Часть 5. [Практические выводы с. Точки зрения политики сша]

Суммируя, мы имеем здесь дело с политической силой, фана­тично приверженной мнению, что с США не может быть достигнут постоянный модус вивенди, что является желательным и необходи­мым подрывать внутреннюю гармонию нашего общества, разрушать наш традиционный образ жизни, ликвидировать международное влияние нашего государства, с тем чтобы обеспечить безопасность советской власти. Эта политическая сила имеет в своем полном рас­поряжении энергию одного из величайших в мире народов и ресурсы богатейшей национальной территории в мире и движима глубокими и мощными течениями русского национализма. Кроме того она обла­дает обширным аппаратом для оказания влияния в других странах, аппаратом, являющимся поразительно гибким и многообразным, которым руководят люди, чей опыт и навыки в области подпольных методов не имеют равных в истории. Наконец, она, вероятно, недо­ступна для соображений реальности в ее основных реакциях. В от­личие от нас, обширный фонд объективных фактов о человеческом обществе не является для нее мерой, с которой постоянно соотно­сится и реформируется мировоззрение, а лишь присвоенным мешком, из которого произвольно и тенденциозно выбираются отдельные предметы в поддержку уже составленного мировоззрения. Допус­каю. это неприятная картина. Проблема того, как поступать в отноше­нии этой силы, является, несомненно, величайшей задачей, с которой когда-либо сталкивалась наша дипломатия и, вероятно, c. которой когда-либо столкнется. Это должно быть отправной точкой всей на­шей общей политической работы в настоящее время. К ней следует подходить с такой же тщательностью и осторожностью, как к реше­нию крупнейшей стратегической проблемы в ходе войны, прилагая, если- необходимо, не меньше усилий в том, что касается планирова­ния. Я не могу пытаться предложить здесь ответы на все вопросы. Но я хотел бы заявить, что в наших силах решить данную проблему, причем не скатываясь к какому-либо общему военному конфликту. И в поддержку этой убежденности я хотел бы привести некоторые соображения более оптимистического характера; Советская власть, в отличие от власти в гитлеровской Германии, не является ни схема­тичной. ни авантюрной. Она не действует на основе установленных планов. Она не рискует без необходимости. Будучи невосприимчи­вой к логике разума, она очень чувствительна к логике силы. По этой причине она может легко отступить и обычно так поступает, если на любом этапе она сталкивается с сильным противодействием. Следовательно, если противник обладает достаточной силой и ясно доказывает свою готовность прибегнуть к ней, ему редко приходится делать это. При надлежащем подходе к возникающим ситуациям исключается разворот событий, связанный с потерей престижа.

2. В сравнении с Западным миром в целом Советы все еще ос­таются значительно более слабой силой. Следовательно, их успех будет зависеть от реального уровня сплоченности, твердости и энер­гичности, которого сможет достичь Западный мир. В наших силах влиять на этот фактор.

3. Успех советской системы, как формы внутренней власти, еще окончательно не доказан. Ей надо еще продемонстрировать, что она может выдержать важнейшее испытание последовательной передачи власти от одного лица или группы лиц другой. 11ервая такая переда­ча произошла в связи со смертью Ленина, и ее последствия потря­сали советское государство в течение 15 лет. Вторая передача состо­ится после смерти Сталина или его ухода в отставку. Но даже это не будет последним испытанием. В связи с недавней территориаль­ной экспансией советская внутренняя система будет и сейчас испы­тывать ряд дополнительных напряжений, которые в свое время лег­ли тяжелым бременем на царизм. Здесь мы убеждены, что никогда со времен гражданской воины русский народ в своей массе эмоцио­нально не был более далек от доктрин коммунистической партии, нежели сейчас. Партия в России стала сейчас величайшим и на дан­ный момент чрезвычайно успешным аппаратом диктаторской вла­сти. однако она перестала быть источником вдохновения. Таким образом, не следует считать доказанным» внутреннюю прочность и эффективности движения.

