1zhuravleva_s_m_ivanov_a_v_fotieva_i_v_filosofiya_chast_ii_te

здесь помогут какие-то полумеры. Единственный выход —

радикальное переосмысление и преобразование самих основ нашей цивилизации, когда научные открытия будут служить истинному прогрессу и, прежде всего, духовнонравственному развитию самого человека.

Переходя к специфике этого этапа развития научной мысли, надо вначале сказать о том, что поскольку этап постнеклассической науки далеко не завершился, то не прекращаются споры и относительно его сущностных черт. Более того, даже относительно самого термина, введенного академиком В.С. Степиным, продолжаются жаркие дискуссии. Предлагаются альтернативные названия: «ноосферная наука», «наука эпохи глобального антропокосмического поворота», «неонеклассика», «синтетическая наука XXI века» и т.д. Но мы все же будем пользоваться устоявшимся термином «постнеклассическая наука». Прежде всего, отметим, что многие авторы считают, что основные контуры новой картины мира уже очевид-

ны и ее базу составляют: теория систем (системный подход), термодинамика открытых, неравновесных и нелинейных систем (синергетика), парадигма универсального эволюциониз-

ма. Нередко сюда же относят современные ноосферные исследования. Дадим им краткую характеристику.

Системный подход является ведущим общенаучным методом в современном научном знании. Выше мы о нем уже писали в разделе «Онтология». Здесь уточним сказанное. В европейской мысли системные идеи были сформулированы вначале в рамках философии, прежде всего Гегелем. В XIX в. использование системной методологии в политической экономии мы встречаем в «Капитале» К. Маркса, где классический капитализм рассматривается как исторически развивающаяся система. Взгляд на язык как на систему, состоящую из элементов (звуки, буквы, слова, предложения) и обладающую устойчивой структурой (фонетикой, грамматикой), развивал выдающийся французский лингвист Ф. де Соссюр. Система языка может рассматриваться в исторической динамике (диахрония) и в статике (синхрония). Становление же системного подхода в ХХ веке связывается с именами А.А. Богданова и Л. Берталанфи, затем целого ряда ученых — М. Месаровича, О. Ланге, Н. Винера,

191

Н.А. Бернштейна. В России системные исследования вели и ведут такие ученые, как А.И. Уемов, Ю.А. Урманцев, В.Н. Сагатовский, А.А. Малиновский, А.Н. Аверьянов и другие.

До настоящего времени не существует общепризнанного определения системы. Самое простое из них, напомним, трактует систему как комплекс взаимодействующих элементов. Элемент — мельчайшая часть системы, утрачивая которую, система перестает существовать. Например, элементами человеческого организма являются дыхательная, пищеварительная и нервная системы. Связь между элементами системы, делающая ее внутренне целостной и устойчивой во внешней среде, называется структурой. Каждый элемент выполняют также некоторые функции, обеспечивающие поддержание устойчивости и успешное функционирование системы. В мире существуют системы различного уровня организованности, начиная от самых пассивных и примитивных, типа кучи песка (суммативная система), где нет никакой структуры и функциональной нагруженности элементов и кончая сложнейшими системами, типа того же человеческого организма, обладающими не только высочайшим уровнем структурно-функциональной организации, но и процессами активного управления. Система управления, связанная с переработкой и передачей информации, позволяет системе активно вести себя в окружающей среде, развиваться и добиваться определенных целей. Есть поэтому и более сложные определения системы. Например, Э.Г. Винограй определяет ее следующим образом: «Система — это объект, разрешающий актуальные противоречия в заданных условиях среды за счет функциональной ориентированности своей динамики и конструкции, формируемой организационными процессами»63. Из этого определения мы видим, что система — это не просто целое, состоящее из неразрывно связанных друг с другом элементов, но что это целое, во-первых, функционирует в той или иной среде; вовторых, определенным образом организуется (добавим, несколько забегая вперед, — самоорганизуется), и, наконец,

63 Винограй Э.Э. Основы общей теории систем. — Новосибирск, 1993.

