1zhuravleva_s_m_ivanov_a_v_fotieva_i_v_filosofiya_chast_ii_te
.pdfОбъектами познания являются не только вещи и процессы внешнего мира, но также состояния и факты самого сознания (память, восприятия, эмоции и т.д.) и его различные идеальные порождения, которые могут или вовсе не существовать в действительности, типа кентавров; или которые человек только планирует создать, типа нового сорта пшеницы или породы скота. Селекционер здесь должен заранее — в идеальной форме — предвидеть те свойства, которыми должен будет обладать будущий реальный объект.
Однако какой бы объект познания мы ни рассмотрели, реальный (живого человека), идеальный (само понятие «человек») или идеально-гипотетический (представление о человеке, способном жить 200 лет), везде обнаруживается нечто принципиально общее, а именно: любой объект познания представляет собой некую тайну, загадочное «Х», относительно которого мы хотим получить знание. Даже в объектах, произвольно сконструированных и придуманных нами, эта неизвестность присутствует. Мы ведь можем задать себе (и очень часто задаем) весьма интересные и важные вопросы: а как будет смотреть на мир человек, который живет 300 лет, какова его возможная психология? Или же: какой могла бы быть физиология и психология кентавра — что в нем должно быть от человеческого существа, а что от лошади, чтобы он успешно осуществлял свою жизнедеятельность? Можно сделать следующий вывод: если нечто существующее в природном мире, в нашем сознании или в культуре не несет в себе тайны, этого самого «Х», то оно никогда и не будет выступать перед нами в роли объекта познавательной деятельности.
При этом особо сложными предстают такие объекты познания, которые развиваются во времени, типа природного ландшафта, общества, человека. Знания о них требуют постоянного обновления, так как у них появляются новые свойства и отношения, которых раньше не было. Именно сложный и динамический характер объектов наук социогуманитарного цикла (экономики, психологии, филологии, социологии) объясняет тот факт, что они оформляются как теоретические дисциплины позже математики и естественных наук, только в XIX веке.
51
Обратимся теперь к категории субъекта познания. На первый взгляд может показаться, что с пониманием субъекта познания дело обстоит намного проще, и его можно напрямую отождествить с человеческим индивидом, осуществляющим познавательный акт. Такая позиция близка нашему повседневному опыту и была наиболее распространена до трудов немецкой классической философии. Здесь субъект трактуется как инди-
видуально-психологический субъект познания. Чаще всего он рассматривается как пассивный регистратор, «отражатель» внешних воздействий, причем, это отражение может быть более или менее адекватным.
При всей интуитивной очевидности подобного подхода в нем есть один существеннейший недостаток: он не учитывает
активный и конструктивный характер поведения субъекта,
то, что последний способен не только отражать, но и деятельно формировать объект познания. Более того, познающий индивид всегда ведет себя как член конкретного общества, то есть разделяет господствующие в данную эпоху культурные установки и предрассудки, идеалы и нормы познавательной деятельности. Поэтому носители разных познавательных традиций и эпох могут даже буквально видеть (а не то, что познавать!) один и тот же объект совершенно по-разному. К примеру, дикарь с острова Борнео и современный ученый увидят в компьютере разные вещи: один — магически мерцающий и загадочно звучащий объект, от которого желательно держаться подальше; второй — вершину достижений человеческого гения, существенно облегчающую нашу научную деятельность. Еще более яркий пример: мы, глядя на фотографию, видим на ней определенные объекты, людей, знакомых или незнакомых, а тот же дикарь (что подтверждается антропологическими исследованиями!) увидит лишь хаос цветных линий и пятен. Его сознание, которое формировалось в своей среде, резко отличной от нашей, буквально «не настроено» на вычленение отдельных предметов из этого хаоса. Отсюда и становится ясно, что познавательный субъект не просто «отражает», а во многом именно «конструирует» образ объекта в своем сознании.
