2.2. Первая степень речевой агрессии

Содержание лозунгов, в которых проявляется первая степень речевой агрессии, прямо указывает на фрустрирующую ситуацию, неблагополучные социальные условия, вызывающие негативную психологическую настроенность вышедших на митинг. К первой степени речевой агрессии относится группа лозунгов с имплицитно, косвенно выраженными волеизъявлением и оценкой.

Теория речевых актов вводит в научный обиход понятие косвенного речевого акта, цель которого замаскирована: “Косвенный речевой акт (SA) имеет место в том случае, если SA может быть получен с помощью операций логического вывода из прямого значения предложения S, реализующего некоторый речевой акт SA, и из определенных сведений о соответствующей ситуации, непосредственно не связанных с предложением S и речевым актом SA” (Конрад 1986: 356, см. также: Серль и др. 1986). Косвенный речевой акт обладает двумя важными признаками. Во-первых, значение прямого речевого акта в косвенном речевом акте обязательно сохраняется, и во-вторых, это значение образует одну из необходимых посылок для операций логического вывода. Лозунги, в которых зафиксирована первая степень речевой агрессии, можно рассматривать как косвенные речевые акты, которые имеют замаскированную цель. Прочтение “косвенного значения” лозунга требует учета ситуации его функционирования.

Акция протеста в современных условиях представляет собой, как уже отмечалось, конфликтную ситуацию. Появление лозунга с констатацией факта социального неблагополучия указывает на наличие напряженности в отношениях между социальной группой и властью и содержит, наряду с семой напряженности, скрытые семы неприятия, предупреждения, нападения. Социальное неблагополучие представляется как фрустрирующая ситуация, закономерно вызывающая агрессию. Эта ситуация называется прямо, оценка же уводится в подтекст. Излишне добавлять, что фрустрирующая ситуация оценивается отрицательно. В констатации неблагополучного факта имеет место свернутая целевая установка, замаскированная цель косвенного речевого акта: необходимо изменить существующее положение дел.

Опишем фрустрирующие ситуации, зафиксированные в лозунгах.

1. Неблагополучное, недостаточное, бедственное материальное положение адресанта лозунга: Не получаем зарплату с августа 1996! (апрель 1998, г.Екатеринбург); 21 месяц без зарплаты! (апрель 1998, г.Санкт-Петербург); Два года нет выплаты на детей! Сколько еще ждать? (январь 1998, г.Екатеринбург); Где детские пособия за 1998г??? (январь 1999, г.Волгоград). В текстах фиксируется точный срок невыплаты зарплат. Средства такой фиксации: указание даты, указание количества месяцев, лет, в течение которых не выплачивалась зарплата, пособие, пенсия. Эмоция выражается только через восклицательный знак (интонация возмущения) или, как видим в последнем примере, через троекратное повторение вопросительного знака, подчеркивающего в данном случае крайнее возмущение.

В лозунге может фиксироваться и форма ненасильственного протеста: 9-й день голодовки! (декабрь 1997, г.Н.Тагил). Отглагольное существительное голодовка — “отказ от пищи в знак протеста” дается в Толковом словаре русского языка конца ХХ века с пометой актуализация (ТС 1998: 173), что подтверждает частотность этой внеязыковой ситуации.

Фиксируются в текстах и последствия безденежья. Так, в лозунгах Наши дети голодают! (декабрь 1997, г.Н.Тагил); Наши дети хотят кушать! (май 1998, г.Воркута); Дети просят хлеба! (январь 1998, г.Липецк); Мой ребенок не знает, что такое масло! (май 1998, г.Воркута) За что страдают дети учителей? (январь 1999, г.Екатеринбург); Мы еще одеты, но уже голодные! (ноябрь 1998, г.Екатеринбург) обращается внимание на невозможность удовлетворить простейшие жизненные потребности. Реализуется основной смысл слов голод — “острое ощущение потребности в пище, сильное желание есть” (МАС, т.1: 326), голодать — “испытывать голод в течение долгого времени, скудно питаться” (МАС, т.1: 327). В таких текстах частотно употребление слов ребенок, дети, получающих, кроме словарного значения <малолетние> (МАС, т.1: 393), смысловое наращение “иждивенец, беспомощный”, которое укрепляет чувство безысходности, “загнанности в угол”. Используются также наименования основных продуктов питания с общим значением <пропитание>. Данное значение поддерживается прямыми значениями глаголов есть, кушать, кормить, а также голодать. Конкретные существительные хлеб, масло выразительно передают смысл “отсутствие насущных материальных средств”, нравственно аномальную ситуацию безденежья. Ср. лозунг с эксплицитной оценкой: Задержка выплаты зарплаты и пенсии — унижение человеческого достоинства россиян! (апрель 1998, г.Москва).

Ощущение скрытой агрессии опирается на культурную память (например, русские голодные бунты в XVI-XVII вв), поддерживается возможной цепочкой хода мысли: Мы не получаем деньги длительное время — наши дети голодают — вы купаетесь в богатстве — отберем ваше богатство, чтобы накормить голодных детей!

