1918 Г. Германские дивизии, исполнявшие полицейские функции на Украине, возможно

решили

бы кампанию на Западе.

Американцы в новой России

Среди американцев, находившихся в России, обозначились два подхода. Робине

убеждал,

что Троцкий серьезен, что он отдал Мурманскому Совету приказ оборонять город от

немцев и

принимать любую помощь от западных союзников. Вторую линию олицетворял посол

Френсис. С его точки зрения, Троцкий пытался играть на противоречиях союзников и

ставил

перед собой цель при помощи Америки заблокировать японские инициативы на Дальнем

Востоке. Но обе линии, если можно так сказать, сближала одна фраза из обращения

Троцкого к

американцам: "Ни мое правительство, ни русский народ не будут возражать против

контроля со

стороны американцев над всеми грузами, направляемыми из Владивостока в

Центральную

Россию и против фактического американского контроля над работой Сибирской

железной

дороги" {661}.

Это был почти исторический шанс. Америке фактически позволяли

контролировать

главную транспортную артерию России - оставшийся у нее единственный путь выхода

из

блокады. О том, что в Вашингтоне осознали обозначившуюся уникальную возможность,

говорит, по крайней мере, то, с каким тщанием готовил президент Вильсон послание

Всероссийскому Съезду Советов. На фоне звучавших последние месяцы проклятий

Запада в

адрес изменившего союзника, после всех предостережений невиданным социальным

экспериментаторам, документ, созданный Вильсоном в середине марта 1918 г.,

буквально

проникнут сочувствием к попавшему в беду государству. В нем выражалась

"искренняя

симпатия народов Соединенных Штатов к русскому народу в момент, когда германская

мощь

направлена на то, чтобы прервать и обратить вспять борьбу за свободу и заменить

желаниями

Германии цели народов России".

Появлялось убеждение, что Америка, осознавая уязвимость России, преградит

путь

любому вмешательству в русские дела. "Я заверяю через этот съезд народ России,

что

использую любую возможность обеспечить России снова полный суверенитет и

независимость

в ее собственных делах, полное восстановление ее великой роли в жизни Европы и

современного мира... Сердце народов Соединенных Штатов бьется вместе с сердцем

народа

России в его стремлении навечно освободиться от автократического правительства и

стать

хозяином своей собственной жизни" {662} . По мнению полковника Хауза, это был

"один из

наиболее тщательно и умно написанных" документов президента {663}.

Возможно, Ленин ждал большего - конкретного предложения о военной помощи

против

немцев. Советское правительство готово было при определенных условиях стать

военным

союзником США. фактом является, что В.И.Ленин 5 марта 1918 г. запросил

американское

руководство, готово ли оно оказать помощь Советской России в случае

возобновления войны с

Германией, а также в случае, если Япония, сама или по договоренности с

Германией,

попытается захватить Владивосток и Военно-Сибирскую железную дорогу. При этом В.

И.

Ленин оговаривал: "Все эти вопросы обусловлены само собой разумеющимся

предложением,

что внутренняя и внешняя политика Советского правительства будет как и раньше

направляться в соответствии с принципами интернационального социализма и что

Советское

правительство сохранит свою полную независимость ото всех несоциалистических

правительств" {664}.

Ленин запросил у американского правительства содействия в расширении сети

железных

дорог и водных путей - как часть процесса взаимного улучшения отношений,

развития

экономического сотрудничества и сближения. Контакт с президентом Вильсоном Ленин

постарался наладить через посредничество руководителя службы американского

Красного

Креста - Р.Робинса, На Вильсона послание Ленина произвело сильное впечатление.

Госсекретарю Лансингу Вильсон охарактеризовал это впечатление так: "Предложения

затрагивают чувствительные струны более сильным образом, чем я ожидал от автора.

Различия

наши лишь в конкретных деталях" {665} . Наступил короткий период, когда даже

скептики

поверили в возможность сближения двух стран. 5 марта 1918 г. американское

правительство

уведомило Японию, что не может одобрить ведения ею военных действий в России.

Выступая

как единственный друг покинутой Богом страны, президент Вильсон изъявлял

симпатию к этой

стране и ее революции, "несмотря на все несчастья и превратности фортуны,

которые в

текущее время обрушились на нее" {666} . Но время надежд длилось недолго. Робине

позже

высказывал мнение, что Ленину нужно было продлить время работы Съезда Советов. В

ночь

голосования о ратификации Брестского мира Ленин сделал драматическую паузу,

чтобы узнать,

не пришли ли известия о возможной помощи из внешнего мира. Сдерживая Японию,

Вильсон

все же не сделал конкретных предложений о помощи собственно России. И Робине

всегда

утверждал, что "была упущена возможность неизмеримых исторических пропорций".

