Levi-Bryul_L_Pervobytny_mentalitet_SPb__2002

небречь предзнаменованиями. Можно попробовать сломать эту сис­ тему рассуждениями, однако они считают, что совпадения, которые они могут перечислить, являются категорическими доказательствами ее истинности; случайное совпадение выглядит для них убедительнее, чем самое строгое рассуждение... Все случаи, когда событие сочтено подтверждающим предсказание, тщательно хранятся в памяти, тогда к.I к те, в которых предзнаменования оказались ложными, быстро иЬываются»2.

Такому отбору, происходящему, впрочем, бессознательно и совер­ шенно искренне, способствует тот факт, что «эта система... очень I ложна и очень развита в деталях, содержит бесконечное количество неясностей для всех тех, кто не овладел в совершенстве этой наукой, и молодые люди вынуждены постоянно спрашивать у стариков, как надо действовать в тех случаях, когда неожиданно встречаются раз­ ные и по виду противоречивые предзнаменования»3.

:5десь нет нужды заниматься изложением, хотя бы в общем виде, »той системы и развивающейся в ее рамках казуистики. Вероятно, |»удст достаточно сказать, что предзнаменования на все случаи лич­ ной или общественной жизни дают семь птиц и, кроме того, опреде­ лённые животные, а именно: олень, лось, газель, броненосец, три вида насекомых, ящерица, летучая мышь, питон, кобра и иногда так­ те крыса. «Все эти животные различными способами могут давать предзнаменования, и их, следовательно, поскольку они обладают та­ кой способностью, называют птицами (буронг): получить от них пред- I капание называется бебуронг». Предзнаменования извлекаются из полета птиц, крика животных, направления, откуда они приходят или куда удаляются, и т.п. Как раз в этом проявляется самое поразитель­ ное сходство с римской практикой.

Во многих свидетельствах отмечен тот факт, что если нет благо­ приятных предзнаменований или они носят зловещий характер, то люди отказываются от какого-нибудь дела или даже прекращают его, если оно уже начато. Например, «кенья из Танах Путиха захотели использовать наше пребывание для того, чтобы сделать лодку. Одна­ ко, войдя в лес (чтобы срубить дерево), они повстречали хисит (пти­ цу), которая засвистела слева от них, и повернули назад. Через полча- ( л они вернулись и срубили дерево. Однако в момент его падения они иповь заметили неблагоприятный знак, оставили там свое дерево и отказались от строительства лодки»4.

В момент отправления в поход тоже нужны благоприятные пред­ знаменования, а иначе от него воздерживаются. «Их отношение пока­

99

залось мне необъяснимым, но мне сразу же сообщили, что не может быть и речи о том, чтобы тронуться в путь, потому что одна из их птиц-предзнаменований, и как раз хисит, только что пропела над домом и даже проникла в него сквозь крышу. Это —один из самых зловещих для начала похода признаков, и, следовательно, сначала нужно было соблюсти четырехдневное мело нджахо (общее табу), а затем —снова наблюдать за птицами...»5

Чем более трудным и опасным является предприятие, тем больше нужда в благоприятных предзнаменованиях. «Мне сообщили, что многие деревни желали принять участие в походе, всего около 500 человек, однако надо было, чтобы каждая деревня отдельно вела свои наблюдения за птицами. Считалось, что для экспедиции такого рода нельзя было удовлетвориться менее чем десятью различными пред­ знаменованиями. Но так как большинство туземцев постоянно встре­ чало в этом ряду и плохие знаки, то им все время приходилось пово­ рачивать назад»6.

Вердикт предзнаменований, таким образом, является суверенным не только потому, что они рассматриваются в качестве безошибоч­ ных предсказаний. Причина здесь более глубокая: благоприятное предзнаменование —это и позитивная помощь, обойтись без которой невозможно. Оно не только предвестник, оно — гарантия успеха, причем гарантия необходимая, условие sine qua non. Следовательно, недостаточно того, чтобы не появилось никаких зловещих предзна­ менований, необходимо еще, чтобы случились предзнаменования бла­ гоприятные. Если их нет —делать не станут ничего, даже если это бездействие гибельно. Так, в момент начала сева абсолютно необхо­ димо услышать такую-то птицу справа, а такую-то —увидеть слева и т.п. Если бы речь шла только о том, чтобы узнать, хороший ли будет урожай, то можно было бы, за неимением лучшего, подчиниться необходимости работать с чувством неуверенности, особенно когда время торопит и сезон сева должен вот-вот завершиться. Однако работы не начнутся до тех пор, пока не будут получены обязательные для таких действий предзнаменования. Это означает, что появления птицы сами по себе обладают магической силой, обеспечивающей урожай в то самое время, как она предвещает его. Если же этих появлений не было, то не будет и урожая.

