11. Лингвистический шок

В межкультурном общении существует явление, которое по аналогии с культурным шоком можно назвать лингвистическим шоком.

Лингвистический шок можно определить как состояние удивления, смеха или смущения, возникающее у человека, когда он слышит в иноязычной речи языковые элементы, звучащие на его родном языке странно, смешно или неприлично. Смеховой эффект в отношении иностранного языка возникает в случаях, когда нейтральное по значению слово одного языка омонимично слову родного языка, обладающему совершенно другим значением.

Так, персидское (фарси) кефир соответствует русскому неверный

(22), турецкое слово kulak по-русски значит ухо (23), а турецкое же

s bardak — стакан (24). Такого рода межъязыковая омонимия описана

! в лингвистике в своем слабом варианте как проблема «ложных друзей

переводчика».

	Язык 1	Слово	Язык 2	Перевод	Похожее слово в языке 2
(22)	фарси	[кэфэр]	русский	неверный	кефир
(23)	турецкий	kulak	русский	ухо	кулак
(24)	русский	бардак	турецкий	стакан	бордель

Существенным аспектом лингвистического шока является то, что ^непривычное или неприличное созвучие слышится не только тогда, когда имеется сегментное соответствие (слог — слог; слово — слово), но и тогда, когда такого соответствия нет. Так, в традиционной фразе советского преподавателя на уроке английского языка (25) такое «непристойнозвучие» возникает на стыке слов.

l(25) Who is absent? (Кто отсутствует?)

i Для иностранцев в русском языке тоже встречаются языковые фак-*ы, которые кажутся им смешными или неприличными. Самый извест-

рый пример из этой области связан с названием автомобиля «Жигули*,

164

165

созвучного итальянскому gigolo (что в переводе на русский означает сутенёр). Именно поэтому машина имеет для европейского рынка второе название — «Lada». Достаточно часто переосмысляется в сторону неблагозвучия в родном языке новая аббревиатура (26).

(26) «Мослесбанк»

В отношении письменной речи следует сказать, что таких фактов значительно меньше. Так, название детских пеленок формы Nenuco звучит по-итальянски как «неньюко», но написанное со строчной буквы (nenuco) может быть прочитано русскими как нечто неприличное.

В отношении родного языка такие явления тоже возможны и возникают они, в частности, при ослышках:

(27) Лучше быть мне в реке утопимому (слышится как утопи ма му), чем на свете жить нелюбимому (слышится как не люби маму).

Имеется много теоретических построений, в которые вписывается проблематика лингвистического шока. Так, в дискурс-анализе есть понятие «значение слушающего» (meaning of the hearer) как значение, которое приписывает речи слушающий. У А.А. Потебни встречаются рассуждения о «понимании по-своему» и о возможности обращаться к внутренней форме слова при понимании речи.

Говоря в этой связи о способах оптимизации межкультурной коммуникации, можно составить два списка. Во-первых, списки сочетаний звуков, слов, выражений, не рекомендуемых для говорения на родном языке при общении с иностранцами. Так сказать, продуктивные неблагозвучия, или продуктивные запреты. Они будут, очевидно, разного объёма (так, китайцам будет труднее общаться с русскими, чем русским с китайцами). Во-вторых, списки слов, являющихся как бы рецептивными неблагозвучиями, или рецептивными запретами. Сюда следует включить языковые элементы, которые в иностранном языке имеют один смысл, а для представителя другой культуры и носителя другого языка звучат смешно или неприлично.