1zhuravleva_s_m_ivanov_a_v_fotieva_i_v_filosofiya_chast_ii_te

выбором. Такая позиция прослеживается уже у Канта: для него в природе господствуют жесткие и необходимые связи, а человеческое поведение — область свободного выбора и внутреннего морального законодательства. Однако индетерминизм в его «мягкой форме» подпитывается не только философией, но и наукой, особенно с последней четверти XIX века. Например, при исследовании микромира было выявлено, что поведение элементарных частиц описывается только вероятностными законами. В биологии источником индетерминистских идей служит непредсказуемый характер мутаций в геноме живых существ; в современной синергетике — особая роль хаоса в процессах самоорганизации любых систем. Однако нигде здесь индетерминизм не приобретает «жесткого» характера. Здесь скорее следует говорить о диалектическом расширении принципа детерминизма и об окончательном преодолении той его разновидности, которая получила в философии название «лапласовского детерминизма» по имени его крупнейшего и авторитетнейшего теоретика. Лапласовский детерминизм был вызван к жизни господством механистических взглядов на мир и человека в XVII-XVIII столетиях, что было связано с огромным авторитетом среди ученых и философов классической механики Ньютона. Ее законы и принципы считались в течение столетий, безусловно, истинными. К отличительным чертам лапласовского детерминизма относятся:

-сведение всего многообразия связей бытия (и, соответственно, форм детерминации) к причинно-следственным связям;

-утверждение, что любое следствие порождается однойединственной причиной, что получило название «монокаузализма»;

-отрицание случайных явлений и связей в природе и отождествление случайности с тем, необходимой причины чего мы не знаем;

-взгляд на целое как на механическую сумму частей;

-понимание свободы лишь как познанной необходимости. Самым большим недостатком лапласовского детерминизма

является неизбежно вытекающий из него фатализм. Ведь если все явления и события однозначно и необходимо определены прошлыми причинами, тогда ни о какой свободе выбора со стороны

31

человека не может быть и речи. Мы абсолютно жестко детерминированы в своем поведении. Последующая научная и философская мысль опровергли практически все положения лапласовского детерминизма. Сегодня можно говорить о качественно новом, диалектическом понимании принципа детерминизма, существенно обогащенного умеренными индетерминистскими идеями. К существенным чертам современного детерминизма относятся:

1)признание объективного характера случайных связей

вприроде и обществе, которые не должны жестко противопоставляться необходимым связям, а образуют с ними неразрывное диалектическое единство. Хаос и неопределенность являются атрибутами самого бытия и его развития. Они выступают объективной онтологической основой человеческой свободы и творчества;

2)понятие «детерминизм» шире понятия «причинности», так как в него включаются непричинные типы связей (или формы детерминации). Примерами непричинной детерминации являются функциональная, системная и целевая детерминация, о чем речь пойдет ниже;

3)разные формы детерминации имеют разное значение на разных уровнях мирового бытия. Так, значение целевой детерминации возрастает от уровня к уровню и приобретает особое значение в человеческом существовании. Функциональные и системные связи начинают играть особую конструктивную роль на уровне биологических систем;

4)в бытии сложных систем чаще всего одновременно действуют все виды детерминации. Так, на уровне общественных процессов системная детерминация не может быть оторвана от многочисленных функциональных зависимостей, определяющих взаимодействие элементов в системе, а также от причинных и ценностно-целевых детерминант;

5)причинные связи, как главные в мировом бытии, имеют гораздо более сложный характер действия, чем представлялось Лапласу и мыслителям XVII-XIX веков.

Перейдем теперь к краткому рассмотрению основных типов связей (форм детерминации) в мире.

Начнем с целевой детерминации (или детерминации будущим). В явной форме она действует в человеческом бытии.

32

Когда человек ставит какие-то сознательные цели, то подчиняет этим целям свое поведение в настоящем. Например, цель получить высшее образование заставляет студента посещать занятия, сверять ритм своей жизни с требованиями вуза. Наличие высоких и благородных целей в жизни — атрибут по-настоящему развитого человека. Однако целевая детерминация действует и в живой природе. Например, деревья сбрасывают листву задолго до наступления зимних холодов; хомяк заранее запасается пи-

щей на зиму. Здесь будущее как бы определяет настоящее, за-

ставляет его перестраиваться в соответствии с целями, которые должны быть достигнуты. Приоритет в открытии целевой детерминации принадлежит Аристотелю, который называл цель энтелехией. Интерес к целевой детерминации возродился во второй половине XIX века в связи с развитием общественных наук и открытием генетического аппарата наследственности. Сегодня в рамках синергетики (науки о самоорганизации сложных систем) элементы целевой детерминации обнаружены даже

внеорганических системах. Отсюда возникает важнейшие онтологические вопросы: какова вообще природа целесообразности

вмире? Существуют ли объективные цели космического бытия, с которыми мы должны сообразовываться в своих действиях?

