82

Федеральное агентство по образованию

Омский государственный педагогический университет

Исторический факультет

Кафедра всеобщей истории

В.А. Зубачевский

ПОЛИТИКА РОССИИ в ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЕВРОПЕ (1900 – 1941 гг.):

ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Учебно-методическое пособие

Посвящается 65-летию победы СССР в Великой Отечественной войне

Омск – 2010

Научный рецензент: доктор исторических наук, профессор В.Н. Худяков

Зубачевский В.А.

Политика России в Центральной Европе (1900 – 1941 гг.): геополитический аспект. Учебно-методическое пособие / Автор-составитель В.А. Зубачевский, д.и.н., профессор кафедры всеобщей истории ОмГПУ. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2010. 58 с.

Курс “Геополитика” входит в число обязательных дисциплин федерального компонента программ по специальности история и политология. Для получения квалификации бакалавра и магистра требуется знание источников, поэтому основу учебно-методического пособия (УМП) составляют выдержки из геополитических текстов. УМП “Политика России в Центральной Европе (1900 – 1941 гг.): геополитический аспект” является составной частью курса “Геополитика” и подготовлено на основе государственного стандарта высшего образования, с учетом специфики учебного плана исторического факультета ОмГПУ.

Вместе с тем, пособие составлено с учетом научных интересов автора, на основе его монографии, научных статей, авторского курса лекций и не повторяет существующие пособия и хрестоматии. Книга имеет форму авторских очерков (приложениями служат источники), охватывающих наименее изученные российской историографией проблемы. В УМП использованы материалы российских и зарубежных архивов, в которых работал автор и затем, с разрешения руководства архивов, цитировал их в своих научных работах. Также в пособии широко представлены публикации документов, статьи, труды, переписка и воспоминания участников исторических событий рассматриваемого периода. Данная книга существенно отличается от предыдущего УМП “Исторические и теоретические основы геополитики” и предназначена для подготовки к дискуссиям, семинарам, контрольным и проверочным работам, рефератам, тестам.

Учебно-методическое пособие призвано формировать историческое мировоззрение у молодежи. Проблема эта актуальна: не случайно, в 2009 г. была создана Комиссия при Президенте РФ по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России.

Пособие могут использовать преподаватели истории, обществознания, политологии средних, средних специальных и высших учебных заведений; студенты негуманитарных вузов, учащиеся средних и средних специальных учебных заведений.

Пояснительная записка

Без ответа на вопрос, в чем Российская Федерация является преемником исторического опыта России на ее имперском и советских этапах и с чем она порывает, мы обречены или на репродуцирование прошлых заблуждений и просчетов, или на молчаливое согласие с формируемым другими образом России как вечного изгоя мирового сообщества со всеми вытекающими отсюда последствиями для нашего международного и геополитического статуса. Современная наука признает геополитический императив как один из факторов, влияющих на долговременность и стабильность, интенсивность и направленность, непрерывность и преемственность внешней политики государств. Столкновение государственных интересов порождает международную ситуацию, структурируемую на уровне системного и подсистемного (регионального) баланса сил. Геополитический императив определяет выбор государствами союзников и формирует региональную политику, позволяя прогнозировать исторический процесс. Анализ системных отношений и противоречий в том или ином регионе способствует пониманию природы международной ситуации с учетом конкретно-исторических обстоятельств, играющих важную роль в период социально-экономических и военно-политических потрясений. Подобные периоды в истории России рассматривает данное пособие. Полагаем также, что при анализе внешней политики, как Российской империи, так и Советского Союза допустимо использовать понятие “конфликтная модель” – несовпадение позиций представителей правящей элиты по внешнеполитическим приоритетам

Курс “Политика России в Центральной Европе (1900 – 1941 гг.): геополитический аспект” базируется на предшествующих знаниях студентов по таким учебным дисциплинам как российская и всеобщая история. Геополитика формировалась как наука исследования зависимости международных отношений, истории стран и народов от условий географического пространства. Цель курса: Раскрыть роль геополитики в российской и всеобщей истории, обеспечить знание студентами геополитического аспекта политики России. Задачи курса: 1. Изучение политики России в Центральной Европе в 1900 – 1941 гг. с точки зрения геополитики. 2. Анализ геополитического аспекта международных отношений в 1900 – 1941 гг. В результате изучения курса студенты должны представлять влияние геополитики на российскую и всеобщую историю. Студенты должны уметь анализировать: 1. Геополитический аспект политики великих держав. 2. Преемственность геополитических интересов Российской империи и Советского Союза (Советской России).

