Глава 7 клиническая медицина нового времени

Клиническая медицина, как и все естествознание Нового времени (вторая половина XVII — начало XX в.), развивалась в условиях сложного взаимодей­ствия разных философских течений. В науке утверждался механистический, метафизический материализм. Опираясь на законы механики, он был не в со­стоянии объяснить все многообразие и целостность живой природы и окружа­ющего мира. Это способствовало утверждению идеалистических представле­ний в ряде областей естествознания, в том числе и в медицине.

Таким образом, возникла почва для виталистических (от лат. vitalis — жиз­ненный) концепций, т.е. объяснения жизненных процессов сверхъестествен­ными, непознаваемыми факторами, такими как «жизненная сила» и т. п.

Крупнейшими выразителями витализма того времени были известные ме­дики: сформулировавший теорию флогистона Георг-Эрнст фон Шталь (G.E. von Stahl, 1659—1734 гг.) и основоположник гомеопатии Самуэль Ганеманн (S. Hahnemann, 1755 — 1834 гг.).

Открытия в области естествознания, в частности, медико-биологических наук (патологической анатомии, гистологии, эмбриологии, микробиологии, физиологии) подрывали и существенно ослабляли метафизические концеп­ции в медицине.

Однако клиническая медицина с большой инерцией осваивала до­стижения медико-биологических наук.

В результате ощущался значитель­ный разрыв между передовым мыш­лением естествоиспытателей, исхо­дящих из экспериментального ме­тода исследования, и мышлением практикующих врачей, которые до начала XIX в. не использовали в сво­ей деятельности каких-либо инст­рументальных или лабораторных ме­тодов обслудования больного.

На заре Нового времени не было термометрии и перкуссии, стето­ скопа и посредственной аускульта- ции, анализов крови и мочи. Обсле­ дуя больного, врач мог лишь про­ щупать пульс, визуально изучить мочу (рис. 191), определить внешние проявления болезни. Все это свиде­ тельствует о серьезном отставании клинической медицины того време­ ни от развивающегося естествозна- Рис. 191. Герард Ду (1613-1675 гг.). Больная ния. водянкой. Париж. Лувр

381

ВНУТРЕННИЕ БОЛЕЗНИ

Утверждение клинического метода

Обучение искусству врачевания у постели больного было свойственно древ­негреческой медицине и медицине народов Древнего и Средневекового Вос­тока. В Западной Европе периода классического Средневековья господствовала схоластика, и преподавание медицины велось по текстам античных и средне­вековых авторов, снабженных комментариями отцов церкви (см. с. 256). Однако передовые университеты в значительной степени были свободны от схоласти­ки. Так, в Монпелье уже в XIII в. студенты-медики аттестовались только после 8-месячной практики за пределами города, в Лейденском университете был открыт анатомический театр (1587 г.), а преподавание строилось на наблюде­нии и опыте. Все же инерция схоластики была велика — обучение студентов в Западной Европе долгое время оставалось преимущественно книжным.

Истинное возрождение клинического метода лечения (греч. klinike — уход за лежачим больным; от греч. kline — ложе) в Западной Европе связано с именем итальянского врача Джованни Баттисты Монтано {Giovanni Battista Montano, 1489—1552 гг.) — профессора Падуанского университета, который утверждал, что «учить можно не иначе, как посещая больных». В 1539 г. Джова-ни Баггиста Монтано начал читать лекции по практической медицине в гос­питале св. Франциска, непосредственно у постели больного.

В конце XVII — начале XVIII в. ре­шающая роль в разработке и внедрении клинического метода в Западной Евро­пе принадлежала Лейденскому универ­ситету (Голландия), в котором долгие годы работал Герман Бурхааве {Hermann Boerhaave, 1668-1738 гг.; рис. 192) -врач, химик и ботаник, профессор (с 1701 г.), возглавлявший кафедры меди­цины и ботаники, химии и практичес­кой медицины. В 1714 и 1730 гг. он изби­рался ректором университета.

Рис. 192. Герман Бурхааве (1668-1738 гг.)

Отдавая приоритет лечебной прак­тике, он утверждал, что «клинической называется медицина, которая ...наб­людает больных у их ложа; там же изу­чает подлежащие применению сред­ства... Прежде всего, следовательно, надо посетить и видеть больного»¹. Тща­тельное обследование больного Г. Бур­хааве сочетал с физиологическим обо­снованием диагноза и анатомически­ми исследованиями. Бурхааве был пи-

¹ Медицинский энциклопедический словарь / Под ред. В.И.Бородулина. XXI век, 2002. - С. 80.

— М.: Оникс

382

онером инструментальных методов обследования: он первым применил в кли­нической практике усовершенствованный термометр Г.Д.Фаренгейта, исполь­зовал лупу для обследования больного, вел подробные записи историй болезней. Клиническая школа Г. Бурхааве сыграла исключительную роль в развитии европейской и мировой медицины. Из многих стран съезжались к нему студен­ты и врачи, которые называли его «Всей Европы Учитель» (лат. totius Europae praeceptor). Лекции Бурхааве привлекали видных деятелей того времени, в их числе был и Петр I. Последователями Г. Бурхааве были А.Галлер, Ж.Ламетри, создатели венской клинической школы Г. ван Свитен и де Гаен, Н.Бидлоо — основатель первого в России московского госпиталя и медицинской школы при нем.