4. Вся советская пропаганда ?а пределами советской сферы безопасности является в основном негативной и деструктивной. Следовательно, ей относительно легко будет противопоставить лю­бую и действительно конструктивную программу. По этим причи­нам, я думаю, мы можем подойти спокойно и с легким сердцем к решению проблемы о том, как поступать в отношении России. В от­ношении определения этого подхода я хотел бы лишь в заключение сделать следующие замечания:

   1. Нашим первым шагом должно стать восприятие и признание характера движения, каким бы оно ни было, с которым мы имеем дело. Мы должны изучать его с той же смелостью, беспристрастно­стью, объективностью и с той же решимостью не поддаться на эмо­циональные провокации или быть уведенными в сторону, с которой врач изучает непослушного и неблагоразумного пациента.

   2. Мы должны обеспечить, чтобы наша общественность знала реальное положение а России. Значение этого невозможно пере­оценить. Одна пресса не может сделать этого. Это должно делаться главным образом правительством, которое обязательно обладает большим опытом и лучше информировано о соответствующих прак­тических проблемах. Здесь нас не должна сдерживать отвратитель- нбсть картины. Я уверен, в нашей стране сегодня было бы намного меньше истеричного антисоветизма, если бы реалии этого положе­ния были лучше поняты нашим народом. Нет ничего более опасного или более ужасающего, нежели неизвестность. Кто-то может ска­зать, что изложение большой информации о наших трудностях с Россией неблагоприятно скажется на русско-американских отноше­ниях. Я считаю, что если здесь и есть какая-либо реальная опас­ность. то это та, с которой мы должны иметь смелость встретиться лицом к. лицу, и чем скорее, тем лучше. Однако я не вижу, чем мы рискуем. Наша ставка в этой стране, даже если начнутся огромные демонстрации в поддержку нашей дружбы с русским народом, чрез­вычайно мала. У нас здесь нет капиталовложений, которые надо охранять, фактически нет торговли, которую можно потерять, прак­тически нет наших граждан, которых надо защищать, и мало куль­турных контактов, которые надо сохранять. Наша единственная ставка заключается не в том, что мы имеем, а в том, на что мы наде­емся; и я убежден, что у нас будет больше шансов добиться осуще­ствления наших надежд, если наша общественность будет просве­щенной и если наши отношения с русскими будут базироваться на реалистичной, фактической основе.

   3. Многое зависит от здоровья и энергичности нашего собст­венного общества. Мировой коммунизм похож на болезнетворного паразита, который питается лишь от больных тканей. Это точка, в которой перекрещиваются внутренняя и внешняя политика. Каждая смелая и острая мера, направленная на решение внутренних проблем нашего общества, на укрепление уверенности в наших собственных силах, дисциплины, морального и общественного духа нашего наро­да, является дипломатической победой над Москвой, которая стоит тысяч дипломатических нот и совместных коммюнике. Если мы не сможем избавиться от фатализма и безразличия перед лицом недос­татков нашего общества, то воспользуется этим Москва — Москва не может не воспользоваться этим в своей внешней политике.

   4. Мы должны выдвинуть перед другими нациями значительно более позитивную и конструктивную картину того мира, который мы хотели бы видеть, нежели мы выдвигали в прошлом. Недоста­точно лишь призывать люден развивать политические процессы, подобные нашим. Многие народы, по крайней мере в Европе, уста­ли и испуганы опытом прошлого, они больше заинтересованы в без­опасности, нежели в абстрактной свободе. Они предпочитают по­лучать советы, нежели брать на себя ответственность. Мы должны находиться в лучшем положении, чем русские, чтобы дать им это. И если мы не сделаем этого, русские обязательно сделают.

   5. Наконец, мы должны обладать мужеством и уверенностью, чтобы придерживаться наших собственных методов и концепций человеческого общества. В конце концов, наибольшая опасность, с которой мы можем столкнуться, при решении этой проблемы совет­ского коммунизма, заключается в возможности, того, что мы позво. лим себе стать такими же, как те, кому мы противостоим.

Кеннан