Naumkin_V_-_Islam_i_musulmane_kultura_i_politika_2008

грузившийся на них товар. После того, как туда прибыл отряд полиции, бедуины отошли. «Разбои бедуинов здесь – обычное дело», комментировал это событие управляющий консульством, подчеркивая, что не придает этому факту особого значения.

Консульство отмечало, что шериф Аун Рафик-паша был назначен на свою должность «в обход лиц, имеющих на сие более прав»38, он не был популярен среди арабов, и в Константинополе же жило несколько потенциальных претендентов на пост шерифа, о возможности назначения которых консульство информировало посла. Разработка прогноза возможных изменений в местных властных структурах, вне сомнений, входила в круг обязанностей российских консульских работников.

Несмотря на малочисленность персонала, консульство отслеживало перемещения войск в хиджазском вилайете. В сообщении от 1 сентября 1901 г. сообщалось о прибытии в Джидду турецкого парохода с 850 солдатами на борту, из коих 250 высадились в Джидде, а 600 отправились в Йемен39. Без учета вновь прибывших в Хиджазе находилось всего 5–6 тысяч солдат, в т.ч. в Джидде 2 батальона («табора») в 600 человек, в джиддской «крепостце» было 4 крепостных и 2 полевых орудия новых образцов. В Мекке, Таифе и мелких фортах турки держали 12 батальонов пехоты в 3000–3500 человек, в Медине – 4 батальона в 1000 человек, кроме того в Мекке и Таифе стояло 400 кавалеристов. Количество пушек оценивалось консульством в 22. Мекканский шериф имел в своем распоряжении отряд бедуинов в 600 человек и до 80 человек личной стражи. Управляющий консульством также информировал посла о бунте солдат, начавшийся в Хиджазе 30 сентября 1901 г. Среди 800 солдат джиддинского гарнизона 250 к тому времени уже два года как отслужили свой срок, а жалованье они не получали в течение целого года. Аналогичное положение существовало и в других городах Хиджаза. У властей не было средств ни для выплаты им жалованья, ни для отправки их домой. В тот день 40 солдат с ружьями заняли базарную мечеть и заявили, что не покинут ее, пока им не выплатят жалованья и не отправят на родину. Вслед за этим 500 солдат мекканского гарнизона с теми же требованиями заняли большую мечеть Каабы40.

38Цит. док., л. 15.

39АВП РИ, ф. Политархив, 1901 г., оп. 482, д. 775. л. 108.

40АВП РИ, ф. Политархив, 1901 г., оп. 482, д. 772, л. 111–111об.

558

11 сентября консульство сообщило, что солдаты все еще занимают мечеть. Каймакам Джидды рассказал, что для выплаты жалованья и отправки на родину 1800 отслуживших срок солдат было нужно 20 тысяч турецких лир, денег же в казне не было.

Открытое выражение недовольства солдатами позволило бедуинам воспользоваться ситуацией для активизации грабежей, в результате чего дорога из Мекки в Медину оказалось совсем закрытой. Дорога из Джидды в Мекку контролировалась несколькими шейхами. Тухолка считал, что «вся заинтересованные державы могли бы требовать от Порты введение в Хиджазе хорошего управления и порядка», причем «угроза запретить хаджж произвела бы влияние как на турецкое правительство, так и на властей и жителей Хиджаза». Консульство справедливо полагало, что Порта не имела полной информации о хиджазских беспорядках, «ибо и вали, и шериф принимают строгие меры против доносчиков»41.

Лишь 7 ноября управляющий консульством передал послу в Константинополь и в МИД Н Т.Гартвигу информацию о том, что солдаты получили, наконец, отпускные листы и согласились вернуться в казармы в ожидании турецкого судна, которое должно было отвезти их на родину42.

