1 Амбетта. Однако это «великое министерство»

просуществовало всего 73 дня. Гамбетта внес законопроект об изменениях в конституции 1875 г., предусматривавший новый порядок выборов в палату и сенат, упразднение института пожизненных сенаторов. Этот проект не удовлетворил ни левых, пи правых; к тому же многие обвиняли Гамбетту в диктаторских замашках. Большинством голосов палата высказалась против проекта, и Гамбетта подал в отставку. В 1882 г. он умер.

В феврале 1883 г. правительство возглавил Жюль Ферри, остававшийся у власти до апреля 1885 г. Правительство открыто сопротивлялось дальнейшей демократизации политического строя. «Главная опасность слева»,— провозгласил Ферри. Правда, ему пришлось упразднить институт пожизненных сенаторов, принять закон о свободе профессиональных союзов (1884); установить выборность мэров. Но эти прогрессивного характера законы были приняты палатой не по инициативе правительства, а скорей вопреки ему, благодаря усилиям левых парламентских групп.

Ставши правящей партией, умеренные республиканцы в своей политике отстаивали интересы крупного капитала. Их экономическое законодательство было всецело подчинено интересам крупного капитала и крупного землевладения. Это объяснялось довольно просто: в тунисской экспедиции 1881 г. (см. ниже) был прямо заинтересован так называемый Франко-Египетский синдикат, в котором участвовал через своего брата Жюль Ферри и ряд других умеренных республиканцев. В 1882 г. было проведено повышение ввозных пошлин. В 1885 г. в интересах землевладельцев были значительно увеличены пошлины на ввозимый хлеб. В 1891—1892 гг. были приняты протекционистские тарифы, устанавливавшие на некоторые предметы ввоза

пошлины до 500% их стоимости. Эта протекционистская политика

правящей партии вела к значительному удорожанию жизни и

била по интересам трудящихся.

И при «республике республиканцев» поло-

Раоочее движение жение рабочих оставалось тяжелым. Рабочий

в начале 80-х годов х

день в разных отраслях производства длился

от 10—12 до 14—16 часов. Заработная плата не поднималась, хотя стоимость жизни возрастала. В 1882 г. во Франции наступил экономический кризис, тянувшийся до 1885 г. Он привел к подъему забастовочной и других форм классовой борьбы рабочих. В 1882 г. крупные забастовки возникали в Мансо-ле-Мин, Лионе, Лилле, Рубе и в других городах. Всего было зарегистрировано 184 стачки. В Париже и провинциальных городах осенью 1882 г. с большим подъемом проходили собрания и демонстрации, организованные социалистами.

Правительство умеренных республиканцев перешло к жестоким репрессиям. В 1884 г. во время большой забастовки в Аызене против бастующих шахтеров были двинуты войска; в 1886 г. в Деказвилле правительство также применило войска против забастовщиков. В этих условиях молодое социалистическое движение сумело привлечь много новых приверженцев. Рабочая партия количественно заметно росла; ее влияние было шире организационного охвата партией рабочих. В 1880 г. вернувшиеся из эмиграции коммунары-бланкисты основали собственную партию, называвшуюся Центральным революционным комитетом, но обычно именуемую просто бланкистской. Вождь этой партии Эдуард Вайян, бывший во время Коммуны комиссаром просвещения, был искренне предан освободительной борьбе рабочего класса. Но бланкисты сохраняли сектантскую обособленность, были чужды марксизму, многие из них проявили склонность к сотрудничеству с радикалами. На ремесленных рабочих, и особенно на разоряющихся мелких буржуа, вновь стали оказывать влияние анархисты.

В рядах самой Рабочей партии вскоре после ее оформления возникла острая внутренняя борьба. В партии обозначились два направления: революционно-марксистское, руководимое Гедом и Ла-фаргом, и мелкобуржуазно-реформистское, возглавляемое Бруссом и Малоном. Брусе и Малон, противопоставившие марксизму эклектические прудонистско-бакунистские взгляды, отвергали революционные методы борьбы и Марксово учение о социалистической революции, которое отстаивали гедисты. Последователи Брусса и Малона предлагали ограничить борьбу рабочего класса реформами, довольствоваться достижением практически возможного (роз81Ые). От этого слова и пошло их наименование «поссибилисты». Поссибилисты выдвигали главной задачей завоевание социалистами муниципальных органов. Эта идея «муниципального социализма» порождала у рабочих реформистские иллюзии, сбивала их с правильного революционного пути.

На конгрессе в Сент-Этьене в 1882 г. Рабочая партия раскололась. Гедисты образовали свою собственную партию, сохранившую

96

4 № 3155

97

старое название. Поссибилисты назвали свою организацию Федерацией социалистических работников. Маркс и Энгельс одобрили раскол в Сент-Этьене. Энгельс считал поссибилистов «хвостом радикальной буржуазной партии» 1. Гедисты после раскола, продолжая решительную борьбу против поссибилистов и анархистов, постепенно укрепили свое влияние на передовые слои французского пролетариата и увеличили число членов партии. Энгельс оказывал им поддержку в борьбе с мелкобуржуазными течениями, в то же время критиковал Геда и Лафарга за их пристрастие к «революционной фразе» и сектантство.

Крайняя раздробленность организаций рабочего класса ослабляла его действенную силу, ограничивала возможность пролетариата оказывать определяющее влияние на ход социальной и политической борьбы.

Господствующие круги финансовой буржуа-

Вненшяя политика зии направляли внешнюю политику по пути

колониальных захватов и сотрудничества с Германией. Была организована военная экспедиция в Тунис, закончившаяся установлением протектората над Тунисом («договор» в Бордо, май 1881 г.). Оккупация Туниса вызвала восстание местных племен, перекинувшееся и в Алжир. Подавление восстания потребовало средств и стоило многих жертв. Как и рассчитывал Бисмарк, подталкивавший Францию на захват Туниса, аннексия его вызвала резкое обострение франко-итальянских отношений, и в 1882 г. Италия вступила в союз с Германией и Австро-Венгрией. Соперничество с Англией в Египте и в Центральной Африке усилило международную изоляцию Франции.

Политика колониальных захватов, которую с начала 80-х годов настойчиво проводили правящие круги французской буржуазии, не была чем-то случайным. Усиление колониальной экспансии Франции, как указывал В. И. Ленин, находилось в связи с медленными темпами промышленного развития и быстрым развитием в стране финансового капитала.

В 1883 г. правительство Ферри затеяло новую колониальную войну — для завоевания Северного Вьетнама (Тонкина). В Тонкинской экспедиции, так же как и в Тунисской, бьыш заинтересованы некоторые финансовые группы и связанные с ними буржуазные республиканцы, в том числе и сам Ферри. Операции в Тоикине развернулись для французов неудачно, солдаты гибли от желтой лихорадки. Колониальная экспедиция переросла в войну с Китаем. В марте 1885 г. французские войска при Ланг-Соне потерпели поражение и бежали с поля боя. Известие о «колониальном Седане» вызвало взрыв негодования в стране. Министерство Ферри-«тонкинца» пало. Но силы сторон были слишком неравны, Китай должен был пойти на мир, и Вьетнам был покорен. Колониальная политика умеренных республиканцев подвергалась ожесточенной критике со стороны

1 К. Маркс и Ф. Энге л ь с. Соч., т. 35, стр. 38.

98

радикалов. Радикалы, и в особенности их лидер Клемансо, обвиняли умеренных республиканцев в том, что их политика колониальных авантюр ослабляет Францию в Европе и тем самым льет воду на мельницу Бисмарка.

„ - ,оок В октябре 1885 г. происходили очередные

ВЫООРЫ 1ооО Г. г -р. /-

выборы в палату. В первом туре выборов победу одержали правые монархистско-реакционные партии, воспользовавшиеся расколом в республиканском лагере и объединившиеся в блок под названием «консервативного союза». Опасность справа заставила республиканцев снова пойти на объединение. Единство республиканских групп во втором туре выборов принесло им победу над «консервативным союзом». Ход выборов 1885 г. свидетельствовал о широком общественном недовольстве политикой буржуазных умеренных республиканцев: почти половину республиканских депутатов составляли радикалы.

В декабре 1885 г. Жюль Греви был вторично избран президентом. Новые кабинеты министров были сконструированы из представителей обеих республиканских групп. Но политика правительства была топтанием на месте, совершенно не соответствующим напряженному внутреннему и внешнему положению страны. В начале 1887 г. вновь обострились до крайности отношения с Германией. В января 1887 г. инспирированная канцлером германская печать подняла яростную кампанию против Франции. В апреле того же года немцами был спровоцирован новый конфликт — арест французского пограничного чиновника Шнебеле. Хотя Франция не поддалась провокации, военная тревога 1887 г. вновь показала страну слабой и изолированной.

„В министерстве Фрейсине военным министром

Буланжистскии кризис г>

* стал генерал Ьуланже, рекомендованный на

этот пост Клемансо. Буланже развернул весьма активную шумную деятельность. Он стал выступать с заявлениями, носящими характер военной бравады по отношению к Германии. Военная тревога 1887 г. и выступления Бисмарка и германской прессы против Буланже еще более подняли авторитет «генерала реванша», как его назвала печать, и окружили его имя славой. Буланже поддерживали и радикалы, и националисты, и монархисты. В короткий срок вчера еще никому неведомый генерал, ничего не сотворив, превратился в героя.

Осенью 1887 г. разразился крупный политический скандал. Стало известно, что зять президента Греви депутат Вильсон занимался торговлей государственными должностями и поставленной на широкую ногу продажей орденов Почетного Легиона. Жюль Греви 1 декабря 1887 г. вынужден был сложить свои полномочия. Президентом был избран Сади Карио. Скандал с Греви, показавший, как велико разложение в рядах умеренных республиканцев, нанес им тяжелый удар. Он же способствовал росту популярности генерала Буланже. Булапжистское движение превратилось в крупную общественную силу, располагавшую своей печатью, значительными средствами, своим представительством в парламенте, своими кадрами в армии.

4*

99

Секрет успехов Буланже, этого беспринципного авантюриста, заключался в том, что его имя объединило резкое недовольство политикой умеренных республиканцев, растущее возмущение и протест разоряемой мелкой буржуазии, чувства национального раздражения французов против победителей-немцев, постоянно угрожавших новой агрессией. Оказавшись на гребне движения, Буланже не замедлил вступить в тайную связь с бонапартистами и орлеанистами, получая от тех и других крупные суммы. Стоявшие за спиной Буланже монархисты рассчитывали на то, что государственный переворот и генеральская диктатура Буланже проложат путь к восстановлению монархии. Республика оказалась перед серьезной угрозой.

Перед лицом опасности реакционного переворота большинство радикалов, часть умеренных республиканцев, часть бланкистов и поссибилисты основали в мае 1888 г. «Общество защиты прав человека и гражданина». Гедисты же заняли сектантскую позицию, объявив, что «между чумой и холерой не выбирают», и отстранились тем самым от защиты республики. Опасность переворота продолжала нарастать. Выставляя свою кандидатуру на частичных выборах, Буланже неизменно собирал огромное число голосов. На 27 января 1889 г. были назначены выборы в Париже, на которых Буланже снова выставил свою кандидатуру. В буланжинском окружении было решено, что несомненная победа генерала на выборах должна стать сигналом для государственного переворота. Буланже получил в два раза больше голосов, чем кандидат республиканцев. Республика, казалось, доживала свои последние минуты. Но буланжистское выступление не состоялось, в час действия у Буланже не хватило решимости. Достигнув своего кульминационного пункта, движение пошло па спад. Буланже, опасаясь ареста, бежал за границу. «Синдикат недовольных», как называли сторонников Буланже, начал рассыпаться. Сам Буланже в эмиграции (1891) застрелился.

Рост Буланжистский кризис, потрясший респуб-

рабочего движения лику, привел к существенной перегруппировке сил и партий. Умеренные республиканцы, одержавшие победу над буланжизмом, вновь усилили свои позиции. Напротив, радикалы были скомпрометированы поддержкой, оказанной ими Буланже на первом этапе движения, а также связью части радикалов с буланжизмом до последнего часа.

Дискредитация радикалов способствовала росту влияния социалистов. К ним переходили теперь многие рабочие, следовавшие до сих пор за радикалами. Гедисты прочно,завоевали рабочее население промышленных департаментов Севера. Возникшая в 1885 г. Федерация синдикатов, первоначально также находилась в руках гедистов. В 1890 г. во многих городах страны прошли организованные социалистами первомайские демонстрации. В 1891 г. во время первомайских выступлений в г. Фурми полиция открыла огонь по безоружной мирной манифестации рабочих. Было убито 10 рабочих и ранено 30, среди них женщины и дети. В ответ на это охваченные возмущением рабочие выставили на дополнительных выборах кандидатом в депутаты палаты заключенного в тюрьму Лафарга. Лафарг победил и из

тюрьмы триумфатором явился в палату. В 1892 г. бастовали горняки в Кармо, предъявив политические требования. Правительство направило войска в район забастовки. Социалисты выдвинули на дополнительных выборах от Кармо кандидатом Жореса, и рабочие избрали его в палату. Первые крупные парламентские успехи социалистов свидетельствовали о росте их влияния не только у рабочих, но и среди беднейших и мелких крестьян.

Провал буланжистского движения убедил

Перегруппировка ^ значительную часть реакционеров в беспоч-оуржуазных партии. Франко-русский союз венности надежд на скорое восстановление

монархии- Было очевидно также, что правящая группа умеренных республиканцев становится все более консервативной и отказывается не только от радикальных реформ, но и от традиционной антиклерикальной политики. В борьбе с социализмом и рабочим движением укреплялась общность интересов реакционеров и буржуазных республиканцев. Большинство монархистов и клерикалов во главе с графом дю Мен официально заявили о своем присоединении к республике. «Присоединившиеся» рассчитывали завоевать республику изнутри. Лишь немногие монархисты остались «непримиримыми».

Между «присоединившимися» и умеренными республиканцами произошло сближение. В палате они сообща голосовали за политику репрессий против рабочего класса; они сотрудничали и в главных вопросах внешней политики. Проведенные в начале 90-х годов протекционистские законы в значительной мере отвечали интересам обеих групп. Правящие республиканцы отдали руководство армией целиком в руки реакционеров-монархистов.

Угроза германской агрессии в 1887 г. заставила умеренных республиканцев отказаться от политики заигрывания с Германией. В правящих кругах Франции осознали, что предотвращение германской агрессии во многом зависит от России. С 1887 г. французская дипломатия начала усиленно добиваться соглашения с Россией. Общее ухудшение русско-германских отношений, возобновление в 1891 г. Тройственного союза и слухи о возможном присоединении к нему Англии, первые французские займы России и перспективы их получения — все это побудило царское правительство пойти навстречу предложениям Франции. Соглашениями 1891 —1893 гг. был оформлен военно-политический союз между Францией и Россией.

Заключение союза с Россией имело весьма большое значение для Франции. Союз с Россией вывел Францию из состояния изоляции, избавил ее от постоянной опасности ничем не сдерживаемой до сих пор германской агрессии, укрепил ее положение в Европе. Но франко-русский союз не был только средством обуздания германской агрессии. Будучи заключен между двумя капиталистическими государствами, он был использован ими обоими для захватнической колониальной политики. Застраховав себя до известной степени благодаря союзу с Россией от неожиданностей на границе с Германией,-Франция с начала 90-х годов снова возвращается к еще более усиленной колониальной экспансии.

100

101

Буржуаные республиканцы нашли еще один

энспаТмЭо'х'Годов путь сближения со своими вчерашними про-тивниками — монархистами: те и другие поддерживали империалистическую политику колониальных захватов. В 1891 г. была захвачена Гвинея, в 1892 г. было закончено завоевание Дагомеи, в 1893 г. французы овладели Тимбукту в Сахаре, в том же году в Юго-Восточной Азии был установлен протекторат над Лаосом; в 1894—1896 гг. был окончательно покорен Мадагаскар; в 1897 г. был захвачен у Китая район Гуанчжоувань; до конца 90-х годов шло покорение оружием Северной Африки и Судана. Активная колониальная экспансия Франции привела к резкому обострению противоречий с Англией. В 1898 г. Фашодский инцидент (см. стр. 196) едва не привел к войне между этими государствами. Колониальные походы, требовавшие больших средств и жертв, приносили крупные барыши плутократии и усиливали влияние милитаристских кругов в правительственных сферах и в обществе.