— С. 36.

192

в-третьих, все функционирование системы направлено на разрешение возникающих противоречий (иными словами, противоречия рассматриваются как ведущий системообразующий фактор). Противоречия здесь следует понимать не в обыденном смысле, а как конкретизацию в каждом отдельном случае диалектических принципов развития. Образно говоря, как задачи, которые жизнь ставит перед системой. Типичный пример системы — живой организм, который постоянно разрешает возникающие противоречия, в первую очередь, между ним и окружающей средой (например, между низкой температурой среды и необходимостью поддерживать постоянную температуру тела); собственные внутренние противоречия (например, между необходимостью наличия бактерий в организме и постоянной угрозой того, что они, при неблагоприятных условиях, становятся патогенными). Один из основных тезисов современного системного подхода состоит в том, что Вселенная рассматривается как иерархия «вложенных» систем, то есть каждый объект в мире является системой, содержит подсистемы и является элементом более масштабной системы. Вселенная в целом предстает как сверхсложная суперсистема. Из этого простого тезиса следуют весьма серьезные выводы — в частности, о связанности всех «частей» Вселенной, что опять наводит на параллели с древними представлениями.

Сегодня в рамках системного подхода ведутся поиски взаимосвязей и взаимозависимостей на разных структурных уровнях организации мироздания, исследования внутренних и внешних механизмов и характеристик, позволяющих применять само понятие системы к сложнейшим объектам не только природного, но и социального, культурного характера.

Синергетика (греч. synergetikos — содействие, сотрудничество, «вместедействие») — новейшее, по историческим меркам, междисциплинарное направление. Его начало относят к 60-м — 70-м годам XX века, а создателем и изобретателем самого термина «синергетика» считается профессор Штутгартского университета, директор Института теоретической физики и синергетики Г. Хакен. В рамках этого направления развивается ряд различных дисциплин, но, несколько упрощая, можно ска-

193

зать, что синергетика — это теория сложных самоорганизую-

щихся систем, изучающая законы их организации, функционирования и развития.

В течение долгих веков в естествознании изучались преимущественно простые системы — замкнутые, изолированные от окружающей среды, обратимые во времени. Типичным примером здесь являются механические системы (вспомним школьный курс физики и задачки о подвешенном теле, на которое действуют силы). В подобных системах, действительно, можно пренебречь и воздействием среды, и внутренними изменениями (на химическом, например, уровне). Но чем дальше научная картина мира уходила от механистических представлений, тем очевиднее становилась необходимость изучать сложные системы, которые преобладают в реальном мире. Эти реальные системы прежде всего открыты, то есть они постоянно обмениваются энергией, веществом и информацией с окружающей средой. В первую очередь таковы биологические и социальные системы. Говоря еще точнее, открытые системы

— это такие системы, которые поддерживаются в определенном состоянии (а точнее — самоподдерживаются) за счет непрерывного обмена со средой.

Повторим еще раз, что, строго говоря, ни один объект в мире не находится в изоляции от среды. Но очень различны и степень его зависимости от среды, и интенсивность обмена с ней, и динамика внутренних процессов. Простой пример: если мы поместим в открытый космос два объекта — минерал и живой организм, то на состояние первого объекта это окажет влияние несравнимо меньшее, чем на состояние второго; точнее говоря, живой организм (исключая бактерии и некоторые другие простейшие формы) попросту погибнет. В этом примере минерал можно условно считать примером закрытой системы, а организм — открытой.

Кроме этого, открытые системы необратимы, то есть в них важным оказывается фактор времени. На примере со школьной физической задачей мы видим, что любые изменения в механической системе обратимы: например, тело может находиться в координате А, переместиться в Б, затем снова возвратиться в А и т.д. Обратимость здесь является прямым

194

следствием того, что движение в подобных системах сводится к механическому перемещению. Но в более широком и в более сложном смысле движение понимается как любое изменение, как развитие, и в этом смысле оно необратимо (типичный пример — старение организма).