Свидетельство Перхэма на этот счет вполне определенно. «Иногда нужен месяц, чтобы получить все эти предсказания, которые должны внушить туземцам уверенность в результатах их труда. Но когда все они случились, у авгура, собирающего их, теперь оказывается некото­

100

рое количество веток или палок, равное числу птиц, которых он услышал. Эти ветки или палки он относит на выбранный им для иозделывания участок и сажает в землю; затем он обращается с ко­ роткой мольбой к птицам и к Пуланг-гана, срезает в джунглях своим паратом немного травы или веток и возвращается назад. Таким обра­ зом, магическая сила птиц передана земле»7. Именно из-за наличия у птиц магической силы, необходимой, чтобы дать земле плодородие, /поди вынуждены ждать их соизволения, прежде чем начать ее обра­ батывать.

Не менее показателен и следующий факт. «Когда собираются наве­ стить больного, жаждут увидеть птиц справа; это предзнаменование обладает большей силой, чтобы принести здоровье. А для меня это повод, чтобы упомянуть еще о способе, которым объекту передается сила благоприятного предзнаменования. Когда даяк, отправившийся п путь, чтобы повидать больного друга, слышит благоприятствую­ щую птицу, он садится и жует бетель, лист сириха, известь, табак и гамбир сначала для собственного удовольствия, а затем разжевывает еще немного и заворачивает в лист, чтобы отнести своему больному другу. Если только тот в состоянии проглотить принесенное, оно станет эффективной помощью в излечении: ведь разве эта смесь не содержит в себе голоса птицы, этого мистического эликсира жизни, появившегося из невидимого мира?»8 Итак, даяк, увидевший благо­ приятное предзнаменование, приносит больному не только уверен­ ность в том, что он вылечится, но в то же время и оказывает ему могущественную поддержку, заботливо собранную и идущую от мис­ тической силы птицы. «Буронг малом — это насекомое, которое так называют потому, что обычно его слышат по ночам. Его особенно стремятся встретить на военной тропе, так как оно приносит уверен­ ность и победу. Как и нендак среди птиц, оно считается постоянно благоприятствующим духом. Оно ценно и для земледелия. Один че­ ловек довольно поздним вечером как-то услышал это насекомое на дереве, которое росло на его поле, и совершил ему подношение у подножия. Дерево с того времени стали считать священным. Его не срубили вместе с остальными, и человек этот был вознагражден хоро­ шим урожаем»9.

В этом случае, конечно, насекомое рассматривается не как прино­ сящий добрую новость посланец, но как сила, почти божество, чьим длительным расположением хотят заручиться. Дерево пощадили, потому что в силу определенного рода сопричастности на него пере­ шло благотворное влияние сидевшего на нем насекомого. Дерево

101

пропиталось этим влиянием и, в свою очередь, пропитало им поле этого даяка.

«Когда они плывут по реке, кенья надеются увидеть исит (птицу, питающуюся пауками), которая должна пролететь слева направо, когда они сидят лицом к носу лодки. Как только это происходит, они разра­ жаются криками: «О, исит слева от нас! Дай нам долгую жизнь, спо­ собствуй нам в нашем предприятии, помоги найти то, что мы ищем, ослабь наших врагов!» Обычно они останавливают лодки, причали­ вают к берегу, разводят небольшой огонь и говорят ему: «Скажи исит, чтобы она помогла нам». Каждый человек из отряда закурива­ ет, с тем чтобы иметь свой собственный огонек, и шепчет хотя бы часть обычных заклинаний»10. Этот призыв — одновременно и мо­ литва, и кенья, без всякого сомнения, обращают ее к самой птице.

