6. Влияние решений Европейского Суда по правам человека на российское правосудие

В.И. Анишина.

В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ нормы Конвенции входят в правовую систему Российской Федерации. Федеральный закон о ратификации Конвенции официально установил, что решения Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ) принятые в отношении России, обязательны для ее правовой системы, а, следовательно, и для российских судов.

Поэтому первый из факторов влияния решений Европейского суда на российское правосудие обусловлен тем, что эти решения суды РФ обязаны учитывать при рассмотрении конкретных дел. Они ложатся в основу судебного решения независимо от мнения законодательной власти, к прерогативам которой отнесено принятие норм, имеющих юридическую силу источника права. То есть новый судебный источник права, получаемый российскими судами без вмешательства других ветвей государственной власти, выводит судебную деятельность на качественно новый уровень. Придает ей свойства самостоятельной и независимой власти, прежде всего в случаях, когда национальное законодательство противоречит Конвенции и решениям ЕСПЧ или когда оно недостаточное, пробельное и российский суд применяет правовые позиции Европейского суда напрямую в конкретных делах при осуществлении правосудия.

И второй важный фактор - формирование стандарта российского правосудия, выраженного в основных позициях организации и деятельности судов по осуществлению правосудия, в соответствии с требованиями Конвенции и ее Протоколов и правовыми позициями Европейского суда по нравам человека. То есть, во-первых, законодательная власть при урегулировании вопросов организации и деятельности органов судебной власти связана с четко определенными критериями, стандартами, которые она не вправе игнорировать. А во-вторых, сама судебная власть в некоторых ситуациях может, ссылаясь на такие стандарты, предпринимать меры по проведению их в российскую практику.

Таким образом, с одной стороны, решения Европейского суда по правам человека последовательно формируют стандарт в сфере правосудия (создания, функционирования, процедур и полномочий судов), а с другой - они же вырабатывают правовые ориентиры для судов в сложных и спорных вопросах осуществления правосудия в сфере прав человека, в различных направлениях правового воздействия на национальное законодательство.

В числе правовых позиций Европейского суда по правам человека можно выделить ряд решений, направленных на выработку некоего стандарта надлежащего правосудия. В основе такой практики ЕСПЧ лежит применение ст. 6 Конвенции, предусматривающей, что: "Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона".

Европейский суд в 1975 г. истолковал данную норму как защищающую право каждого на доступ к правосудию. Как видно из текста, это право не закреплено в данной норме буквально, и некоторые члены Суда придерживались мнения о том, что ст. 6 защищает права лиц, в отношении которых судебное разбирательство уже ведется, и именно на основании этого факта вступают в силу гарантии справедливого судебного разбирательства. Однако большинство судей пришли к выводу о том, что Конвенция призвана максимально гарантировать закрепленные в ней права и основные свободы, и признали доступ к правосудию органичной частью права на справедливое судебное разбирательство.

По мнению Суда, было бы немыслимо, чтобы п. 1 ст. 6 содержал подобное описание предоставляемых сторонам процессуальных гарантий в гражданских делах и не защищал в первую очередь то, что дает возможность практически пользоваться такими гарантиями, - доступ к суду. Такие характеристики процесса, как справедливость, публичность, динамизм, лишаются смысла, если нет самого судебного разбирательства. Все вышеназванное приводит к выводу, что право доступа к правосудию является одним из неотъемлемых составляющих права. [Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 50]

Безусловно, это решение имело огромное значение - как для сообщества в целом, так и для правовых систем государств-участников, а более всего - для развития принципа самостоятельности суда, призванного быть доступным, а значит, функционирующего таким образом, чтобы любой суд должен был и мог защитить права, преодолев процедурные и иные препятствия, имеющиеся в правовой системе государства. Очевидно, что такие прецеденты существенно влияют как на саму российскую судебную систему, ее организацию и деятельность по осуществлению правосудия, так и на процессуальные правила, которыми она руководствуется. Хотя данное решение было принято задолго до вхождения России под юрисдикцию ЕСПЧ.

В скором времени сформулированные ЕСПЧ выводы воплотились в нормы международного права. Были приняты документы Комитета Министров, исходящие из того, что право на доступ к правосудию "защищается статьей 6 Европейской конвенции". Таковы, в частности, Резолюция "О судебной помощи и юридическом консультировании" 1978 г., Рекомендация "О средствах, способствующих доступу к правосудию" 1981 г. и др. [Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 50] Для российской практики это важнейшие элементы выработки стандартов должного правосудия, в том числе посредством судебного применения названных международных норм. Суд руководствуется в своей практике названными стандартами, и это позволяет ему осуществлять функцию правосудия в соответствии с конституционными целями и международными стандартами, не ожидая соответствующего решения законодательного органа.

Дальнейшая практика толкования Судом норм о праве на справедливое судебное разбирательство, праве на доступ к правосудию развивалась в векторе наиболее полного обеспечения такого доступа, и не только в формальном, законодательном смысле, но и в реальной, фактической доступности судебной защиты каждому человеку, в любом уголовном или гражданском деле.

Некоторые европейские государства не считали правомерным и разумным распространение судебных процедур с присущими им гласностью, состязательностью и т.п. на споры между гражданином и властью. Однако, по мере развития механизмов защиты прав человека, Европейский суд сформулировал ряд требований, при которых обращения по публичным спорам могли быть приняты к рассмотрению. В частности, для применения ст. 6 Конвенции к определенному делу требуется наличие трех условий: 1) права и обязанности, по поводу которых возник спор, должны признаваться внутренним законодательством; 2) исход спора должен прямо определять эти права и обязанности; 3) эти права и обязанности должны иметь гражданский характер. Европейский суд до настоящего времени придерживается мнения о том, что ст. 6 (п.1) Конвенции неприменима к спорам о политических правах, например о праве участия в работе законодательною органа или органа местного самоуправления. Она не может быть применена к спорам о праве работы на государственной службе, если только работа осуществлялась не на основе трудового соглашения, она не применяется в области законодательства об иммиграции, если только не затрагиваются вопросы семейной жизни, она неприменима ко всем случаям, когда затрагиваются не личные, а общественные интересы. [Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Комментарий к ст. 5 и 6. М., 1997. С. 93 - 104]

Однако многие из административно-правовых споров были признаны Судом подпадающими под действие ст. 6 Конвенции, по признаку гражданского характера тех прав, из которых они вытекают. В частности, это касалось дел о лишении права заниматься тем или иным видом деятельности: врачебной, адвокатской, предпринимательской. В российской правовой системе складывается множество новых общественных отношений в налоговой, лицензионной, административно-контрольной сферах, судебные гарантии, пределы судебного вмешательства только становятся предметом регулирования российского законодательства, во многом российские суды могут найти необходимые правовые ориентиры в практике Европейского суда по правам человека.

Как видим, влияние решений международных судов во многом имеет так называемое косвенное воздействие на национальное право, когда решение выносится в отношении норм или практики одного государства и, приобретая силу прецедента, становится ориентиром для иных участников соглашения. Это серьезное превентивное воздействие на правовую систему государства, его нормотворчество и формирование правоприменительной практики судов.

Безусловно, такое мощное подспорье авторитету судебного решения, как ссылка на решения ЕСПЧ, заставляет как государство в целом, так и его отдельные структуры в национальном правовом пространстве уважать и исполнять решения российских судов. Российские же суды самостоятельно корректируют (толкованием, дополнением новыми процедурами) нормы действующего законодательства до его изменения законодателем, исходя из практики Европейского суда по правам человека.