Тённис Ф. Общность и общество (2002)

мотивом; торговец же, напротив, ex professo1дейст­ вует целесообразно, и выгода становится необходимым и единственным мотивом его поступков. Но зато его поведению не свойственны принуждение и жесто­ кость, из-за которых кредитор при известных обстоя­ тельствах слывет ростовщиком [Wucherer]. У него всякая сделка проходит полюбовно: с одним он за­ ключает ее как покупатель, с другим (и, возможно, весьма отдаленным) — как продавцец. В обязательст­ вах тут нет необходимости, хотя они возможны и ве­ роятны, отчего торговец сам оказывается должником или кредитором, или же и тем и другим сразу. Но кре­ дитор превращается в некий подвид торговца, коль скоро занимается своим делом планомерно и ради вы­ годы. Тогда требование само становится товаром, ко­ торый в виде векселя можно кому-либо передать, ску­ пить в целях последующей продажи, и потребление которого осуществляется посредством его оконча­ тельной продажи, т.е. реализации. Так возникает кре­ дитование как вспомогательное предприятие в рам­ ках собственно торговли. Если торговцы выступают посредниками в процессе обмена, то банкиры — в процессе самого опосредования. В действительности же существенный признак обоих разрядов (какие бы услуги они ни оказывали друг другу и остальным) со­ стоит в том, что они никем не уполномочены, а дейст­ вуют на свой страх и риск, как свободные и самостоя­ тельные инстанции, все действия которых рассчита­ ны как средства для достижения их собственных, мысленно сформулированных целей. И все же вся­ кую подобную деятельность, поскольку она прямо или косвенно может споспешествовать той потреб­ ности (в обмене), которая и помимо этого наличествует в двух (или нескольких) различных точках, действи-

1Открыто; по убеждению (лат.).

91

тельно можно понимать как вспомогательную функ­ цию одного объемлющего обе эти точки организма, если уже есть основания мыслить его существующим, а вместе с тем, если и не отдельный торговец, то, по­ жалуй, вся эта профессия в целом, торговое сословие, мыслится как орган, сформированный жизнью и волей общности. Если же общности нет, то нет и опосредующего органа; но, пожалуй, рассматривае­ мый только с одной стороны, он может предстать как орган, отвечающий за благоприятный сбыт, или же, с другой стороны, может быть использован и ассимили­ рован как орган поступления, то и другое, однако, лишь при условии, что завершенный товарооборот действительно идет во благо такому целому (как пре­ вращение менее полезной ценности в более полез­ ную), и что средства для поддержания и восстановле­ ние органа (хотя он получает их в форме регулярной прибыли) соразмерны той ценности, которая, по справедливой оценке, придает весомость функции, выполняемой им ради этого целого (чем, стало быть, не исключается получение более высокой прибыли, если ее можно добиться за счет чужаков).

§ 28. Противоречие — Господа общества — Рабство — Рабы как субъекты?

В действительности, однако, всегда остается в силе противоречие, побуждающее изменить все эти отно­ шения на обратные: именно в то время как, вообще говоря, всякий продавец выставляет на продажу про­ дукт своего собственного труда в качестве реального товара и в конечном счете ищет эквивалент среди других реальных товаров, торговцу, как и ростовщи­ ку, свойственно распоряжаться тем товаром, который он не производил (а именно деньгами) и, следователь­

92

но, по своему понятию, лишь идеальным товаром, пусть даже он, как правило, репрезентирован чекан­ ным металлом как реальным товаром. Ведь сама по себе способность покупать другие товары — это всего лишь абстрактное качество всякого товара, по­ добное подъемной силе рычага или гирь, которую не­ возможно создать, а можно лишь где-либо накопить. А накопление этого качества и составляет единствен­ ную цель, к которой стремился торговец. За деньги он покупает деньги, пусть и при посредстве товара, а ро­ стовщик обходится даже и без этого среднего звена. Все их хлопоты ничего бы не значили в обществен­ ном понимании, если бы они приобретали лишь рав­ ную долю: такова природа некоммерческого займа, предоставляемого из любезности или по дружбе, а также продажи по цене покупки, что иногда может стать необходимым ради негативной прибыли, а именно ради предотвращения убытка. Однако оба они, зная толк в своей профессии, как правило, стре­ мятся присвоить себе бблыпую долю в обмен на мень­ шую. Они хотят оказаться «в плюсе». В той мере, в какой благодаря разнице в месте и времени, а кроме того, благодаря продуманному и рассчитанному ис­ пользованию этих и других обстоятельств им это удает­ ся, они могут сверх всякой меры приумножать свое денежное состояние или имущество — в отличие от производителей, которые вывозят на рынки плоды собственного труда, чтобы облечь их в более устойчи­ вую или в более удобную, т.е. более пригодную для хранения или потребления форму, пусть даже и по­ лучается, что, когда их можно обратить в денежную форму, предпочтение отдается ей как воплощеннию свободы, позволяющей выбрать способ дальнейшего употребления и распределить последнее по частям. Тогда на деле это употребление всегда можно органи­ зовать таким образом, чтобы деньги умножались сами

