Вопрос 13. Типологические классификации и характерология языков.

Понятие «языковой тип» (как эмпирический класс языков и как мысленный конструкт, т.е. как знание о наборе признаков, релевантных для языков данного класса) является центральной категорией лингвистической типологии. В XIX в. понятие «языковой тип» (в качестве класса, объединения языков, обладающих комплексом внутренне взаимозависимых сходных черт) мыслилось как основная классификационная категория лингвистической типологии, а общая совокупность языковых типов — как классификационная сеть или схема, которая в принципе должна охватывать все многообразие языков мира. Однако, по мере расширения круга наблюдаемых языков и

обращения не только к морфологии, но и к другим уровням языковой структуры, идея единой типологической классификации языков (т.е. собственно разнесения языков по классам) становилась все более нереальной. Последняя по времени (1921 г.) и самая совершенная общая типологическая классификация языков была разработана выдающимся языковедом XX в. Эдвардом Сепиром в его книге «Язык. Введение в изучение речи». В основе это морфологическая классификация, но улучшенная: многопризнаковая, гибкая и поэтому как бы объемная, однако далеко не «всеобъемлющая» систематизация — в сводную таблицу включен 21 язык. Современная типология, сохраняя в качестве важнейших типологических категорий представления, выработанные еще основателями типологии, — «аналитический тип языка», «синтетический тип», «агглютинация», «фузия» и т.д., — отказалась от идей одной и общей типологической классификации языков. Стало очевидно, что только одной типологической классификации (например, морфологической) мало, поскольку на разных языковых уровнях имеются свои типологически значимые черты, не зависимые от строения других уровней языка. Поэтому, помимо морфологической классификации, потребовались разные другие классификации языков: в зависимости от типа фонологической системы, характера ударения, типа синтаксиса, типа лексикона, характера словообразования, функционального (коммуникативного) профиля языка, типа нормативно-стилистического уклада языка (в типологии литературных языков) и т.д. Изменилось и понимание языкового типа. Стало очевидно, что не существует языков, которые можно было бы рассматривать в качестве «чистых», «стопроцентных» представителей того или иного типа. Любой язык — это более или менее «типичный представитель» «своего» типа. Поэтому сама категория «языковой тип» (аналитический тип, синтетический, агглютинация и т.д.) стала трактоваться иначе: не как ячейка в классификации, а как одна из возможных идеальных (мысленных) схем устройства языка (или некоторого уровня языка); эта схема создается на основе изучения ряда языков в качестве их обобщенного и, разумеется, отвлеченного образа и далее применяется (как бы «примеривается» к отдельным конкретным языкам. В результате типологи не только перешли от поисков одной типологической классификации кряду классификаций, но и стали иначе видеть отдельные классификации: не столько как схемы с четкими границами между клетками-разрядами, сколько как языковой континуум, т.е. ряд языков, в котором наблюдается плавное нарастание одних признаков и уменьшение других (например, в направлении от «полюса» синтетизма к «полюсу» аналитизма).

Трудности типологической классификации все чаще приводят к тому, что вместо классификаций языков составляют перечни их типологически значимых черт. В результате возникают как бы типологические «характеристики» сопоставляемых языков. Это направление (или жанр) типологических исследований называют характерологией языков5. В виде типологических характеристик или перечней типологически значимых черт чаще всего предстают результаты исследований по типологии лексических систем, литературных языков, языковых ситуаций, т.е. наиболее сложных, многопризнаковых лингвистических феноменов.