28 Июня 1917 г. Возвратившийся из Петрограда журналист Майкл Фарбмен

делился

своими впечатлениями в британской прессе: "Происходит усиление влияния

социалистов-экстремистов, провоцирующих недоверие к союзникам". Вдоль окон

британского

посольства прошла патриотическая демонстрация. Во главе ее шел Милюков; он

поднялся на

автомобиль и произнес речь. С балкона посольства прозвучали слова солидарности.

Но, как

пишет в воспоминаниях {436} британский посол, "на одних речах построить

продолжительное

наступление было невозможно" {437}.

Отражая внутреннюю природу русского сознания, Керенский даже в мемуарах

(десять лет

спустя) утверждает, что "возобновление активных операций русской армии спустя

два месяца

после охватившего ее паралича было продиктовано как абсолютная необходимость

внутренним

развитием событий в России" {438} . Где этот диктат? Керенский (как и Горбачев

семь

десятилетий спустя) так и не смог разобраться в потоке событий, сокрушивших его.

И не

обнаружил внутренней честности признать историческую вину. Не общая ли это

русская

болезнь? Когда Керенский говорит в мемуарах о "национальном самопознании"

русского

народа, которое якобы ожидало финального боя, он находится в плену собственных

представлений {439} . Доморощенные русские социалисты, потеряв всякую ориентацию

во

внутренней обстановке, бросили русские дивизии в наступление под пулеметы более

организованной социальной силы. 1 июля Брусилов начал свое долгожданное

наступление на

фронте шириной 80 километров, и велось оно силой 31 дивизии при поддержке 1328

орудий.

Главный удар был нанесен на юго-западном фронте и должен был быть поддержан на

других

фронтах. Цель - столица Галиции - Львов. 8 июля 1917г. генерал Корнилов сумел

пересечь

Днестр и взять Галич и Калуж, рассекая австрийский фронт. Многое предвещало

успех: 10

тысяч военнопленных в первый же день, активность чехословацких частей,

сражавшихся на

русской стороне против своих же неохотно воюющих соотечественников. Впереди

дорога шла

к карпатским перевалам, за которыми находилась венгерская граница - старый,

ставший таким

знакомым с 1914 г. путь. Почти в зоне досягаемости Корнилова оказались

галицийские

нефтяные месторождения. Австрийцы сумели собрать силы для контрнаступления

только 23

июля и, бросив все резервы, прикрыли нефтяные скважины.

Мобилизуя последние национальные силы, русское командование согласилось с

идеей

создания женских воинских частей. Мария Бочкарева возглавила первый батальон,

названный

"Женским батальоном смерти". Но такие новшества не могли переломить общей

тенденции.

Революционный хаос уже поразил части русской армии. Смятением России

воспользовались

немцы. И результаты не замедлили сказаться. Гофман записывает в дневник 17 июля:

"Взят

Калуж, и это только первые итоги подхода германских подкреплений - теперь нам

нечего

бояться". 19 июля подошедшие германские части пробили в русском фронте двадцати

километровую брешь и взяли город Злочов. 26-го на захваченные территории приехал

кайзер,

гордый еще одним доказательством превосходства своих войск. Как отмечает Гофман,

"он был,

конечно, в прекрасном настроении" {440}.

Русская армия не смогла отразить германского контрнаступления; паника

росла, и

русским пришлось оставить Тернополь и Станислав. 19 июля Керенский возвратился с

фронта

и потребовал установления полного правительственного контроля над армией.

Петербургский

Совет выдвинул условия предоставления таких полномочий: немедленное

провозглашение

республики и наделение крестьян землей После прочтения телеграммы о том, что

немцы

прорвали русский фронт, председатель правительства Львов предложил свой пост

более

молодому и энергичному Керенскому, сохранившему при этом и пост военного

министра.

В качестве реакции на попытку Терещенко и Церетели договориться с

украинской Радой в

июле 1917 г. из правительства вышли кадеты - они не могли спокойно наблюдать за

тем, как

распадается великая страна Фактически в России прекратило существование

коалиционное

правительство. Фронт исчезал на глазах; офицеров, стремившихся остановить

бегство, убивали.

Британское и бельгийское подразделения броневиков умоляли бегущих русских

остановиться.