В августе 1893 г. состоялись очередные вы-

Рост влияния боры в палатУ- °1Ш происходили в обстанов-

социалистов ке общественного негодования в связи с ра-

зоблачением в 1892—1893 гг. грандиозных хищений в акционерном обществе по прорытию Панамского канала. Панамская компания, на протяжении ряда лет широко рекламируемая влиятельными газетами, объявила о своем банкротстве. Множество держателей панамских акций было разорено. Проведение этой крупной жульнической операции стало возможным благодаря тому, что дельцы из панамской компании смогли подкупить министров, сенаторов и депутатов, редакторов газет. Ряд старых видных деятелей из буржуазных республиканцев, скомпрометированных в этом деле, должен был сойти с политической сцены. Выборы 1893 г. дали умеренным республиканцам большинство в палате (311 мест), радикалы получили лишь 122 мандата. Впервые крупного успеха добились социалисты — единственная партия, не запятнанная панамскими разоблачениями. Они получили на выборах 700 тыс. голосов и провели от всех своих партий 30 депутатов в палату, в том числе Геда, Вайяна и др. В палате к социалистам присоединилось 20 депутатов из буржуазных левых группировок во главе с Жоресом, Мильераном, Вивиани, принявших название «независимых социалистов». Обладая такими превосходными ораторами, как Жорес, Гед, Вайян, чрезвычайно активная социалистическая фракция, выступая нередко в блоке с радикалами, превратилась в крупную силу в парламенте.

Встревоженные успехами социалистов в ра-

в настоплениГ бочей среде и в ДеРевне> буржуазные рес-

публиканцы стремились консолидировать все правые группировки в единый лагерь борьбы с социализмом. «Социализм — вот враг!» — бросил лозунг премьер-министр Дюшои в ноябре 1893 г. в палате. Эта новая формула, заменившая старый лозунг Гамбетты «Клерикализм — вот враг!», показывала эволюцию буржуазных республиканцев за 15 лет их господства. Руководящая

роль среди правительственных республиканцев принадлежала уже новому поколению: Пуанкаре, Барту, Аното и др., именовавшим себя «прогрессистами». Эти молодые политические дельцы, тесно связанные с банками и монополистическими объединениями, не имевшие опыта борьбы за республику, были заядлыми политическими консерваторами, они требовали прежде всего «порядка» и «твердой власти». За этими лозунгами скрывалось стремление укрепить диктатуру буржуазии и усилить эксплуатацию трудящихся. В декабре 1893 г. было образовано правительство во главе с миллионером Казимиром Перье, владельцем крупнейших угольных копей, который был известен как самый непримиримый реакционер.

На усиление буржуазной реакции в 1892—1894 гг. попытались ответить террористической деятельностью анархисты. Были брошены бомбы в один парижский ресторан, в контору промышленного общества, в палату депутатов и т. д. Как было позднее установлено, ко многим из анархистских покушений были причастны провокаторы из полиции. Правительство Казимира Перье воспользовалось анархистскими покушениями для издания в декабре 1893 г. закона об ограничении свободы печати. Этот первый из так называемых «злодейских» законов был направлен не столько против анархистов, сколько против социалистов. 24 июня 1894 г. президент республики Сади Карно был убит в Лионе анархистом. Президентом был избран Казимир Перье. Реакция перешла в фронтальное наступление. Несмотря на яростное сопротивление социалистов и части радикалов, через палату был проведен новый «злодейский закон» о мерах «для подавления анархистской агитации», фактически отменявший конституционные гарантии. Одновременно правительство начало ряд политических процессов, преследующих те же цели. Опираясь на поддержку радикалов и всей передовой демократии в стране, социалисты вступили в борьбу против «злодейских законов». Особенно велика была в этом роль Жореса, который в блестящих обвинительных речах наносил разящие удары «дезертирам республиканской политики», как он называл правительственное большинство, и «президенту реакции» Казимиру Перье. Перье не выдержал: в январе 1895 г., пробыв меньше года на посту, он сложил свои полномочия. Однако реакция отнюдь не сложила оружия, борьба еще только разгоралась.

Одним из источников слабости демократического лагеря по-прежнему оставалась крайняя раздробленность его рядов. Радикалы, опиравшиеся в значительной мере на средние слои населения и весьма неустойчивые в своей политической тактике, шли рука об руку с социалистами, лишь от случая к случаю и нередко оказывая на них давление справа.

Социалисты также по-прежнему оставались

Раздрооленность разделенными на ряд соперничавших между

раоочего движения * - •• ^ л а

собой партии. 1 едисты, поссибилисты, бланкисты, независимые социалисты далеко не всегда согласовывали свои действия и нередко вели между собой борьбу. В 1890 г. образовалась в результате откола от поссибилистов еще одна партия —

102

103

аллеманисты, именуемая так по имени ее руководителя, бывшего участника Парижской коммуны Жака Аллемана. Аллеманисты считали, что пролетариат может достигнуть своих целей всеобщей экономической стачкой и соответственно видели основную организацию рабочего класса не в партии, а в синдикатах. Полуанархистская пропаганда аллеманистов сбивала рабочих с правильного пути. Еще опаснее было то, что единственная марксистская партия — Рабочая партия, много сделавшая для воспитания рабочих в духе революционной классовой борьбы, под влиянием своих успехов на муниципальных выборах и выборах в палату стала поддаваться парламентским иллюзиям. В погоне за голосами избирателей гедисты допустили серьезные принципиальные ошибки в крестьянском вопросе. В принятой на съездах партии в 1892 и 1894 гг. аграрной программе гедистов содержалось обещание неизменно и всегда поддерживать крестьянскую частную собственность на землю и оказывать помощь арендаторам, применяющим наемный труд. Энгельс незадолго до смерти подверг критике эти принципиальные ошибки гедистской аграрной программы в своей работе «Крестьянский вопрос во Франции и Германии». Сосредоточив главные усилия на парламентских средствах борьбы, гедисты в борьбе за руководство социалистическим движением теперь все чаще отступали перед «независимыми социалистами». Все большее влияние в социалистическом движении приобретал Жорес. Горячий и убежденный демократ, бесстрашный противник реакции и милитаризма, Жорес пришел к социализму, но он не стал ни марксистом, ни пролетарским революционером. Жорес сохранял мелкобуржуазные иллюзии, наивную веру в возможность перестроить мир к лучшему силой убеждения, он оставался в социалистическом движении реформистом и воззрения его чаще всего вели к политике примирения классов, к оппортунизму. Исключительный ораторский талант, искреннее стремление служить трудящимся массам и мужественная борьба против сил реакции и войны создали Жоресу большую популярность среди рабочих и демократов Франции.

Влияние на рабочий класс у социалистов оспаривали анархисты и родственные им полуанархистские группы. Последние сумели проникнуть в профессиональное движение. Полуанархистским элементам во главе с их лидером Фердинандом Пеллутье удалось в начале 90-х годов создать параллельно с ранее существовавшей федерацией синдикатов, в которой преобладали гедисты, новую организацию — федерацию бирж труда (биржами труда во Франции назывались объединения различных профсоюзов одной местности). Ф. Пеллутье и Аристид Бриан, подвизавшийся в те времена в качестве «архиреволюционера», развернули широкую пропаганду всеобщей экономической стачки в качестве универсального средства разрешения социального вопроса.

На конгрессе профессиональных организаций в Нанте в 1894 г. резолюция о всеобщей экономической стачке получила большинство голосов. Гедисты совершили новую ошибку сектантского порядка: вместо того чтобы продолжать внутри профсоюзов настойчивую борьбу

104

против враждебных марксизму течений, они ушли с конгресса, а затем в значительной мере и устранились от борьбы за руководство профессиональным движением. Возглавляемые ими ранее федерации синдикатов вскоре перестали существовать.

В 1895 г. на съезде профессиональных организаций в Лиможе было создано новое профессиональное объединение — Всеобщая конфедерация труда (ВКТ). В 1902 г. с ней организационно слилась и Федерация бирж труда. Создание единой профессиональной организации, отвечающей тяге рабочих к единству, было шагом вперед. Но.руководство ВКТ осталось в руках полуанархистских и реформистских элементов, направлявших рабочее движение по ложному пути.

_ „ После отставки Казимира Перье президен-

Дальнеишее - - ^. ,*. /лоас иопп\

наступление реакции том был избран Феликс Фор (1895-1899), близкий своими политическими настроениями и связями реакционному большинству парламента. Вскоре к власти пришло министерство Мелина — одно из самых реакционных правительств того времени (1896—1898). Это правительство встало на путь прямого покровительства клерикальным и реакционно-милитаристским элементам. В интересах верхушки финансовой олигархии в 1897 г. были закреплены привилегии французского банка и отвергнуто предложение левых групп о создании государственного банка. В области внешней политики правительство осуществляло широкую империалистическую экспансию в Африке.

Реакционная политика правительства поддерживалась соответ

ствующим идеологическим наступлением господствующих классов.

Проповедь национализма и культа «шпаги», презрения к «толпе»,

клерикальное мракобесие становились господствующими настрое

ниями правящих верхов буржуазной Третьей республики. Клери

кальная, антидемократическая, шовинистская пропаганда велась с

невиданной разнузданностью в литературе, науке и публицистике.

Схватка сил реакции В рядах рабочего класса, мелкой и средней

и демократии. буржуазии, демократической интеллигенции

Дело Дрейфуса росло стремление дать отпор наступающим реакционным силам. В этой обстановке обострения классовых противоречий в стране самого незначительного повода было достаточно, чтобы превратить скрытую борьбу в открытую схватку сил демократии и реакции. Таким поводом явилось «дело Дрейфуса».

В 1894 г. военным судом был осужден на вечное заключение на Чертов остров капитан генерального штаба Альфред Дрейфус, еврей по национальности, обвиненный в выдаче Германии военных секретов французской армии. Осуждение Дрейфуса было использовано реакционными элементами для шовинистической и антисемитской пропаганды и нападок на республику и демократию во Франции. Дрейфус пострадал невинно и, более того, он был осужден преднамеренно, тогда как имелись следы и улики, которые вели к действительному шпиону — венгерскому авантюристу Эстергази, ставшему офицером французской армии и пользовавшемуся покровительством аристократических кругов общества. В 1897 г. сведения об этом проникли в печать и стали предметом запросов в палате. Мелин категори-

105

чески подтверждал неопровержимость решения военного суда. Но в январе 1898 г. писатель Эмиль Золя опубликовал открытое письмо к президенту республики Ф. Фору под названием «Я обвиняю», в котором обвинил высшие военные власти, генеральный штаб и военный суд в преднамеренном осуждении невинного. Письмо знаменитого писателя произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Реакционно-милитаристская клика подняла яростную кампанию против Золя. Писатель, составлявший славу Франции, был предан суду и приговорен к годичному тюремному заключению. Золя вынужден был покинуть родину. Реакционно-националистические банды бесчинствовали на улицах Парижа и других городов, избивая демократов и всех сторонников пересмотра дела Дрейфуса.

Передовая демократия Франции выступила против распоясавшейся реакции. Писатели Анатоль Франс, Октав Мирбо, Шарль Пеги, ученые Реклю, Псишари и другие подняли голос протеста. Активно участвовал в борьбе Клемансо. В первых рядах сражавшихся против реакции с огромной энергией и смелостью выступал Ж. Жорес. Гедисты же неправильно расценили развернувшуюся борьбу как внутреннее дело имущих классов и снова заняли сектантскую позицию невмешательства.

Осенью 1898 г. появились новые подтверждения намеренной фальсификации истины военными властями — самоубийство главного лжесвидетеля полковника Анри, бегство Эстергази и др. Тем не менее военщина и клерикально-националистическая реакция, поддерживаемые правительством, продолжали свои яростные нападки на демократический лагерь. Борьба шла уже не по частному вопросу о реабилитации Дрейфуса, а о том, кто победит в этой схватке — реакция или демократия. Перевес в пользу демократии стал обнаруживаться лишь тогда, когда активно выступил рабочий класс. В октябре в Париже начали бастовать строительные и железнодорожные рабочие. Правительство Бриссона (кабинет Мелина был сметен движением еще в июне 1898 г.) ввело в столицу крупные военные силы, что придало еще больше смелости реакционно-националистическим бандам в их уличных бесчинствах. В ответ на это представители социалистических партий постановили объединить действия всех социалистических сил в борьбе против реакции.

В феврале 1899 г. скоропостижно умер президент Ф. Фор. Большинством голосов умеренных и левых групп парламента против кандидата реакции Мелина президентом был избран Эмиль Лубе (1899—1900), умеренный республиканец, известный как сторонник пересмотра дела Дрейфуса. Во время похорон Ф. Фора националист-ско-моиархические банды молодчиков, руководимые Деруледом, пытались совершить государственный переворот, а 4 июня буржуазная «золотая молодежь» устроила враждебное Лубе выступление и подвергла президента Республики оскорблению. На эту вылазку реакции народ Парижа по призыву объединившихся социалистических партий ответил в следующее воскресенье, 11 июня, такой грандиозной демонстрацией, каких давно уже не помнила Франция. Наиболее дальновидные буржуазные политические деятели начали опасаться,

что могучее народное движение, справившись с милитаристско-кле-рикальной реакцией, обернется и против самой буржуазии. Остановить это движение демократических сил народа, не дать им довести свою победу над реакцией до конца можно было лишь с помощью сложного маневра.

Через неделю после народной демонстрации

Вальдека^уссо. И ИЮНЯ 1899 г< был0 созДано "овое прави-

«Казус Мильерана» тельство, именовавшее себя «правительством республиканской защиты» и возглавляемое Вальдеком-Руссо. В качестве военного министра в правительство вошел ненавистный рабочему классу палач Коммуны генерал Галифе, а министром торговли и промышленности был приглашен социалист Мильеран. Включение социалиста в состав буржуазного правительства Вальдека-Руссо, получившее в международном социалистическом движении название «казус Мильерана», представляло собой опаснейший тактический прием буржуазии, имевший целью обмануть и расколоть рабочий класс, ослабить его борьбу. Правительство Вальдека-Руссо проводило тактику половинчатых уступок силам демократии. Дрейфус был помилован. В приказе по армии Галифе объявил «инцидент исчерпанным». Но военщина и реакционно-националистические элементы не были разоблачены. Правительство провело через палату закон против религиозных конгрегации, но практическое его осуществление шло медленно. Социальное законодательство министра Мильерана (вводился 11-часовой рабочий день на предприятиях со смешанным мужским и женским трудом) было столь жалким, что прежде всего встретило сопротивление со стороны самих рабочих организаций.

Из десятилетней борьбы против сил реакции во Франции демократия выходила было победителем. Но благодаря искусному маневру буржуазии и слабости политических организаций рабочего класса эта победа не была завершена, силы реакции не были разгромлены и демократические силы не сумели использовать свои успехи. Правительство Вальдека-Руссо — Мильерана, разрядив сгущавшуюся политическую атмосферу, помогло буржуазии укрепить свои командные позиции в политической жизни страны.

106

Глава восьмая СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ В 1870-1898 гг.

Период формирования в США монокапита-Экономическое развитие лизма имел экономической основой бурное США в конце XIX в. промышленное развитие страны и концентрацию капитала.

Это развитие США было вызвано рядом причин. Наиболее важное значение имели результаты гражданской войны 1861—1865 гг., которая смела рабство и обеспечила торжество буржуазных общественных отношений во всей стране. Принятие в 1862 г. гомстед-акта знаменовало окончательную победу фермерского пути развития капитализма в сельском хозяйстве на большей части страны и создало огромной емкости внутренний рынок, способствовавший развитию производительных сил американского буржуазного общества. Росту промышленности в значительной степени способствовало наличие богатых естественных ресурсов в стране, прежде всего угля, железа, леса, нефти, меди. Индустриализация в США происходила на базе внедрения новой передовой американской и европейской техники. Важную роль в капиталистической индустриализации США сыграли приток капиталов извне и иммиграция. В 1890 г. сумма европейских капиталовложений превышала 3 млрд. долл., за последние 30 лет XIX в. в США прибыло 14 млн. иммигрантов, пополнявших ряды американских трудящихся, производителей материальных благ.

С 1870 по 1900 г. выплавка чугуна увеличилась в США в .8 раз, достигнув 15,4 млн. т. Применение бессемеровского способа сталеварения привело к росту ее выплавки в 150 раз, она превысила 10 млн. т. В металлургической промышленности на первое место выдвинулся район Великих озер с богатыми расположенными па поверхности земли залежами железной руды. Развитие металлургии в громадной степени повысило потребность в каменном угле. Разработка каменноугольных пластов производилась главным образом вдоль цепи Аппа-лачских гор. Применение машинной техники позволило значительно увеличить добычу угля; она поднялась к 1900 г. до 270 млн. т, увеличившись за три десятилетия в 8 раз.