Открытие системной детерминации было сделано Гегелем. Ему же принадлежит разработка философских основ так называемого системного подхода, хотя зачатки системного взгляда на мир можно обнаружить у Платона и Николая Кузанского, Лейбница и Гете Вклад в его разработку во второй по-

ловине XIX века вносят такие разные мыслители, как К. Маркс, который в «Капитале» рассматривает капитализм как развивающуюся систему; французский лингвист Ф. де Соссюр, впервые показавший, что человеческий язык является сложной саморазвивающейся системой, имеющей свои законы бытия, которые не выводимы из индивидуальной человеческой речи. В конце XIX века взгляд на живой организм как на систему, где целое не сводится к сумме частей, развивается в биологии в рамках так называемого «организмического движения». Окончательно системный подход кристаллизуется в 20-е годы XX века в трудах австрийского биолога Л. фон Берталланфи и русского ученого А.А. Богданова, создавших пер-

33

вые варианты общей теории систем. Впоследствии системные представления получили широчайшее распространение в науке XX века и дали ценнейшие результаты во всех областях научного знания. Сущность системного взгляда на мир состоит в том, что он может рассматриваться как система, состоящая из множества подсистем и элементов.

Под системой в самом общем виде можно понимать комплекс взаимодействующих элементов, без которых система перестает существовать. Так, элементами системы под названием «человеческий организм» выступают его кровеносная, пищеварительная, нервная, дыхательная, иммунная системы. Система под названием «студенческая группа» состоит из студентов как ее необходимых элементов. Отличительными свойствами системы является наличие у нее структуры, как базовой связи между ее элементами; а также функций, которые выполняет и каждый элемент внутри системы, и сама система как некая целостность. К отличительным особенностям сложных систем относятся: их способность к самоорганизации и развитию; принципиальная несводимость свойств и функций системы к свойствам и функциям ее отдельных элементов (феномен так называемого «системного качества»), а также то, что каждый ее элемент в той или иной форме несет на себе специфику целого и испытывает с его стороны постоянное влияние.

Это как раз и называется системной детерминацией.

Учет этой детерминации исключительно важен. Так, любая клетка человеческого тела несет на себе информационный и генетический отпечаток индивидуального живого организма. Поведение любой коровы в стаде и закономерности роста растения не могут быть объяснены полностью без учета системного влияния стада и ландшафтного окружения. Носитель любой культуры, даже не осознавая этого, смотрит на мир сквозь призму ее языка, традиций, привычек, бытовых норм, что часто затрудняет общение и понимание между людьми. Поведение и успеваемость студента в группе в значительной мере определяются характером внутригрупповых отношений. В свою очередь, жизнь студенческой группы, как элемента учебно-педагогической системы под названием «курс», испытывает на себе системное влияние целого в виде факультета и университета. Последний,

34

в свою очередь, — элемент педагогической системы области, края, страны в целом.

Отсюда понятно, что системная детерминация, скажем, поведения человека носит многоуровневый характер. Ведь он одновременно входит в качестве элемента в различные системы и испытывает влияние с разных сторон: его собственная семья, производственный коллектив, политическая партия, принадлежность к определенной нации или государству. Без учета этих многомерных системных связей и влияний очень многие процессы и явления в мире остались бы совершенно загадочными.

Понятие причинных связей является центральным в детерминизме и понимается как «генетическая связь между явлениями, при которой одно явление, называемое причиной, при наличии определенных условий с необходимостью порождает, вызывает к жизни другое явление, называемое следствием»9. Главным признаком причинных взаимосвязей выступает порождающий характер причины по отношению к наступающему следствию и то, что причина по времени всегда предшествует следствию. Следствие может оказывать обратное влияние на причину, но тогда оно, в свою очередь, превращается в причину. Связь между причиной и следствием может носить необходимый характер, но гораздо чаще она включает элемент случайно-

сти и носит вероятностный характер.

Дело в том, что при возникновении любого явления в подавляющем большинстве случаев действует комплекс причин, которые получили название условий. Хотя, конечно, среди них, как правило, можно выделить главную причину, которую иногда именуют «специфицирующей причиной». Однако даже при наличии главной причины и всего комплекса условий следствие все же может не наступить. Для этого нужен своеобразный «спусковой крючок» причинной цепи под названием «повод». Его сознательный поиск или, наоборот, устранение — важнейший элемент человеческого бытия, будь то политика с поиском поводов к войне или к заключению мира, сфера социальных или бытовых отношений. Поиск причин и условий возникновения каких-то явлений и событий — главная задача

9 Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. — М., 1997. — С. 406.