При изучении курса по геополитике пособие рекомендуется использовать в сочетании с учебными атласами по новой и новейшей истории России (СССР) и зарубежных стран.

Цитаты из архивных документов приведены согласно современным правилам орфографии и пунктуации, но сохранены своеобразие написания географических названий, выделение слов, особенности стиля. Документы и события датируются по новому стилю.

Содержание

I. Западные рубежи в системе геополитических координат Российской империи 5

Выдержки из источников 9

II. Геополитические цели Российской империи и Временного правительства в годы Первой мировой войны в Центральной Европе 10

Выдержки из источников 14

III. Западные российские рубежи в политике Советской России (1918 – 1919 гг.) 16

Выдержки из источников 17

IV. Белое движение и проблема западных российских рубежей (1918 – 1920 гг.) 18

Выдержки из источников 20

V. Советско-польская война и начало геополитической трансформации Центральной Европы (1920 – 1921 гг.) 23

Выдержки из источников 27

VI. Политика Советской России (СССР) в Центральной Европе и завершение геополитической трансформации региона (1921 – 1925 гг.) 31

Выдержки из источников 39

VII. Сравнительная характеристика Ф. Энгельсом и И.В. Сталиным внешней политики Российской империи 41

Выдержки из работ Энгельса и Сталина 43

VIII. Политика Советского Союза в Центральной Европе накануне и в начале Второй мировой войны (1939 – 1941 гг.) 48

Выдержки из книги Н. Спайкмэна, статьи Л. Соцкова, источников 51

Источники и литература 55

Указатель имен 57

Список сокращений 58

I. Западные рубежи в системе геополитических координат Российской империи.

Для социально-политической ситуации в Российской империи начала ХХ в. были характерны общественные антагонизмы, что отражалось на внешнеполитическом курсе державы (с одной стороны, потребность в мирной передышке для консолидации власти; с другой, – соблазн разыграть карту шовинизма). Но основные целевые установки внешней политики вытекали из геополитического и стратегического положения России, ее военного и экономического потенциала, статуса великой державы, объективного соотношения сил в мире. На формирование внешней политики влияли разные группировки: 1. Царь, двор и государственные деятели старшего поколения. 2. МИД и дипломаты. 3. Армия и флот. 4. Партии, печать и общественное мнение. По отношении к внешней политике деление партий было нетрадиционным: партии, критикующие правительство справа; близкие к правительственному курсу сторонники общенациональной внешней политики; противники империалистической политики России. Партии имели представителей в Государственной думе, свою печать и критиковали, если не самого царя, то его министров. Что касается прямой связи, то политические партии России и печать оказывали на внешнюю политику страны сравнительно слабое влияние. Это не значит, что правительство не искало контакта с обществом на внешнеполитической почве, стремясь использовать его в своих целях. В России, хотя и медленнее, чем в других европейских державах, шло формирование блока политических сил, поддерживавших государственный международный курс. В последнем случае наиболее явственно прослеживались социальные симпатии (ориентация на соседние консервативные монархии или западные демократические страны).

Автор предпринял попытку раскрыть проблему на примере политики Российской империи в отношении восточных территорий Австро-Венгрии и Германии накануне и в годы мировой войны. После разделов Польши и решений Венского конгресса украинские, белорусские, часть польских и литовских земель отошли к России, а другие территории востока Центральной Европы поделили Австрия и Пруссия. “Приливно-отливными землями” назвал это пространство французский геополитик Ж. Готтман¹: первоначально для названных держав рубежи региона представляли фронтир (подвижная граница; пограничье), но к концу ХIХ в. их признаком стала “сдавленность” между Россией, Австро-Венгрией и Германией. Развернутое обоснование интересов России на востоке Центральной Европы дали русские военные и государственные деятели еще в XIX веке. Так, начальник Главного штаба российских вооруженных сил генерал Н.Н. Обручев, писал в служебной записке 1885 г.: «едва ли Россия много потеряет, допустив … 4-ый передел Польши … Западная граница наша значительно спрямилась бы и упершись в Карпаты приобрела бы такую силу, что могла бы устоять против всей Европы»². До мировой войны регион представлял общее экономическое пространство континентальных империй, чьи территориальные параметры определяли их международное влияние и обуславливали многополярное равновесие сил в Европе. Государственные границы в целом отражали систему пространственно-силовых отношений между империями и сложившийся между ними баланс сил.