Но это означает, что индивидуальная познавательная активность человека зависит не только от него, но еще и от каких-
52
то сверхличных структур, имеющих как бы свою собственную жизнь и логику развития. Более того, объем знаний, который существует в обществе на данный момент, всегда превосходит объем знаний и навыков, которыми владеет каждый отдельный познающий человек. Отсюда вытекает идея о существовании
коллективного (или соборного) субъекта познания, который
«познает» только посредством многих индивидуальных психологических субъектов (живых людей), но в то же время к ним несводим и относительно автономен от каждого из них. Примером деятельности подобного коллективного субъекта может служить научный коллектив, профессиональное сообщество или даже все человеческое сообщество. При этом понятно, что реально действовать эти коллективные субъекты будут только посредством множества живых индивидуальных сознаний, объединенных и влияющих друг на друга.
Подытоживая, можно дать общее определение субъекта по-
знания: это человек, включенный в систему исторически
определенных культурных установок и социальных связей, активность которого направлена на постижение тайн противостоящего ему объекта.
Понятно, что субъект и объект можно разорвать лишь в фи-
лософской абстракции, ибо реальный процесс познания всегда представляет собой взаимодействие между субъектом и объ-
ектом. Это взаимодействие проявляется в том, что:
-деятельность познающего субъекта всегда направлена на познаваемый объект, который этой направленностью сознания субъекта в некоторой степени конструируется, т.е. каким-то определенным способом вычленяется из мира и вводится в
определенные познавательные рамки;
-объект всегда относительно автономен и как бы «сопротивляется» познавательному произволу субъекта, оказывая на него обратное влияние и заставляя согласовывать человеческие действия с его вполне объективными свойствами и закономерностями. Иными словами, всегда есть объективные границы конструирования объекта. Субъект не может творить-познавать по своему произволу. Если он это делает, то может пожать разрушительные плоды, как в случае с атомной энергией или экспериментами по «познанию-переделке» земных ландшафтов или
53
генома живых существ, что породило гигантские экологические и этические проблемы.
Взаимоотношения между субъектом и объектом познавательной деятельности носят характер вечно возникающего и вечно разрешающегося противоречия. Это противоречие как раз и разрешается в знании. Знание — это зафиксированные в со-
знании субъекта существенные черты и закономерности познаваемого объекта. Можно сказать и короче: знание есть
результат совпадения субъекта и объекта. В знании любой объект познания становится частью сознания субъекта, который может его теперь понять и объяснить.
Совпадение субъекта и объекта никогда не является полным, абсолютным. Когда добывается знание об объекте, то очень скоро выясняется, что полученное знание обнаруживает в объекте новые непознанные свойства и грани, новые тайны, требующие разгадки. Таким образом, происходит как бы познавательное развитие объекта, не говоря уж о возможности его собственного развития во времени, о чем говорилось выше. Не остается при этом неизменным и субъект познания. Он также развивается и индивидуально, и коллективно. Сталкиваясь с новыми объектами или с появлением новых непознанных свойств в старых объектах, человек формирует новые методы исследований, совершенствует логические и терминологические средства анализа, свои человеческие качества, наконец. Следова-
тельно, противоречие между субъектом и объектом воспро-
изводится на новом качественном уровне, требуя своего очередного разрешения в новом знании. На вопрос: «А могут ли когда-нибудь полностью совпасть субъект и объект?» большинство философов, даже религиозной ориентации, отвечают отрицательно. Мы будем бесконечно приближаться к такому состоянию знаний о мире и самих себе, в котором уже не будет никаких тайн, но никогда не достигнем его. Нет в мире тайн только для Господа-Бога,… если только он существует.
Здесь проявляется еще одна важная закономерность: по мере исторического развития человечества и роста накопленных им знаний последние сами во все возрастающей степени становятся объектом познания. Доля знания о знании в общем объеме циркулирующей в обществе информации непрерывно растет.
