1918 Г. Диктовал Германии выбор между двумя видами стратегии. Первый

требовал

перенести тяжесть имперской мощи на Восток, ассимилировать полученные от России

приращения и ее саму, а на Западе занять оборонительную позицию. В духе этой

стратегии в

Петроград 29 декабря 1917 г. прибыли германские экономическая и военно-морская

миссии во

главе с графом Мирбахом и контр-адмиралом Кейзерлингом. В апреле Мирбах прибыл в

Москву уже в качестве полномочного посла Германии. Согласно второй стратегии,

активность

на Востоке следовало приостановить и бросить все силы на сокрушение французского

бастиона

Запада, не преодолев который Германия не могла претендовать на мировую роль.

Берлин

вооружился второй стратегией.

В октябре 1917 г. генерал-полковник Ветзель, начальник оперативного отдела

генерального штаба, представил доклад, который послужил основой принятого на

совещании

высшего военного руководства в Монсе 11 ноября 1917 г. решения - начать весной

следующего года наступление во Франции. 7 января 1918 г. канцлер Гертлинг писал

Гинденбургу: "Если с Божьей благословенной помощью предполагаемое новое

наступление

под Его Превосходительства испытанным руководством и с героизмом и решимостью

наших

солдат приведет к решительному успеху, на который мы надеемся, мы окажемся в

положении,

позволяющем нам выставить западным странам такие условия мира, которые

необходимы для

нашей безопасности, обеспечения наших экономических интересов и укрепления наших

международных позиций после войны" {584}.

Кайзер Вильгельм начертал 7 января: "Победа немцев над Россией была

предпосылкой

революции, которая сама по себе явилась предпосылкой появления Ленина, который

явил

собой предпосылку Бреста! То же самое случится и с Западом! Вначале победа на

Западе и

коллапс Антанты, затем мы выставим условия, которые они будут вынуждены принять!

И эти

условия будут сформулированы в соответствии с нашими интересами". Кайзер желал

изъятия у

Британии Гибралтара, Мальты и Египта. Поражения Запада в узловых центрах - во

Франции и

в Египте - заставят его рухнуть. Позже Гинденбург признается, что у него были

сомнения, но

о них мир узнал лишь спустя годы {585}.

Ведущий германский военный историк Г. Дельбрюк в конце 1917 г. пришел к

выводу, что

сильнейшей объединительной "скобой" союза России и Запада являлось убеждение,

что с

Германией невозможно договориться, что она никогда не ограничится небольшими

результатами. "Мы должны посмотреть правде в глаза, мы имеем перед собой союз

всего мира

против нас - и мы не должны скрывать от себя, что для ослабления этой мировой

коалиции мы

должны подорвать тот их объединительный мотив, который покоится на утверждении,

что

Германия стремится к мировой гегемонии" {586}.

Геополитическое отчуждение России

К концу 1917 г. союз России с Западом был уже практически невозможен не

только в

свете социальной революции в России. Запад, Россия, равно как и Центральные

державы

претерпели внутреннюю поляризацию, делавшую международные союзы зависимыми от

нового расклада сил в воюющих странах. Чиновник американского государственного

департамента Филипс выделил три лагеря в воюющих странах: Империалистические

круги,

стоящие за продолжение противоборства между государствами, выступают за

возвеличение

собственной страны безотносительно к благосостоянию других государств. Они

враждебны

всем попыткам создать такую международную организацию, как Лига Наций. Фон

Тирпиц,

Гертлинг, Радиславов, Соннино и Тераучи являются типичными империалистами.

Либералы-националисты настаивают на том, что каждая нация имеет право

считаться

конечной величиной. Они поэтому надеются установить наднациональную власть над

народами. Президент Вильсон, полковник Хауз, Артур Гендерсон, Альбер Тома и

Шейдеман

являются ведущими либералами мира.

Социальные революционеры являются открытыми интернационалистами. Они не

беспокоятся об этой войне - их внимание обращено на классовую войну" которая за

ней

следует. Их видение будущего содержит мир, в котором национальные линии

стираются и где

правит международный пролетариат. Типичными социальными революционерами являются

Ленин, Троцкий, группа Аванти в Италии, группа Спартак в Германии,

Индустриальные

рабочие мира в Соединенных Штатах" {587}.

Важно отметить, что Запад еще держался за единство России. Нигде: ни в

декларациях

Вильсона, ни в заявлениях Ллойд Джорджа и Клемансо - не было слов о признании

независимости Финляндии, балтийских государств, Украины, закавказских

новообразований.

Запад долго придерживался принципа, что все эта вопросы являются внутренним

делом России.

И если кайзеровская Германия не скрывала планов расчленения России, то Запад

оставался

защитником ее единства. Никогда и нигде Запад не требовал от Временного

правительства и от

"большевиков в первый год их правления обещания независимости одной из частей

России.

В декабре 1917 г. ведущие дипломаты Временного правительства - Б. Бахметьев

(посол в

Вашингтоне), В. Маклаков (посол в Париже) и старые царские дипломаты - созвали

т. н.

Конференцию послов, задачей которых стада защита русских интересов на Западе. В

январе