Итак, не вызывает удивления то, что Перхэм говорит о культе птиц. «Цель этого культа та же, что и всех других обрядов: обеспе­ чить хорошие урожаи, застраховать себя от несчастных случаев, паде­ ний, болезней, одержать военную победу, получить выгоду от обме­ нов и торговли, искусность в речах и ловкость во всех занятиях туземцев. Я говорю «культ птиц», так как от наблюдений за предзна­ менованиями он поднимается до обращения к птицам с мольбой и почитания их. (Далее следует длинный отрывок из религиозного пес­ нопения даяков.) Птицы здесь выступают вместе с даяками, управля­ ют их жизнью и обеспечивают результат их работы: обращение с просьбой и подношение имеют целью добиться благосклонности птиц. Другой церемонией, в которой явно виден культ этих крылатых су­ ществ, является праздник, описанный под названием мри буронг ма­ кай («дать птицам поесть»), то есть совершить им подношение. Это второстепенный праздник в честь Сингаланг-Буронга и его зятьев, птиц-предзнаменований»11.

Последние же — это не наши обычные птицы. Даже если мы и понимаем, что они наделены мистической силой, то все равно это наше представление о них далеко не соответствует представлению даяков. В создаваемом нами образе мы неизбежно на первое место помещаем объективные черты. Мы прежде всего видим столь харак­ терную форму тела этих существ, их крылья, клюв, их походку и полет и т.д., и уже к этому добавляем идею об их мистических каче­ ствах. Однако в сознании даяка как раз эти качества, со значением которых не может сравниться ничто, заслоняют все остальное. В птице-предзнаменовании он видит прежде всего священное существо, мистическую силу, от которой зависит его судьба. Здесь мы встречаем

102

ту особую форму абстракции, которую я описал в другой работе12 и аналогов которой в нашем, сугубо концептуальном, мышлении не существует. «Эти птицы, —говорит Перхэм, —формы животной жиз­ ни, в которых живет дух определенных невидимых высших существ и которые носят его имя. (Знаменательная черта: имя — не простое обозначение; идентичность имени создает реальную сопричастность, идентичность сущности.) Так что когда даяк слышит, например, пти­ цу берагай, то это действительно голос Берагай, зятя Сингаланг Буронга. Больше того, даяк усматривает в этом, что сам великий дух подает ему знак одобрения или хмурит брови и говорит “нет”»13.

Для разума, подобного нашему, птицы являются представителями невидимых существ, волю которых они дают знать, но сами отлича­ ются от них; или же птицы —это сами невидимые существа, инкарни­ рованные и становящиеся чувственно воспринимаемыми человеком. Два этих несовместимых между собой представления не могут оба одновременно быть истинными: нужно выбрать одно из них. Однако даяк не испытывает трудностей, принимая их оба сразу. В его пред­ ставлениях они не исключают друг друга. Он тут же испытывает чув­ ство некоторой сопричастности, которое отбрасывает на задний план /югические требования. В этих обстоятельствах «быть» для него оз­ начает «участвовать в той же сущности». Птицы суть вышние невиди­ мые существа, подобному тому как бороро Бразилии суть арара.

ш

В свете сказанного естественно, что в коллективных представле­ ниях даяков священные птицы не только объявляют о событиях, но и творят их. Как представители невидимых существ они предсказыва­ ют; будучи же самими этими существами, они действуют. Следова­ тельно, им и адресуются обращения и молитвы, они и являются объек­ тами культа. Этот факт, описанный, как это только что было видно, 11ерхэмом, был также отмечен Хоузом и Мак-Даугэллом у многих племен Борнео. Однако интерпретируют они его иначе. Они не счита­ ют, как Перхэм, что в глазах туземцев птицы-предзнаменования дей­ ствительно обладают мистическим могуществом, от которого зависят события. Свойственная птицам функция заключается якобы лишь в том, что они —вестники богов. Более же важная роль была им припи­ сана лишь вследствие заблуждения и узурпации. «Привычка прибли­ жать богов и общаться с ними через посредничество птиц-предзнаме- пований, видимо, в значительной степени объясняется тем, что сами