35

любой науки. Причинное объяснение, как важнейший элемент рационального бытия человека, противостоит иррациональному поиску знамений, вере в приметы и прочим суевериям, которыми, увы, так богато бытие современного человека.

Важнейшим типом связей является также функциональная (или корреляционная) связь явлений. Здесь нет отношений порождения причиной следствия или системного влияния целого на свою часть, а есть взаимная корреляция и взаимовлияние явлений или предметов. Это может быть временная корреляция типа ритмической смены дня и ночи, годовых, двенадцатилетних, шестидесятилетних, шестисотлетних и прочих циклов. Это может быть пространственная корреляция типа отношений симметрии. Весьма важное значение имеют корреляционные зависимости внутри какой-то системы, скажем, общение студентов внутри студенческой группы; коррелятивная двигательная активность рук человека; взаимная корреляция различных частей генома и т.д.

Наиболее наглядное и, вместе с тем, точное воплощение функциональная зависимость получает в математике, типа математической зависимости y = f (x). Здесь задан общий логикоматематический принцип разворачивания множества единичных значений ряда и одновременно корреляции между этими значениями. Масса законов в различных науках устанавливает важные функциональные зависимости, например, между падением атмосферного давления и близостью непогоды; ростом температуры тела и заболеванием; возрастанием количества разводов и общим неблагополучием социума. Огромное значение имеют функциональные связи при проектировании и создании технических устройств, а также при контроле за их деятельностью. Функциональный, а не причинный характер носит взаимодействие между мозгом и психикой человека, экономикой и социальной сферой жизнедеятельности человека.

В целом современный детерминизм нацеливает на комплексный анализ явлений и процессов окружающего мира с учетом всех форм детерминации и с пониманием того, что необходимые и случайные, устойчивые и изменчивые, материальные и идеальные процессы находятся в сложном динамическом взаимодействии и требуют каждый раз конкретного

36

анализа. Особенно это справедливо применительно к общественной и индивидуальной жизни человека, где огромную роль играет свободная воля.

Свобода — это важнейшее условие полноценного и творческого бытия человека, но испокон веков это, вроде бы, очевидное понятие служило предметом многочисленных дискуссий. Спектр мнений здесь колеблется в диапазоне от наивного «что хочу — то и делаю» (эту позицию Н.А. Бердяев назвал «детским» пониманием свободы) до знаменитого понимания свободы как «познанной необходимости», восходящего еще к Б. Спинозе. Э. Кассирер, анализируя фашистскую мифологию, проницательно заметил: «Свобода представляет собой один из самых неясных и противоречивых терминов не только в философии, но и в политике. Как только мы начинаем размышлять о свободе…, то тут же оказываемся в запутанном лабиринте метафизических проблем и антиномий. Что же касается политической свободы, то все знают, что это один из самых общеупотребительных и вводящих в заблуждение лозунгов. Все политические партии стремятся убедить нас, что именно они являются подлинными представителями и «рулевыми» свободы. При этом они всегда определяют этот термин специфически и используют его в своекорыстных интересах»10.

Учитывая гигантскую литературу по проблеме свободы, мы, конечно, не сможем осветить все ее нюансы и аспекты в рамках краткого учебника. Поэтому выделим ее самые существенные черты.

Во-первых, свобода обязательно подразумевает свободу выбора человеком того или иного решения, тех или иных стратегий жизнедеятельности. Если свободы выбора объективно нет, или человек сам отказывается от свободного выбора, передоверяя его другому человеку, то он в этом случае является или рабом внешних обстоятельств, или рабство сидит у него глубоко внутри. Однако подлинная свобода никогда не ограничивается только свободой выбора, но всегда имеет этическое измерение. Так, подлинная свобода несовместима с распущенностью и эгоизмом.

10 Кассирер Э. Техника современных политических мифов // Вестник МГУ. — Серия 7. Философия. — 1990. — № 2.

37

Напротив, по-настоящему свободный человек всегда имеет представление о подлинной иерархии ценностей, никогда не подчиняет духовное измерение своего существования телесным импульсам, а свои личные интересы не удовлетворяет за счет общества. Соответственно, не потакание телесным прихотям, а духовная победа над своей низшей природой; не эгоистический произвол и корысть, а ответственное служение общему благу — таковы атрибуты свободы в самом высоком смысле этого слова. Потому-то свобода и является не роскошью, а тяжелым бременем для личности, как справедливо подчеркивали экзистенциалисты. Она завоевывается тяжелым трудом, порой в страданиях и испытаниях, и никогда не дается человеку просто так. О свободе легко говорить, но быть по-настоящему свободным человеком очень трудно. Однако кроме этической есть еще и познавательная грань свободы. Выше уже приводилось определение свободы, гласящее, что свобода — это познанная необходимость. В таком ее истолковании есть глубокий смысл. В самом деле, разве может считаться невежда свободным человеком? Ясное дело, что нет, ибо его ожидания всегда будут расходиться с полученными результатами, поскольку есть объективные законы природы и социума, с которыми по-настоящему свободный и мудрый человек, в отличие от самоуверенного глупца, вынужден считаться в своем поведении. Правда, при этом ни в коем случае недопустимо оправдывать свое безволие и бездействие ссылками на объективные законы и обстоятельства. Без живого участия и действий человека, без его волевого индивидуального выбора никакие явления сами по себе не произойдут.