Международная ситуация рубежа ХIХ – ХХ вв. превратила предложения Обручева не более чем в пожелания. Так, сложившаяся к 1897 г. внешнеполитическая концепция министра финансов С.Ю. Витте отличалась цельным представлением о евроазиатском геополитическом положении России. По его мнению, опорой империи должны были стать Континентальный союз России, Франции и Германии в Европе, а также союз России и Китая в Азии. Витте трактовал блок геополитически, рассчитывая на постепенное преодоление франко-германского антагонизма и русско-германских противоречий. Однако в 1900 г. военный министр А.Н. Куропаткин в докладе Николаю II уже не говорил о необходимости союза континентальных держав, а советовал примириться с усилением военной мощи Германии. “Своих естественных границ”, по мнению генерала, Россия достигла: Восточная Пруссия и Галиция, в случае их присоединения к империи, явились бы “восточноевропейской Эльзас-Лотарингией”³.

Однако геостратегическое положение России имело как положительные черты (соседство на востоке с полуколониальными и зависимыми странами), так и отрицательные (непосредственное соприкосновение с потенциальными противниками – Австро-Венгрией и Германией – и отсутствие на западе серьезных естественных преград при наличии протяженной сухопутной границы). Несмотря на определенные зигзаги внешней политики, Российская империя проявляла стратегический интерес к сопредельным территориям Германии и Австро-Венгрии, как, впрочем, и центральные державы – к сопредельным территориям России. Другой важной чертой внешней политики Российской империи стало подчинение национальных задач государственной идее, что привело к формированию соответствующего менталитета правящих кругов и господствующей нации. Национальная составляющая российской политики отражала к началу ХХ в. два основных направления: официально-охранительное и “имперско-либеральное”. Между их сторонниками, особенно после начала мировой войны, усилились расхождения ведомственного, тактического и даже стратегического порядка в сфере реальной политики.

На западе наиболее важной для интересов России ее правящим кругам представлялась входившая в Австро-Венгрию Восточная Галиция. Российские власти мотивировали свою интерес стремлением “опереться на Карпаты”, тем более, что часть галицких русин отождествляла себя с русскими. Российский посол в Вене М.Н. Гирс напомнил в письме от 8 февраля 1912 г. министру иностранных дел С.Д. Сазонову, что после присоединения к Австрии Восточная Галиция «в официальных бумагах называлась Rot Russland (Червонная Русь), а население – russisch». Ныне Австрия отрицает «существование русского племени в Галиции». По мнению посла, автономия Галиции с 1861 г. привела к тому, что фактически землей управляют местные поляки, провоцирующие антироссийские настроения среди русин. В России (и не только) возобладало мнение, что понятие “украинец” ввели власти Австро-Венгрии для обозначения противников России, поскольку составлявшие единый этнос русины отличались конфессиональной принадлежностью и национально-политической ориентацией: униаты-москвофилы и православные карпаторусы тяготели к России, а униаты-украинцы – к Австрии⁴. Не случайно, отечественные историки считают, что политика австрийских властей способствовала превращению Восточной Галиции в “украинский Пьемонт”. Впрочем, национальное размежевание в Восточной Галиции было возможно, хотя представляло немалые трудности в связи с этнической чересполосицей, особенно на границе с Западной Галицией, а также на западе Прикарпатской Руси. Львов же образовал «на русской территории польский остров»⁵.

Если говорить о видении проблем западных рубежей империи российскими политическими партиями, как либеральными, так и правоцентристскими, то оно отличалось в предвоенный период, по сравнению с взглядами МИД, большей радикальностью и определенным единодушием. “Исправление” существовавших границ России допускали кадеты и октябристы. Националисты требовали разрешения галицийского вопроса и естественных границ на Балтике – устья Немана. Напротив, крайне правые круги считали, что территориальное расширение империи за счет Австро-Венгрии и Германии усилит в России центробежные силы⁶.