Мы ненавидим правительство! (апрель 1998, г.Москва). В лозунге констатируется крайняя степень эмоционального напряжения и речевая агрессия эксплицирована.

2. Неблагополучное психологическое состояние адресанта лозунга: Нашему терпению пришел конец! (апрель 1998, г.Тула); Мы устали ждать! (апрель 1998, г.Самара); Мы устали от голода! (сентябрь 1997, г.Волжский). В текстах с помощью лексики, включающей сему предельности, фиксируется ограниченность психологических возможностей человека: конец, устали. Обозначение отрицательных эмоций указывает на психическое состояние, следствием которого может явиться эмоциональный взрыв.

3. Неблагополучие в одной из сфер социального пространства России или в стране в целом:

Образование правительству не по карману! (март 1997, г.Екатеринбург). Фрустрирующая ситуация — нефинансирование учебных заведений и работников образования. Скрытый смысл содержит агрессию, ощущается подтекстный призыв к смещению правительства.

Голодный шахтер злее чеченца! (май 1998, г.Инта). Единственное число здесь употребляется в собирательном значении: шахтер — это все работники угольной промышленности, доведенные до состояния взрыва, готовности взяться за оружие. Фрустрирующая ситуация — невыплата заработной платы шахтерам. Скрытая речевая агрессия поддерживается сравнением шахтеров с чеченцами, поскольку вызывает ассоциации с войной в Чечне, с чеченским сопротивлением (прослеживается и агрессия в адрес чеченцев).

Закон Говорухина подготовлен врагами народа! (январь 1998, г.Москва). Фрустрирующая ситуация — неблагополучие в сфере законодательной власти. Высказывается недовольство проектом закона об изображении секса и насилия на кино-телеэкране. Скрытая речевая агрессия направлена против автора проекта закона, в подтексте — призыв к поиску и ликвидации “врагов народа”. Употребление клишированного оборота враг народа реанимирует тоталитарную идеологему врага и связанную с ней идеологему уничтожения, ликвидации. Сущность агрессии проявляется в идеологической субституции: логически необходимый анализ содержания проекта закона подменяется обвинением в идеологической неблагонадежности. Слово враг, имеющее глубокую идеологическую семантику, стимулирует появление однонаправленных ассоциативных смыслов “борьба”, “непримиримость”, “уничтожение”.

Пребывание на посту Б.Н.Ельцина усугубит положение России, ведет к геноциду, гражданской войне! (апрель 1993, г.Екатеринбург). Фрустрирующая ситуация — неблагополучие в сфере высшей государственной власти. Констатируется неблагоприятное положение в стране в целом. Скрытая речевая агрессия переключается на президента как на причину этого положения. Текст лозунга — аргумент в пользу свержения главы государства, хотя призыв к свержению не сформулирован.

Чиновник ни за что не отвечает, но денег много получает! (апрель 1998, г.Красноярск). Фрустрирующая ситуация — неблагополучие в сфере исполнительной власти: материальный достаток чиновников и их безответственность. Здесь также значимо, что скрытая речевая агрессия направлена на обобщенного, неконкретизированного референта. Носитель агрессивного чувства — работник, не получающий зарплату или имеющий низкий заработок. Адресат — чиновник, обязанный нести ответственность за свою работу. База агрессии — ощущение социальной несправедливости, от которой, как учит русская история, избавляются насильственным путем.

Отражаются представления о социальной справедливости и в следующих лозунгах: Ельцин! Ты учился бесплатно! (апрель 1998, г.Екатеринбург); Президент! Ваш внук учится за границей! (октябрь 1998, г.Санкт-Петербург). Фрустрирующей ситуацией становится вольное или невольное получение привилегий. Скрытая агрессия адресна.

Интересен следующий лозунг: Президент! Мы нашли твои рельсы! (май 1998, г.Воркута). Он был зафиксирован во время продолжительной забастовки шахтеров с перекрытием железнодорожных путей, получившей название “рельсовая война”. Фрустрирующая ситуация для адресанта в нем не обозначена, поскольку причины долгой забастовки известны, но, с точки зрения адресанта, обрисовывается фрустрирующая ситуация для адресата, президента страны. Адресант осознает свою силу, найдя, образно выражаясь, Ахиллесову пяту адресата. Скрытая агрессия проявляется в косвенном указании на последствия “рельсовой войны”. На наш взгляд, в этом лозунге, как и в других лозунгах с конкретной адресацией, имеет место смещенная агрессия. Агрессия направляется не на истинного фрустратора: замещенная позиция адресата персонифицирует виновного в положении дел, гиперболизирует его роль.

В целом лозунги, в которых проявляется первая степень речевой агрессии, выполняют в сверхтексте функцию поддержания агрессивного состояния, деструктивного психологического настроя протестующего субъекта и эмпатически влияют на получателей лозунга.