Медицинское дело и медицинское образование в России в XVIII в.

В результате реформ первой четверти XVIII в. в экономике России произош­ли большие изменения, укрепился ее международный престиж. Созданная Петром I (1682—1725 гг., рис. 193) Российская империя стала великой евро­пейской державой. А. С. Пушкин писал об этом периоде российской истории в поэме «Полтава»:

Была та смутная пора, Урок нежданный и кровавый

Когда Россия молодая, Задал ей шведский паладин.

В бореньях силы напрягая, Но в искушеньях долгой кары,

Мужала с гением Петра. Перетерпев судьбы удары,

Суровый был в науке славы Окрепла Русь. Так тяжкий млат,

Ей дан учитель: не один Дробя стекло, кует булат¹.

Преобразования Петра I существенно способствовали развитию медицин­ского дела и становлению образования в России.

В начале XVIII в. в российской армии и на флоте служили главным образом приглашенные в Россию врачи-иностранцы. В стране ощущалась острая не­хватка отечественных врачей (докторов медицины) и лекарей. Как уже упоми­налось, существовало два пути решения этой проблемы: направление россиян за рубеж для получения высшего образования и создание медицинских учеб­ных заведений в России.

Направление россиян за рубеж для получения высшего медицинского обра­зования в передовых университетах Западной Европы (главным образом, в Падую и Лейден) имело место уже в XVII в.

Так, в 1692 г. Петр I направил в Падую Петра Васильевича Посникова (1676— 1716 гг.), сына дьяка Посольского приказа, выпускника Московской Славяно-греко-латинской академии (1691 г.). Уже через два года П. В. Посников блестяще защитил диссертацию на степень доктора медицины «Признаки, указывающие на возникновение гнилостных лихорадок» («Significant febres putridinus adventus causarum») и получил «дохтурский градус» в философии и медицине «с высо­кой похвалой». Затем в течение года он совершенствовал свои знания в области медицины в Венеции, Париже, Брюсселе и Лейдене; овладел несколькими ино­странными языками. В 1698 г. он сопровождал Петра I в составе Великого по-

П ушкинА. С. Собр. соч. В 10т. Т. 3. - М.: Правда, 1981. - С. 175.

383

сольства в Голландии и Англии, после чего был оставлен во Франции «для оз­накомления с тамошним поведением», а затем в Англии для получения сведе­ний о деятельности Оксфордского уни­верситета. Будучи в Неаполе, он прово­дил физиологические эксперименты на животных. По возвращении в Россию П.В.Посников стал первым русским врачом, зачисленным в Аптекарский приказ (1701 г.). Однако ему так и не удалось в полной мере заняться меди­циной и любимой физиологией («жи­вых собак мертвить, а мертвых жи­вить») — большая часть его жизни была отдана дипломатической службе на бла­го Российского государства.

Рис. 193. Петр I. Скульптор М.А.Калло.

XVIII в. Мрамор. Санкт-Петербург. Музей М.В.Ломоносова

В 1702 г. возвратился в Россию с докторским дипломом другой уроже­нец Москвы —Иван (Иоганн) Л. Блю-ментрост (1676—1756 гг.), сын старей­шего лейб-медика Петра Л. А. Блюмен-троста (1619—1705 гг.). Позднее в зва­нии архиатра, он был президентом (1721 —1730 гг.) Медицинской канце­лярии — высшего органа медицинс­кого управления страны.

Однако подготовка врачей за рубежом не решала проблемы. Экономическое и политическое развитие Российского государства требовало подготовки на­циональных кадров медиков внутри страны.

Становление медицинского образования в России тесно связано с деятель­ностью Петра I. Во время поездок по странам Западной Европы Петр познако­мился с известными естествоиспытателями и врачами того времени — Г. Бур-хааве, Ф.Рюйшем, А. ван Левенгуком, И.Ньютоном и их научными достиже­ниями. Он всегда проявлял интерес к медицине и прекрасно осознавал необ­ходимость подготовки медицинских кадров для российской армии и флота.

До Петра I (и при нем) в России не было ни одного классического высшего медицинского учебного заведения. Существовавшая до 1714 г. Лекарская школа при Аптекарском приказе (открытая в 1654 г.) высшим учебным заведением не являлась и врачей не готовила, — она была создана для подготовки лека­рей, столь необходимых российской армии и флоту (см. с. 321, 322). Суще­ствовала школа недолго (1654—1714 гг.); история сохранила фамилии более 100 лекарей и лекарского дела учеников, восьми костоправов и шести костоп-равного дела учеников¹.

¹ Оборин Н.А. Н. Л. Бидлоо _и его «Наставления» // Бидлоо Н. Наставление для изучающих хирур­гию в анатомическом театре: Пер. с лат. / Пояснит, статья, коммент. и прилож. Н.А. Оборина. — М.: Медицина, 1979. — С. 376.

384

Рис. 194. Московский госпиталь.