103

боги представляются очень смутно; те, кто отправляет их культ, не чувствуют себя находящимися в тесной и близкой связи с ними. Пти­ цы-предзнаменования, видимо, представляют собой не только способ общения, но и, так сказать, экран, препятствующий людям видеть своих богов. Как и во многих аналогичных случаях, представители и посланники, которым доверены новости, приобретают в глазах наро­ да безграничную значимость. Божество, заслоненное птицей-пред- знаменованием, рискует почти или вовсе потеряться из виду, и птица сама становится постепенно объектом культа, тем существом, к кото­ рому обращаются с молитвами, которое раздает благодеяния, хотя на деле оно их лишь предсказывает или объявляет»14.

Хоуз и Мак-Даугэлл неоднократно возвращаются к этой мысли. «Нам кажется вероятным, —говорят они, —что у кенья ярче выраже­ на уже отмеченная среди каян тенденция позволить птицам-предзна- менованиям занять в церемониях и молитвах столь видное место, что они затмили богов, посланниками которых являются... Именно так Бали Флаки (вид сокола) отодвинул на задний план и более или менее подменил собой бога войны, само имя которого оказалось забыто многими, если не всеми кенья»15.

Так же, впрочем, «хотя кенья обращаются к Бали Флаки, чтобы он руководил и помогал им во многих случаях, и ему выражают свою признательность, мы не думаем, что они представляют его себе так, как это делают другие племена; они рассматривают соколов скорее как посланцев и посредников между собой и Бали Пеньялонгом, ко­ торым делегирована неясно определенная часть силы. Без сомнения, распространенное заблуждение приводит к тому, что они, как и мно­ гие другие верующие, в какой-то мере забывают о верховном Суще­ стве и обращают свои призывы и благодарственные молебны почти исключительно к его слугам, которые, имея конкретный облик, явля­ ются объектами более доступных представлений. Кенья рассматрива­ ют благоприятные предзнаменования как свершившиеся с целью обо­ дрить их в действиях, а неблагоприятные — как дружеский совет воздержаться. Один очень рассудительный кенья сказал нам, что, по его мнению, соколы, которых Бали Пеньялонг посылал для предуп­ реждения, в конце концов стали делать это сами и что иногда они по собственной инициативе, не будучи им посланы, дают кенья совет действовать или воздержаться»16.

Интерпретация, которую Хоуз и Мак-Даугэлл предлагают отме­ ченному ими самими факту, является соблазнительной, а приводимая ими аналогия может с виду сделать ее правдоподобной. Действитель-

104

по, не однажды случалось, что какое-либо божество расплачивалось :ta свою отстраненность и оказывалось подмененным в рамках культа простыми посредниками, стоящими ближе к людям, более привыч­ ными, более доступными их воображению. Но должны ли мы от этого общего замечания прийти к заключению, что похожая эволюция име­ ла место у туземцев Борнео? Если на Борнео птицы-предзнаменова- иия поначалу были просто посланцами и посредниками, то Хоуз и Мак-Даугэлл хорошо объясняют, как они смогли стать такими сила­ ми, к которым взывают и которым поклоняются ради них самих. Однако вопрос заключается именно в том, чтобы узнать, действи­ тельно ли произошла такая трансформация и действительно ли на Борнео когда-нибудь понимали функцию птиц-предзнаменований иначе, чем ее понимают сегодня? Было ли когда-нибудь какое-либо свидетельство, которое ясно определяло бы их как простых послан­ цев? Хоуз и Мак-Даугэлл этого не утверждают. Ничто из сообщения 11ерхэма тоже не дает основания так думать. Ни доктор Нивенгейс, ни другие наиболее заслуживающие доверия наблюдатели не говорят ничего подобного. Следовательно, такая интерпретация выглядит по крайней мере рискованной. Она была, как представляется, подсказа­ на хорошо известной тенденцией находить в менталитете низших обществ такие процессы, которые свойственны нашему.

