Тённис Ф. Общность и общество (2002)

гаться под именем логики: органон науки, учение о том, как нужно оперировать мысленными предмета­ ми (entia rationis1), т.е. как нужно мыслить, считать, чтобы получать правильные результаты. Эти правила сознательно употребляются чаще всего как раз собст­ венно в арифметике и в родственных математических дисциплинах, но могут быть применены и ко всему научному мышлению, в том числе и к любого вида эгоистическому расчету. Счет же есть не что иное, как «механическое» (внешнее) связывание и разделе­ ние некого фиктивного вещества: чисел или алгебраи­ ческих символов.

§29. Органическое

имеханическое мышление

Иколь скоро мышление, образующее формы из­ бирательной воли, мы пытаемся теперь сравнить с ме­ ханическим трудом, а его совершенное состояние —

струдом, применяемым вполне умело [klüglich], и этому соответствуют предоставляемые нашим языком возможности сравнения, когда мы говорим: «ковать планы», «строить козни», «затевать махинации», «хитро сплетенные замыслы», «густая сеть лжи и об­ мана» и т.п. — то, напротив, возникновение и бытие форм сущностной воли мы уже сравнивали с органи­ ческой, а их идеал (как мы, даже несколько неожидан­ но, заметили) — с художественной деятельностью че­ ловека. Действительно, сами речь и мышление, в коих человеческая сущность и качества индивидуальной души отчетливее всего раскрываются в самом конк­ ретном, самом подлинном своем развитии, суть обыч­ ное для человека искусство, подобно плетению сетей

1 Предметы разума, рационально сущее (лат.).

212

у насекомых, строительству гнезд и пению у птиц. Здесь всегда возникает вопрос: каким же образом то или иное существо все это умеет? И ответ всегда будет одним и тем же, а именно трояким: благодаря врожденным задаткам и их развитию; благодаря пов­ торению (попыток) и тем самым упражнению; и бла­ годаря научению и подражанию, т.е. перенимая уме­ ние от сведущих, но и понимающе-содействующих, симпатизирующих ему наставников. Задатки и уче­ ние, то и другое на свой лад, отсылают к безгранич­ ной цепи причин. Задатки целиком и полностью, пос­ редством одного лишь органического акта наследуют­ ся от родителей и могут быть переняты только от них; только в их развитии состоит деятельность — сама, по сути своей, органическая — обладающего ими су­ щества (чему, конечно же, должны благоприятство­ вать прочие обстоятельства, а помимо того способст­ вует заботливое воспитание как ментальное продол­ жение и завершение акта порождения). Научению, хотя оно и представляет собой совершенно самостоя­ тельную и у человека, по существу, ментальную дея­ тельность, тем не менее собственным усердием спо­ собствуют сведущие, старшие, опытные люди (будь то родители или кто-либо иной), так что научение и поучение подразумевают и дополняют друг друга. На­ против, упражнение, как собственно животная дея­ тельность и труд, — в какой бы мере оно ни опреде­ лялось и ни возвышалось человеческим духом — есть нечто по преимуществу индивидуальное, существен­ но обусловленное собственной силой воли. Кроме того, к нему побуждает и внешнее принуждение, при­ каз или стимул; образец и пример призывают к под­ ражанию и оживляют рвение; а занятия и учеба об­ легчают труды и умножают способности.

213

§ 30. Искусство в изготовлении орудий

Многообразное, разветвляющееся и специализи­ рующееся человеческое искусство, как искусство пластическое, распространяется также — и притом весьма широко — на изготовление приборов и ору­ дий, так что, в конце концов, всякий их вид, подвид и вариация требует для себя особого мастера и худож­ ника. В этом отношении они представляют собой нечто большее, нежели просто предметы потребле­ ния, поскольку в их устройство и сущность переходит что-то от внутренней гармонии, красоты и совершен­ ства организма, придающего им форму. Но если в развитии некоторых искусств есть такая точка, если есть даже целые роды искусств, где действие их соб­ ственных орудий или (с теми же последствиями) метод работы получает главенство (или же является главнейшим от природы), так что нужно только разо­ браться в них и их применить, то речь идет еще о всего лишь механических или квазимеханических опе­ рациях, в том смысле, что расходование энергии, пусть даже и направляемое или контролируемое сред­ ним по своим способностям человеческим мозгом, яв­ ляется при этом подлинной и решающей функцией, которую надлежит выполнить, чтобы сообщить под­ ручной машинерии определенную энергию, благода­ ря которой она сможет проделать некоторую работу, произвести те или иные изделия; так что это количес­ тво человеческой рабочей силы может быть с тем же результатом заменено и равным количеством какойлибо иной механической. — Это развитие осуществ­ ляется с тем большей легкостью, чем в большей мере та или иная вещь производится лишь в связи с ее пол­ езным действием, с ее применением и расходова­ нием; и здесь проходит та граница, за которой выше­ упомянутый общечеловеческий, разумный труд, даже