В дальнейшем консульство внимательно следило за политической обстановкой в вилайете. В 1904 г. жители Медины во главе со старейшинами (а‘ян) взбунтовались против вали Хиджаза Османпаши, которому с трудом удалось спастись от угрожавшей ему расправы. Офицеры гарнизона отказались усмирять восставших, и войска оставались в казармах. Беспорядки в Медине были вызваны решением Осман-паши о взимании налогов с горожан, которым в прошлом даровались льготы, в результате чего они считали себя свободными от уплаты налогов.

21 июля 1904 года российско-императорский консул Фон Циммерман сообщал послу в Константинополе о приезде в Медину к о- миссии из Порты. Говоря о причинах бунта, у руководства которого стояли около шестидесяти старейшин, консул отмечал, что «они, по-видимому, желали этим путем отомстить мединскому губернатору за его будто бы намерение предать смерти многих из их среды по составленному заранее списку при помощи подкупленных Османом-пашой бедуинов племени ларб»43. После бегства Османа-

41Цит. док., л. 112.

42АВП РИ, ф. Политархив, 1901 г., оп. 482, д. 775, л. 118.

43АВП РИ. Ф. Политархив, 1904 г., оп. 482, д. 778, л. 3.

559

паши руководители бунта поспешили на телеграф, и, связавшись с Константинополем, потребовали к аппарату султана и, когда с ними вступил в контакт великий визирь, потребовали заменить Осма- на-пашу, угрожая в противном случае обратиться к британским властям и объявить себя подданными Англии44.

В этой связи российский консул задавался вопросом, не явились ли события в Медине результатом происков англичан. Консула утверждало в данном предположении совпадение во времени беспорядков и поездки в Медину британского вице-консула д-ра Мухаммеда Хусейна по делу об ограблении бедуинами во вр емя хаджжа владетельницы одного из индийских княжеств.

Консул отмечал, что жители Медины были вооружены скорострельными ружьями, ввезенными в Хиджаз контрабандным путем через Джидду. Такими же ружьями индийской работы были вооружены и бедуины. Консул сообщал, что за шесть лет таким путем было ввезено 70 тысяч подобных ружей, которые продавались по баснословно низкой цене – от 3 до 5 серебряных меджидие (4 рубля 80 копеек – 8 кредитных рублей). Посредником в контрабанде через старшину лодочников служил английский торговый дом Gellatly Hankey & Со.45 Располагая подобными сведениями, консул тщетно пытался привлечь к опасности вооружения бедуинов внимание каймакама Джидды – Али Юмни-бея. Фон Циммерман сопоставлял эти факты с раздачей оружия йеменцам, жителям прибрежных районах Залива и Персии, за чем стояли политические интересы англичан, прежде всего их намерение «подготовить население к восстанию против турецкой власти»46 и в дальнейшем утвердить здесь свое господство. Владея почти всем западным побережьем Красного моря, англичане давно желали, писал консул, «захватить и весь восточный берег, что дало бы им громадные преимущества перед другими державами».

Сопоставляя факты, консул делал вывод о том, что англ и- чане намеревались овладеть Хиджазом и Недждом, полностью изолировав тем самым Йемен и Хадрамаут, что в дальнейшем облегчило бы им господство и над этими двумя областями 47.

44Цит. док., л. 3–3 об.

45Цит. док., л. 4–4 об.

46Цит. док., л. 5.

47Цит. док., л. 6. Цит. док., л. 112.

560

Осуществлению этих целей англичанами могли содействовать несколько факторов, в т.ч. «родовая ненависть арабов к ту р- кам», готорая усугублялась «сильным недовольством против представителей местной турецкой администрации как в среде бедуинов, так и между горожанами».

Озлобленность у бедуинов вызывало то, сообщал Фон Циммерман, что недобросовестные посредники между ними и властью не выдавали им сполна, а то и вовсе, положенные им субсидии. Горожане роптали и на мекканского шерифа, доверявшего управление «разным недостойным личностям». Тяготясь своим положением, местное население согласно было «подпасть под иноземную власть, хотя бы даже и англичан». Консул информировал посольство о том, что англичане всячески раздували это недовольство, бесплатно распространяя среди местного населения брошюры на арабском языке, издаваемые в Сингапуре, «в которых местные арабские и турецкие власти выставляются в самом грязном и недостойном виде».

