Вопрос 10. Универсальные закономерности в речевом общений.

Универсальная структура языкового акта, выявленная Кло­дом Шенноном и Романом Якобсоном, позволили увидеть, что в любом высказывании должен присут­ствовать некоторый «обязательный минимум» информационно- коммуникативной ясности. В частности, в высказывании должны быть так или иначе обозначены такие базовые параметры комму­никативной ситуации, как указание на общую функцию (праг­матику) высказывания (является ли оно приказом, вопросом, ответом или сообщением); как различение говорящего, слушаю­щего и неучастника данного коммуникативного акта; как разли­чение субъекта речи и субъекта действия (о котором сообщается); различение субъекта и объекта данного действия. В частности, за­мечено, что в самых разных языках высказывания, содержащие ( общий вопрос (требующий ответа Да или Нет), произносятся с повышением тона в конце (что связано с физиологическим на­пряжением голосовых связок говорящего, поскольку внутренне он еще не закончил коммуникацию — он ждет ответа). Таким об­разом, коммуникативно-обусловленная физиологическая особен­ность вопросительных высказываний выступает как универсаль­ный показатель вопросительной прагматики.

С постоянной необходимостью различать говорящего, слушающего и неучастника разговора связана такая универсалия, как суще­ствование в любом языке личных местоимений, причем с обяза­тельным различением 1-го, 2-го и 3-го лица (т.е. адресанта, адре­сата и того, о ком (о чем) идет речь). С категорией лица (реали­зуемой в личных местоимениях и в личных формах глагола) связана также универсальная необходимость обозначить взаимо­отношения между участниками-неучастниками речевого акта и субъектом действия (о котором говорится в высказывании): фор­мы 1-го лица указывают на совпадение субъекта речи с субъектом действия; в глагольных формах 2-го лица представлены действия, которые совершает слушающий; 3-е лицо — формы для действий, которые совершает не-участник разговора.

Различение говорящего, слушающего и неучастника разговора представляет собой исключительно глубокую коммуникативно-психологическую универсалию. Неслучайно именно это различе­ние лежит в основе главной жанровой оппозиции в искусстве сло­ва— оппозиции лирики, драмы и эпоса.

Философский смысл универсальности личных местоимений состоит в необходимости для человеческого сознания различать категории 'Я' — Ты — 'Он' ('Она', Юно'). Этот смысл нашел от­ражение в философской этике выдающегося религиозного мысли теля XX в. Мартина Бубера, который одним из первых (наряду с М.М .Бахтиным) увидел диалогическую устремленность че­ловеческого бытия. Его знаменитое сочинение, учившее видеть сущ­ность человека в поиске диалога со своими ближними и дальни­ми, имело характерное «местоименное» заглавие — «Я и Ты» (1922).

Фундаментальная значимость оппозиций «Я» — «Ты» — «Он», «Я» — «Другой» влияла также и на развитие лингвистических идей. Как пишет Н.Д.Арутюнова, «концепция Другого ввела в фокус изучения следующие три круга явлений:

1) семиотизацию лич­ности — ее речевых и поведенческих проявлений;

2) самопозна­ние через диалогизацию внутреннего мира и превращение субъекта сознания в объект познания;

3) поляризацию своего и чужого (сферы Эго и сферы Другого).