93

собой, и если уж такое приумножение мыслится и полагается в качестве абсолютной цели, то выбор может колебаться только между ростовщичеством и торговлей как наиболее простыми и легкими метода­ ми. Но пусть даже в желаниях и попытках нет недо­ статка, возможность и успех таких действий (или участия в них) все же зависит от многих особых усло­ вий. Увеличение же денежного богатства за счет до­ хода от труда ограничено материалом и орудиями последнего, а также собственной рабочей силой и ис­ кусством, и всякий такой доход, даже выступающий исключительно в денежной форме, можно с полным на то основанием рассматривать в качестве натураль­ ной оплаты и вознаграждения, которые «народ» (или каким бы другим словом мы ни выражали понятие об­ щности) предоставляет своему работнику для сохра­ нения и поддержания его жизни в настоящем и в бу­ дущем, включая пропитание, жилище, одежду и все­ возможные предметы, которые могут быть для него полезны или отрадны. Но народ безрассудствует, если он передает своему сколь угодно редкому и ценному слуге деньги, для того чтобы тот накупил ему на эти деньги товаров, которые ему самому (народу) вновь придется покупать у того же слуги за еще ббльшие деньги. Поэтому такое рассмотрение действи­ тельности, именуемой нами обществом, совершенно неадекватно. Торговцы или капиталисты, владеющие деньгами, которые могут быть умножены в результате двойного обмена, суть прирожденные господа и пове­ лители общества. Общество существует ради них. Оно — их орудие. Все те, кто в рамках общества не является капиталистом, в одном случае сами подобны мертвым орудиям (и таково совершенное понятие рабства [Sklaverei]); в сфере права они — ничто, т.е. мыслятся как неспособные изъявлять собственную волю, а потому и заключать контракты, которые

94

имели бы силу в этой системе. Здесь могло бы по­ лучить свое наиболее чистое выражение понятие гос­ подства, как противоположного полюса. Но этим сразу бы отрицалось понятие общества (общества всеобщего, человеческого). Между господами и раба­ ми [Sklaven] не существовало бы никакого общест­ венного отношения, а стало быть, и никакого отноше­ ния вообще. В другом же случае рабы суть личности [Personen], свободные субъекты своей воли, обмена и договоров, и потому — субъекты самого общества и его конвенций. И лишь такая система была бы естествен­ ной и нормальной. В общественном понятии естествен­ ного права все люди, как разумные и дееспособные, признаются равными а priori1. Каждый обладает опре­ деленной властью и свободой, а также сферой своего произвола. Каждый может умертвить другого, если со­ чтет это за благо. Каждый может присвоить добро, у которого еще нет хозяина, наслаждаться им и оборо­ нять его от чьих-либо посягательств. Каждый, если у него есть надлежащий материал и инвентарь, может своим трудом создавать новые вещи, которые будут принадлежать ему самому. И тем самым каждый может овеществлять свою собственную деятельность и прода­ вать ее. Он может сделать ее предметом обещания и, следовательно, контракта. Признание этих всеобщих и необходимых способностей за каждым человеком, по крайней мере, за каждым взрослым, превращает право­ вое рабство в нелепицу, упраздняет его.

§ 29. Рабочая сила — Покупка и перепродажа

Господство, от природы присущее в обществе сво­ бодным торговцам и капиталистам, т.е. господство над

1 Здесь: изначально, безусловно (лат.).