Англичане также воздействовали на местное население через посредство влиятельной колонии мусульман – британских подданных, «захвативших в свои руки значительную часть торговли Хиджаза»48.

Фон Циммерман анализировал положение местных мусульман – британских подданных и оказываемое ими политическое влияние. Отмечалось, в частности, что они старались «возможно рельефно выставить преимущества, которыми они пользуются, пред глазами туземного населения». Эта колония использовалась «как предлог досаждения, когда угодно, турецкому правительству».

Естественно, что колония мусульман – британских подданных использовалась англичанами как фактор давления на турецкие власти с целью обеспечения принятия ими благоприятных для английских интересов решений по важным для них вопросам, однако вряд ли Лондон рассчитывал с помощью этого инструмента добиться, как полагал фон Циммерман, постепенного утверждения здесь британского господства.

Важнейшим фактором, побуждающим англичан к попыткам завладеть Хиджазом, были нахождение здесь «величайших в мире магометанских святынь» и соответственно расчет «оказывать отсюда нравственное давление на магометан»49.

48Цит. док., л. 7 об.

49Цит. док., л. 5–5 об.

561

В схему фон Циммермана хорошо ложилась ошибочно приписываемая шейху Кувейта (в имени которого консул объединил воедино Ибн Сауда и Ибн Сабаха) попытка завладеть Хиджазом и Недждом. Англичанам в случае успеха этой попытки удалось бы осуществить «свою заветную мечту о соединении Средиземного моря с Персидским заливом железною дорогою из Суэца в Кувейт», находившиеся во власти англичан.

Противоборство Англии и Турции в Персидском Заливе было объектом пристального внимания как российских дипломатов, так и военных, ведущих активную работу в этом регионе. 6 апреля 1901 г. Российско-императорский генеральный консул в Багдаде сообщал в секретной телеграмме, которая ввиду ее важности была направлена министром иностранных дел князю А.Н.Куропаткину, о выступлении в Басру командира VI турецкого корпуса с целью занятия Кувейта50. В связи с этим сообщением Генеральный штаб пояснял, что кувейтский шейх Мубарак, находившийся во вражде с правителем Неджда Ибн Рашидом, после ряда успехов, в т.ч. занятия столицы Неджда – Хаиля, потерпел серьезное поражение. Турецкое правительство, как считали военные, намеревалось воспользоваться ослаблением Мубарака для овладения Кувейтом, который был важен «как выход в море проектированного Багдадского железнодорожного пути»51. Таким образом, борьба за Кувейт еще в то время приобретала довольно острый характер.

Российская империя, похоже, втягивалась в эту борьбу, о чем свидетельствовал рейд российских кораблей в Персидский залив и резко усилившееся внимание к региону дипломатов и военных. Как сообщалось 11 апреля 1901 г. в донесении офицера Генерального штаба, по некоторым сведениям, шейх Мубарак «подготовлял в последнее время план уступки русскому правительству береговой полосы у г.Кувейта для устройства угольной станции в Кувейтской бухте»52. А надо заметить, что устройство угольной станции в те времена рассматривалось как серьезный шаг к установлению влияния или даже в направлении колонизации. Однако России не удалось переиграть англичан.

18 января 1905 г. российский военный агент в Константинополе направил рапорт в VII отделение Главного штаба о движении Ибн Сауда, стоящего «во главе арабских шейхов, отстаивающих

50РГВИА, ф. 444, д. 23, л. 3.

51РГВИА, ф. 444, д. 23, л. 4.

52Там же.