МИД России получал информацию, что в случае войны к возможной оккупации центральными державами Царства Польского и «четвертому разделу Польши, поляки стали относиться более спокойно, видя в этом начало объединения Польши»⁷. Подобные настроения позднее отразил “инцидент в Львове” (19 мая 1912 г.), когда местные поляки, в связи с намерением российских властей выделить земли Холмщины из состава Царства Польского, устроили антирусские выступления, а затем напали на российское консульство. Эта, по словам Гирса, “подлая демонстрация” произвела «самое тягостное впечатление в России» и показала, что Галиция является «опасным местом в наших отношениях с Австро-Венгрией». Переписку Гирса и Сазонова обнародовала 25 мая 1912 г. газета “Новое время”, что, по словам министра, было единственным средством успокоить депутатов Государственной думы и уменьшить общее возбуждение. К “бессилию” Вены перед властями Галиции Сазонов отнесся скептически⁸.

Накануне 50-летия восстания 1863 г. антироссийские настроения в среде поляков усилились. Газета “Rzeczpospolita” отмечала в декабре 1912 г.: «Австрия с Царством Польским, как государство австро-венгро-польское было бы великолепно». Корреспондент “Нового времени” В.П. Сватковский, являвшийся информатором МИД, писал из Вены в январе 1913 г.: по мнению поляков, они «в случае войны между Австрией (и Германией) с Россией … должны встать на сторону Австрии, поддерживая ее стремление завладеть Царством Польским»⁹. В январе 1914 г. в докладной записке Николаю II Сазонов советовал: «австрийцы не скупились в обещаниях полякам, которых убеждали, что будущая война приведет к раскрепощению и объединению этой народности». Поэтому, по мнению министра, удовлетворение желаний поляков в культурно-религиозной сфере послужит «великодержавным задачам России, которые не могут получить должного осуществления в пределах узкого и близорукого национализма»¹⁰.

Впрочем, решающую роль в развитии событий на востоке Центральной Европы к началу XX в. играла уже не монархия Габсбургов, а империя Гогенцоллернов. Непрерывность внешней политики Пруссии и Германии в немалой степени определял “натиск на Восток”. В частности, германский генштаб разрабатывал планы превентивной войны против России, хотя рейхсканцлер О. Бисмарк относился к ним скептически, поскольку Россия – «неразрушимое государство русской нации, сильное своим климатом, своими пространствами». Он учитывал и отрицательные для Германии последствия войны в связи польским вопросом, так как превращенное в буферное государство (под германским протекторатом) Царство Польское потребует включения в свой состав населенные поляками земли центральных держав. Накануне вынужденной отставки Бисмарк писал: «… я старался никогда не разрушать окончательно мост между нами и Россией». Экс-канцлер считал, что польское государство «было бы колом, вбитым в тело Австрии»: русское соседство неудобно, но не в такой степени, как польское ¹¹.

В преддверии мировой войны у Российской империи возрос интерес к Восточной Галиции, Прикарпатской Руси, Северной Буковине, входившей в состав Восточной Пруссии Мемельской области. Германия же стимулировала экспансию Австро-Венгрии на Балканском полуострове: не случайно там и произошел приведший к началу мировой войны “взрыв”. Провоцирующую роль в спорах держав в регионе играли и населяющие его народы, точнее политически активная их часть, заинтересованная в конфликте континентальных монархий. Лидер польской партии Национальная демократия (эндеки) Р. Дмовский писал о стремлении Германии к захвату Царства Польского. Дмовский характеризовал как “географическое уродство” Галицию и Царство Польское, считая, что для прочного обладания ими необходимы «дальнейшие территориальные приобретения – для Австрии в направлении нижнего течения Вислы, и для России в направлении устьев Немана и Вислы или Карпатских гор, с целью на них опереться». Лидер Чешской народной партии Т.Г. Масарик отмечал: «Для нас будет выгодно, если война затянется, ибо мы сможем развить революционную пропаганду»¹².

Выдержки из источников.