95

свободными рабочими (как мы можем назвать всю их массу) воплощается в действительность (т.е. становит­ ся актуальным вопреки свободе этих последних) в той мере, в какой рабочие лишаются собственности — владения средствами труда и потребления, — и в какой они в ходе дифференциации и интеграции пре­ вращаются всего лишь во владельцев простой рабочей силы [Arbeitskraft] («рук»), которые в силу обстоя­ тельств, т.е. по невозможности жить как-либо иначе, вынуждены (а стало быть, и готовы) продавать [veräußern] эту свою рабочую силу за деньги. Прода­ жа за деньги номинально относит их к разряду тор­ говцев: они предлагают на продажу свой специфичес­ кий товар и, как и все продавцы товаров, выменивают на него отнюдь не какой-либо другой особый товар, а товар генеральный, предоставляющий свободу и власть делить его на любые части, делать любые по­ купки или хранить (копить) его, а следовательно, даю­ щий и логическую возможность приумножать его ро­ стовщичеством или торговлей. Временное обладание деньгами делает рабочих потенциальными капиталис­ тами. Здесь не ставится вопрос, в какой мере они дей­ ствительно становятся таковыми. В любом случае это свойство вторично и не затрагивает их понятия. Напротив, возможность стать временными собствен­ никами денег для них существенна. Но в силу необхо­ димости превращать деньги в средства потребления (и в той мере, в какой эта необходимость действенна) истинное значение этой торговли ограничивается об­ ращением самой рабочей силы в средства потребле­ ния, которые, согласно предпосылке, отсутствуют. Следовательно, такая торговля — это никоим образом не торговля в собственном смысле, но всего лишь обмен, хотя и проходящий через две фазы. Ему про­ тивостоят субъекты подлинной торговли, т.е. той, ко­ торая ведется ради прибыли. Для них купленная рабо-

96

чая сила является товаром, перепродажа которого со­ ставляет единственную цель покупки. Перепродажа может осуществляться напрямую, посредством про­ стого перемещения; тогда эта торговля подобна вся­ кой другой, каким бы специфическим ни был сорт то­ вара. Ибо товар «рабочая сила» отличается от всех других тем, что единственно возможное его потребле­ ние состоит в его приложении и соединении с налич­ ными средствами труда (материалом и инвентарем), в результате чего он превращается в какие-либо прият­ ные и полезные вещи, в средства потребления и произ­ водства, говоря вообще, — в предметы обихода. Поэ­ тому специфическая торговля товаром «рабочая сила» обусловлена его потреблением и требует его перепро­ дажи в виде средств потребления, каковые, однако, помимо него самого частично содержат в себе еще и средства труда или их силу. Продажа готовых средств потребления сама по себе стоит в одном ряду с прода­ жей рабочей силы: даже если вырученные деньги и могут тут иметь какое-либо иное значение, то прежде всего (кроме указания на самих себя, поскольку они тоже являются средством потребления) они все же оз­ начают не что иное, как возможность их обратного превращения в другие средства потребления. И прода­ жа — в отличие от покупки — никогда не мыслится как осуществляемая ради последующей прибыльной перепродажи (денег). Причины прибыльности тор­ говли как таковой здесь не рассматриваются. Ее ус­ ловие состоит в сохранении товара: его можно дро­ бить или концентрировать, как угодно изменять его вид и сущность — его нельзя потреблять, нельзя рас­ ходовать. Товар же «рабочая сила» должен быть пот­ реблен; он должен, так сказать, погибнуть, чтобы вновь ожить в тех предметах, которые он произ­ водит.