Трудно судить об утерянных в его начале возможностях. Ленин, даже если он

ждал от

Вильсона предложения о помощи, все же строил свою политику на изоляции от

эксплуататорских классов капиталистического Запада (ради радикализации рабочих

масс

центральных и западных стран), а Вильсон, разумеется, не испытывал к российскому

социальному эксперименту личных симпатий. Не закрывая глаза на очевидную

противоположность взглядов, отметим все. же факт, что в дни обсуждения

Брестского мира вся

международная ситуация была в своего рода "подвешенном состоянии", мир был

флюидным,

большие повороты были возможны. В условиях, когда немцы наступали с запада,

японцы

готовились к аннексии Сибири, англичане и французы направлялись на север и юг

растерзанной страны, любое правительство, в том числе и правительство Ленина,

оценило бы

дружественную помощь, откуда бы она ни пришла. Возможно, Америка и Россия

упустили

свой первый шанс в текущем столетии. Как пишет американский историк Л. Гарднер:

"В

любом случае, если бы последовало предложение помощи, Ленин не смог бы его

утаить. И если

даже прибытие американского предложения ничего не изменило бы в этот вечер - или

в

следующее десятилетие - изменились бы советские отношения с Западом" {667} . Обе

стороны: и Россия и Запад - проявили своего рода фатализм, который дорого

обошелся им

обоим.

Как у русских, так и западных наблюдателей складывалось впечатление, что

торжествующая Германия готова на все. То было время, когда германский офицер

среди бела

дня застрелил двух русских солдат в петроградском "Гранд-отеле" за то, что те

"были грубы с

ним". В русские города прибывают германские представители. Они становятся еще

одним

щитом, заслоняющим Россию от Запада.

В Вологде посол Френсис обустроился и вел обычную посольскую работу с 4

марта 1918

г., принимая местных чиновников и стремясь оценить складывающуюся в России

ситуацию.

Советское правительство послало для связей с посольством своего представителя

Вознесенского, чьей задачей было определить политическую линию союзников. В

совершенно

смятенном мире того времени атмосфера была полна самого разного сорта слухами.

Важнейшие из сведений, передаваемых из Вологды американцами: Мурманский совет

благожелательно относится к союзникам, а Архангельский, напротив, резко

отрицательно.

Американский посол именно в эти дни теряет веру в возможности США влиять на

большевистское правительство России. Френсис начал докладывать, что

большевистское

правительство, переехавшее из Петрограда в Москву, все более входит в зону

влияния

Германии. Впервые глава американских дипломатов в России встает на сторону

силовых

решений. Он посылает в Вашингтон рекомендацию: базируясь на Харбине, совместно с

японцами и китайцами захватить Транссибирскую магистраль, а в случае дальнейшего

продвижения немцев создать линию обороны за Уральским хребтом. В этом случае

здесь

понадобится сформировать "временное правительство" России, которое возьмет на

себя задачу

отражения германского вторжения.

Но полковник Хауз отверг эти схемы. Их презумпцией был союз с Японией.

Продвижение

японских контингентов в глубину Сибири сделает Америку младшим партнером а

сомнительном предприятии. В то же время жажда контроля над необитаемыми

просторами

Сибири подвергнет риску дискредитации репутацию Вильсона. Разменять лидерскую

позицию

таким недостойным образом было бы просто глупостью. Хауз писал Вильсону: "Вся

структура,

которую Вы так осмотрительно создавали, может быть разрушена в течение одной

ночи. И

наше положение будет не лучше, чем у немцев" {668}.

А англичане? Локарт пытался сохранять надежду до последнего: оккупация

огромных

русских просторов требует многочисленных гарнизонов, Германия подавится своей

жадностью,

немцы будут вынуждены "содержать на Востоке не меньше, а больше войск".

Пассивное

сопротивление хорошо знакомо русским. О нем знает Европа по наполеоновской

эпопее в

России. Это сопротивление свяжет немцев. В данном случае так же, как Локарт,

думал

Троцкий, который накануне вероятного военного поражения и оккупации вынашивал

идею

организации в уральском тл волжских регионах массового движения сопротивления.

Мартовское наступление немцев

Перевод германских сил с Востока на Запад обеспечил удвоение германской

полевой

артиллерии - с 2 тыс. единиц до 4 тысяч. Март 1918 г. на Западе начался

активизацией войны

в воздухе. Австрийские самолеты бомбили прекрасные итальянские города, а новые

немецкие

бомбардировщики "Гигант" обрушили смертоносный груз на Лондон, Париж и Неаполь.

В

воздухе работала не только бомбардировочная авиация. Радиоволны несли активный

пропагандистский заряд. Немецкое коротковолновое радио передало отчет о допросе

пленных

американцев. "Это крепкие молодые люди без особого желания сражаться. Они

полагают, что

все происходящее инициировано нью-йоркскими финансистами. Они ненавидят

англичан, но

испытывают по отношению к ним и своего рода уважение. С французами они в хороших

отношениях. У них нет ни малейшего представления о том, как должны проводиться

военные

операции, кажутся недалекими и фаталистически настроенными по сравнению с

привыкшими к

боевым действиям французами. Они были рады избежать дальнейших боев" {669}.