Гармония в межличностных отношениях

Конфуций учил, что благородный муж должен стремиться к гармонии⁷⁷. А также: «Благородные мужи при разногласии находятся в гармонии»⁷⁸.

По Конфуцию гармония подразумевает мягкость и уступчивость ближнему, при которой человек комфортно ощущает себя частью единого целого. Это также напоминает Христову заповедь о любви к ближнему, которая является подобной любви к Богу. И апостол Павел также заповедует: «Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми»⁷⁹.

Конфуций учил: «Не делай другим того, чего не желаешь себе»⁸⁰. Эта заповедь мудреца очень похожа на квинтэссенцию Нагорной проповеди: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки»⁸¹, а также прямо цитирует решение Апостольского собора для новообращенных антиохийских христиан: «.. и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе»⁸².

Идеал гармонии христиан выражен всех ярче в первохристианской общине: «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее»⁸³. Апостол Павел даже сравнивает гармонию в христианских общинах с телом: «Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело»⁸⁴. «Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены»⁸⁵.

Воспитание

При рассмотрении особенностей воспитания юных китайцев мы увидели, что и на семейном, и на школьном уровнях первенство преподавания отдается сначала нравственному закону. Хотя при этом, согласно Конфуцию, акцент на объяснении этого закона не ставится, а требуется лишь его неукоснительное исполнение.

Отсюда возникает важное сближение с христианством: если китайцы привыкли исполнять нравственный закон без объяснений, то тем более они будут расположены принять более совершенный закон Божий со множеством объяснений и примерами жития по нему.

Простота и скромность

Конфуций учил, что дома нужно держаться скромно, к делам относиться уважительно, с людьми быть искренним. Необходимо не отказываться от этих принципов, «даже отправляясь к варварам»⁸⁶. Также мудрец говорил, что благородный муж не должен ни зазнаваться, ни заискивать, в своем поведении он должен соблюдать скромность, уважать себя как личность⁸⁷.

Эти качества, которые Конфуций предписывает благородным мужам, в христианстве называются смирением. Они находят куда большее развитие в христианстве, чем в конфуцианстве — Христос прямо призывает этому учиться у Него Самого: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим»⁸⁸.

Понятие стыда и позора. «Лицо»

Конфуций учил, что благородный муж испытывает стыд, если сказанное им претворить невозможно⁸⁹. «Лунь юй» еще учит, что, если в почтении ты близок к «ли», то избежишь стыда и позора⁹⁰.

Понятие стыда является врожденным, Богом заложенным чувством, возникающим при нарушении Божиих заповедей. Впервые в истории человечества мы это видим на примере грехопадения первых людей.

Если понятия «стыда» и «позора» как угрызений совести, происшедших из-за нарушения нравственного закона, имеют аналоги и в христианстве, то понятие «лица» и «потери лица» имеют чисто конфуцианские корни.

Конфуций учил: «Государством управляют с помощью ритуала («ли»)»⁹¹.

В Китае, согласно традиционной формуле, обладать властью означало быть «внутри мудрецом, вовне правителем». Дело в том, что по Конфуцию благородный муж («цзюнь-цзы»), который является опорой государства, должен иметь высокое нравственное образование и поведение. И чем выше его моральные качества, тем на больший социальный статус он может претендовать. Поэтому, например, публичное уличение его во взятке, в коррупции важно не столько с точки зрения правосудия и правовой нормы, сколько с позиций этической нормы: «потеря лица» в традиционном Китае всегда означала гражданскую смерть для чиновника⁹².

Такая конфуцианская взаимосвязь личных моральных качеств и карьеры чем-то напоминает библейский уклад жизни периода патриархов, а также некоторое подобие будущей иерархии в Царстве Небесном — «Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится во славе»⁹³.

Таким образом, читая наставления Конфуция, невольно отмечаешь их непротиворечивость библейским заповедям. Конфуций утверждал, что человеку, находящемуся в гармонии с Небом, оно открывает путь к совершенству и счастью.

Но что понимали конфуцианцы под словом счастье? — С одной стороны, в одной из книг конфуцианского канона «Книги истории» читаем: «Первое проявление счастья — долголетие, второе — богатство, третье — здоровье тела и спокойствие духа, четвертое — любовь к целомудрию, пятое — спокойная кончина, завершающая жизнь»⁹⁴. То есть может показаться, что конфуцианцы представляли себе счастье по-ветхозаветному или даже по-язычески как всякое земное благополучие.

С другой стороны, замечаем, что в учении Конфуция нравственные категории сильно развиты и становятся сопоставимы с новозаветными откровениями:

«Учитель говорил: Не радостно ль учиться и постоянно добиваться совершенства? .. Не тот ли благороден муж, кто не досадует, что неизвестен людям?»⁹⁵

«..Когда исходят лишь из выгоды, то множат злобу»⁹⁶.

«Человек делает то, что должен делать только потому, что это нравственно правильно, а не из-за каких-либо внешних этому моральному принуждению соображений»⁹⁷.

«То, что он делает, не имеет цели, ибо ценность должного действия в самом деянии, а не во внешних результатах»⁹⁸.

«Исполняя долг, его осуществление является нравственным уже по факту самого действия, вне зависимости от внешних успехов или неудач»⁹⁹. Тем самым человек, исполняющий ритуал, согласно конфуцианству, избавляется от стремления к победе, и от страха поражения, и в любом случае становится счастливым.

У Конфуция даже встречается заповедь «не делай другим того, чего не желаешь себе»¹⁰⁰, которая очень похожа на квинтэссенцию Нагорной проповеди¹⁰¹.

Однако мы замечаем также, что до таких евангельских заповедей, как заповедь о прощении и любви к врагам, учение Конфуция явно не дотягивало:

«Кто-то спросил: «Что, если за зло платить добром? Учитель ответил: «А чем же за добро платить? Плати за зло по справедливости, а за добро плати добром»¹⁰².