562

свою независимость от посягательств турок, стремящихся к господству в Центральной части Аравии»53, и успевшего укрепиться на севере Неджда, в области Аль-Касым. Военный агент в Константинополе подполковник Алексеев сообщал, что, по предположению турок, он стремился овладеть священным городом Мединой, «для чего будто бы вошел в тайные сношения с руководителями недавно вспыхнувшего в этом городе восстания», главным же его противником явился правитель Джебель-Шаммара – Абдель Азиз бен Рашид. Направленные в эту область для усмирения Ибн Сауда в начале 1904 г. турецкая экспедиция спаслась от гибели только благодаря помощи Ибн Рашида, что заставило турок предпринять новый поход, отправив в Аль-Касым 20 тыс. человек во главе с командиром Vl-го корпуса Ахмедом Фейзи-пашой. В распоряжение этого мушира из константинопольских складов были высланы винтовки Маузера и несколько пушек, поскольку мятежные аравийцы «благодаря заботливости Англии» имели оружие новейших систем. Кроме того, было решено сосредоточить несколько батальонов в Медине, которые потом соединились бы с войсками Фейзи-паши.

Военный агент писал о полной деморализации турецких войск, массовом дезертирстве, что объяснял исключительно неблагон а- дежностью войска и низкими качествами самого корпусного командира. Войскам не хватало лошадей, вилайет не располагал достаточными средствами для снабжения экспедиции всем необходимым. Действия же Ибн Сауда были настолько успешными, что даже было приостановлено отправление экспедиции. Султан вернулся к своему прежнему решению лишь по настойчивому ходатайству мекканского шерифа, который считал Ибн Сауда, как и шейха Кувейта Мубарака Ас-Сабаха, «непримиримыми врагами Турции и орудиями английской политики»54. Параллельно с войсками мушира, было решено двинуть 4–5 батальонов в Медину.

Хотя российский военный агент не комментирует утверждение об английских связях Абдель Азиза, он все постоянно приводит данные о поддержке его движения со стороны англичан. В какой -то мере под воздействием этих утверждений находились и российские дипломаты в Джидде, которые даже спутали Абдель Азиза с Мубараком. На мысль об английских связях Ибн Сауда наталкивала и

53РГВИА, ф. 444, ф. 23, л. 7.

54Цит. док., л. 8 об.

563

поддержка его Мубараком, находившимся под, покровительством Англии. Алексеев приводит несколько фактов, свидетельствующих о заинтересованности Англии в антитурецком восстании в Аравии, что вряд ли можно подвергнуть сомнению. Это, в том числе, отправка англичанами в Персидский залив, в дополнение к двум п о- стоянно находившимся там военным кораблям, еще двух. Как донес военному агенту басрский вали, поездка в Кувейт английского капитана с тремя чиновниками «имела целью расширение владений кувейтского шейха и изыскание средств помочь шейху Ибн Сауду в его борьбе с турками»55. Английские должностные лица отправились в Басру, затем в Багдад, где заявили о своем желании посетить Неджд, но в этом им было отказано.

Положение турок в Центральной Аравии было осложнено активизацией мятежа в Йемене, который детально описывается в донесениях военного агента. Порте пришлось отправлять войска и в Йемен, где они испытывали не меньше трудностей, чем в Неджде. Из - за проблем с отправкой грузов и нехваткой лошадей турки вместо двух полков конницы сумели послать в Неджд лишь два эскадрона.

В рапорте от 2 февраля военный агент, со ссылкой на вали Басрского вилайета, который был постоянным источником информации для российских военных, информировал, что из числа войск, отправленных в Аль-Касым, уже дезертировали 2 батальона56, что, по мнению агента, свидетельствовало как о ненадежности арабов, из которых комплектовались войска Vl-го корпуса, так и о шаткости позиций турок в Аравии57. Один батальон перешел на сторону Ибн Сауда, другой «отправился в Кувейт предложить свои услуги англичанам».

Басрский вали также донес телеграммой о результатах его встречи с Ибн Саудом, которая состоялась в Басре. Ибн Сауд «уверял в своей преданности султану, просил об отмене предпринятой против него экспедиции и, в случае согласия на свою просьбу, предлагал снабдить турецкий отряд всем необходимым для возвращения в Басру»58. При этом Ибн Сауд «просил обратить внимание на происки Джебель-Шаммарского шейха Ибн Рашида», которого он счи-

55Цит. док., л. 11 об.