И самый, пожалуй, важный аспект — способность открытых систем к самоорганизации. Очень долгое время так называемая «неживая» (неорганическая) материя рассматривалась как пассивная, меняющаяся только под внешним воздействием и только в сторону распада, рассеивания как вещества, так и энергии. Эти представления были поколеблены уже в XIX веке в связи с зарождением эволюционных идей, но еще довольно долгое время понятия развития и самоорганизации связывались только с живой природой. На этом же основании была сформулирована гипотеза «тепловой смерти» Вселенной. Как известно, центральным понятием термодинамики является понятие энтропии (хаоса), которое относится к закрытым системам, находящимся в тепловом равновесии. По отношению к таким системам были сформулированы два начала термодинамики: первое гласит, что в закрытой системе энергия сохраняется (хотя может приобретать разные формы), а второе утверждает, что в замкнутой системе энтропия никогда не убывает, а лишь возрастает до максимума. А это значит, что в состоянии постоянного обмена энергией между объектами Вселенной системы распадаются в общий тепловой хаос. Но постепенно становилось очевидным, что во Вселенной идет и противоположный процесс, тот, который мы и называем развитием, — от простого к сложному, от менее организованного к более организованному, от хаоса — к порядку. Иными словами, что так называемая неорганическая материя отнюдь не пассивна, что она обладает фундаментальным свойством самоорганизации. Этот важнейший вывод буквально перевернул многие устоявшиеся представления о мире. Например, на основании его получает объяснение структурная организованность Космоса. В самом деле: чем иначе можно объяснить, что из первичного хаоса проточастиц после Большого Взрыва возникла столь четкая структура видимой нами Вселенной? Но, главное, он заставляет предположить, что неорганической материи, как

195

и органической, присуща некая внутренняя «программа» самоорганизации, а отсюда снова недалеко до вывода о том, что идеальное начало бытия не менее «реально», чем материальное, и что именно первое детерминирует второе!

Следующие важные свойства открытых систем — когерентность, когда система ведет себя как единое, внутренне взаимосогласованное целое; и диссипативность, макроскопическое проявление процессов, протекающих на микроуровне, которые как бы интегрируются и образуют макропроцесс. А благодаря этому могут возникать новые типы структур, новые, более сложные уровни организации. При этом диссипативность часто сопровождается неким «естественным отбором»: среди множества микропроцессов отбираются только благоприятные для системы. Далее, поскольку большинство систем во Вселенной носит открытый характер, это означает, что в мире господствует неравновесность. Она, в свою очередь, порождает избирательность системы по отношению к внешним воздействиям. Например, даже неорганические открытые системы проявляют необычную способность воспринимать различия во внешней среде, учитывать их в своем функционировании, более того — регулировать внешнюю среду в благоприятном для себя направлении. Все перечисленные свойства, как легко видеть, поразительно напоминают поведение живой системы!

Было также выявлено, что в определенные, пороговые моменты развития (которые получили название точек бифуркации) слабые воздействия могут производить в системе сильные, более того, решающие для ее дальнейшего развития результаты, когда состояние системы изменяется резко, скачком. Понятие точки бифуркации (буквально «раздвоение) фиксирует еще одно очень важное свойство окружающего нас мира — его нелинейность. Это означает, что мы не всегда можем однозначно (линейно) предсказать свойства и поведение системы в следующий момент времени. В силу этого надо учиться анализировать различные варианты (или сценарии) развития, оценивать их преимущества и недостатки и делать верный выбор, что характерно

впервую очередь для точек бифуркации (максимального ветвления) сценариев. Подобный просчет сценариев особенно важен

вчеловеческом бытии. Пример точек социальной бифуркации

196

— общественный кризис и необходимость реформ; в жизни личности — окончание школы или института, смена работы или места проживания. Синергетика разработала математический аппарат (нелинейная математика), позволяющая комплексно анализировать подобные ситуации.