Развитие металлургической промышленности создало прочную базу для роста других отраслей американской экономики. Особое значение имело завершение к концу 70-х— началу 80-х годов создания в США заводского машиностроения как самостоятельной отрасли производства, которая непрерывно вносила качественные изменения в производственные процессы во всех отраслях промышленности. Важные перемены принесло также широкое применение в США теле-

фона Белла (1876), тормоза Вестингауза, лампочки накаливания, пишущей машинки, фонографа и т. д. В 1882 г. был пущен трамвай и построена паровая электростанция, усовершенствован двигатель внутреннего сгорания, появились шлифовально-револьверные станки, многочисленные сельскохозяйственные машины. За 1860— 1900 гг. в США было выдано 676 тыс. патентов на изобретения в различных отраслях науки и техники. В эти годы быстрыми темпами развивались резиновая, алюминиевая, электротехническая и другие новые отрасли промышленности, все более определявшие место США в мировой капиталистической экономике.

Одним из важнейших стимулов экономического развития США явилось огромное железнодорожное строительство. В конце XIX в. капиталы, вложенные в железнодорожное строительство, составляли половину всех промышленных капиталовложений. Для его поощрения правительство предоставило частным компаниям огромные денежные средства и обширные земельные владения из государственного фонда. Всего железнодорожные компании получили свыше 700 млн. долл. субсидий и земельную площадь 215 млн. акров, т. е. территорию большую, нежели территория Германии и Франции, вместе взятые. К 90-м годам действовали уже четыре железнодорожные линии, связывающие центральные штаты с Тихим океаном; пятая линия соединила Атлантический с Тихим океаном по ту сторону канадской границы. Протяженность всех железных дорог США достигла 190 тыс. миль, что превышало длину железнодорожной сети всех стран Европы.

Железные дороги связали стальными обру-

в индусТаТно'агрШрАнУю чами всю стРанУ' Расширили внутренний

страну рынок, спосооствовали заселению и освое-

нию новых земель. На запад устремились ветераны гражданской войны, разорившиеся фермеры восточных районов, мелкие дельцы, находившиеся в затруднительном положении, отчасти рабочие. Сюда же в поисках лучшей жизни ехали иммигранты-европейцы, завербованные железнодорожными и промышленными компаниями. Индейским племенам был нанесен последний удар. Сначала индейцы были согнаны в резервации, а закон Дауэса (1887) вел к фактическому уничтожению общинного владения землей в резервациях: глава семьи наделялся небольшим участком, что позволило отобрать у индейцев еще часть земли резерваций, оставшуюся после раздела общинных земель.

Стремительное развитие промышленности превращало США в индустриально-аграрную страну. В 1890 г. каждый третий американец жил в городе с населением свыше 4 тыс. человек. Согласно переписи 1900 г. стоимость промышленной продукции более чем в 3 раза превышала стоимость продукции сельского хозяйства. Чикаго, Детройт, Милуоки, Кливленд почти удвоили население за десятилетие 1880—1890 гг., на Юге выросли промышленные города Атланта, Дюргем, Мемфис, Бирмингем. Бурное промышленное развитие привело к тому, что в середине 90-х годов XIX в. США обогнали передовые капиталистические страны не только по темпам экономического

108

109

развития, но и по объему промышленного производства, националь-аому богатству и национальному доходу. В. И. Ленин писал в 1915 г.: «Соединенные Штаты не имеют равного себе соперника ни по быстроте развития капитализма в конце XIX и в начале XX века, ни по достигнутой уже ими наибольшей высоте его развития, ни по громадности площади, на которой применяется по последнему слову науки оборудованная техника, учитывающая замечательное разнообразие естественно-исторических условий...» х.

Быстро росло и сельскохозяйственное производство. На огромной территории к западу от реки Миссури трудились миллионы американских фермеров. Общее число ферм в США за 1870—1900 гг. увеличилось с 2,7 млн. до 5,8 млн. Примерно в той же пропорции возросла и площадь занимаемых фермерами земель: в 1870 г. она составляла 408 млн. акров, а к 1900 г. увеличилась до 839 млн. акров. Быстрое увеличение посевных площадей, интенсивное применение новых машин и искусственных удобрений, значительное повышение на этой основе производительности труда в земледелии — все это способствовало большому увеличению размеров сельскохозяйственного производства. В течение трех последних десятилетий XIX в. валовая продукция основных сельскохозяйственных культур США-пшеницы, кукурузы и хлопка — возросла более чем в 2 раза, поголовье скота также удвоилось. В результате США стали одним из основных поставщиков хлеба и мяса на мировом рынке.

Победа фермерского пути капиталистическо-

Особенности го развития в сельском хозяйстве на большей

Ра3ТаИЯЮгетсшГМа части территории США не стирала суще-ственных особенностей в форме и уровне капиталистического развития различных экономико-географических районов. Большим своебразием отличалось развитие капитализма в сельском хозяйстве на Юге. После гражданской войны в результате осуществления акта о гомстеде, а также конфискаций и распродажи части рабовладельческих плантаций здесь значительно увеличилось число мелких фермерских хозяйств. Но в целом буржуазно-демократические преобразования на Юге остались незавершенными. Бывшие негры-рабы потерпели поражение в борьбе за землю в период Реконструкции, их требование «сорок акров и мул» осталось неосуществленным. Отсутствие земли и орудий труда у подавляющего большинства негров, а также у многих белых бедняков привело к формированию на Юге особой формы аренды — кропперства. Кроп-перами назывались арендаторы-издольщики, черные и белые бедняки, уплачивавшие бывшим рабовладельцам — собственникам латифундий за аренду земли, инвентаря, рабочего скота и семян половину или более собранного урожая.

Сельское хозяйство Юга развивалось по капиталистическому пути, но это было медленное и мучительное развитие, ибо оно было отягощено системой полуфеодальных или, что то же в экономическом

отношении, полурабских издольщиков '. Ленин отмечал, что район издольщины в Америке — это район наибольшего принижения и угнетения трудящихся масс, особенно негров. «Замкнутость, заскорузлость, отсутствие свежего воздуха, какая-то тюрьма для «освобожденных» негров — вот что такое американский юг» -.

На основе концентрации и централизации

^рВыхмГо3„°°™сТ„,еск„х ка™тала 1К0»Че Х1Х- » США начинается

объединений ускоренный процесс образования монополи-

стических объединений, стремившихся сосредоточить в своих руках производство и сбыт товаров данной отрасли и даже ряда отраслей.

Раньше других процесс монополизации охватил железнодорожный транспорт, где возникли «железнодорожные империи» Вандер-бильта, Гульда, Хантигтона. Первая крупная промышленная монополия — нефтяной трест «Стандард ойл» — была организована в 1882 г. и контролировала 90% нефтеочистительных предприятий страны. За созданием «Стандард ойл» последовало образование других монополий: в 1884 г. было монополизировано производство хлопкового масла, в 1885 г.— льняного масла, виски, свинца, в 1887 г. был создан сахарный трест, в 1889 г.— спичечный, в 1890 г.— табачный. Начинают оформляться «естественные монополии» — тресты, добившиеся неограниченных прав на эксплуатацию естественных богатств. Одной из ранних монополий такого рода был трест Гуген-хейма, захвативший в свои руки месторождения меди в Аризоне и «богатейшего холма в мире» — Бьют в Монтане, откуда в течение тридцати лет было добыто меди на 2 млрд. долл. Возникновение крупных промышленных корпораций переплеталось с централизацией банковского капитала. Банки Рокфеллера, Моргана, Меллоиа и др. и страховые компании финансировали различные промышленные и торговые предприятия и участвовали в монополистических объединениях. Например, директора рокфеллеровского банка одновременно возглавляли ряд крупных корпораций. Банковский капитал сращивался с промышленным.

Глубокие изменения, происходившие в эко-

Гоеподство номике страны, оказывали влияние на раз-

Д»?Г„ар™гяТ„?х'ёма витие политической жизни США, на харак-и политическая коррупция теР вещественного строя.

В начале 70-х годов на Юге США не была еще завершена Реконструкция, но ее исход как последнего этапа слабеющей буржуазно-демократической революции 1861—1877 гг. был предрешен. Буржуазия Севера, использовав борьбу негритянского народа для укрепления своей политической власти и не допустив реставрации рабства на Юге, отказалась от демократического разрешения аграрного вопроса и пошла на соглашение с плантаторами. В 1870 г. на Юге начался поворот к реакции. Плантаторам, использовавшим расовые предрассудки, удалось расколоть единый

1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 27, стр. 133.

" 110

1 См.: В. И. Л е н в п. Поли. собр. соч., т. 27, стр. 142, 151.

2 Там ж е, стр. 144.

111

фронт республиканцев на Юге. Подняла голову террористическая организация Ку-клукс-клан. Началось падение радикальных правительств южных штатов, немало сделавших для демократизации социально-политической жизни.

Правительство президента У. Гранта, пришедшее к власти в 1869 г., не предприняло никаких мер, чтобы изменить ход событий. Наоборот, в 1872 г. конгресс принял закон о всеобщей амнистии мятежников Юга. Завершение периода Реконструкции связано с избирательной кампанией 1876 г. Ни кандидат республиканской партии Р. Хейс, ни кандидат демократической партии С. Тилден не получили необходимого большинства голосов. Более чем спорная победа на президентских выборах была признана за кандидатом республиканской партии. Добившись этой уступки от демократической партии, республиканцы дали согласие на вывод федеральных войск из трех южных штатов, где власть еще удерживали республиканские правительства. В 1877 г. все южные штаты оказались под властью плантаторов.

Избирательная кампания 1876 г. вскрыла значительные изменения буржуазных партий, различие между которыми стало все более стираться. Из республиканской партии постепенно вытеснялись мелкобуржуазные демократические элементы и она превращалась в партию крупных промышленников и банкиров. Демократическая партия представляла интересы плантаторов, богатых фермеров, новую буржуазию Юга и ту часть крупных промышленников Севера, которая выступала против высоких таможенных тарифов на ввозимые из-за границы товары. Американская буржуазия умело использовала двухпартийную систему для укрепления своего господства. Играя роль оппозиции, одна из буржуазных партий становилась центром притяжения недовольных, тем самым препятствуя созданию подлинно народной партии. В последние десятилетия XIX в. складываются партийные машины крупного капитала как аппарат воздействия на общественное мнение и улавливания голосов избирателей. Представляющие интересы большого бизнеса профессиональные политики — «боссы»-(хозяева) — С помощью руководимых ими клик беспринципных политиканов («рингов») возглавляли организации обеих партий, подбирали кандидатов на должности в государственном аппарате. Сама система «добыча принадлежит победителю», согласно которой пришедшая к власти партия заменяет своими сторонниками все посты в государственном аппарате, способствовала расцвету коррупции и взяточничества. Закон Пэндлтона 1883 г., запрещавший раздачу должностей за политические услуги во время избирательных кампаний и вводивший при приеме чиновников конкурсные экзамены, не ликвидировал этих злоупотреблений.

Коррупция, бывшая на протяжении всей истории США неотъемлемой частью политической жизни страны, в период президентства генерала У. Гранта (1869—1877) побила все рекорды. Еще в 1869 г. миллионер Гульд предпринял грандиозную финансовую аферу с целью скупить все золото г. Нью-Йорка, а затем перепродать его по спекулятивным ценам. В 1872 г. прогремело дело «Кредит мо-

бильер» —- железнодорожной компании, долгое время проводившей прямой подкуп ведущих конгрессменов. Еще больше шума вызвала огласка чрезвычайно характерной для того времени деятельности организации демократической партии в Нью-Йорке — Таммани Холл. Этот ринг проник во все учреждения муниципалитета и ограбил город почти на 100 млн. долл. Таким же образом действовала организация республиканцев («Гэз Ринг») в Филадельфии. Энгельс писал об американской двухпартийной системе этого времени, что республиканская и демократическая партии — «две большие банды политических спекулянтов, которые попеременно забирают в свои руки государственную власть и эксплуатируют ее при помощи самых грязных средств и для самых грязных целей» *.

Политическое преобладание в последней трети XIX в. принадлежало республиканской партии, олицетворявшей могущество промышленных и финансовых магнатов и умело использовавшей моральный авторитет этой партии, приобретенный в период гражданской войны 1861—1865 гг. В последние три десятилетия XIX в. демократы лишь дважды занимали президентское кресло (Г. Кливленд в 1885— 1889 гг. и 1893—1897 гг.). Однако независимо от того, республиканская или демократическая партия господствовала в Белом доме и Капитолии, внутренняя политика проводилась в интересах крупного капитала: прямые и косвенные субсидии крупным компаниям, раздача огромных природных богатств страны корпорациям, проведение через конгресс и законодательные собрания штатов законов, выгодных для трестов,— таковы были действия правящих группировок. Одни лишь денежные субсидии и выручки от продажи тех земельных участков, которые в конце XIX в. капиталисты получили от правительства, составили не менее 5—6 млрд. долл. В 1883 г. было проведено полное освобождение промышленников от подоходных налогов, а Верховный суд США объявил введение таких налогов впредь неконституционным.

Основными вопросами, разделявшими республиканскую и демократическую партии, были вопрос о таможенных тарифах и вопрос о денежном обращении. Республиканская партия, защищая интересы промышленных магнатов, выступала за протекционизм. Демагогическими лозунгами «высокие тарифы — высокая заработная плата» она стремилась привлечь на свою сторону рабочих. Снижения таможенных пошлин требовали фермеры, промышленники, связанные с обработкой продуктов сельского хозяйства, судовладельцы и т. д. Демократы обвиняли республиканцев в стремлении «обобрать бедняков». В целом в конце XIX в. проводилась целенаправленная протекционистская политика. Высокие таможенные пошлины на промышленные товары (до 50% от их стоимости) были введены еще во время гражданской войны. Затем пошлины, после незначительных снижений в период администрации демократов, повышались республиканцами в 1875, 1890 и 1897 гг. Протекционистская система способствовала росту американской промышленности, ограждая ее от

1 К. М арке и Ф. Энгельс. Соч., т. 22, стр. 200.

1.12

ИЗ

иностранной конкуренции, и служила источником дополнительных прибылей для монополий от повышения цен на предметы широкого потребления внутри страны. Высокий таможенный тариф Мак Кинли 1890 г. называли «матерью трестов».

Важное место в избирательных кампаниях занимал валютный вопрос. Крупная буржуазия, заинтересованная в устойчивой валюте, проводила политику постепенного перехода к золотому паритету. Это позволяло ей получить от правительства в уплату сделанных ранее займов золото и поднимало кредитоспособность американских банков за рубежом. Фермеры и мелкие городские предприниматели требовали выпуска бумажных и серебряных денег, надеясь, что так им легче будет выплатить долги. Владельцы серебряных рудников использовали это требование в своих корыстных интересах. Законы 1878 и 1890 гг., оставляя еще место серебряной валюте, создавали видимость уступок фермерству и мелким предпринимателям, но в 1900 г. биметаллическая система была окончательно ликвидирована и введен «золотой стандарт», т. е. золотая валюта делалась единственным стандартным мерилом стоимости.

гчттт» Народное возмущение деятельностью тре-

Рост реакции в США ^ м *

стов, особенно железнодорожных корпораций, заставляло правящие партии лавировать. При демократах в 1887 г. был принят закон о межштатной торговле, запрещавший железнодорожным компаниям повышать тарифы для перевозок грузов и пассажиров за пределы одного штата. Специальная правительственная комиссия должна была контролировать соблюдение закона, однако железнодорожные компании игнорировали деятельность комиссии. В 1890 г. республиканская партия провела через конгресс закон Шермана, запрещавший всякое объединение в форме треста или в иной форме, стесняющее свободу конкуренции. Этот закон нисколько не помешал росту трестов и на практике был использован против рабочих профсоюзов, которые приравнивались к организациям, якобы «ставившим целью ограничение промышленности и торговли».

Процесс политической консолидации и централизации, неуклонно развивавшийся в США в последние десятилетия XIX в., сопровождался ростом реакции. Негры раньше и больнее других испытали ее. Их классовое угнетение сочеталось с расовой дискриминацией. Закон о гражданских правах для негров оставался мертвой буквой, а в 1883 г. был вовсе отменен, как «противоречащий конституции США». С 1881 г. вслед за штатом Теннесси один южный штат за другим приняли серию расистских законов, составивших систему «джимкроунизма» (по имени ярого расиста Джима Кроу, автора принятого в штате Тенесси закона, по которому негры должны были ездить в отдельных вагонах). В 90-х годах почти во всех штатах были также приняты поправки к конституциям, фактически лишавшие негров избирательных прав. Свирепствовал Ку-клукс-клан; только за один 1882 г. линчеванию подверглось 235 негров. В конце XIX в. происходит усиление аппарата открытого насилия для подавления недовольства масс.