56За 15 дней похода отряд мушира (маршала) Фейзи-паши дошел лишь до колодцев

Вахиса, в 6 переходах к югу от Неджда.

57РГВИА, ф. 444, д.23, л. 13 об.

58Рапорт от 12 февраля 1905 г. РГВИА, ф.444, д. 23, л. 17 об.

564

тал виновником затеянной против него турецкой кампании. Ибн Сауд отклонил приглашение от имени султана прибыть в Константинополь для объяснений. по мнению императорского посла в Константинополе, султан и хотел помириться с Ибн Саудом и опасался оскорбить этим своего верного сторонника Ибн Рашида.

Во второй половине февраля Ибн Сауд вновь обратился к султану с просьбой о помиловании, «выражая согласие на утверждение турецкой власти в его области Аль-Касыме»59. Султан предписал басрскому вали объявить Ибн Сауду о помиловании и о том, что отряд Фейзи-паши направлен в Аль-Касым для утверждения там турецкой власти, так же как и другой отряд в Медину. В то время действия Ибн Сауда против Ибн Рашида, писал агент, «побудили султана усомниться в искренности уверений Ибн Сауда». Поэтому планы экспедиции остались прежними. 27 февраля 1-ый, 2-ой и 4-ый батальоны 40-го пехотного полка, расквартированные в Медине, получили приказ двинуться в Аль-Касым, расположенный между Хаилем и Кувейтом, где Порта намеревалась, как сообщал, как сообщал Алексеев, создать новый вилайет под управлением Фейзи-паши60.

В рапорте от 20 мая агент докладывал, что по прибытии в Анейзу, мушир Фейзи-паша встречался с Ибн Саудом, который «проявил полную готовность подчиниться вали султана», после чего мушир привел его к присяге и вверил управление Аль -Касымом с прилегающими областями, объединенными под общим названием «Риад»61. По мнению военного агента, мушир был вынужден ограничиться этой мерой, получив от Ибн Сауда гарантии поддержания порядка. Однако шейх Мубарак продолжал снабжать Ибн Сауда оружием, и положение для турок вовсе не было стабильным. Не менее шатким было оно и в Хиджазе, где продолжало распространяться недовольство. Агент сообщал, что турецкие войска в Хиджазе «терпят во всем нужду». Части V-го корпуса, плохо показавшие себя в Йемене, в наказание были «назначены на Хиджазскую железную дорогу»62.

По донесению военного агента, Фейзи-паше удалось занять Борейду и Анейзу, после чего он поехал в Медину, а оттуда через Джидду переправиться в Йемен63.

59Рапорт от 20 марта 1905 г. ГРВИА, ф. 444, д. 23, л. 23.

60Цит. док., л. 26.

61Рапорт от 20 мая. ГРВИА, ф. 444, д. 23, л. 41.

62Цит. док., л. 75.

63ГРВИА, ф. 444, д. 23, л. 79.

565

В составленном в Генеральном штабе на основе донесений военного агента в Константинополе и Штаба Кавказского военного округа докладе от 27 мая за подписью генерал-майора Ермолова сообщалось о назначении Фейзи-паши начальником йеменской экспедиции и о его прибытии в Медину64. Постепенно российские военные начинают более настойчиво, хотя и осторожно, проводить мысль о роли англичан в антитурецком восстании в Аравии, прежде всего в Йемене. В одном из документов Генерального штаба говорилось, хотя и со ссылкой на прессу, о намеках на то, что «восстание в Йемене, принявшее столь серьезные размеры, является делом рук англичан» и что цель этого подстрекательства – «обеспечить своим прибрежным владениям в Аравии более выгодное соседство самостоятельных, но слабых арабских племен»65. В документе, направленном Штабом Кавказского военного округа второму генерал-квартирмейстеру Главного штаба 28 июля того же года подчеркивалось, что движение имама Хамид ад-Дина в Йемене «поддерживается англичанами из Адена»66. По взятии Саны, Хамид ад-Дин послал мекканскому шерифу ультиматум, требуя присоединиться к нему и в противном случае угрожая «смертью и разграблением Мекки»67. По циркулировавшим в военных кругах Порты слухам, шериф обратился за помощью к Египту, т.е. фактически

кангличанам.

