Коллизионное регулирование договоров в странах ес.

Известные в мире подходы к коллизионному регулированию договорных обязательств, безусловно, положены в основу и на пространстве ЕС, однако выгодным отличием в коллизионном регулировании договорных обязательств ЕС является единый унифицированный подход, который стал возможным в связи с принятием в 1980 году Римской Конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам. Конвенция вступила в силу в апреле 1991 года. Важно, что значение Конвенции распространяется не только на субъектов стран участниц, но и в случае, когда к странам-участницам относится лишь одна сторона, а другая принадлежит третьим странам, т.е. Конвенция имеет практически универсальный характер.

Универсальность Римской Конвенции состоит также и в том, что при выборе права допускается выбор не только между законодательствами разных государств, но и между законодательствами территориальных единиц в пределах одного государства. Конвенция применяется вне зависимости от национальности сторон договора, ее обязательно применяют в делах, рассматриваемых государственными судами стран ЕС или арбитражными судами на территории стран ЕС.

Ограничения применения Конвенции определены по предмету регулирования. В частности, Конвенция не определяет применимое право к вопросам статуса сторон договора, к обязательствам, вытекающим из семейных отношений, к соглашениям в сфере наследования. Кроме того, из предмета регулирования исключены обязательства, порождаемые векселями, чеками и иными оборотными ценными бумагами. Наконец, не регламентируются Конвенцией соглашения о подсудности и арбитражные соглашения.

Ко всем иным иностранным коммерческим договорам применимое право определяется с учетом Римской Конвенции. При этом определенное Конвенцией право регламентирует толкование договора. его исполнение. Последствия ненадлежащего исполнения, в том числе и оценку причиненных убытков, способы прекращения обязательства, вытекающего из договоров, последствия недействительности договоров. В качестве основного коллизионного начала Конвенция закрепляет принцип автономии воли. При этом выбор сторонами применимого права может быть либо прямо выражен, либо с разумной определенностью вытекать из условий договора или обстоятельств дела.

Конвенция признает за сторонами право в любое время согласовать подчинение договора иному праву, нежели то, которое подлежало применению в силу ранее сделанного выбора. Однако в данном случае устанавливаются ограничения: такое соглашение допускается при условии, что это не наносит ущерба формальной действительности договора и не влечет неблагоприятных последствий для прав третьих лиц.

Конвенция также предусматривает возможность ограничения автономии воли: «тот факт, что стороны избрали иностранное право (даже если это сочетается с выбором суда, но все другие элементы, имеющие значение для ситуации связаны только с одной стороной), не препятствует применению императивных норм права этой страны». Под императивными понимаются нормы, от которых не могут быть сделаны отступления в контракте в силу самого национального права, т.е. в силу того, что в норме есть указание на ее применение независимо от действия коллизионной нормы.

Для тех случаев, когда стороны не избрали применимое право, Конвенция закрепляет принцип наиболее тесной связи договора с определенным национальным правопорядком и при этом Конвенция перечисляет презюмируемые наиболее связанные законодательства для определенных типов договоров.

Специальные коллизионные критерии Конвенция предусматривает в качестве исключения из принципа автономии воли для потребительских договоров. В этой связи закрепляется следующее правило: независимо от положений автономии воли, выбор права, сделанный сторонами в потребительских договорах, не должен привести к лишению потребителя защиты, предоставленной ему императивными нормами права страны, в которой он имеет постоянное место жительства – эти нормы нацелены на защиту наиболее слабой стороны.

Положения Конвенции установили возможность для суда и арбитража использовать наряду с правом. Избранным на основе Конвенции, императивные нормы права страны суда и третьей страны, с которой ситуация тесно связана.

Применительно к вопросам формальной и материальной действительности договоров, Конвенция устанавливает следующее правило: существование и действительность договора или любого условия договора определяются правом, которое должно регулировать договор согласно Конвенции, если бы он или его условия были действительными.

Важным положением Конвенции является регулирование вопроса бремени доказывания. В этом случае право, регламентирующее контракт в силу Конвенции, подлежит применению и в той мере, в какой оно содержит в договорном праве нормы, создающие презумпцию или определяющие бремя доказывания. Поскольку при рассмотрении договорных споров нередко возникают ситуации, связанные с переменой лиц в обязательстве. Конвенция устанавливает порядок решения коллизионных вопросов при цессии и суброгации. При цессии взаимные обязательства лица, совершающего передачу права (цедента) и правопреемника по добровольной передаче (цессионария) в отношении другого лица (должника) регулируются правом, которое, согласно Конвенции, применяется к соглашению между цедентом и цессионарием. При суброгации им является то же право, которое регламентирует долг третьего лица при удовлетворении требований кредитора.

Еще одним важным положением Конвенции является правило об исключении обратной отсылки: применение права страны, определенного Конвенцией, означает использование норм права. действующих в этой стране иных нежели нормы МЧП.

Конвенция содержит положение о публичном порядке, которое предусматривает отказ в применении права любой страны, если такое применение явно несовместимо с публичными порядком страны суда.