Бурный рост крупного капитала, все больше

подчинявшего своему контролю экономику,

и социалистическое ^ г ^

движение резко ооострил все присущие капитализму

противоречия и главное из них — противоречие между трудом и капиталом. В последней трети XIX в. завершается процесс формирования американского пролетариата. Развитие капитализма вширь и вглубь и процесс становления монополистического капитализма делали классовые грани все более устойчивыми. Посетившие в 1886 г. США Элеонора Маркс-Эвелинг и Эдуард Эвелипг писали, что деление общества на два класса, капиталистов и рабочих, в Америке бросается прямо в глаза. «В Америке... различие между классом капиталистов и рабочим классом... выражено отчетливым и бескомпромиссным образом. На одном конце социальной лестницы — миллионер, открыто и безжалостно сокрушающий конкурентов... На другом конце — беззащитный голодающий пролетариат...» Число американских промышленных рабочих выросло к 1900 г. до 10,4 млн., значительную часть их составляли иммигранты; белые рабочие, родившиеся в США, составляли менее половины всего состава рабочего класса. Внизу социальной лестницы паходились рабочие-негры.

Американские рабочие, в особенности квалифицированные, получали более высокую заработную плату, чем европейские. Тем не менее условия жизни оставались тяжелыми, зарплата далеко отставала от прожиточного минимума. В конце 90-х годов две трети американских рабочих-мужчин зарабатывали менее 600 долл. в год, в то время как прожиточный минимум для семьи из пяти человек, например, в Нью-Йорке составлял 825 долл. В конце XIX в. резко возросли расходы американских рабочих на транспорт, жилье (жилищное строительство не поспевало за ростом рабочей силы), образование, лечение и т. д. Если к этому добавить значительно возросшую интенсификацию труда, широкое применение низкооплачиваемого детского и женского труда, полное отсутствие в США системы социального обеспечения и, наконец, безработицу, которая в период кризисов 1873, 1883 и 1893 гг. охватывала уже миллионы рабочих, то картина условий труда предстает еще более мрачной.

В конце XIX в. продолжал существовать ряд факторов, тормозивших развитие рабочего движения. Значительные слои трудящихся еще не отграничивали и не отделяли свои стремления и цели от буржуазных идеалов. Сказывались особенности формирования американского пролетариата: наличие свободных земель, региональных, религиозных и межгрупповых делений, национальная раздробленность, давление издавно сложившейся буржуазной двухпартийной системы. Ряд специфических черт развития США в конце XIX в. способствовал сохранению мелкобуржуазных иллюзий в рабочем классе. Перерастание капитализма США в монополистическую стадию происходило одновременно с развитием капитализма вширь, когда миллионы поселенцев, осваивавших просторы американского Запада, становились на время мелкими собственниками. Энгельс отхмечал влияние этого фактора на рабочее движение, спады и подъемы

114

115

которого находятся «в зависимости от того, что берет перевес в голове среднего американца — сознание промышленного рабочего или возделывающего целину крестьянина» 1. С другой стороны, вслед за длительным периодом формирования пролетариата, когда им еще не была изжита идеология мелкого хозяйчика, мировоззрение мелкого буржуа, сразу последовал рост квалифицированных кадров — рабочей аристократии, главным образом из среды американцев англосаксонского происхождения. Тем не менее в последнюю четверть века рабочее движение поднялось на более высокую ступень. Происходило вовлечение широких пролетарских масс в стачечную борьбу, создавались массовые рабочие организации национального масштаба, пробуждался интерес рабочих к социалистическим идеалам.

Одной из первых крупнейших битв, которые вел рабочий класс после гражданской войны, было стачечное движение во время «великой депрессии» 70-х годов. Движение началось с длительной стачки на пенсильванских антрацитовых шахтах в 1874—1875 гг. и завершилось в 1877 г. первой общенациональной забастовкой железнодорожников, когда буржуазные газеты в страхе писали о призраке Парижской коммуны. В Чикаго, Балтиморе, Питтсбурге и других городах рабочие вступили в открытые бои с полицией и федеральной армией, которая стала применяться для подавления стачечного движения. В Сент-Луиве рабочий исполнительный комитет в течение двух недель удерживал в своих руках власть в городе.

Еще более усилилось забастовочное движение к концу XIX в. Если в 1880—1885 гг. годовое число стачек не достигало 500, а количество их участников — 150 тыс. человек, то с 1885 по 1900 г. годовое число забастовок колебалось между 1200—1700, а количество участников нередко превышало 500 тыс. человек.

Забастовки середины 80-х годов шли под ло-Чикагская драма зунгом законодательного введения 8-часового рабочего дня. Кульминацией борьбы явилась забастовка 1 мая 1886 г., в которой участвовало 350 тыс. рабочих. Особенно острый характер движение приняло в Чикаго. Во время митинга 3 мая 1886 г. полиция открыла стрельбу по бастующим, а на следующий день во время массового ми-тинга протеста в Хэймаркет-сквере провокатор бросил бомбу в полицейских. Власти арестовали вождей стачечного движения, четверо из них — Парсон, Фишер, Энгель и Шпайс — были повешены. В последнем слове Шпайс сказал: «Придет время, когда наше молчание будет красноречивее наших речей». В честь героических американских рабочих борцов 1886 г. через три года 1 мая было избрано днем международного боевого праздника солидарности пролетариев всего мира. Энгельс оценивал вторую половину 80-х годов как переломную, ибо в этот период произошло «вступление в движение массы коренных рабочих Америки» 2.

В 90-х годах борьба рабочих достигла еще большего ожесточения. В 1892 г. разразилась стачка на сталелитейных заводах Карнеги в Гомстеде. Для ее подавления были посланы 8 тыс. солдат и сотни наемных агентов-пинкертоновцев. Только после пяти месяцев борьбы, измученные долгой голодовкой, рабочие вернулись на работу. В 1894 г. в Пульмане (окраина Чикаго) развернулась грандиозная забастовка железнодорожников, требовавших отмены проведенного предпринимателями снижения заработной платы. Стачкой руководил Юджин Дебс, организовавший за год до того Американский союз железнодорожников. Кристальная честность, незаурядный ораторский и организаторский талант сделали его популярнейшим рабочим деятелем. По призыву Союза железнодорожников стачка солидарности охватила рабочих многих штатов страны, в ней приняло участие 150 тыс. человек. Лишь путем суровых репрессий забастовка была подавлена.

Одновременно с ростом забастовочного движения шло формирование массовых рабочих организаций. Первой из них был «Орден рыцарей труда», возникший в 1869 г. как тайная организация с массон-ским ритуалом. С конца 70-х годов, когда Орден перешел к открытой деятельности, число его членов стало быстро расти. Программа Ордена провозглашала борьбу за «финансовое и промышленное освобождение рабочих всего мира от тирании крупных корпораций и рабства наемного труда». Руководители Ордена отвергали политическую борьбу, и достичь поставленной цели Орден собирался с помощью производственных и потребительских кооперативов. Несмотря на теоретическую беспомощность и оппортунизм своих лидеров, организация Рыцарей труда несла рабочему движению немалый положительный заряд. Эта была, по оценке Ф. Энгельса, «первая национальная организация, созданная американским рабочим классом в целом» г. Орден на время сплотил квалифицированных и неквалифицированных рабочих без различия цвета кожи, вероисповедания и политических убеждений. Девиз Ордена — «Ущерб, нанесенный одному, должен тревожить всех» — воодушевлял тысячи рабочих. В 1886 г., в год наибольшего размаха стачечного движения в стране, число членов Ордена достигло 700 тыс. Однако отказ лидеров Ордена принять участие в борьбе за 8-часовой рабочий день в мае 1886 г., нанес непоправимый удар этой организации.

Упадку Ордена способствовало и возник-

Оорааование новение в 1881 г. тред-юнионистской орга-

низации — «Американская федерация труда», которая окончательно оформилась в 1886 г. На первых порах АФТ отражала боевой дух рабочих, а участие в борьбе за 8-часовой рабочий день в мае 1886 г. повысило ее престиж. Число членов АФТ возросло с 138 тыс. в 1886 г. до 868 тыс. в 1900 г. Однако постепенно АФТ все более превращалась в консервативную профсоюзную организацию высококвалифицированных, хорошо опла-

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 39, стр. 319.

2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 36, стр. 407.

116

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 350.

117

чиваемых рабочих. С. Гомперс, руководивший АФТ почти 40 лет, сформулировал и проводил в жизнь принципы «делового юнионизма». Последний означал отказ от социалистических идеалов и ограничение задач тред-юнионов борьбой за лучшие условия работы для узкого круга лиц — членов данной профсоюзной организации. Классовое сознание рабочих заменялось «цеховым сознанием». Другими принципами «делового юнионизма» были так называемый политический нейтрализм (отказ от политической самостоятельности и независимости рабочего движения) и образование цеховых профсоюзов вместо производственных. Вместе с тем внутри АФТ существовало левое крыло, которое боролось за проведение классовой политики, привлечение в организацию неквалифицированных рабочих и создание производственных тред-юнионов.

Новой чертой пролетарского движения конца XIX в. в США была усилившаяся инстинктивная тяга рабочих к идеям коренного социального переустройства общества и к социалистическим идеалам. Эвелинги отмечали, что в США «многие рабочие являются бессознательными социалистами». Но формирование социалистической идеологии в условиях сильнейшего влияния и господства над умами трудящихся буржуазной идеологии шло весьма трудным и сложным путем. Прежде чем сделать шаг вперед, оно как бы возвращалось к пройденному этапу, отправляясь от незрелых социалистических идей, и вновь должно было преодолевать воззрения донаучного коммунизма. Одним из проявлений этих идейных поисков и социалистических устремлений был успех новых произведений, содержавших описание идеального общественного строя утопического социализма на базе достигнутого нового уровня промышленности и техники. В конце 80— начале 90-х годов их появилось около сорока. Наибольшую популярность получил роман Э. Беллами «Оглядываясь назад» (1888). Пропагандировавшийся Беллами социализм изображался как результат торжества абстрактного разума, а не как следствие борьбы революционного класса, и автор доказывал, что социальный прогресс должен осуществляться мирно, «без горя и слез», однако сокрушительная критика в утопии Беллами последствий капитализма и деятельности монополий, выраженная в романе яркая мечта о гуманном сотрудничестве людей в бесклассовом обществе привлекли широкое внимание к этому произведению, которое имело огромный успех у массового читателя.

Пропаганду социалистических идей среди

Социалистическая рабочих в этот период вели американские со-

раоочая партия г 0 лопп ^ „ „

циалисты. В 1о7Ь г. на базе американских

секций I Интернационала была образована Рабочая партия Америки, переименованная год спустя в Социалистическую рабочую партию. Благодаря деятельности Ф. Зорге и других марксистов было немало сделано для пропаганды социализма и для повышения классового сознания и боевого духа американских рабочих. Однако партию раздирала фракционная борьба. Занимавшие ключевые посты в руководстве СРП лассальянцы стремились сосредоточить всю деятельность партии на участии в парламентской борьбе. Состоявшая

на 90% из иммигрантов-немцев, партия не сумела сблизиться с широкими массами рабочих.

В 90-х годах во главе СРП стал Даниэль Де Леон. Блестящий оратор и публицист, Де Леон был страстным врагом реформизма. Данное им определение лидеров АФТ как «рабочих лейтенантов класса капиталистов» стало классическим определением оппортунистов. При Де Леоне СРП пополнила свои ряды коренными американцами. Однако Де Леон допустил и ряд серьезных ошибок. Социалисты в результате не смогли слиться с поднимавшимися на борьбу широкими рабочими массами и найти те промежуточные ступени, которые подводили бы рабочее движение к соединению с научным социализмом. «Социализм и ничего кроме»,— провозглашал Де Леон. Всякие частичные требования он считал «банановой коркой под ногами пролетариата». Де Леон воспринял лассальянскую идею о том, что пролетариату противостоит сплошная враждебная ему реакционная масса. По важнейшим вопросам современности — участию в профсоюзном, фермерском, общедемократическом движении СРП заняла негативную позицию. В результате к концу столетия, после почти 25-летпего существования, СРП насчитывала лишь 5—6 тыс. членов, разбросанных по 26 штатам. Позднее В. И. Ленин, формулируя вывод о значении общедемократической борьбы для политической раскачки масс и подведения их к новым рубежам, полностью одобрил резкую критику Марксом и Энгельсом сектантства американских социалистов. «В англо-американском социализме,— писал В. И. Ленин,— Маркс и Энгельс всего резче критикуют его оторванность от рабочего движения. Красной нитью, через все их многочисленные отзывы о «С.-д. федерации» в Англии и об американских социалистах, проходит обвинение в том, что они превратили марксизм в догму, в «окаменелую ортодоксию», что они видят в нем «символ веры, а не руководство для действия», что они не умеют приладиться к идущему около них теоретически беспомощному, но живому, массовому, могучему рабочему движению» 1.

Волны социального недовольства вздыма-

Массовое лись не только на фабриках и заводах. Кон-

демократическое движение. и г

Выступления фермеров центрация экономического могущества и все большее сосредоточение средств политического господства в руках крупного капитала глубочайшим образом затрагивало интересы самых широких общественных слоев: фермеров, городских мелких собственников, большую часть интеллигенции и служащих. Большой удельный вес мелкобуржуазных слоев в социальной структуре американского общества конца XIX в. (почти половина самодеятельного населения США занимала промежуточное положение между рабочим классом и буржуазией) создавал массовую базу для антимонополистических движений.

Ядро демократических и антимонополистических движений составили фермеры. И это неудивительно. Результатом быстрой капиталистической эволюции американского земледелия в последней

1 В. И. Л е и и и. Поли. собр. соч., т. 15, стр. 233.

118

119

трети XIX в. был не только рост производительных сил. Громадное большинство сельскохозяйственных тружеников испытало бездну страданий, нужды и разорения. Большинство поселенцев на западных землях не смогло воспользоваться актом о гомстедах и вынуждено было приобретать земельные участки из вторых рук: у железных дорог, горнорудных компаний, у земельных спекулянтов и т. д. Необходимость кредита для обзаведения сельскохозяйственным инвентарем вынуждала обращаться за ссудами в банки и закладывать фермы. С ростом сельскохозяйственного производства все большую власть на Западе приобретали железнодорожные корпорации. Для того чтобы доставить на рынок урожай зерна, полученный с одного акра, фермеры нередко должны были отдать владельцам железной дороги стоимость урожая с другого акра. В 80—90-х годах появились мясные монополии, тресты по производству сельскохозяйственных машин, мукомольные концерны, компании по переработке молока, фруктово-консервные корпорации. Они устанавливали низкие цены на закупаемые у фермеров продукты сельского хозяйства и монопольные высокие цены на потребляемые фермерами промышленные изделия.

Сильнейшее влияние на ускорение капиталистической эволюции сельского хозяйства США оказал мировой аграрный кризис конца XIX в. Появление на мировом рынке дешевой пшеницы из Аргентины, Канады и Австралии и удорожание ее производства в США в связи с распространением и ростом земельной ренты привели к ликвидации прежних преимуществ американских пшеничных прерий и стоимость производства пшеницы оказалась выше мировых цен на нее. Аграрный кризис стимулировал внедрение более интенсивных методов ведения хозяйства, привел к усилению концентрации землевладельческого капитала и гибели мелких маломощных хозяйств. К концу XIX в. сотни тысяч тружеников земли были раздавлены капиталистическим молохом. Многие фермеры превратились в сельскохозяйственных рабочих. Число наемных рабочих в американском сельском хозяйстве достигло в 1900 г. 2 млн. человек, т. е. 20% всех лиц, занятых в земледелии. Другим важнейшим показателем процесса массового разорения мелкого производства в земледелии был рост арендных отношений. Если в 1880 г. хозяйства фермеров-арендаторов составляли 25,6% общего числа ферм, то к 1900 г. удельный вес арендуемых ферм увеличился до 35,3%.

Эксплуатация со стороны различного рода крупных капиталистических корпораций вызывала нарастающий протест среди самых широких слоев фермерства. Три волны фермерских движений поднялись особенно высоко: грейнджеров, гринбекеров и популистов.