97

7 Ф. Тённис

§30. Другие хозяйственные занятия

всравнении с торговлей

Если ростовщичество, первым актом которого яв­ ляется предоставление денег для какого-либо их при­ менения, четко отличается от торговли тем, что в нем пассивный участник контракта, принявший на себя обязательство, несмотря на всю свою формальную свободу может быть поставлен в естественную мате­ риальную зависимость, поскольку он вынужден «на чужую медь» покупать предметы для поддержания своей жизни или средства для своего труда, так что его владению всем этим противостоит негативная соб­ ственность в отношении одолженного капитала и процентов, — то по производимому воздействию оно, напротив, легко согласуется со сдачей во временное пользование (в аренду, в наем) земли и почвы, дома и квартиры с обстановкой, насколько она практикуется и рассматривается исключительно как сделка. Здесь арендатор (или съемщик жилья) в силу своих обяза­ тельств относительно предусмотренного возврата добра (по истечении срока контракта) и выплаты ренты тоже может рассматриваться как негативный собственник всех этих вещей. Но главный предмет (капитал) здесь сохраняется в своем реальном виде и не может быть чем-либо замещен. Помещичьему вла­ дению (лендлордизму), в таком его употреблении, не­ достает поэтому того родства, которым обычное ро­ стовщичество связано с торговлей, поскольку и ро­ стовщик, и торговец отказываются от своего вклада, хотя первый и приобретает вместо него обещание или, скорее, право требования (обязательство, век­ сель, а еще, пожалуй, и право на залог, т.е. возмож­ ность получить в собственность ту вещь, которая дол­ жна возместить убыток капитала), а второй — тот или иной товар. Деньги исчезают в кругообороте.

98

Земля же [Land] не исчезает, но остается под нога­ ми — и под руками возделывающего ее крестьянина. Стало быть, в этом отношении лендлордизм не являет­ ся собственно разновидностью торговли. Земля дол­ жна быть сначала в представлении «переплавлена» в деньги или в денежную ценность, что происходит, когда она мыслится всего лишь как средство, а рента — как абсолютная цель, подобно тому как ка­ питал представляет собой всего лишь средство, а про­ цент или прибыль — абсолютную цель для заимодав­ ца и торговца. С деньгами здесь обращаются сообраз­ но их природе, ведь в качестве денег они и есть средство, хотя и предназначенное прежде всего толь­ ко для приобретения необходимых предметов, в кото­ рые оно должно быть обращено, а не для приобрете­ ния такого же средства в большем количестве, — но отнюдь не с землей, ведь ей-то присуща субстан­ циальная действительность. Ей свойственно, скорее, самой определять человека, нести его на себе и к себе привязывать, а не помещаться в руках или в ко­ шельке какого-нибудь господина и находиться в его свободном распоряжении. Поэтому, если индивидуум и общество начинают обращаться с землей как с осо­ бой разновидностью имущества и денежного капита­ ла, то это свидетельствует о большом прогрессе в мышлении. — Но если пагубное влияние господства торговли усугубляется непосредственным и личным давлением, которое кредитор при определенных об­ стоятельствах может оказывать на должника, то в из­ вестных исторических и современных ситуациях ленд­ лорд и его агент могут проявлять не меньшую враж­ дебность к арендатору, беспощадно взыскуя ренты, безжалостно отлучая от дома и очага. Торговец может обмануть своих клиентов, выступая и в роли покупателя, и в роли продавца, более того, как про­ фессиональный добытчик прибыли он испытывает к

99

тому сильное искушение и имеет достаточно поводов, а также благоприобретенную или даже унаследован­ ную вместе с прочими задатками склонность, сноро­ вистость и бесстыдство; но это будут одноразовые действия, от повторения которых осмотрительный че­ ловек может себя застраховать и которые во многих случаях (особенно в сношениях между торговцами) запрещены самим трезвым расчетом. Никакая зави­ симость, никакое притязание или принудительное право, которое позволило бы ему стать господином, распоряжающимся чужими действиями, тут, по сути дела, не возникает. Напротив, обладая таким правом, кредитор и лендлорд имеют возможность непосредст­ венным образом заставить своих должников работать на себя и эксплуатировать их силы. В конечном счете точно так же поступает и торговец, когда он аванси­ рует ремесленнику деньги для приобретения сырья или орудий, или того и другого; поскольку все это субстраты труда, его здесь можно сравнить с лендлор­ дом, но он значительно отличается от последнего тем, что не предоставляет работника самому себе, чтобы извлекать из его денежных доходов свою ренту, а за­ интересован в том, чтобы самому приобрести продук­ ты его труда in natura1, что по форме еще осуществля­ ется как покупка, но, поскольку цену устанавливает только он сам (ведь ремесленник, как его должник, от него зависим), должно бы называться попросту при­ своением. Это не заключение нового обменного кон­ тракта, а следствие из прежнего, который поэтому на самом деле уподобляется продаже товара, который еще только предстоит создать, и, стало быть, продаже рабочей силы, вследствие чего торговец должен вы­ ступать ее собственником и, тем самым, формальным производителем самих продуктов труда. То же проис­

1 Как таковые, в натуральном виде (лшп.).

100