54
С этим растет и обратное влияние этого коллективно накопленного знания на каждого отдельного человека. Один из признаков современного так называемого «информационного общества»
— это его фундаментальная зависимость от существующих видов знания и их регулярного прироста.
Необходимо остановиться еще на одном очень важном моменте, когда мы говорим о циркуляции знаний в обществе. Для своего социального бытия, т.е. фиксации и передачи от одного индивидуального субъекта познавательной деятельности к другому, знание
нуждается в обязательной объективации (или материальном опредмечивании). Объективированное знание есть ничто иное, как мир символов (или знаков) человеческой культуры — естественного языка, текстов различного рода, чертежей, формул, технических устройств, предметов быта, произведений искусства, архитектурных и инженерных сооружений и т.д. Окружающий нас символиче-
ский мир культуры (или так называемая «вторая природа») —
это мир овеществленного знания. Он опосредствует отношения между индивидуальными познающими сознаниями, а также между познающим сознанием и познаваемым объектом.
Важнейшая символическая система культуры — язык. Без языковой коммуникации и фиксации знаний нельзя осуществлять совместную производственную и техническую деятельность; без языка невозможно и развитие индивидуального сознания. Сами языки также исторически развиваются и оказывают обратное стимулирующее влияние на мир человеческих знаний.
По мере исторического развития человечества символический мир культуры неуклонно разрастается и ветвится за счет появления все новых и более сложных символических систем (например, искусственных языков, чьи термины и грамматика строго определены). Вершиной этой символической реальности, в которую оказывается все более погруженным человек, сегодня становится мир Интернета, превращающийся в некий автономный самоорганизующийся символический мир. Появление феномена виртуальной реальности — очередной шаг на пути придания знанию тотально опосредованного характера. Иными словами, знание становится все более отчужденным от живого психологического субъекта. Однако опасения, что «компьютер заменит человека», беспочвенны. Дело в том, что компьютер сам
55
себя создавать и развивать не может, а, самое главное, существу-
ют такие виды знания, которые невозможно в принципе пол-
ностью объективировать, т.е. придать им овеществленно-
символическую форму. К ним относятся, например, моральное и эмоциональное знание, эстетическое знание; религиозномистическое знание. Они обязательно нуждаются в живых носителях знания и живом контакте познающих сознаний.
Более того, даже в таких абстрактных науках, как логика и математика, непосредственная компонента знания играет очень важную роль. Научные открытия сам по себе компьютер не совершает, а при подготовке ученого невозможно всему научить только через язык и мир символов. Для этого всегда нужен непосредственный личностный контакт «учитель-ученик», дабы первый передал второму сокровенные тайны научной профессии. Что же касается эмоционального знания, то здесь непосредственные переживания играют определяющую роль. Боль и любовь, равно как и прекрасное, открывающееся в эстетическом созерцании, могут быть пережиты и поняты только непосредственно. О них нельзя рассказать с помощью абстрактных понятий. Наконец, существуют и так называемые вневербальные (внесловесные) компоненты в жизни человеческого сознания, к анализу которого мы и переходим.
Вопросы для самоконтроля
1.Что изучает гносеология? Каковы ее основные катего-
рии?
2.Могут ли субъект и объект познания совпадать? В чем особенности взаимоотношений и взаимовлияний субъекта и объекта в познавательной деятельности?
3.Что такое мир овеществленного знания? Как он опосредствует процесс познания индивидом самого себя и окружающего бытия?
4.Какова роль языка в познании?
§2. Сознание человека: возникновение, структура, функции
Не будет преувеличением сказать, что сегодня тема сознания является центральной и для философии, и для науки, в том
56
числе и для представителей естественных наук. Мы видим много физиков, биологов, химиков, которые занимаются проблемой сознания. Можно согласиться с мыслью, которая сегодня высказывается достаточно часто: за разгадкой устройства нашей Вселенной не надо лететь куда-то далеко, за много световых лет от Земли. Разгадка тайны Космоса неразрывно связана с разгадкой тайны нашего сознания. Для того чтобы глубоко понять окружающий мир, надо в первую очередь более пристально вглядеться в самих себя.