214

не опосредуемый работающими орудиями, является единственно необходимым и естественным процес­ сом. — А первый процесс — в ходе которого произ­ водительными становятся инструменты — теперь, ко­ нечно же, нужно целиком и полностью понимать лишь иносказательно, коль скоро орудиями становят­ ся понятия и методы, как это происходит в умствен­ ном труде и, в особенности, в научном мышлении; но аналогию понять легко. Чтобы придать форму произ­ ведению труда тут требуется уже не столько особая одаренность, дисциплина и упражнение, сколько лишь усредненное, абстрактное качество animal ratio­ nale1, ибо метод облегчает все и выполняет собствен­ но саму работу; нужно только обучиться его примене­ нию и ради этого познать его суть. А истинное мен­ тальное производство, деятельность памяти или способности воображения, становится для этого со­ вершенно излишним, даже вредным; в дело вступает избирательная воля, т.е. намерение (внимание) и ло­ гические операции, простое развертывание которых соотносится с ментальным производством так же, как всего лишь регулируемая затрата мускульной силы человека — с любовным, осуществляемым на свой вкус и своим собственным усердием ручным и умст­ венным трудом ваятеля или живописца.

§ 31. Творческий дух

Творческий дух есть сама сущностная воля. Она сама себя формирует, наполняясь новым содержани­ ем, и отливает последнее в новые формы. Она обра­ зует также комплексы представлений и мыслей, слова и предложения как суждения, наития, решения; про-

1 Разумное животное (лат.).

215

исходя из фантазии, все это берет свое начало в целокупности ощущения. Но где эта производительная дея­ тельность словно замирает, превращаясь в чисто ло­ гическое мышление, там абстрактный, всеобщий и равный умственный труд приходит на смену всякому особенному, конкретному, квалифицированному, т.е. относится к такому виду уже по самой своей природе, даже не будучи облегчен и редуцирован благодаря применению орудий. Тем более что последние сами целиком и полностью ориентированы на свою цель, свою пользу, свое предназначение и потому изготав­ ливаются с участием избирательной воли и из нее, становясь уже не конкретно-человеческими, а абст­ рактно-человеческими продуктами. Таким образом и возникает свободная система избирательной воли, или ее новая форма, более высокая по сравнению с низшими, которые теперь выступают как ею опреде­ ленные и от нее зависящие. И потому, в частности, понятия производятся подобно приборам и орудиям и переходят из рук в руки подобно вещам внешнего мира. В приобретении и применении таких понятий все люди равны друг другу. Ибо понять, а затем и за­ помнить то как следует что-либо делать сможет каж­ дый, кому будет доказано правильное; доказательство апеллирует ко всеобщей разумной способности чело­ века (т.е. к способности логически мыслить), которая должна «схватить» доказанное положение, суждение как правильное, а утверждаемое в нем соотношение понятий — как действительное. «Истина» становится столь же объективной для разума, как предмет — для чувства. Не иначе дело обстоит и тогда, когда указы­ вается средство для поставленной цели и когда такой «совет» принимается. Но никакое заключение не может быть обосновано лучше, чем следующее: тот, кто увидел цель со всей определенностью и отчетливо познал средства к ее достижению, будет также ис­

216

пользовать и применять эти средства, если они в его власти, или же стараться заполучить их, если их у него нет. Тем самым наставник или учитель может здесь достичь всего извне, хотя он и не делает ничего кроме того, что, словно какую-нибудь действитель­ ную вещь, передает или показывает правильный метод или средства и пути к цели; воспринять, пос­ тичь их и воспользоваться ими — собственное дело адепта; предполагается, что у него есть к этому всеоб­ щая способность, ибо помогать ее развитию не вхо­ дит в намерения демонстратора как такового. Как учитель или советчик он занят здесь ограниченной за­ дачей, сделкой; он может от нее отказаться и перело­ жить свою функцию на другого, чтобы тот пользовал­ ся ее содержанием как своим. Для действия, оказывае­ мого познанием и познанным, понятым методом, принятым советом (действия, которое представляет собой некое решение и потому — некий поступок), остается безразличным, было ли оно задумано и раз­ работано самостоятельно или же получено и приня­ то в готовом виде. Но только благодаря тому что ориентированный по нему, пользующийся им пос­ тупок действительно возымел желанный и предпо­ лагаемый успех, получает подтверждение его истин­ ность и правильность, ибо оно истинно и правильно ровно настолько, насколько оно для чего-либо пригод­ но, целесообразно и полезно. — Но как позна­ ние здесь соотносится с тем целевым действием, каковым является принятие решения, так оно ведет себя всюду, где оно связано с наиболее целесо­ образным или правильным изготовлением волевых орудий как таковых. — Учитель и советчик ве­ дет себя иначе, когда речь идет не столько о сооб­ щении неких истин, сколько о порождении и форми­ ровании способности к определенным действиям, именно в той мере, в какой последняя оказывается

217

ментальной силой. Тогда он должен сам быть масте­ ром или хотя бы человеком опытным и поднаторев­ шим в этом искусстве; или же, когда форма сообще­ ния некоего учения и мудрости все же необходи­ ма, — должен найти или снискать себе доверие, обращаться к доброй воле, а не к разуму и требовать, скорее, упорства и усердия, а не понимания и сообра­ зительности.