Главная же идея синергетики — идея о принципиальной возможности спонтанного возникновения порядка и организации из беспорядка и хаоса в результате процесса самоорганиза-

ции. Кстати, именно так — «Порядок из хаоса» — был назван один из наиболее популярных трудов по синергетике И. Пригожина и И. Стеннгерс. В синергетике было пересмотрено и само понятие хаоса, введено понятие так называемого динамического хаоса — состояния предельной чувствительности системы к начальным условиям. При этом поведение системы кажется случайным, но модель, которая ее описывает, может быть вполне определенной и детерминированной.

Эти и другие представления и открытия синергетики вызвали к жизни множество философских интерпретаций. Сами представители этого направления, в частности, считают, что синергетика дает принципиально новые методы анализа процессов и управления ими, включая такие сложные и непредсказуемые в своем развитии системы, как социальные. Не случайно синергетические исследования самым активным образом ведутся сегодня в общественных и гуманитарных областях, порождая даже своеобразную моду на синергетику.

Универсальный эволюционизм сформировался во второй половине XX века на основе обобщений и осмысления основных положений теории эволюции, упомянутых выше открытий и выводов синергетики, ноосферных исследований. В мировоззренческом аспекте он развивает на новом уровне идеи русского космизма — интересного и неоднозначного течения конца XIX — первой половины XX вв., объединяющего естественнонаучную и философскую (философско-идеалистическую и рели- гиозно-философскую) мысль.

Положения дарвиновской теории не отвечали или отвечали недостаточно полно на многие вопросы, например, на вопрос о факторах и механизмах эволюционного процесса. Согласно Дарвину, основными факторами эволюции являются случайные

197

мутации. Эти мутации закрепляются, если они оказываются плодотворными для выживания и развития данного вида. Таким образом, из его теории вытекало, что эволюция, во-первых, «пассивна», и, во-вторых, не направлена (то есть, в принципе, может идти в произвольном направлении).

Но позднее было выявлена неполнота и просто ошибочность этих представлений. Как писал известный этолог К. Ло-

ренц, «жизнь есть чрезвычайно активное предприятие, пре-

следующее одновременно две цели — приобретение «капитала» энергии и сокровища знания... Мир зависит в своем эволюционном развитии не от одной лишь «чистой» или «слепой» случайности, но тотчас же хватается за любое благоприятное обстоятельство, возникающее из такой случайности и создает

... условия для дальнейших счастливых случайностей»64. Он же отмечал, что, несмотря на различные теории возникновения жизни, это явление до сих пор остается загадкой. «…Нам никогда не удастся до конца объяснить возникновение высших живых существ из их более низкоорганизованных предков...

Это событие в любом случае носило характер случайности или, если угодно, изобретения»65. Теория Дарвина подверглась критике и в других аспектах; например, общеизвестно, что благоприятные мутации крайне редки, чтобы стать основой эволюции; что новое биологическое эволюционное «приспособление» организма дает ему преимущества только тогда, когда оно уже полностью сформировано, — но в этом случае возникает вопрос: каким образом и почему его «зародыш» все же закрепляется в геноме и развивается дальше? Да и сам тезис о том, что «целью» эволюции является адаптация к среде, сомнителен: ведь более приспособлены к среде как раз простейшие организмы, типа вирусов и бактерий.

Кроме этого, в конце XIX века было открыто явление цефализации, то есть ускоренного и направленного усложнения нервной системы, роста головного мозга в ходе эволюции, приводя-

64 Лоренц К. Оборотная сторона зеркала // Восемь смертных грехов цивилизованного человечества. Оборотная сторона зеркала. —

М., 1998. — С. 268. 65 Там же. — С. 275.