Сознание — это высший уровень развития психической деятельности, который свойственен именно человеку. К его отличительным особенностям относятся способность к самосознанию, т.е. формированию представлений о самом себе, о своем Я; а также к творчеству, т.е. созданию чего-то такого, чего в материальном мире до человека не существовало. Вместе с тем у нас есть и общее с высшими животными, особенно с человекообразными обезьянами: способность к чувственному познанию мира и наличие эмоциональных переживаний. У тех же обезьян мы находим зачатки рациональной деятельности (или мышления), т.е. к способности к оперированию образами и представлениями за пределами непосредственно воспринимаемого и переживаемого бытия. Животные оказываются способными к решению довольно сложных задач (типа распознавания цветов и выбора оптимальных траекторий перемещения в пространстве) и даже к оперированию языковыми структурами. Известны успешные опыты по обучению шимпанзе языку глухонемых. Однако существуют объективные пределы развития психики у животных: они не могут в решении задач выйти за пределы непосредственных биологических потребностей, не способны самих себя познавать и творчески изменять. Их поведение и реакции во многом обусловлены генетически.
Что касается человека, то его сознание развивается не толь-
ко под влиянием генетических механизмов наследственности
(в частности, генетической программы созревания мозга), но и мощнейших культурных факторов — в виде социального общения, языка и всего символического мира культуры, в который он оказывается погруженным с первых дней своей жизней. Третьим мощным фактором его развития оказывается собственная
57
активная ориентировочная деятельность, которую младенец демонстрирует сразу после рождения (хватательные и сосательные рефлексы, постепенная координация действий рук и глаз, приобретение навыков прямохождения) и которая неуклонно совершенствуется в ходе всей его жизни.
Историческое развитие сознания человека называется филогенезом, индивидуальное — онтогенезом. Между ними существуют зримые параллели, которые позволяют ученым воссоздать этапы и черты исторического развития сознания человека. Так, и в онто-, и в филогенезе у человека первоначально формируются чувственные способности познания (ощущения, восприятия) и эмоциональная сфера (аффекты, эмоции), и лишь позднее появляются зачатки мышления, способность к фантазии и воображению. Существуют параллели и в развитии языка, где и детское, и первобытное сознание сначала опираются на язык жестов и звуков, потом происходит переход к оперированию отдельными словами, и только после этого наступает этап создания языковых предложений. Этому соответствуют и параллели в развитии мозга. В частности, отделы, отвечающие за логическое мышление, порождение и понимание языка в онтогенезе и в филогенезе появляются на довольно поздних стадиях. У современного человека формирование основных познавательных способностей сознания завершается к 14-15 годам, а в истории человечества современный мозг и способности к постижению мира, аналогичные нашим, появляются у человека современного физического типа (так называемого неоантропа или кроманьонца) 40-60 тыс. лет тому назад. Большинство ученых, занимающихся закономерностями развития сознания, считают, что оно может совершенствоваться и далее, особенно в условиях развития новых информационных и педагогических технологий. Загадка онто- и филогенетического развития сознания заключается в том, что наш мозг и организм в целом «созданы» с избыточными возможностями познания, которые нами полностью не задействованы и сегодня. Так, мозг современного человека использует небольшую часть своих возможностей, а они довольно значительны, как свидетельствует опыт изучения, например, индийских йогов.