Союз грейнджеров («грейндж» от ^гапё'е —

Движение грейнджеров стар0английское название «поместье», «фер-

и гриноекеров ^ х

ма»), или, как гласило его официальное название, «Орден покровителей сельского хозяйства», был основан в 1867 г. В первые годы грейнджерская организация объединяла главным образом зажиточных фермеров и ограничивала свою деятельность пропагандой сельскохозяйственных знаний. В начале 70-х го-

дов с обострением социальных противоречий и ростом недовольства фермеров агитация грейнджеров приобрела радикальную окраску, заостренную против воротил крупного капитала. В программу организации были включены требования ликвидации посреднических фирм и контроля над деятельностью железнодорожных компаний. К 1873 г. местные отделения грейнджеров открылись почти во всех штатах, а количество членов достигло 750 тыс. человек. Центром движения стали штаты Среднего Запада, где Союз грейнджеров опирался на фермерские клубы и партии (в Миннесоте и Калифорнии они назывались антимонополистическими партиями, в Висконсине и Мичигане — партиями реформ и т. д.). В ряде штатов грейнджерам удалось добиться влияния на законодательные собрания и провести законы, регулировавшие перевозки грузов по железным дорогам. Другим направлением деятельности грейнджеров была организация местных кооперативов по сбыту сельскохозяйственной продукции и покупке промышленных товаров.

Грейнджерское движение не разрешило насущных фермерских требований, и основная масса фермеров стала отходить от него к концу 70-х годов к новому массовому движению, которое получило название гринбекерского (от слова «^геепЪаск», т. е. «зеленая спинка» денежных банкнотов). Гринбекерское движение, как и грейнджерское, было в своей основе направлено против растущего натиска крупного капитала, гнета и грабежа со стороны железнодорожных магнатов и банкиров. Его участники требовали ликвидации непроизводительных слоев общества (торговых посредников, ростовщиков и т. п.). Панацеей от всех зол они считали систему «дешевых денег», увеличение выпуска бумажных денег — гринбеков. Во время гражданской войны федеральное правительство выпустило на 450 млн. долл. бумажных денег (гринбеков), не имевших реального золотого обеспечения. После войны гринбеки чрезвычайно упали в цене, сохранив лишь до 40% номинальной стоимости. В угоду крупной буржуазии, заинтересованной в установлении твердой валюты, правительство Гранта в 1875 г. издало закон о свободном обмене бумажных денег на золотые, подготовляя переход к золотому стандарту. Это мероприятие тяжело отразилось на положении мелкой буржуазии, особенно фермерства. Цены на сельскохозяйственные продукты падали, а в то же время фермеры вынуждены были теперь выплачивать золотом старые долги, взятые в обесцененных грин-беках. В 1875—1876 гг. была создана гринбекерская партия, которая требовала признания бумажных денег единственным средством обращения в США. В отличие от грейнджеров гринбекеры сумели организоваться в национальном масштабе и привлечь на свою сторону значительное число рабочих. Приняв в 1878 г. название Гринбек-ско-рабочая партия, они включили в свою программу ряд требований рабочих: законодательство о сокращении рабочего дня, отмену системы законтрактованного труда, создание бюро труда и рабочей статистики. На выборах в конгресс в 1878 г. партия собрала свыше миллиона голосов ц. получила 15 мест. Вскоре, однако, гринбекерское движение пошло на убыль. Будучи разнородным движением,

120

121

базировавшимся на неясной программе, оно не смогло надолго сплотить своих участников. Принявшие участие в движении, рабочие не сумели его возглавить, а подчинили свои требования программе гринбекеров. Улучшение экономической конъюнктуры в стране, увеличившийся спрос на сельскохозяйственные продукты, ускорили распад партии гринбекеров.

В то время когда грейнджерское и гринбе-

Популистское движение, керСКОе движения клонились к упадку, на-

его историческое значение г л * •"

растала новая, наиоолее высокая волна антимонополистических выступлений — популистское движение. Популистское двия^ение выросло на базе образовавшихся в 80-е годы «фермерских альянсов» — местных организаций, преследовавших цель быстрейшего решения наиболее неотложных проблем улучшения экономического положения сельскохозяйственных тружеников. К концу 80-х годов многочисленные, «фермерские альянсы» объединились вокруг двух главных центров — Северного и Южного альянса, а общее число их членов составляло почти 2 млн. человек. Фермерские союзы вели агитацию против железнодорожных корпораций, земельных спекулянтов и посреднических торговых контор. Они развили значительную активность и в области создания кооперации по хранению и сбыту сельскохозяйственной продукции, а также по закупке инвентаря, удобрений и промышленных изделий.

Новые фермерские организации охватывали различные социальные группы сельских производителей. Наряду с мелкими и средними земледельцами определенная часть крупных фермеров и даже плантаторов также выступила против господства монополий. С пшеничных полей Запада и плантаций Юга вышли руководители движения. Игна-циус Доннели — фермер, оратор и автор популярного утопического романа «Колонна Цезаря» — был известен далеко за пределами родного штата Миннесота. Томас Уотсон провозглашал единство фермеров Юга, Мэри Лиз призывала фермеров Запада «поменьше выращивать кукурузы и побольше перца». О правительстве США она говорила: «Это уже больше не народное правительство, избранное народом и для блага народа, а правительство Уолл-стрита, избранное Уолл-стритом и для блага Уолл-стрита». Объединение Северного и Южного альянса привело к созданию на съезде в Цинциннате в 1891 г. боевой популистской (народной) партии. Ядро партии составили фермеры Запада и Юга, к ним примкнули негры-издольщики, впервые поднявшие голову после поражения в период Реконструкции 1865—1877 гг.

Популистская партия стала центром притяжения для многих антимонополистических и реформаторских движений: «национали-заторы» — последователи Э. Беллами, опиравшиеся на городские мелкобуржуазные слои, ставили целью обобществление в форме национализации крупнейших монополий; последователи Г. Джорджа, требовавшие отмены монополии частной собственности на землю; мелкобуржуазная и либеральная интеллигенция, выступавшая за демократизацию экономической и политической^ жизни страны. В популистском движении активное участие приняли также ряд рабо-

чих клубов, профессиональных союзов и организаций «Рыцарей труда». После жестокого подавления правительством Гомстедской стачки 1892 г. рабоче-фермерская коалиция все в большей степени становилась реальностью в штатах Среднего Запада. Однако, хотя рядовые социалисты приняли участие в популистском движении, руководство Социалистической рабочей партии заняло по отношению к нему отрицательную позицию.

Программа популистской партии, принятая в Омахе в 1892 г., требовала национализации железных дорог, телеграфа и телефона, введения прогрессивного подоходного налога, «дешевых денег», (т. е. сохранения биметаллизма), соблюдения закона о 8-часовом рабочем дне на государственных предприятиях. Популистское движение, как и другие мелкобуржуазные движения, не покушалось на основы капиталистической системы. Вместе с тем программа популистов свидетельствует о возросшей антимонополистической направленности движения. Если грейнджеры и гринбекеры выступали против «злоупотреблений» отдельных трестов, то популисты стремились обосновать принцип «регулируемой конкуренции» и требовали вмешательства государства с целью ограничения произвола трестов. Сама постановка вопроса о запрещении деятельности отдельных монополий и национализации их имущества ставила под сомнение святость принципов «свободной конкуренции». Левое крыло популистского движения во главе с Г. Д. Ллойдом пошло еще дальше, провозгласив необходимость общественной собственности на все монополии и перехода к «социальной кооперации». Грозным предупреждением власть имущим прозвучали слова на съезде в Омахе: «Богатство принадлежит тому, кто его создает»; «Каждый доллар, изъятый без соответствующего возмещения,— это уже грабеж»; «Кто не работает, тот не ест»; «Интересы трудящихся города и деревни одинаковы, да и враг у них общий».

Идеологи популизма сохраняли веру в возможность завоевания политической власти с помощью избирательных урн, но они начали сознавать связь крупного капитала с политикой государственных учреждений и партий. Популисты требовали демократизации государственной власти: обязательного проведения народных референдумов по важнейшим вопросам жизни страны, прямых выборов президента и сенаторов, права народа на отзыв конгрессменов и судей.

Популистская партия впервые в американской истории создала угрозу двухпартийной системе. На выборах 1892 г. кандидат популистов Джеймс Уивер собрал более миллиона голосов. Популистское движение еще более усилилось с наступлением кризиса 1893 г. Это был самый глубокий экономический кризис в США за все XIX столетие — были закрыты тысячи фабрик и мастерских, свыше миллиона рабочих выброшено на улицу. Следующий год также был отмечен потрясениями пульмановской стачки, маршем безработных (поход десятитысячной «армии Коксом» в Вашингтон), приходом левых сил к руководству в АФТ. На выборах 1894 г. популистская партия получила более 1,5 млн. голосов. Но это был последний ее успех. Напуганная подъемом движения народных масс, крупная буржуазия приложила

122

123

все усилия, чтобы направить радикальное движение по безопасному для нее пути. Ведущая группа лидеров популистской партии, выражавшая интересы крупных фермеров, завела движение в тупик. На выборах 1896 г. партия популистов, вопреки взглядам лучших руководителей, выступила совместно с демократической партией, поддержав ее кандидата в президенты Уильяма Брайана. Брайан завоевал популярность своими выступлениями в пользу серебряной валюты и демагогическими выпадами против богатых. В своей политической платформе он выставил требование «дешевых денег» и обещание обуздать тресты. Брайан потерпел поражение, а популистская партия, деморализованная слиянием с демократами, вскоре прекратила существование. К власти пришел ставленник финансовой олигархии Уолл-стрита У. Мак-Кинли.

Причины поражения популистов многообразны, но самая главная из них кроется в слабости американского рабочего движения того времени. Однако антимонополистические выступления грейндже-ров, гринбекеров, популистов при всех своих неудачах не прошли бесследно. Их участники восприняли и применили в новой обстановке традиции буржуазно-демократического радикализма, берущие свое начало еще от войны за независимость США. Антимонополистические движения конца XIX в., вместе с борьбой рабочего класса, легли в основу новой прогрессивной традиции американского народа.

В период перерастания американского ка-

Внешняя политика США, питали3ма в монополистическую стадию во

ее агрессивность „ _ттт . °

и экспансионизм внешней политике США значительно усили-

лись агрессивные, экспансионистские тенденции. Американские правящие круги обратились прежде всего к экономическому проникновению, к «долларовой экспансии» как одной из форм колониальной политики. С 1870 по 1900 г. экспорт США вырос в 3,5 раза, особенно быстро рос вывоз продукции ведущих отраслей промышленности. Тем не менее в конце XIX в. существовало резкое несоответствие между небольшой суммой американских капиталовложений за границей и мощью американского капитала. Три главные империалистические державы — Англия, Франция и Германия — инвестировали за рубежом около 35 млрд. долл., американские же капиталовложения составляли только 500 млн. долл. Это положение сложилось исторически — американский капитализм имел в течение многих десятилетий обширный внутренний рынок, который оставался еще очень обширным и в конце XIX в., когда заканчивалось освоение огромных пространств Запада, однако для американских монополий решающее значение имели громадные прибыли, которые сулило вложение капиталов в экономически отсталых странах.

Основными районами экспансии США стали страны американского континента и бассейна Тихого океана. Особенно значительные экономические интересы имели США на Кубе. К концу XIX в., когда полуфеодальная испанская монархия пришла в полный упадок, ее кубинская колония была связана с США более прочными экономическими узами, чем с метрополией. Американский капитал

занимал господствующие позиции в главных отраслях народного хозяйства Кубы, монополия «Америкэн шугэр рифайшшг компани» контролировала 90% кубинского экспорта тростникового сахара-сырца. Проникновение американского капитала в другие страны Латинской Америки было гораздо менее значительным, но и здесь в 80-х годах США перешли к активной политике наступления на политические и экономические позиции Англии. Идеологическим обоснованием притязаний США на гегемонию, наряду с доктриной Монро, служил панамериканизм — доктрина, утверждавшая, что географическое положение предопределяет экономическую, политическую и духовную общность всех стран Американского континента. В 1889 г. по инициативе государственного секретаря Д. Блейна в Вашингтоне была созвана первая панамериканская конференция. США добивались на ней создания таможенного союза американских государств. План был отвергнут латиноамериканскими государствами, опасавшимися, что США получат фактический контроль над их финансами и торговлей. Конференция все же учредила Международный союз американских республик, который использовался в дальнейшем США для экспансии в страны Американского континента.

О своих претензиях на господствующую роль на Американском континенте США особенно откровенно заявили в 1895 г., когда вмешались в пограничный спор между Венесуэлой и Британской Гвианой. Под предлогом защиты интересов стран Западного полушария государственный секретарь США Р. Олни в ноте, получившей название «двенадцатидюймовой», провозглашал и обосновывал якобы существующую исключительную ответственность США за дела южноамериканских стран и потребовал от Англии передать пограничный спор с Венесуэлой на арбитраж США. Это была новая империалистическая интерпретация доктрины Монро — США присваивали себе право вмешательства в межгосударственные отношения всех стран Американского континента. В наступлении на Латинскую Америку участвовала не только американская дипломатия, но и вооруженные силы США. В 80—90-х годах американские войска под различными предлогами вторгались на территорию Колумбии, Аргентины, Чили, Бразилии и других латиноамериканских стран.

Другим важнейшим районом американской экспансии были страны Дальнего Востока. Стремясь получить ключевые опорные базы на путях из Америки к Азиатскому материку, США сосредоточили внимание на захвате островов Самоа и Гавайских островов. При захвате островов Самоа США столкнулись с сильными соперниками — Англией и Германией. Результатом было установление в 1889 г. трехстороннего колониального протектората над этими островами. Борьба США за захват Гавайских островов отличалась еще большей целеустремленностью. Договор 1875 г. давал США господствующее положение в экономике Гавайских островов. Американские колонизаторы, захватив земли гавайцев, принудили их работать, по существу, в рабских условиях на сахарных плантациях. Переворот 1893 г., произведенный при помощи американской морской пехоты,

124

125

привел к полному политическому подчинению Гавайских островов США. Юридически эта аннексия была закреплена в 1898 г.

Одновременно шло проникновение США в страны Восточной Азии. Еще в 1882 г. США удалось закрепиться в Корее, навязав ей договор об открытии трех портов для американской торговли. Экспорт США в Китай оставался сравнительно незначительным, но быстро рос с начала 90-х годов. Наиболее крупной организацией американского капитала в Китае была «Америкэн-Чайна дивелопмент компани», основанная прежде всего для получения концессий на строительство железных дорог и эксплуатацию минеральных месторождений. В 1898 г., когда обострилась борьба империалистических держав за раздел Китая, была создана Американо-Азиатская ассоциация, в которую вошли представители крупнейших промышленных и торговых компаний во главе со «Стандард ойл».

Идеология В послеДние Десятилетия XIX в. в США

американского складывается идеология экспансионизма,

экспансионизма отразившая агрессивные устремления фор-

мирующегося американского империализма. В разработке этой идеологии принимали участие ученые, публицисты, политические деятели, обращавшиеся за аргументанцией к истории' экономике, философии, религии. Важным идейным источником послужила также теория о «предопределении судьбы», утверждавшая, что судьба североамериканцев предопределена — они должны господствовать над «отсталыми» народами Америки. Эта теория широко применялась еще в первой половине XIX в., когда США раздвигали свои границы до Тихого океана, но теперь, в 80—90-х годах, «предопределение судьбы» было увязано с догматом о превосходстве англосаксов и социал-дарвинизмом. Глашатаи этой империалистической теории Д. Фиске и Д. Барджесс обосновывали право США распространять свои конституционные учреждения на весь мир. Д. Стронг возвестил о религиозной миссии США. А. Мэхэн явился одним из родоначальников геополитической доктрины и инициатором программы создания большого военного флота. Экспансионистские идеи были подхвачены и использованы «империалистами-практиками» — широким кругом политических деятелей, дипломатов, военных. Большое внимание было обращено на строительство военно-морского флота. Если в середине 80-х годов США по размерам своего военного флота занимали двенадцатое место в мире, то в конце 90-х годов они перешли на третье. США активно готовились к выходу на арену мировой империалистической политики.

Глава девятая АВСТРО-ВЕНГРИЯ В 1868-1895 гг.

Австро-Венгрия в последней трети XIX в.

