Отрицание

Существует два вида отрицания. Первый вид — это уничтожение, отбрасывание, прекращение существования, смерть. Второй{245} вид — это отрицание как момент развития и как момент связи этапов развития. Первый вид отрицания входит во второй как подчиненный момент.

Специально оговаривать объективную связь данных двух видов отрицания приходится потому, что долгое время предполагалось, что первое, обозначаемое как метафизическое, отрицание носит чисто субъективный характер. Оно есть, с этой точки зрения не более, чем произвольное мнение и потому бесплодно: «Отрицающий таким образом должен быть не в ладу с миром, должен ворчливо порицать все существующее и все свершившееся, все историческое развитие»¹²³.

Если взглянуть на эволюцию мира живых существ, биосферы, то в объективности «зряшного», абсолютного отрицания можно убедиться, обнаружив огромное количество тупиковых ветвей эволюции.

Да, разумеется, все такие эволюционные тупики не имеют для субстанции самодовлеющего значения и как бы «растворяются» в общем, закономерном ходе эволюции, но нужно помнить, во-первых, о их объективном характере, да и о том, во-вторых, что для всей диалектической истории развития человечества катастрофический исход не представляется в наше время невозможным.

И, тем не менее, в диалектической логике, поскольку она — логика процесса развития, отрицание включает в себя момент «снятия», то есть сохранения всего положительного, необходимого для существования и развития новых форм движения.

Вообще говоря, немецкое слово Aufheben — «снятие» до сих пор вызывает определенные споры. Так, М. К. Мамардашвили считает, что перевод известного выражения Канта с участием этого слова как «Снять знание, чтобы освободить место для веры», никуда не годится. Он полагает, что здесь у Канта употреблен другой смысл этого слова: «Приподнять, чтобы рассмотреть, т.е. выделить, поднести к глазам и посмотреть»¹²⁴. И далее Мамардашвили поясняет: «Нужно выделить знание в этом смысле слова и посмотреть на него, чтобы поместиться в мире, который описывается знанием, чтобы в этом мире было место и для меня с моим действием и моим мышлением. Вот задача Канта. Никакой другой формулировки, даже вообще философской задачи{246}  быть не может. Если не начинается с этого, то вообще нет никакой философии, Она все время новая, она каждый раз должна создаваться заново, в том числе и мы должны начать искать свое место в мире»¹²⁵.

Думается, что такой перевод слова Aufheben хорошо описывает и феномен перехода в высшее состояние, в высшую форму бытия. Такой переход и есть именно такое «приподнятие», позволяющее лучше рассмотреть, лучше понять явление, покинувшее свой предел. Вот почему в понимание категории «содержание» кроме совокупности всех частей, свойств и т. д. (обычное определение категории содержания в учебниках и энциклопедиях) необходимо должно входить и самоотрицание данного содержания. Так, например, человек, только тогда по-настоящему и может быть понят, когда он выводится за свои непосредственные пределы, в сферу трансцендентального и абсолютного. И даже содержание форм движения более низкого ранга может быть понято, если они рассматриваются со стороны высших по отношению к ним форм. Например, содержание биосферы становится ясным при рассмотрении ее в качестве порождающего начала для социальной формы движения и далее — ноосферы.

Отрицание в диалектике понимается как самоотрицание. Единичное, вызревающее в лоне некоторого всеобщего, способно стать внутренним отрицанием данной всеобщности.

Почему именно вот эта, данная единичная форма становится таким особым явлением, особенности которого в том, что оно, отрицая породившую его всеобщую связь, само вызревает в новое всеобщее, впоследствии вбирающее старое, породившее его всеобщее в свою сферу влияния, преобразующее его, превращающее в рядовой орган своего функционирования? Так, в недрах феодальных отношений вызревает буржуазный способ производства, а затем «обуржуазивает» всех лендлордов и крепостных крестьян, их принципы жизни и отношений. Так, труд как всего лишь особенная форма приобретения животным пищи и крова преобразует затем все животное в человеческое.

Итак, почему именно это явление в ряду единичных явлений, а не какое-то иное, побеждает в соревновании и становится новым системообразующим началом, новым всеобщим? Да потому,{247} что оно практически, реально решает внутреннее противоречие старой системы.

Может существовать два принципиально разных способа разрешения противоречия: разрешение его внутри старой системы и с выходом за ее пределы. Например, естественный отбор, осуществляющийся в биосфере, разрешает проблему приспособления организма или вида к изменяющимся условиям окружающей среды. Мы знаем разные способы таких приспособлений: мимикрия, массовое размножение (лягушки благодаря такому приспособлению существуют как род уже 200 млн. лет), анабиоз (зимняя спячка), приобретение рогового, хитинового покрытия, сезонная миграция птиц и т. д. Все названные и не названные примеры приспособления суть отрицания как переход от старого способа приспособления к новому.

Но вот появляется такое особенное разрешение указанного противоречия, которое меняет сам принцип взаимодействия живой системы и природной среды. Появление труда есть такое приспособление, какое отрицает само себя как приспособление, превращаясь в изменение самой природы, в приспособление к себе. Это происходит не сразу, сначала имеется лишь тенденция, но с развитием труда эта тенденция проявляется в полной мере. И так происходит при каждом революционном превращении единичного во всеобщее. Единичное зреет внутри общего, как его особенное, специфическое самоотрицание.

Отрицание в диалектическом процессе, таким образом, выступает своей противоположностью — полаганием, утверждением нового качества. «Только рассматриваемые с позиции развития положительное и отрицательное обретают устойчивость: та сторона, которая направлена на разрушение данного отношения, устремлена в будущее, доминирует и господствует, и есть отрицательное. То, что стремится к удержанию и сохранению прежнего отношения, есть положительное»¹²⁶. Но разрешение исходного противоречия, через возникновение нового качества, приводит к превращению отрицания в полагание, то есть отрицательного — в положительное.

Связь отрицания и противоречия, однако, сложнее, Дело в том, что развертывание отрицательности доходит в процессе раз{248}вития до отрицательного отношения ее к самой себе, и любой цикл развития завершается через двойное отрицание, составляющее суть закона отрицания отрицания, к раскрытию содержания которого мы обратимся несколько позже.

В заключение темы, несколько слов о мало известном широкому читателю философской литературы третьем типе связи нового и старого, то есть третьем типе отрицания — полифонировании¹²⁷. В качестве примера такого типа отрицания может служить вхождение гениальных художественных произведений давно прошедших эпох в состав более поздних, в том числе и современной духовной культуры. Снятие — это перенос старого в новое в преобразованном и подчиненном (новой, более высокой и развитой системе) виде. Полифонирование — это равноправное сосуществование старого и нового, их гармоничное и плодотворное взаимодействие. «…Здесь отрицается лишь предел возможностей развития. Современникам казалось, что нельзя уже создать нечто более совершенное, чем «Энеида», но вот Данте создает свое бессмертное произведение, и на небосклоне духовной культуры загорается новая звезда первой величины. В этих случаях отношение между новым и старым есть полифонирование, т. е. взаимоутверждение, в котором если и можно обнаружить элемент снятия, то он играет очень и очень подчиненную роль»¹²⁸.