Кконцу лета 1905 г. обстановка в Йемене изменилась. Успешные действия турок в августе-сентябре повлекли, по оценке военного агента, «если не умиротворение страны, то, во всяком случае приостановку действий мятежных арабов» . Часть сирийских войск была возвращена, правда, по причине «полного отсутствия военной доблести». Однако Порта все еще была озабочена как ситуацией в Йемене, так и давлением Абдель Азиза Ибн Сауда на Рашидидов. Несмотря на успехи, достигнутые турецкими войсками в борьбе с

йеменскими повстанцами, турецкое правительство, как сообщал 14 ноября 1905 г. подполковник Алексеев68, не считало аравийское восстание прекращенным, о чем свидетельствовало, в частности,

64Там же.

65Цит. док., л. 75–75 об.

66Цит. док., л. 20.

67Там же.

68Рапорт от 14 ноября 1905 г. РГВИА, ф. 444, д. 23, л. 105.

566

распоряжение об отправлении «2 000 чел. из состава Vl-го корпуса на укомплектование находящихся в Неджде частей, дошедших...

вследствие потерь, болезней и побегов до пятой части своего первоначального состава». При этом у турок не было средств для отправки в Неджд солдат, а сами они отказывались идти туда, «зная ту участь, которая постигла находящиеся там войска». Российский генеральный консул в Багдаде сообщал об аресте майора и 4-х младших офицеров, дезертировавших из Аль-Касыма. По их словам, много офицеров бежало в Кувейт и другие места побережья Залива, и в батальоне осталось не более 80–100 человек69.

Причиной массового дезертирства были несносные условия жизни турецких военнослужащих, которые, в том числе и офицеры, «со дня выступления в поход не получали жалованья, остались без белья и платья, по месяцам не ели мяса»70. Офицер российской военной разведки видел письмо турецкого офицера отцу, где тот писал, что армия вряд ли переживет следующую зиму.

В рапорте от 12 декабря 1905 г. теперь уже полковник Генерального штаба Алексеев вновь сообщал о создании в Аравии нового то ли вилайета, то ли мутесаррифлыка Аль-Касыма. Позднее, 17 марта 1906 г. Алексеев информировал, что маленький в недавнем прошлом турецкий отряд был опять увеличен и доведен до 10 батальонов. Российский Генеральный штаб при этом точно знал, откуда именно были направлены войска на укрепление этого гарнизона, так, в частности, из состава VI (Багдадского) корпуса турецкой армии были взяты 1-ый и 4-ый батальоны 41-го пехотного полка, 2-ой батальон 42-го, 1-ый и 4-ый – 44-го, 1-ый – 45-го, 12-ый стрелковый батальон, одна полевая батарея (6 орудий), одна горная (4 орудия) и 100 кавалеристов, и 3 состава V корпуса – 3 батальона (1-ый, 2-ой и 4-ый – 40-го пехотного полка), причем содержание этих войск распределялось пропорционально между данными корпусами, «но 3 батальона V корпуса на практике содержатся шейхом Ибн Рашидом на счет 50 деревень Касымского округа»71.

В документах Генерального штаба встречались и противоречия. По справке о турецких войсках в Азиатской Турции Генеральный штаб сообщал в оценке численности и оснащенности войск из войск VI корпуса 6 батальонов были расположены в санджаке Аль-Хаса на берегу Персидского залива, кроме того, части этого корпуса, всего

69РГВИА, ф. 444, д. 23, л. 105 об.

70Цит. док., л. 106.

71Там же.

567