При изучении сознания исследователи (философы, психологи, нейрофизиологи, антропологи, лингвисты) наталкиваются
58
и на ряд других трудностей и даже парадоксов. Приведем некоторые из них. Так, сознание обладает тремя весьма интересными характеристиками. Во-первых, сознание — это бытие, к нам наиближайшее; или, говоря языком М. Хайдеггера, это «бытие, которое есть мы сами». Во-вторых, сознание — это бытие, которое находится в нашей власти, т.е. мы можем непосредственно на него влиять: что-то вспомнить или, наоборот, забыть, вызвать в себе положительные или негативные переживания. На другие реальности мира (другого человека, какие-то вещи или процессы) я непосредственно воздействовать не могу. И, наконец, третья, очень важная, характеристика сознания: сквозь его призму мне даны все другие виды бытия. Я в принципе не могу выйти за пределы собственного сознания, посмотреть на мир и на самого себя со стороны.
Можно привести такой символический образ сознания, который эту парадоксальность достаточно четко фиксирует. Сознание — это некий безбрежный поток, который течет с огромной скоростью. Этот поток неизвестно откуда появился в момент, когда у меня возникло сознание (человек себя помнит где-то с двухлетнего возраста!), и неизвестно, куда он денется в момент смерти. При этом мое Я — всего лишь часть этого потока. Я не могу приподняться над ним и не вижу неподвижных берегов. Единственное, что я могу делать, так это посильно описывать, что плывет рядом со мной, что в нем когда-то плыло и исчезло, и что, как я предполагаю, будет плыть в этом потоке через некоторое время. Плывут вокруг меня и другие человеческие Я, и можно твердо предполагать наличие у них аналогичного потока сознания. Другое дело, что этот чужой поток сознания мне непосредственно не дан, а если в нем нечто для меня и приоткрывается, то опять-таки через реальность моего собственного сознания. Очень серьезные трудности возникают при экспериментальных исследованиях сознания и даже в выборе языка его описания, когда мы сплошь и рядом вынуждены пользоваться метафорами и образными выражениями при его описании — типа того же «потока сознания», «поля сознания» и т.д. Словом, не будет ошибкой сказать, что сознание — один из самых сложных объектов познания, с которым имеет дело человек.
59
Теперь несколько слов о соотношении сознания и мозга.
Впоследние десятилетия мозг изучили довольно основательно, и многие ученые именно с изучением структур мозга связывают надежды на разгадку тайны сознания. Но здесь возникают свои парадоксы. Дело в том, что мы можем изучить мозг досконально, всю его нейродинамическую структуру, и даже твердо установить прямые связи между теми или иными психическими состояниями сознания и активацией тех или иных его участков, но… сознание — это не свойство «высокоорганизованной материи мозга», и мозг — не причина психических явлений.
Сознание − это нечто принципиальное большее, чем все процессы в мозге и теле человека.
Соответственно, как бы мы ни изучали нейродинамические явления, но увидеть за ними образы и смыслы можно только посредством живой реальности сознания. И, кстати, из факта смерти человеческого мозга нет никаких оснований делать вывод о смерти сознания. Явления сознания могут переноситься и более тонкими материальными процессами, как справедливо полагают многие современные ученые. Поэтому совершенно верно говорят,
что сознание идеально в том смысле, что в его образах и пе-
реживаниях, во-первых, нет ничего от материи вещей и тел, которые они отражают (идея огня не сжигает мой мозг), и, вовторых, в них никак не обнаружить тех материальных процессов (типа нейродинамических связей), которые обеспечивают их существование. Из материи мозга, сколь бы ни было важным ее изучение, невозможно вывести идеальный характер сознания.
Всамом по себе мозговом субстрате нет ни образов, ни переживаний, ни ассоциативных цепей, ни логических понятий и т.д. Поэтому гораздо логичнее предположить, что существует и более тонкая материя, физически переносящая явления сознания, и вполне возможно, что объективно существует платоновский мир идей (или информационное поле в современной терминологии), в котором укоренено и с которым творчески взаимодействует наше индивидуальное сознание человека.
Впрочем, оставляя в стороне сложнейший вопрос о том, что представляет собой сознание по самому своему существу, попробуем разобраться в том, как оно работает и какие функции выполняет. В познании часто бывает, что путь к сложному
60