Экономика была одной из. отсталых стран Европы с мно-

Австро- Венгрии , г

г гочисленными феодальными пережитками и

усиливавшимся национальным гнетом. Австро-венгерский дуализм, осуществленный в 1867 г., имел своей целью сохранить и упрочить национально-угнетательский характер Габсбургской империи, для чего ее правящие классы сделали венгерских помещиков соучастниками и подручными в деле национального угнетения всех других входящих в империю народов, прежде всего славянских: чехов, словаков, поляков, хорватов, словенцев и др. По соглашению 1867 г. Австрия (или Цислейтания) и Венгрия (Транслейтапия) получили отдельное государственное устройство, собственный парламент и свое,, правительство. Вместе с тем обе половины государства объединены были личностью царствующего монарха из дома Габсбургов, который считался в Австрии императором, а в Венгрии — королем, и тремя общими министерствами: военным, иностранных дел и финансов. Для обсуждения общей политики и установления доли Австрии и Венгрии в общих расходах собирались делегации от австрийского и венгерского парламентов, которые заключали соглашения также и по таможенной политике.

Австрийский парламент (рейхсрат) состоял из двух палат; из них выборной была лишь палата представителей, в которую депутаты избирались областными сеймами всех 14 земель, входивших в Австрию (Богемия, Моравия, Галиция, Верхняя Австрия, Нижняя Австрия, Тироль, Далмация и т. д.).

В Венгрии сохранялся реакционный аристократический парламент; он состоял из наследственной «палаты магнатов» и палаты депутатов. Последняя избиралась крайне ограниченным кругом избирателей с высоким имущественным цензом, что обеспечивало мадьярское помещичье большинство в палате депутатов.

В 90-х годах городское население составляло лишь треть населения Австро-Венгрии. Даже в Австрии, наиболее развитой части империи, сельское население преобладало над городским, Венгрия же продолжала оставаться по преимуществу аграрной, полуфеодальной страной. В сельском хозяйстве империи сохранились помещичьи латифундии и власть помещиков над крестьянами.

Развитие капитализма в различных областях Австро-Венгрии шло неравномерно. Наибольшего промышленного развития достигли

127

Чехия, а также Верхняя и Нижняя Австрия; Галиция, Буковина и ряд других областей очень отставали в своем развитии. В 70—90-х годах в Чехии ведущее место в промышленности занимало чугунно-литейное производство, которое давало 86% всего производимого чугуна в империи. Быстрыми темпами шло железнодорожное строительство. Заметную роль в экономике стали играть отрасли промышленности, связанные с переработкой продуктов сельского хозяйства: свеклосахарная, винокуренная, пивоваренная. Чехия была центром и текстильной промышленности империи. Из 134 крупных бумагопрядильных фабрик, имевшихся в стране, 07 приходилось на Чехию.

Австро-венгерское соглашение 1867 г. явилось в некоторой степени толчком для экономического развития Венгрии. Стали делать первые шаги металлургия и металлообрабатывающая промышленность на базе венгерского угля. Основной отраслью промышленности Венгрии оставалась пищевая. В 1898 г. доля Венгрии в продукции мукомольной, винокуренной, сахарной и других отраслей пищевой промышленности империи составляла 47,3%.

_ _ В конце 60-х и в 70-е годы во главе ирави-

„"ГтеУтвТАвс^ш тельства » А-Чши стояли либералы. В этот

(1867—1879) период был проведен ряд буржуазных

преобразований. Министерство Ауэрсперга (1871—1879) отменило конкордат с Ватиканом, ввело гражданский ' брак, лишило духовенство права преподавания. В. 1873 г. была проведена избирательная реформа. Рейхсрат в Австрии стал избираться не сеймами, а непосредственно избирателями. Количество депутатов увеличилось с 203 до 353. Была введена куриальная система выборов, в соответствии с которой население Австрии делилось на четыре курии: 1) крупные землевладельцы; 2) торговые палаты, т. е. представители крупной буржуазии; 3) общегородская курия; 4) курия сельских общин. Один депутат первой курии представлял 53 избирателя, второй — 24, третьей — 4 тыс., четвертой — 12 тыс. избирателей. Первые же выборы в рейхсрат показали, что избирательная реформа полностью сохраняла преобладание в рейхсрате представителей господствующих классов, причем австрийской национальности: было избрано 220 австрийцев и 170 депутатов других национальностей.

Национальные По мере политического развития Австро-

противоречия Венгрии все более проявлялись противоре-

в Австро-Венгрии Чия интересов буржуазии господствующей после соглашения 1867 г. нащш с интересами национальной буржуазии в различных частях империи. После соглашения 1867 г. окончательно сложилась австрийская нация, занимавшая господствующее положение в двуединой монархии, тогда как большую часть ее населения составляли народы других национальностей, мужественно боровшиеся за свои права.

Интенсивное экономическое развитие Чехии способствовало росту политической активности чешской буржуазии. Лишение Чехии конституцией 1867 г. всякой автономии вызвало в стране бурное движение протеста. В этом движении выделились два направления: старо-

чешская партия ориентировалась на дворянство и ту часть крупной буржуазии, которая выступала в союзе с дворянством; более левое крыло — м'ладочехи — защищали интересы преимущественно мелкой и средней торговой и промышленной буржуазии, а также определенных групп интеллигенции. Чешской буржуазии удалось вовлечь в движение и пролетариат. Основным требованием чешской буржуазии была автономия Чехии.

Непосредственно после соглашения 1867 г. началась острая политическая борьба и в Венгрии. Она была вызвана тем, что австро-венгерское соглашение, узаконив на бумаге внутриполитическую самостоятельность Венгрии, фактически сохранило главенствующее положение Австрии в империи. Часть правящих верхов— «партия соглашения», возглавляемая Деаком,— верно служила австрийскому двору. Эта партия отражала интересы венгерских крупных землевладельцев и представителей банковских кругов. Крайне левую позицию занимала «партдя 1848 г.» во главе с находившимся в эмиграции Лайошем Кошутом. Эта партия требовала национальной независимости Венгрии. Партия 1848 г. представляла интересы обедневших дворян, интеллигенции, мелких землевладельцев и мелкой буржуазии. Вскоре после соглашения 1867 г. представители левых устроили в Пеште демонстрацию с лозунгами: «Долой Деа-ка!» «Да здравствует 1849 г.!» Однако партия 1848 г. не имела опоры в массах и не могла добиться осуществления своих требований. В Венгрии 30 ноября 1868 г. был принят закон «О национальностях», который фактически лишил элементарных политических прав славянские народы и румын, живших на территории Венгрии. Государственным языком был объявлен мадьярский,- пользоваться языками других народов можно было лишь в низших звеньях государственного аппарата. Это была уступка требованиям национальностей, но и она на практике нарушалась. В результате последующих постановлений мадьярский язык стал господствующим в начальных и средних школах. В последнее десятилетие XIX в. национальный гнет и мадьяризация украинского населения Закарпатья усилились. Украинское дворянство и буржуазия отвечали на национальное угнетение борьбой, принявшей различные формы — от петиций на имя австрийского монарха до организованных выступлений в защиту своих национальных прав.

После соглашения 1867 г. усиленная хмадьяризация стала проводиться и в Словакии; она сопровождалась закрытием словацких школ, политического национального союза «Матица»; было создано так называемое патриотическое общество, пропагандировавшее тесный союз словаков с венграми. В последней четверти XIX в. усилилось движение словацких рабочих и крестьян за социальное и национальное освобождение.

Под гнетом Венгрии оказалась Хорватия. Здесь настолько живы были воспоминания о 1848 г. и недовольство приняло такой острый характер, что венгерское правительство вынуждено было пойти на некоторые уступки. В 1868 г. было заключено соглашение, предоставившее возможность Хорватии иметь свой парламент (сабор) и само-

128

5 № 3155

129

I

стоятельную исполнительную власть в лице хорватского бана. Однако это соглашение не изменило в целом зависимого положения Хорватии. Из общей суммы бюджета Хорватии 56% отчислялись в пользу Венгрии. Хорватия постоянно находилась на военном или «исключительном» положении, и недовольство населения подавлялось жестокими репрессиями.

В период франко-прусской войны феодально-

Внешняя политика аристократические и клерикальные круги

Австро-Венгрии А

Австрии еще жаждали реванша за поражение

1866 г. и хотели даже принять участие в вооруженной борьбе между Францией и Пруссией. Однако глубокие внутренние противоречия и противодействие правительства России определили позицию нейтралитета Австро-Венгрии. В 1873 г. Австро-Венгрия заключила соглашение с Германией и" Россией —«Союз трех императоров». Между Россией и Австро-Венгрией в июле 1876 г. было заключено Рейх-штадтское соглашение, установившее дружественный нейтралитет Австро-Венгрии по отношению к России в случае возникновения русско-турецкой войны. В качестве компенсации за свой нейтралитет Австрия должна была получить часть Хорватии и некоторые пограничные области Боснии. На Берлинском конгрессе 1878 г. европейские державы дали согласие на оккупацию Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией. Оккупация Боснии и Герцеговины ухудшила отношения Австро-Венгрии с Россией. Усиление экспансии на Балканы и ухудшение австро-русских отношений способствовали сближению Австро-Венгрии с Германией. 7 октября 1879 г. было подписано секретное австро-германское соглашение, направленное главным образом против России.

После конфликта с Францией из-за Туниса Италия вступила в союз с Германией и Австро-Венгрией; возник агрессивный Тройственный союз. Новый договор 1883 г. Австро-Венгрии с Румынией, активная политика Австро-Венгрии в Болгарии, избрание болгарским князем ставленника Австро-Венгрии и Германии Фердинанда Кобургского привели к резкому ухудшению взаимоотношений Австро-Венгрии и Германии с Россией и к ликвидации «Союза трех императоров».

п ^ Рост классовых и национальных противоре-

феодально-кТерикальных чий в Австро-Венгрии дал возможность край-

элементов не реакционным элементам империи утвер-

в Австро-Венгрии. диться у власти. Реакционная политика с

Венский компромисс 1890 г. особенной силой проявилась в длительный

период существования в Австрии министерства графа Тааффе (август

1879 — ноябрь 1893 г.). Его политической программой была борьба

с демократическим движением, для чего он нередко прибегал к де

магогии, к заигрыванию с отсталыми рабочими и к незначительным

уступкам в области социального законодательства. Тааффе создал

феодально-клерикальный блок, опиравшийся на так называемое

железное кольцо, в которое входили польский клуб, возглавлявший

ся представителями самого крайнего клерикализма, чешский клуб,

руководимый старочехами, и группа Гогенварта, ярого австрийского

130

консерватора и клерикала. Все участники блока предъявляли свои требования, подкрепляли их угрозами выйти из коалиции*, и чтобы сохранить ее, Тааффе вынужден был идти на мелкие уступки. Эта политика лавирования создавала обстановку «умеренного недовольства», и тгритуд министерства Тааффе был временем относительного политического спокойствия в стране.

Продолжавшаяся партийная борьба в Австрии привела к созданию двух новых партий: иангерманской и партии христианских социалистов. Пангерманская партия пропагандировала объединение Австро-Венгрии с Германией. Сторонники этой партии считали, что Австрия своими силами не может справиться с растущим национально-освободительным движением в стране. Борьба против славян, пропаганда «чистоты германской расы», преклонение перед кайзеровской Германией — такова была основа программы пангерманцев. Христианско-социальная партия, состоявшая преимущественно из австрийцев-католиков и возглавляемая махровым реакционером Люэгером, сочетала великогерманскую пропаганду с проповедями классового мира, с призывами к решению всех социальных конфликтов в «духе согласия и любви» и с пропагандой ярого антисемитизма. Победа реакционных сил в период министерства Тааффе сопровождалась мелкими уступками требованиям национальностей. В 1880 г. в Чехии были введены два языка для суда и администрации. На немецком языке велась официальная переписка, однако все административные органы обязаны были давать ответ населению на том языке, на котором был сделан запрос. С 1882 г. преподавание в Пражском университете стало вестись на немецком и чешском языках. В том же 1882 г. было увеличено представительство чехов в чешский сейм. Эти уступки в известной мере удовлетворяли чешскую буржуазию. Но они не удовлетворили трудящиеся массы Чехии, которые требовали автономии и полного равноправия чешского и немецкого языков. Взрыв национальных противоречий произошел в январе 1890 г., когда австрийское правительство в сговоре со старочехами заключило так называемый Венский компромисс. Это соглашение предусматривало раздробление Чехии на немецкие и чешские округа, разграничение школ, судебных и административных органов по национальному признаку. Возмущение чешского населения вызвано было объявлением части национальной чешской территории немецкими округами. С другой стороны, немецкие националисты не желали признать право чешского языка даже в тех округах, где преобладали чехи. Во главе чешского движения встали младочехи; национальная борьба в Чехии нарастала. Правительство усилило репрессии: Прага и ее окрестности были объявлены на военном положении. В итоге Венский компромисс был сорван.

Развитие капитализма в 70—80-х годах при-

Рабочее движение вело к дальнейшему росту рабочего класса,

в 70—80-х годах - ^ ■" ^ „ ■*- г » л '

к обострению классовой борьоы и подъему

рабочего движения. В конце 60-х годов усилилось проникновение

марксизма в рабочее движение Австро-Венгрии, возникли первые

рабочие союзы. На большом митинге в Вене 25 июля 1869 г. выступил

131

В. Либкнехт с изложением учения Маркса и характеристикой деятельности Интернационала. Он обратился с призывом принять участие в съезде германских рабочих союзов, который должен был собраться в Эйзенахе. В ответ на этот призыв австро-венгерские рабочие направили на съезд в Эйзепах двух человек.

13 декабря 1869 г. в Вене состоялась массовая демонстрация рабочих к зданию рейхсрата с требованием полной свободы союзов, собраний, роспуска регулярной армии и замены ее всеобщим вооружением. Особое значение этой демонстрации заключалось в том, что она впервые объединила рабочих различных национальностей и имела большой отклик в Праге, Будапеште и в других городах двуединой монархии.

Участие представителей австрийских рабочих в работе съезда в Эйзенахе, а также массовая демонстрация 13 декабря 1869 г. навлекли на рабочих Австрии репрессии со стороны предпринимателей и властей. Лидеры австрийского рабочего движения были обвинены в государственной измене и приговорены к разным срокам тюремного заключения. Тем не менее чв 1874 г. создалась австрийская социал-демократическая партия, программа которой основывалась на эйзе-иахской программе германских социал-демократов. Но в партии вскоре произошел раскол по национальному признаку — в Чехии была создана чешская социал-демократическая партия из рабочих чешской национальности.

Одновременно со все большим проникновением идей марксизма в австрийском рабочем движении широкое распространение получили лассальянские идеи. Лассальянец Гартунг выдвинул лозунг: «Государство есть та сила, которая поможет рабочим». Завоевание всеобщего избирательного права рассматривалась им как конечная цель движения. Один из руководителей лассальянцев Обервиндер был автором программы, отстаивающей идеи буржуазного национализма и австрийского шовинизма.

15 1884 г. в целях борьбы с рабочим движением Тааффе издал по примеру Бисмарка «исключительный закон», усиливший преследование рабочих и полицейский террор. К концу 80-х годов рабочие союзы были распущены, рабочие газеты закрыты, собрания строго запрещены. Однако репрессии не сломили волю рабочих к борьбе и рабочие организации вновь и вновь возникали.

Рост рабочего движения наблюдался и в Венгрии. В 60-х годах возник Всеобщий союз рабочих, возглавлявшийся известным деятелем революции 1848 г. Михаем Танчичем. Кроме социальных требований, союз выдвинул задачу борьбы за национальную независимость. В дальнейшем эта организация все более склонялась к лассальянству. К середине 70-х годов Всеобщий союз рабочих прекратил свое существование. В 1880 г. под руководством видного участника Парижской коммуны Лео Франкеля была создана Всеобщая рабочая партия Венгрии, поставившая своей основной задачей завоевание всеобщего избирательного права.

В чешских землях крепло социал-демократическое и профсоюзное рабочее движение, создалась рабочая печать, усилилась стачечная борьба.

В конце 80-х годов в рабочем движении Авст-

Раоочее движение рИИ наступил перелом. На съезде в Гайнфель-

де (декабрь 1888 — январь 1889 г.) произошло объединение рабочих организаций в социал-демократическую партию Австрии. Принятая на съезде программа объявляла главной целью рабочего движения ликвидацию капитализма и выдвигала требование политических свобод, избрание парламента на основе всеобщего, равного, прямого избирательного права, отделения церкви от государства и школы от церкви; программа отстаивала интернационализм — равноправие всех наций и рас. Гайифельдский съезд выдвинул широкую программу экономических требований: ограничение продолжительности рабочего дня, охрану труда рабочих, свободу организации профсоюзов, организацию касс взаимопомощи и третейских судов.