§ 32. Мотивы и нормы

Формы сущностной воли в большей или меньшей мере всегда деятельны и действенны, поскольку при­ надлежат к сфере жизни, но решающим образом, как мотивы, они выступают в тех случаях, когда содержа­ ние, с которым они связаны, каким-либо образом ста­ вится под вопрос или подлежит выбору. Содержание это составляют, в частности, нормы или законы, кото­ рые из всеобщих и неопределенных могут развиться

вособенные и определенные. — Формы избиратель­ ной воли применяются в ходе их воплощения в дейст­ вительность. Это происходит, когда, удерживая их мысленно, субъект как бы имитирует их и переносит

вдействительность посредством размеренно-опреде- ленного действия. А их работа и цель состоит в том, чтобы действовать в качестве побудительной причины к этому: либо однократно (и тогда, после того как дело сделано, их ценность или пригодность иссякает), либо регулярно (при известных обстоятельствах). До­ полняясь и накапливаясь, их содержание прогресси­ рует от единичных норм к объемлющим и совокуп­ ным. — Лишь в той мере, в какой воля следует таким, своим собственным, нормам и законам, т.е. своей природной расположенности, чутью и вкусу (к чемулибо или против чего-либо), своим привычкам, своим

218

идеям (их связям в памяти) и, стало быть, в общем и целом, своему настроению, своему нраву, своей со­ вести, т.е. следует и направляется по этим внутрен­ ним законам, — или же, наоборот, послушна внешним правилам, которые она, быть может, установила для себя в силу своего стремления, своего расчета, своей сознательности, — лишь в такой мере воля свободна, владеет сама собой. Ибо таковы пределы свободы, в которых она сохраняется как в своих необходимых формах (хотя формы избирательной воли суть в то же время и отрицание свободы). И потому с грубой и ве­ щественной свободой возможности соотносится оформленная и определенная свобода действитель­ ности. Ибо свобода и воля — одно и то же. Но каждое воление, как и каждое движение, необходимо пос­ тольку, поскольку оно заключено в природе вещей, и свободно постольку, поскольку его субъектом являет­ ся отдельное тело или воля индивидуального организ­ ма. Так движение капли воды, которая, упав на ка­ мень, словно ищет себе дорогу вниз и находит ее по линии наименьшего сопротивления или сильнейшей тяги, является одновременно и свободным, и необхо­ димым: свободным, поскольку положение и направле­ ние движения капли каждый раз определено ее соб­ ственной силой и моментом; необходимым, поскольку она определена другими, чуждыми ей силами и мо­ ментами. В высшей степени духовные и разумные движения человека также объясняются отчасти его собственной волей, отчасти давлением обстоятельств, и в той мере, в какой он испытывает последнее, его воля оказывается несвободной или принужденной. Но ничто — ни какая бы то ни было вещь с ее свой­ ствами, а значит, и никакая форма сущностной или избирательной воли, ни какое бы то ни было движе­ ние или акт воли — не может быть названо свобод­ ным в том смысле, что оно в каждый отрезок времени

219

не было бы целиком и полностью обусловлено и опре­ делено совокупностью своих внутренних и внешних условий; это предполагается здесь как уже понятая логически-априорная истина. Действительная свобода воли состоит в ее бытии, каковое есть модус беско­ нечной, непостижимой, безусловной субстанции, по­ нимаемой в ее психическом атрибуте; но не потому, что оно модально, а потому, что оно само субстан­ циально. Кроме того, у человеческого мышления есть воображаемая свобода, поскольку человек мыслит свое действие или бездействие в качестве объектов и может выбирать, за который из них ему приняться; иными словами, поскольку он сам создает и собирает свою волю и, стало быть, действительно мыслится господином и свободным творцом, противостоящим этому творению своей мысли.

РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ

ЭМПИРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ

§ 33. Противоположность полов

Если же с помощью этих категорий мы попытаем­ ся понять доступные познанию особенности челове­ ка, то при первом взгляде сможем сделать следующие замечания. Прежде всего мы в общих чертах разли­ чаем психологическую противоположность полов. Женщины, по большей части, послушны руководству своих чувств, мужчины же следуют своему рассуд­ ку — это расхожая истина, но она тем более важна как конденсат всеобщего опыта. Мужчины более бла­ горазумны. Только они способны к расчету, к спокой­ ному (абстрактному) мышлению, соображению, ком­ бинированию, к логике; женщины же, как правило, если и движутся этими путями, то лишь весьма неуве­ ренно. Поэтому у них нет существенной предпосылки избирательной воли. Было бы неверно сказать, что только благодаря (абстрактному) мышлению и благо­ даря избирательной воле люди становятся активными в собственном смысле слова, достигают независимос­ ти от природы и некоторого господства над ней; верно то, что активность делает избирательную волю необходимой, развивает ее, и что с ее помощью пос­ ледняя расширяется до бесконечности. Однако не только у людей, но, по меньшей мере, и у всех млеко­ питающих, а также всюду, где женской особи прихо-

221