1917 Г. И возбудили большие надежды. Хотя немцам неприятно было слышать

подтверждение

правительством Львова-Милюкова обязательств России в отношении Запада, в Берлине

слышали слова не только Милюкова, но и критику милюковской политики со стороны

Петроградского Совета, который 27 марта осудил "милитаристскую и

империалистическую

внешнюю политику" в знаменитом обращении к народам мира.

Из своей "штаб-квартиры" подрывных действий против России в Копенгагене

германский

посол Брокдорф-Ранцау рекомендовал правительству содействовать созданию

"широчайшего

возможного хаоса в России", ради чего следовало поддерживать крайние элементы.

"Мы

должны сделать все возможное для интенсификации разногласий между умеренной и

экстремистской партиями - их возобладание в высшей степени соответствовало бы

нашим

интересам. Следует сделать все возможное, чтобы ускорить процесс дезинтеграции в

трехмесячный период - тогда наше военное вмешательство обеспечит крах Российской

державы" {358} . От Брокдорфа-Ранцау к имперскому канцлеру был послан Парвус-

Гельфанд с

предложением осуществить транспортировку эмигрантов-революционеров из Швейцарии

в

Россию. Эту идею поддержали М. Эрцбергер и барон Мальцан из министерства

иностранных

дел. Гельфанд полагал, что Ленин, будучи "более воинственной личностью", чем

двое

социалистов в правительстве Львова (Чхеидзе и Керенский), "отодвинет их в

сторону и будет

готов к немедленному подписанию мира" {359} . 5 апреля 1917 г. Брокдорф-Ранцау

Писал

Циммерману: "Развитие ситуации в России, важное для нашего будущего, требует

радикальных

решений". Кайзер Вильгельм отнюдь не противился перемещению в Петроград

радикалов.

"Насколько сильно Германия была заинтересована в приезде Ленина, показывает тот

факт, что

германское правительство сразу же приняло его условия; оно также согласилось с

тем, чтобы

его сопровождали проантантовские меньшевики, более многочисленные, чем

большевистская

группа, чтобы на большевиков не пало подозрение как на германских агентов"

{360}.

31 Марта в.И. Ленин согласился возвратиться в Россию в железнодорожном

вагоне через

Германию. Он полагал, что по окольному пути - через Францию, Англию - в Северную

Россию ехать опаснее: западные союзники могли арестовать известного противника

войны.

Специальный вагон перевез группу российских социал-демократов через Германию в

Швецию,

а оттуда на корабле через Ботнический пролив в Финляндию - и по железной дороге

- в

Петроград. Время прибытия - 16 апреля 1917 г. На финляндском вокзале Ленин

сказал, что

"недалек час, когда по призыву Карла Либкнехта немецкий народ повернет свое

оружие против

капиталистических эксплуататоров". Разумеется, Ленин не был германским агентом.

Исторический разворот событий создал такую ситуацию, когда интересы вождей

монархистской Германии и русских ультрареволюционеров совпали - на недолгое, но

очень

важное время. Германское правительство хотело выдвижения на политическую

авансцену

лидера, который сделал требование мира заглавным. Ленин же использовал этот

интерес

германской имперской элиты для реализации первой стадии мировой революции.

Страдающей

стороной стала Россия - объект интриги первых и социального эксперимента вторых.

В германском военном и политическом руководстве все больший вес получает

идея

сепаратного мира с ослабленной революцией Россией, где значительная часть эсеров

и

меньшевиков, не соглашаясь с Лениным по внутриполитическим вопросам, тем не

менее делала

вывод, что дальнейшее ведение войны Россией невозможно. Этот растущий блок готов

был

начать давление на Запад с целью заключения общего мира. Не видя иной

альтернативы борьбе

на истощение, Германия всячески поддерживала такие настроения. Второй - после

ленинской - группе русских эмигрантов, выезжающих из Швейцарии в Россию (250

человек),

германские дипломаты дали обещание мира без аннексий и контрибуций - условие

эсеров и

меньшевиков {361} . Немцы сделали ставку не только на революционеров.

Они использовали и более близкие политические силы. Посредником продолжал

служить

уже упоминавшийся государственный советник Иосиф Колышко, который был женат на

немке,

жил с начала войны в Стокгольме и печатался в либеральной прессе. Во время

аудиенции у

одного из лидеров рейхстага - М. Эрцбергера - 26-28 марта 1917 г. в

стокгольмской квартире

польского промышленника Гуревича Колышко отстаивал идею мира с Германией по

причинам

внутренней ориентации русского развития. В случае неподписания мира, - убеждал

он

Эрцбергера, - крайне левые сметут либералов и наступит нежелательный для Берлина

хаос,

альтернативой которому может быть лишь разумный мир Берлина с Временным

правительством. Эрцбергер обсуждал эти условия с канцлером Бетман-Гольвегом,

который

агонизировал перед выбором: мягкие условия предполагаемого мира позволяли

надеяться на

установление хороших отношений с Россией; жесткие условия могли Сделать из нее

непримиримого врага. Каков верный путь?

Три темы, обсуждаемые в Стокгольме, попали в обращение Бетман-Гольвега к

рейхстагу