Гайнфельдская программа в целом сыграла положительную роль в австрийском рабочем движении, но она имела ряд недостатков, присущих программам и других рабочих партий Западной Европы того времени. В ней ни слова не было сказано о необходимости завоевания политической власти рабочим классом, об установлении диктатуры пролетариата.

Создателем и руководителем Австрийской социал-демократической партии был Виктор Адлер. Начав свою политическую карьеру как буржуазный радикал, он затем стал выдающимся деятелем рабочего движения. Важнейшей задачей австрийского рабочего движения Виктор Адлер считал завоевание всеобщего избирательного права. Для данного этапа рабочего движения эта задача была правильной. Требования всеобщего избирательного права и демократизации государственного аппарата стали наиболее популярными срэди рабочих масс, вдохновляли их на массовые выступления.

1 мая 1890 г. во всех крупных городах Австрии проходили многочисленные рабочие демонстрации. Австрийские рабочие заявляли о своей солидарности с пролетариями всех стран. После этого в течение ряда лет первомайские демонстрации проводились ежегодно. Бурная демонстрация 1 мая была организована в Вене в 1893 г. Демонстрация проходила под лозунгами борьбы за демократические свободы и всеобщее избирательное право. 9 июля того же года в Вене состоялась мощная 50-тысячная демонстрация с требованием всеобщего, равного, прямого избирательного права. Ратуша, которой овладели рабочие, стала центром движения. По поводу этой демонстрации Ф. Энгельс говорил австрийским рабочим во время своего пребывания в Вене 14 сентября 1893 г.: «Дорогие товарищи, я ходил по улицам Вены, смотрел на чудесные здания, которые буржуазия была так любезна построить для пролетариата будущего (бурное оживление), и просил также показать мне великолепное здание ратуши, которой вы столь достойным образом овладели. С того дня, как вы ей овладели, никто уже больше вас не будет недооценивать (громкие аплодисменты). Этот день составил эпоху»1.

1 К. Маркс н Ф. Энгельс. Соч., т. 22, стр. 428.

132

Глава десятая ИТАЛИЯ В 1870—1900 гг.

Итоги Рисорджименто. Буржуазные революции эпохи Рисорджи-

Особенностн мепто в Италии привели к созданию -единого

исторического развития национального государства и утверждению объединенной Италии в СТрапе капиталистических отношений. К власти пришла крупная, буржуазия (земельная, торговая, банковская и ростовщическая, в меньшей мере промышленная) в блоке с обуржуазившимися помещиками. Отныне классовая борьба, развертывавшаяся в общенациональном масштабе, приобрела новое историческое содержание: все большее место в ней занимало рабочее и социалистическое движение. В последней четверти XIX в. эти процессы протекали в обстановке, обусловленной незавершенностью буржуазно-демократической революции. Созданное итальянское буржуазное государство унаследовало тяжкий груз феодальных пережитков.

Объединенная Италия была аграрной страной, 60% населения которой были заняты в сельском хозяйстве. Промышленная продукция не достигала в 1871 г. и трети стоимости сельскохозяйственной продукции. Сама промышленностьнаходилась, по выражению Энгельса, «еще в пеленках»: большинство предприятий походило скорее на ремесленные мастерские. В сельском хозяйстве преобладало крупное землевладение разного типа, наряду с капиталистическими применялись полуфеодальные формы землепользования. Удельный вес крестьянской собственности был невелик; в большинстве случаев речь шла о карликовых наделах, не превышавших 1 га. Жизненный уровень сельского населения, в особенности в отсталых районах Южной Италии, был одним из самых низких в Европе: мизерные доходы и заработки, массовая безработица, недоедание, болезни — таков был удел подавляющей части сельских тружеников. Крайне низким был уровень культуры: число неграмотных достигало в Италии 78% населения.

Пережитки прошлого сохранились и в поли-

Государственное тическом строе объединенной Италии. Италь-

устроиство - „ -

единой Италии янское государство представляло сооои бур-

жуазную монархию, опиравшуюся на весьма умеренную конституцию, в основе которой лежал провозглашенный в 1848 г. статут Сардинского Королевства. Король назначал и смещал министров и высших должностных лиц, его прерогативой было руководство внешней политикой и командование вооруженными силами, ему предоставлялось право роспуска выборной палаты депутатов.

Законодательная власть осуществлялась королем и двумя палатами — сенатом и палатой депутатов. Сенат состоял из лиц, пожизненно назначавшихся королем,— отпрысков королевской династии, аристократов, высших сановников, епископов. Палата депутатов избиралась сроком на 5 лет на основе цензового избирательного права, составлявшего привилегию крайне узкого слоя имущих граждан. В 1871 г. при населении в 27 млн. человек правом голоса пользовались всего 530 тыс. человек, т. е. менее двух процентов. В административном устройстве страны осуществлена была чрезвычайная централизация власти по французскому (наполеоновскому) образцу:" ограничивалась до минимума автономия местного самоуправления и предоставлялись самые широкие полномочия назначаемым из центра префектам.

Стремление правящих буржуазных кругов к компромиссу с владельцами латифундий, с реакционной, тесно связанной с высшей церковной иерархией римской аристократией и с епископатом, которые продолжали сопротивляться новому строю, обусловливало противоречивый характер политики итальянских правительств. В этой политике прогрессивные тенденции переплетались с тенденциями консервативными и сугубо реакционными.

тт ~„ - ^ Правительства буржуазно-помещичьего бло-

Правление «правой» г •'^ •' ^

ка опирались на политических деятелей «исторической правой» — умеренно монархического течения, продолжавшего «кавуровские» традиции времен Рисорджименто. Эти правительства были поставлены перед необходимостью решать экономические и политические проблемы, выдвинувшиеся теперь на первый план. Наталкиваясь на глухую враждебность старых реакционных сил, они в то же время вынуждены были считаться и с оппозицией экономически развивавшихся новых промышленных и финансовых кругов, с растущим недовольством крестьянских и рабочих масс и значительных слоев мелкой буржуазии.

Выразительницей оппозиционных настроений итальянской буржуазии новой формации была так называемая «левая» — неоднородное по своему социальному составу течение, к которому примыкала и часть радикальной мелкой буржуазии.

Наиболее острыми экономическими пробле-иолГтХИЧ<шравой>> *тщ' требовавшими неотложного решения,

были проблемы финансовая и аграрная. Объединенная Италия унаследовала громадный государственный долг, вызванный издержками национально-освободительных войн 1859 и 1866 гг. В 1870 г. общая сумма государственного долга составила 8300 млн. лир, и она продолжала стремительно расти, так как к прежним расходам прибавились весьма значительные затраты по строительству железных дорог и выполнению общественных работ крупного масштаба. Для покрытия чрезвычайно большого дефицита правительства «правой» провозгласили политику «строжайшей экономии» и чрезвычайных мер. Они прибегали к выпуску займов, обращаясь за помощью к владельцам капиталов как внутри страны, так и за границей, от чего возрастала зависимость государства не только

134

135

от заправил итальянских банков, но и от иностранного, в частности французского, капитала.

Острие политики «строжайшей экономии», задевавшей и определенные слои буржуазии, было направлено против широких масс народа. В последний год правления «правой» (1876) государственные налоги достигали колоссальной суммы — 990 млн. лир. Из них 65% составляли косвенные налоги, в том числе традиционные налоги на соль и на помол, падавшие главным образом на неимущее население. Прямые налоги, и в частности, поземельный налог, были обращены преимущественно против мелких и средних собственников. Как отмечал Энгельс, «правая» ввела самую хищническую налоговую систему, «какую когда-либо изобретал буржуазный строй» 1.

Антинародной оказалась и аграрная поли-

Аграрные _ тика «правой». Не осмеливаясь посягнуть на

мероприятия «правой» г •'

дворянское землевладение, правящие круги

ограничились конфискацией и распродажей земельной собственности церкви, государства и общин, составлявшей около х/6 части всего земельного фонда страны. В первые десятилетия после объединения были конфискованы и распроданы церковные владения площадью в 750 тыс. га (не считая 190 тыс. га церковной земли в Сицилии, сданной в вечную аренду). Кроме того, было пущено в продажу 1,6 млн. га государственных и общинных угодий.

Огромная часть распроданной земли попала в руки буржуазии, к ней же перешла значительная часть общинных земель, самочинный захват которых был теперь узаконен.

В районах, где еще задолго до объединения

Развитие страны развивались капиталистические фор-

капитализма в деревне г * -п <* тт

мы земледелия,— в Ломбардии, Пьемонте и

отчасти Эмилии — ведущее место стали постепенно занимать крупнокапиталистические хозяйства. В этих районах весьма распространена была крупная капиталистическая аренда, сельскохозяйственные работы выполнялись наемными рабочими. Проводились ирригационные и осушительные работы, вводилась новая техника, применялись химические удобрения, усилилась специализация сельскохозяйственного производства. В результате в Ломбардии валовая продукция сельского хозяйства к концу XIX в. удвоилась.

Изменения претерпела и аграрная экономика Центральной Италии, где господствовала испольная аренда земли. Увеличивая размеры вкладываемого в хозяйство капитала, землевладелец превращался постепенно в аграрного предпринимателя-капиталиста, испольщик же низводился фактически до положения наемного рабочего.

В Южной и островной Италии, где сильнее всего чувствовались феодальные пережитки, проникновение капиталистических отношений также подтачивало старый уклад: усиливалось влияние крупного посредника — арендатора, постепенно превращавшегося в капиталиста, ростовщический капитал опутывал деревню.

Однако новые капиталистические формы эксплуатации прививались к все еще живучей системе полуфеодальных отношений. Повсюду в Италии не только собственники-дворяне, но и земельная буржуазия не уничтожали старых форм эксплуатации, а увековечивали отсталость и полукрепостническую кабалу. Даже на севере Италии наряду с развитыми формами капиталистической эксплуатации продолжала существовать испольщина, и мелкое крестьянское хозяйство велось примитивными методами. Сельскохозяйственные рабочие, особенно рабочие с «наделом», получали часть заработной платы натурой и находились еще в личном подчинении у крупного землевладельца. В Центральной Италии испольные арендные договоры фиксировали различные формы полукрепостнической зависимости крестьянина от землевладельца.

Капитализм развивался в итальянском сельском хозяйстве по пути, приближавшемся к «прусскому», т. е. по пути постепенного преобразования полуфеодальных отношений в буржуазные, по пути медленного мучительного разорения крестьянских масс. В. И. Ленин называл этот путь также «итальянским» 1.

Разорение В результате аграрной политики «правой»

крестьянства крестьяне не только не получили земли, но

утратили даже те права, которыми пользовались прежде на общинных и государственных землях. Гибель подсобных промыслов, задавленных промышленной конкуренцией, лишала крестьян весьма важного для них заработка, подрывая и без того шаткую основу их хозяйства. Большой ущерб причинила сельской экономике, в особенности на юге страны, вырубка лесов — с 1860 по 1890 г. было уничтожено свыше 2 млн. га. Обвалы, оползни, наводнения стали с этого времени частыми явлениями.

Разорение крестьян, принявшее после объединения страны значительные размеры, ускорялось также жестоким налоговым гнетом, кабалой, разрушительным воздействием аграрных кризисов на крестьянское хозяйство. Только с 1873 по 1881 г. не менее 61 830 мелких крестьянских землевладений было конфисковано казной за неуплату налогов. Еще более значительные размеры приняла экспроприация крестьянской собственности в пользу ростовщиков, аграрной буржуазии и банков.

Нищенский уровень существования огром-

Развитие 1ШХ масс населения крайне суживал емкость

промышленности г "*

внутреннего рынка и, следовательно, тормозил промышленное развитие Италии. В первый период после объединения страны промышленность развивалась медленно и неравномерно, притом с самого начала опираясь на помощь государства и иностранного капитала. Большие размеры приобрело железнодорожное строительство, явившееся наиболее выгодной сферой приложения и накопления капиталов. К 1875 г. железнодорожная сеть составляла уже 7675 км, а в 1880 г. — 8713 км против 1707 км в 1859 г. Развернулось поощряемое правительством строительство

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 22, стр. 457.

1 См.: В. И. Лени н. Поли. собр. соч., т. 10, стр. 48.

136

137

торгового флота: тоннаж его увеличился с 10 тыс. т в 1862 г. до 1 млн. т в 1877 г., когда итальянский торговый флот занял третье место в мире. В 1870—1880 гг. были построены два туннеля — Мон-Сеиисский и Сен-Готардский, соединившие Италию с Францией и Швейцарией и способствовавшие развитию итальянской торговли со странами Западной и Центральной Европы. Новый толчок получило машиностроение; этому способствовали железнодорожное строительство, государственные заказы на судостроительные и военные материалы.

В текстильном производстве, которое наряду с пищевой промышленностью являлось самой важной индустриальной отраслью Италии, промышленный переворот вызвал сравнительно наибольшие изменения. Наиболее быстро развивалась шелковая промышленность, в ряде отраслей которой уже к концу 70-х годов стала утверждаться фабрика. В других отраслях текстильной промышленности продолжала господствовать рассеянная мануфактура.

В целом же Италия еще сильно отставала по уровню промышленного развития от передовых капиталистических стран.

Политика свободной торговли, которую рев-

Внешняя торговля. постно проводили правительства «правой»,

Фритредерство <

* * ^ отвечала интересам обуржуазившихся поме-

щиков, экспортировавших сельскохозяйственную продукцию, а также широких кругов торговой буржуазии. Италия вела оживленную торговлю не только с Европейским, но и с Американским континентом. Значительную часть импорта составляли сырье и оборудование, готовые изделия и полуфабрикаты. К 1876 г. внешнеторговый оборот Италии увеличился в три раза.

Дешевая иностранная продукция — французская и английская, наводнившая в этот период Италию, ускорила разрушение домашнего производства и подорвала позиции мануфактуры, в особенности на юге страны, тем самым объективно расчистив почву для индустриального развития Италии. Однако непосредственные результаты этого процесса оказались для итальянской промышленности плачевными: она немало пострадала от широкого проникновения в страну иностранных товаров. Особенно тяжело сказалась конкуренция лионского шелка. Политика свободной торговли становилась тормозом на пути развития промышленной буржуазии, стремившейся овладеть внутренним рынком.

Экономические и социальные сдвиги, про-

Неустоичивость исшедшие за годы правления «правой», соз-

власти «правой» „ „

дали новое внутриполитическое положение в

стране. Как справа, так и слева усилилась оппозиция правительству. Церковь не могла простить правящим кругам буржуазии ни свержения светской власти папы, ни секуляризации церковных земель, ни упразднения 40 853 религиозных обществ. Чтобы добиться компромисса с католической церковью, «правая» провела через палату закон о «гарантиях» (1871). которым признавались экстерриториальность Ватикана, право папы содержать вооруженную гвардию и устанавливать дипломатические отношения с иностранными государ-

ствами. Итальянское государство обязывалось уплачивать папе ежегодную субсидию в 3225 тыс. лир, и католическая религия была провозглашена «единственной религией государства». Однако папа не удовлетворился э^гими уступками. Опираясь на клерикальные круги Франции, Австрии, Германии, он продолжал плести дипломатические интриги против итальянского государства, а внутри страны пытался подорвать престиж новой власти, восстанавливал против нее католические массы, в особенности крестьянство Юга. Этому служил и выдвинутый папой принцип «поп ехресШ» («не дозволяется»), запрещавший верующим итальянцам участвовать в парламентских выборах.

Однако главная причина прогрессирующего ослабления власти «правой» заключалась в широком оппозиционном движении различных социальных слоев, по-разному и в разной степени задетых политикой правящего блока.

Финансовые дельцы и промышленная буржуазия Севера, охваченные строительным ажиотажем, были заинтересованы в изменении экономического курса, в отказе от стеснявшей их «строжайшей экономии» и от «свободы торговли»; в то же время они не желали дольше мириться с политическим верховенством обуржуазившихся помещиков и капиталистов-аграриев. В оппозиции были и влиятельные круги буржуазии Юга, недовольной итогами объединения страны. Интересы различных классовых сил все решительнее выражала «левая», которая выступала против налогового гнета и бюрократического централизма новой власти, против кастовой избирательной системы, против политики компромиссов и уступок внутренним и внешним врагам периода Рисорджименто.

Широкое недовольство нарастало и в народе.

„1РЛ!тья,1С^.ие с 1871 г. крестьянские волнения охватили

выступления тл „ г _,

в 70-х годах ^г Италии, где классовая борьба принимала

драматические формы, а также область Лацио и некоторые местности Северной Италии. В последующие годы борьба за землю несколько ослабла, зато с новой силой развернулось движение против налогов и прежде всего против ненавистного налога на помол. В 1876 г. налоговые волнения стали одной из важнейших проблем внутриполитической жизни страны.