Перейдем теперь к политическим аспектам свободы. Понятно, что свобода выбора человека не в последнюю очередь зависит от политической организации общества, в котором он живет. В обществе обязательно должны быть и свобода политического волеизлияния, и свобода слова, и экономические свободы. Однако здесь следует развеять ряд устойчивых мифов.

Во-первых, вопреки обывательской точке зрения, демократические свободы вовсе не сводятся к свободе слова и к свободе опускания в урну бюллетеней для голосования за альтернативных кандидатов. Подлинное народовластие и, соответственно,

38

политическая свобода подразумевают куда как более серьезные вещи, а именно:

-полноту и объективность информации не только о кандидатах на властные должности, но прежде всего о положении дел

встране и регионе. Политическая свобода неотделима от социальной правды, а несведущий (или тем более обманутый) человек не может совершить истинного политического выбора;

-избрание достойнейших людей страны на властные должности, ибо править в обществе должны самые свободные, ответственные и умные люди, а не властолюбцы и карьеристы;

-возможность постоянного и действенного контроля за избранными во власть лицами со стороны общества.

Во-вторых, если даже представить себе, что все требования политической демократической свободы в обществе, о чем мы говорили выше, тщательно соблюдены, то ведь голосовать-то за власть и контролировать ее будут живые люди! Поэтому если не выполняются все перечисленные выше — этические, познавательные и личностные — требования к свободному человеческому поведению, то никакие (даже самые совершенные) условия свободного политического выбора не избавят погрязшее в предрассудках и эгоистических вожделениях сознание от ложного волеизлияния. Им всегда умело сманипулируют, его купят или же ему лукаво польстят. Иными словами, не политическая

свобода — гарант свободного человеческого бытия; а свободное человеческое бытие и просвещенное сознание — гарант подлинной политической свободы.

С последним не имеют ничего общего не только тоталитар-

ные, но и олигархические политико-правовые режимы. Несовместимость олигархии со свободой и моралью в обществе прекрасно понимал еще великий Платон, писавший в диалоге «Государство»: «Разве не в таком соотношении находятся богатство и добродетель, что положи их на разные чаши весов, и одно всегда будет перевешивать другое?

-Конечно.

-Раз в государстве почитают богатство и богачей, значит, там меньше ценятся добродетель и ее обладатели»11.

11 Платон. Соч.— М., 1971. — Т. 3. — Ч .1. — С. 364.

39

Здесь мы вынуждены перейти к анализу еще одного аспекта свободы — экономического, вокруг которого также накопилось достаточно много недоразумений. Сегодня часто можно услышать, что частная собственность дает экономическую свободу, а свобода экономическая — необходимое условие свободы политической и внутренней. Подобные рассуждения — типичный образец современной мифологии. Прежде всего, сразу возникает целый спектр недоуменных вопросов.

Во-первых, если свободен только частный собственник, то как быть со свободой государственных служащих и наемных рабочих, которых в любом современном обществе большинство? Они что — рабы по определению?

Во-вторых, разве коррупция и лоббирование своих частных интересов, которые может позволить себе только богатый собственник (индивидуальный или коллективный), не подрывает самые основы свободы? Когда покупают прессу, голоса депутатов и избирателей, то разве не являются в равной мере людьми рабского сознания и те, кто покупает, и те, кто продается?

В-третьих, разве страсть к обладанию собственностью не была всегда связана в истории с обманом, насилием и предательством? Достаточно вспомнить европейский грабеж колоний, причины всех революций и войн, наконец, нынешнюю эксплуатацию развивающихся стран государствами так называемого «золотого миллиарда», чтобы убедиться: собственность скорее превращает людей в марионеток золотого тельца, разъединяет их и потворствует расцвету низших импульсов души, нежели выступает гарантом свободы12! Можно вспомнить и художественные образы — бальзаковского Гобсека и гоголевского Плюшкина. Мировая литература как-то удивительно бедна на образы свободных и гуманных собственников, особенно крупных.

Это, естественно, не исключает того, что по-настоящему свободным и ответственным человеком может быть богач, коль скоро он исповедует духовные ценности и вкладывает деньги в социально полезные дела; а бедняк, напротив, может обладать

12Блестящая критика ориентации на обладание, а не на свободное человеческое бытие дана в книге Э. Фромма «Иметь или быть». —

М., 1990.

40