Наконец —и это тоже свидетельствует против гипотезы Хоуза и Мак-Даугэлла, —в великолепной грамматике языка даяков, состав­ ленной Харделандом, мы видим, что предзнаменования рассматрива­ ются в качестве личностей. «Для даяков дахьянг предзнаменования, являемые птицами, змеями и т.д., —это биты (личности). Они обита­ ют в море облаков...»17 Они, следовательно, совпадают с теми «выш­ ними невидимыми существами», о которых говорит Перхэм.

Когда речь идет о важном предприятии, необходимо получить, как :>то уже было видно, побольше предзнаменований, более значитель­ ных самих по себе, исходящих от мистических сил более высокого ранга. Если такие предзнаменования не проявляются в достаточном количестве и в желаемом порядке, следует ли тогда отказываться от надуманного? Чтобы избежать такой крайности, туземцы Борнео пы­ таются на эти силы воздействовать. Употребляемые в таком случае способы также, естественно, носят мистический характер.

Зачастую необходим целый ряд церемоний, обрядов, запретов. Например, у каянов, когда надо выбрать участок для обработки в пом году, «если в течение трех дней не наблюдалось мрачных пред­ знаменований, это достаточно обнадеживает, чтобы перейти к следу­

105

ющей фазе, когда рубят большие деревья и обязывают всех живущих в доме принять участие в поиске необходимых еще предзнаменова­ ний... Все семьи находятся в пределах большой веранды или в соб­ ственных маленьких жилых помещениях и в течение целого дня си­ дят, покуривая и беседуя. Ни одной живой душе не разрешается вый­ ти или, самое большее, уйти далее берега реки; исключение составля­ ют двое мужчин, выделяющихся тем, что они носят имя Лаки-Нихо\ их обязанностью является поиск сокола, называемого Нихо. В тече­ ние всего времени, пока эти двое заняты поисками, никто не должен звать их истинными именами: любое нарушение этого правила, даже невольное, наказывается штрафом... В некоторых общинах эти муж­ чины зачастую не возвращаются домой в течение всех трех дней, пока длятся поиски предзнаменований. В джунглях, неподалеку от какойнибудь поляны, они строят себе маленькую хижину и дают знать, что она — пермантонг (табу), устанавливая рядом с ней два шеста, с которых через определенные интервалы снята кора, и т.д.»18

Выбор двух мужчин, специально назначаемых для поиска священ­ ных птиц, меры предосторожности по отношению к ним, налагаемые на них запреты —все это очень напоминает обычные церемонии на Новой Гвинее (на реке Ванигела)19 с целью обеспечить успешную охоту на дюгоня. Аналогичность применяемых способов позволяет сделать заключение и об аналогичности преследуемых целей. Тузем­ цы Новой Гвинеи считают, что таким образом они оказывают на дюгоней магическое воздействие, которое обязательно приведет их либо в сети, либо к лодкам, с которых они их загарпунят. Точно так же и кайаны верят, что они оказывают на соколов магическое дей­ ствие, которое вызовет их появление и явит благоприятное предзна­ менование, то есть содействие, без которого было бы бесполезно пытаться обрабатывать землю.

Одно из этих предзнаменований проявилось! Тотчас же туземец благодарит птицу, которая в его глазах не только глашатай, но и творец объявленного благодеяния. Обязанностью отблагодарить ту­ земцы не пренебрегают никогда. «Едва лишь одно из этих благопри­ ятных предзнаменований оказывается замеченным, как охотники разводят огонь; этот огонь доносит до птиц и других животных их благодарность за полученную милость»20. «Повернув за излучину реки, мы внезапно остановились. Пять лодок нашего авангарда пристали к берегу. На узкой полоске песка толпа очень возбужденных воинов занималась разведением огня и установкой шестов, с которых они снимали кору таким образом, чтобы вдоль всего шеста образовались

106

завитки: дело в том, что справа увидели птицу, несшую доброе пред­ знаменование!.. Огонь, надежный курьер, чтобы донести до всеведу­ щих птиц-предзнаменований послания людей, объявил птицам, что люди очень признательны за их милость»21.