Развитие капиталистических отношений вне-аоо^чее^ движение сл0 значительные изменения в состав рабочего класса. В него вливались массы обезземеленного крестьянства. Постепенно создавался промышленный пролетариат, хотя удельный вес его был еще невелик по сравнению с рабочими рассеянной мануфактуры, большинство которых составляли женщины и дети, и многочисленными категориями ремесленного пролетариата. Вся эта разношерстная рабочая масса подвергалась жестокой эксплуатации. Наличие огромной резервной армии, создаваемой разорявшейся деревней, позволяло предпринимателям доводить заработную плату до голодного минимума, а рабочий день — до 11—12 часов в металлургической и машиностроительной промышленности, до 13 и даже 16 часов — в текстильной. На не-

138

139

стерпимый гнет фабрикантов рабочие отвечали усилением стихийного забастовочного движения. Если в 1871 г. было зарегистрировано 26 стачек, в 1872 г.— 64, то в 1873 г.— до 103.

В экономически более развитых районах 70-е годы были отмечены первыми забастовками сельскохозяйственных рабочих. Вскоре появились и первые объединения сельского пролетариата. Влившиеся в пролетарские ряды вчерашние крестьяне привносили в борьбу дух бунтарского протеста. В этой обстановке произошло окончательное крушение влияния мадзинизма в рабочем движении, ускоренное воздействием Парижской коммуны. На некоторое время итальянское рабочее движение подпало под влияние анархистской проповеди Бакунина, выступавшего под флагом I Интернационала. В плену бакунистской идеологии находилось большинство организаций центральных и южных районов страны, объявивших себя секциями Интернационала.

Не зная насущных потребностей рабочего движения, пренебрегая организацией забастовок и не считаясь с реальной обстановкой, бакунисты в Италии сосредоточили все усилия на подготовке повстанческих вооруженных выступлений. Дважды — в 1874 г. в районе Болоньи и в 1877 г. в провинции Беневенто — они попытались поднять восстания, но в обоих случаях потерпели поражение. Неудача этих выступлений, повлекшая за собой усиление правительственных репрессий против секций Интернационала, выявила неспособность бакунистов руководить революционной борьбой итальянского пролетариата. Падению влияния бакунизма в Италии способствовало и то, что к концу 70-х годов центр итальянского рабочего движения стал перемещаться на север, где значительнее был удельный вес промышленных рабочих. Внутри самого рабочего движения стали выделяться группы, идейно расходившиеся с анархизмом. Наиболее значительной среди них была группа «Плебе», сложившаяся в Ломбардии вокруг газеты того же названия, в которой сотрудничали Маркс и Энгельс, оказавшие непосредственное влияние на ее направление.

Маркс и Энгельс (являвшийся секретарем-корреспондентом Генерального Совета Интернационала для Италии) повели уже с 1871 — 1872 гг. решительную борьбу против бакунистов. Они установили связь с рядом итальянских секций Интернационала и отдельными деятелями рабочего движения, выступали в итальянской революционной печати, раскрывая перед итальянскими социалистами теоретическую несостоятельность бакунизма и практически содействуя идейному росту итальянского рабочего движения. В 1876 г. на севере была создана так называемая Верхне-итальянская федерация Интернационала, которая вскоре (1877) открыто порвала с бакунистами.

На гребне разлившегося но стране недоволь-

«Парламентская ства быстро возрастало влияние буржуазной

оппозиции, возглавлявшейся «левой». Выдвигая популярные в народе демократические и антиклерикальные требования, «левая» развернула критику правительства, выступая за радикальную налоговую реформу, за снижение избирательного

ценза, за расширение административных прав провинций, резко критикуя примиренчество «правой» к вмешательству церкви в дела государства. Она не скупилась и на демагогические обещания, лишь бы подняться к власти. Успех этой демагогии во многом объяснялся тем, что мелкобуржуазные демократы и республиканцы, не сумев возглавить движение масс, позволили «левой» удержать в своих руках политическую инициативу и предстать в качестве глашатая1*' общенародных требований.

Парламентские выборы 1874 г. значительно укрепили ее позиции, и «левая» перешла в решительное наступление. Она отвергла в палате правительственный законопроект о передаче управления железных дорог в руки государства под предлогом защиты свободы предпринимательской инициативы. Затем в марте 1876 г. оппозиция внесла в палату резолюцию, протестовавшую против взимания налога на помол. Правительство поставило вопрос о доверии и потерпело поражение, собрав всего 181 голос против 242. Два дня спустя оно подало в отставку. На смену ему пришел кабинет «левой» во главе с Депре-тисом.

В результате этого парламентского поединка, который в итальянской литературе принято именовать «парламентской революцией», «правая» окончательно сошла с политической сцены, уступив место более гибкой политической группировке господствующего класса.

Классовая политика Первые правительства «левой» оказались вы-

«левой». нужденными осуществить некоторые меро-

Трансформизм приятия из числа обещанных в свое время

оппозицией. Они повели более решительный антиклерикальный курс, издав законы о светской школе, о признании гражданского брака и др. В 1879 г. было декретировано обязательное начальное обучение, оставшееся скорее формальной декларацией; год спустя был упразднен налог на помол, зато были увеличены налоги на сахар и вино.

Наконец, в 1882 г. под давлением широкой кампании Лиги демократов (основанной при участии Гарибальди) была проведена избирательная реформа, увеличившая число избирателей до 2 млн., что составляло едва 7% совершеннолетнего гражданского населения. Приход к власти «левой» привел, таким образом, к некоторому расширению социальной базы буржуазного режима.

Однако «левая» не решилась осуществить сколько-нибудь радикальные преобразования в стране. Победившие капиталистические группы, более всего страшась социальных потрясений, пошли по пути компромисса с помещиками полуфеодального типа и с паразитической земельной буржуазией юга. С этого времени в Италии и стал складываться индустриально-аграрный блок, союз промышленной буржуазии севера и крупных землевладельцев Юга, во многом предопределивший последующую политику правящих кругов, их тяготение к реакционным формам и методам управления страной.

К концу XIX столетия развернулся процесс «трансформизма» — расширения правящего блока путем включения в него посредством

140

141

сговора и даже прямого подкупа лидеров и групп оппозиции. Различие между «левой» и «правой» постепенно стерлось. Стала складываться характерная для Италии политическая система, при которой важную роль в общественной жизни играли различные сменявшие друг друга неустойчивые парламентские блоки, выражавшие подчас групповые либо местные интересы. С другой стороны, от поправевшей «левой» отошли республиканские и демократические элементы. Образовавшаяся в 70-х годах радикальная партия составляла отныне, наряду с участвующими в политической борьбе республиканцами, оппозицию в новой палате депутатов.

Перегруппировка сил в правящем лагере

Изменения не замедлила сказаться на экономической

в экономической политике тт „

правительства жизни страны. На смену «строжайшей эко-

номии» пришла политика широких государственных капиталовложений и выгодных заказов, щедрых субсидий и льгот, которыми воспользовались промышленные и банковские заправилы. В интересах этих групп постепенно стал осуществляться поворот от «свободной торговли» к протекционизму, утвердившемуся полностью в 1887 г. Открылся период невиданной строительной горячки и банковских афер. В этой обстановке искусственного процветания оформились захватнические устремления итальянской крупной буржуазии, разделявшиеся монархией и военщиной.

Берлинский конгресс 1878 г. показал сла-

Активизация бость Италии, ее дипломатическую изоляцию.

внешней политики ,_. т* А

Италии Протесты Италии против оккупации Австро-

Венгрией Боснии и Герцеговины не произвели на великие державы никакого впечатления, тем более не были удостоены внимания требования Италии о «соответствующей компенсации». Итало-французские отношения, осложненные происками Ватикана, все более ухудшались. Напряженными были и отношения с Австро-Венгрией вследствие усиления в Италии движения «ирре-дентизма», требовавшего возвращения итальянскому государству Южного Тироля, Тренто и других населенных итальянцами земель, входивших в состав Австро-Венгрии.

Захват Туниса Францией (1881) ускорил переход итальянских правящих кругов к активному внешнеполитическому курсу. Вступить на этот путь Италия не могла, не заручившись поддержкой какой-либо сильной державы: она стала настойчиво добиваться союза с Германией и вступила в Тройственный союз 1882 г., невзирая на противоречия, разделявшие ее с Австрией.

Поощряемая союзниками, а также Англией (стремившейся создать противовес французскому влиянию в Африке), Италия перевооружила армию, увеличив ее состав до 430 тыс. человек, и предприняла свою первую военную авантюру. Обосновавшись на Красном море в Ассабе (1882), итальянские войска захватили бухту Бейлуль, а затем Массауа (1885), однако их попытка продвинуться в глубь абиссинской территории закончилась полным разгромом итальянских отрядов при Дога ли (1887).

В 1887 г. в сложной обстановке к власти

Приход пришел видный политический и государствен-

к власти Криспи г „ *" г

ныи деятель, министр внутренних дел в кабинете Депретиса Франческо Криспи. В прошлом республиканец и участник гарибальдийского похода «Тысячи», Криспи после 1860 г. стал ярым поборником монархического строя. Выдвижение на пост премьер-министра Криспи, известного своей «железной решимостью», не было случайным. Оно отражало стремление господствующих классов создать правительство «твердой руки», готовое пойти на крайние меры, чтобы подавить народную борьбу и расчистить путь для осуществления экономических и внешнеполитических планов. Криспи не обманул этих надежд: с его именем связаны первые попытки установить в стране откровенно насильственный террористический режим. Возглавляемое им правительство находилось у власти вплоть до 1891 г., когда накопившееся в стране недовольство вынудило Криспи уйти в отставку. Однако уже в 1893 г. ввиду резкого обострения классовой борьбы Криспи был снова призван к власти. За ним стояли влиятельные круги: заправилы развивавшейся тяжелой индустрии и банков, латифундисты юга, а также королевский двор и армия.

Повинуясь давлению этих кругов, прави-

Экономическое тельство Криспи объявило недействитель-

развитие Италии ными основанные на фритредерском прин-

в конце XIX в. ^г ,т.г г „

Протекционизм ципе торговые договоры с Францией и ввело

в 1887 г. жесткие протекционистские тарифы. Франция приняла суровые ответные меры, и между обеими странами началась таможенная война.

Протекционистская политика обеспечила монопольное положение на внутреннем рынке заправилам отечественной промышленности, а также крупным землевладельцам, в интересах которых были резко повышены ввозные пошлины на хлеб. Процесс индустриализации страны пошел более быстрыми темпами; в 1881—1887 гг. среднегодовой прирост промышленного производства достигал 4,6%. К концу XIX в. фабричная система утвердилась в основных отраслях промышленности. Так, в хлопчатобумажном производстве, которое наряду с металлургией больше других отраслей выиграло от политики протекционизма, насчитывалось уже около 2 млн. механических веретен и 70 тыс. механических ткацких станков, в деревнях же сохранялось всего 14 тыс. ручных станков. Особенно значительным был рост металлургии: субсидируемые государством заводы Терни уже в 1889 г. производили 158 тыс. т стали (против 23 тыс. т в 1886 г.). В 1899 -г. при участии бельгийского капитала на острове Эльба было создано акционерное общество для разработки местных залежей железной руды, что способствовало развитию итальянской железоделательной промышленности. Шаг вперед сделала и электрическая промышленность: в 1883 г. была построена первая тепловая электростанция, а в 1898 г.— первая гидроэлектростанция. В 90-х годах возникли крупные промышленно-химические комплексы «Монтека-тини», «Пирелли» и др., уживавшиеся с массой мелких и мельчайших предприятий.

142

143

В результате процесса отделения промышленного производства от сельского хозяйства образовались новые самостоятельные отрасли пищевой промышленности и виноделия, а также сельскохозяйственного машиностроения и производства строительных материалов. Новые промышленные отрасли создавались преимущественно в формах акционерных компаний. В 1890 г. насчитывалось уже 574 акционерных общества с капиталом в 1935 млн. лир. Роль банков в экономике страны, в частности в развитии промышленности, возросла после образования Коммерческого банка (1894) и Итальянского кредитного банка (1895), в организации которых участвовал германский капитал. Еще раньше, в 1880 г., образовался Римский банк, непосредственно зависевший от Ватикана. Таким образом, в результате начавшегося процесса сращивания банковского капитала с промышленным создавалась одна из решающих предпосылок для перехода капиталистической экономики в стадию империализма. Процесс этот развивался, однако, неравномерно. Узость внутреннего рынка, вызванная сохранением феодальных пережитков в деревне, создавала огромные препятствия на пути развития массового промышленного производства. Кроме того, жесткая протекционистская политика, содействуя подъему одних отраслей производства, причиняла значительный ущерб другим отраслям, заинтересованным в экспорте своей продукции либо в ввозе дешевого сырья и оборудования.

Положение еще ухудшилось в результате таможенной войны с Францией. Особенно большой ущерб понесло сельское хозяйство, страдавшее с 1881 г. от затяжного общеевропейского аграрного кризиса, а теперь лишившееся емкого французского рынка, т. е. возможности экспортировать вино, скот, рис и фрукты. Итальянскую экономику охватил длительный кризис, из которого она начала выходить лишь в самом конце века.

„ Наиболее тяжелые жертвы понесла эконо-

жныи вопрос мика Южной Италии. Мануфактуры, кус-

тарные промыслы и домашнее производство южных районов гибли от конкуренции сильной промышленности Северной Италии, в результате Юг и острова стали объектом хищнической эксплуатации со стороны крупных землевладельцев, промышленников и банков. Государство еще более усилило этот гнет, взвалив на население Юга основную тяжесть налогов и в то же время лишив эти области поддержки из средств государственного бюджета. Из 457 млн. лир, израсходованных государством в 1862—1896 гг. для мелиоративных работ, на долю Юга пришлось всего 3 млн. лир. Таким образом, закреплялась экономическая и культурная отсталость Юга, беспредельная нужда его населения. В Южной Италии образовалось хроническое аграрное перенаселение, породившее массовую эмиграцию. Число эмигрантов, составлявшее в 1872 г. 96 тыс., поднялось в 1892—1901 гг. до 307 тыс. в среднем в год. В этом эмиграционном потоке к концу XIX в. стали преобладать разоренные про-летаризованные крестьяне и ремесленники итальянского Юга, отправлявшиеся во Францию, в Тунис, за океан в поисках работы. Разница в уровне экономического развития, издавна существовавшая между

Южной и Северной Италией, превратилась в резкую, все более углублявшуюся противоположность, подтачивавшую единство страны. Создался так называемый южный вопрос—вопрос о порабощении юга Италии буржуазией Севера, о низведении юга страны до положения полуколонии. С конца XIX в. этот вопрос стал источником острых классовых и политических противоречий в национальной жизни Италии.

Поворот к самовластным методам управления

Обострение страной, которым ознаменовался приход к

политического положения в и Криспи уже в начале 1890 г привел

в стране в годы правления г - ' •' ^

Криспи к резкому обострению не только экономиче-

ского положения, но и политической обстановки в Италии. Политика Криспи наталкивалась на противодействие и в самом лагере господствующих классов. Католическая церковь, поддержанная частью аристократии, по-прежнему упорствуя в своей оппозиции, сорвала предпринятые Криспи попытки «примирения». В ответ Криспи вновь занял решительные антиклерикальные позиции: законом была отменена церковная десятина и переданы государству находившиеся в ведении церкви благотворительные общества (с капиталом в 3 млрд. лир). В 1889 г. в Риме был открыт памятник Джордано Бруно, в связи с чем была проведена крупная антиклерикальная демонстрация. Протестуя против этой политики, папа Лев XIII не раз грозился покинуть Рим, Ватикан продолжал выступать против итальянского государства на внешнеполитической арене.

Это не мешало католической церкви соперничать с Криспи в борьбе против того врага, которого итальянская буржуазия считала теперь наиболее опасным. «Социализм — вот кто враг»,— гласил девиз Криспи. В унисон с этим папа римский в 1891 г. обратился к верующим с новой энцикликой «Кегигд поуагиш», в которой взял под защиту «священную частную собственность» и объявил войну социалистическим идеям. Эта энциклика, как и активная деятельность клерикалов, были рассчитаны на то, чтобы отвлечь трудящихся от революционных организаций: последним противопоставлялись «католические рабочие общества», обещавшие «оказание помощи пролетариям».

В десятилетие, истекшее со времени обра-