198

щего к развитию разума. Оно дало толчок появлению фундаментальной идеи о направленности эволюционного процесса (номогенез). Эта идея спустя почти столетие получила дополнительное подтверждение в так называемом антропном принципе. Суть его состоит в том, что так называемые мировые константы (фундаментальные универсальные постоянные)66, которые определяют строение и свойства Вселенной, взаимосвязаны друг с другом, составляют согласованное множество. И если бы числовое значение хоть одной из них было иным, чем сейчас, то эволюция нашей Вселенной была бы невозможна — во всяком случае, такой, какой мы ее видим. Это и породило антропный принцип — гипотезу о том, что Вселенная как бы «запрограммирована» на появление разума. В формулировке Б. Картера так называемый «сильный» антропный принцип звучит следующим образом: Вселенная должна быть такой, чтобы в ней на определенном этапе эволюции появился наблюдатель. Разумеется, этот тезис вызвал серьезные дискуссии. Как сказал П. Дэвис, он слишком напоминает религиозное объяснение мира: Бог сотворил мир, чтобы люди населяли его. С другой стороны, повторим, за последнее столетие было выявлено слишком много пересечений научных открытий с древними знаниями, чтобы перестать пугаться термина «религиозный» и пересматривать многие наши представления.

В результате к концу XX века началось создание общей концепции эволюции, связывающей основные ее этапы: происхождение Вселенной (космогенез), возникновение нашей планеты (геогенез), возникновение жизни (биогенез) и возникновение человека и общества (антропосоциогенез). Эта концепция и по-

лучила название универсального (глобального) эволюционизма, в

рамках которого Вселенная представляется в качестве направленно развивающегося во времени единого целого. В ней полу-

чила расширенное толкование идея естественного отбора: лю-

бое новое (на уровне космического, биологического или антропосоциального развития) возникает как результат эволюционного отбора, ведущего к более совершенным формам космического бытия. При этом «неудачные» формы погибают.

66 Гравитационная постоянная, постоянная Планка, скорость света, масса электрона, масса протона и др.

199

Таким образом, существенно пересмотренный и расширенный эволюционный подход стал одним из самых фундаментальных в современном научном знании, превратился из отдельной теории в

методологический научный принцип. Но нельзя утверждать, что все составляющие его идеи однозначно принимаются научным и философским сообществом. В частности, весьма дискуссионным является вопрос о целях и общем смысле эволюции. В этом же русле ведутся другие дискуссии, связанные с вопросами происхождения и развития Вселенной. При этом большинство авторов подчеркивает, что в этой области наука фактически смыкается с философией, так как постановка точных экспериментов здесь пока невозможна, а полученные в результате тех же астрономических наблюдений данные можно интерпретировать разными способами, во многом зависящими от установки исследователя.

Теория ноосферы связана с именем выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, энциклопедиста В.И. Вернадского, хотя само понятие «ноосфера» впервые было введено в

научный оборот на лекциях 1927-1928 годов в Коллеж де Франс французским математиком, философом, логиком Э. Леруа. При этом он сослался на соавторство идеи с другим крупным ученым, французом П. Тейяром де Шарденом — палеонтологом, геологом, философом и биологом. В дальнейшем эта идея получила осмысление в трудах В.И. Вернадского, чьи лекции о живом веществе и законах биосферы Э. Леруа и П. Тейяр де Шарден прослушали в 1922-1923 годах. Надо также отметить, что в русской философской мысли рубежа XIX-XX веков возникали сходные идеи. В частности, в 1913 году С.Л. Франк предлагает оставшееся, к сожалению, незамеченным понятие ноократии, под которым он понимал новое отношение человека к окружающей среде. Ближайший друг В.И. Вернадского со студенческой скамьи И.М. Гревс, с которым он обсуждал идею ноосферы, самостоятельно в 1927 году выдвигает идею «антропосферы» — сферы человеческой культуры. П.А. Флоренский в переписке с В.И. Вернадским выдвинул идею «пневматосферы» — вещества, проработанного человеческим духом. Таким образом, сформировалось учение об особом фазовом переходе человечества на новую ступень своего развития. Как бы ни расходились взгляды основоположников ноосферной концепции, все они

200