«В то утро мы увидели на нависшей над рекой ветке прекрасную птицу, которую туземцы называют буронг папу... Это одна из птиц, чье появление рассматривается даяками как благоприятное предзнаме­ нование, особенно когда они отправляются в поход за головами. Но они всегда счастливы ее встретить, и мои даяки попросили меня позволить им остановиться на некоторое время в знак уважения; я охотно на это согласился. Они перестали грести и в течение несколь­ ких минут оставались совершенно неподвижны, подняв весла в воз­ дух, а потом снова радостно взялись за дело»22. Доктор Нивенгейс имел случай наблюдать то же: «Они услышали совсем рядом с нами, справа, призыв исит. Стало быть, птица предвещала им счастливое путешествие. Для соблюдения обычая надо было, чтобы Квинг Иран вышел из лодки и закурил»23. (Огонь несет птице выражение благо­ дарности туземца.)

IV

Только что приведенные и истолкованные факты хорошо вскры­ вают природу предзнаменований. Эти знаки, являемые птицами и другими существами, —не только указания, предупреждения, объяв­ ления о том, что произойдет. Они в то же время и причины. Перво­ бытный менталитет видит в этих птицах и животных мистические силы, от которых зависят предсказываемые ими события. Принадле­ жит ли им целиком и полностью власть осуществить их? Или они — просто проводники их? Следует ли рассматривать их как носителей передачи, которые сами имеют часть власти и в то же время осуществ­ ляют эту власть, которую представляют? Эти вопросы первобытный менталитет перед собой не ставит в столь четкой и ясной форме, и его ответы на них, если бы он и поставил их, не были бы всегда одинако­ выми. Нет никаких оснований считать, что представления такого рода повсюду обязательно являются одинаковыми. В зависимости от степени развития общества, религиозных представлений, получен­ ных им от соседних групп, от обществ завоеванных или завоевываю­ щих, в нем будет более или менее преобладать представление об индивидуализированных божествах, а птицы или животные, являю­ щие предзнаменования, будут более или менее ясно выступать как

107

слуги или посланники этих богов. На самом Борнео Хоуз и МакДаугэлл, а также доктор Нивенгейс отметили у разных племен разли­ чия в этом отношении.

Не оспаривая эти вариации, являющиеся необходимыми следстви­ ями различий в социальных структурах, заметим: чем больше в дан­ ном низшем обществе виден собственный характер первобытного менталитета, тем яснее выражены в его предзнаменованиях те осо­ бенности, которые мы констатировали ранее. Птицу или животное, которые их доставляют, призывают не просто как носителей доброй вести; их просят, их почитают, их благодарят как раздатчиков таких милостей, без которых невозможно обойтись и которых надо от них добиться. Предзнаменование для этого менталитета, следовательно, не просто знак, оно в то же время и причина. Или, лучше сказать, в таком положении этот менталитет не проводит различия между зна­ ком и причиной. Возможно, он не имеет понятия о знаке, который был бы исключительно знаком; по крайней мере, реальности невиди­ мого мира менее, чем что-либо иное, участвуют в формировании такого понятия. Без сомнения, некоторые первобытные люди вели­ колепно умеют извлекать пользу из естественных знаков. Очень час­ то, например, когда речь идет о том, чтобы обнаружить на земле даже едва различимые следы животного или определенного человека, или о предвидении погодных изменений и т.п., они поражают европейцев своей проницательностью. Однако в этих случаях речь идет о таких связях, которые сделались им привычными благодаря опыту, обуче­ нию и повседневной полезности. Тут они используют часто «феноме­ нальную» память и внимательность, тем более действенную, что у нее не много других объектов. Но как только речь заходит о признаках, объявляющих о присутствии мистических сил, ориентация их ума совершенно меняется. Знаки приобретают мистическое значение. «Причину» от «признака» отличить более невозможно. Предзнаме­ нования —великолепный пример этого. Другими примерами являют­ ся необычные факты, которые были исследованы раньше.

Какой же из этих двух элементов имеет для первобытного мента­ литета преобладающее значение? Предзнаменование предсказывает и производит событие, птица —глашатай и творец его. Но птица пред­ сказывает событие потому, что производит его? Или же, как это обычно считают, вероятно, она его производит, потому что предсказывает? В этом случае иллюзия является, видимо, результатом хорошо извест­ ного закона психологии: когда господин слишком далек и недоступен воображению, тогда его исполнители, видимые и выступающие по­

108