Параграф 2. Дальнейшие социальные изменения в казачестве в послепетровское время

В регионе произвол столичных временщиков и чиновников в послепетровское время совпал с процессом быстрого закабаления крестьянства и казачества, превращением казацкой верхушки в помещиков.

Вольные козаки, староверы и обычные крестьяне скрывались от старшинского, помещичьего произвола и крепостного рабства, бежали в соседнюю Речь Посполитую, перебирались в города и слободы, иногда пытались отстаивать свои права с оружием в руках. Такие случаи были и на исследуемой территории.

Существовал и обратный поток людей из Речи Посполитой. Получив в Польше паспорт, бывший российский поданный мог вернуться уже как иностранец, не подлежавший крепостному рабству, и мог выбирать свободно себе место для поселения.

Усиливавшееся бегство крестьян за границу беспокоило местных помещиков. Для возврата беглецов в Литве и Польше действовали специальные комиссии, но эффективность их работы была невелика - шляхта и магнаты скрывали беглецов. Однако Польша уже не могла защитить свою территорию от российских войск, которые силой возвращали с приграничной польской территории беглых.

В 1735 году российский военный отряд под командованием полковника Сытина начал выгонять из-за польского рубежа в стародубские слободы раскольников, укрывавшихся в Ветке и её окрестностях. Полковник доложил, что 40 тыс. раскольников было возвращено в Россию (по спискам - всего около 13 тыс.), которые были возвращены в свои губернии к прежним хозяевам. При первой же возможности беглецы возвращались за границу.

В 1754г. генерал Маслов был послан опять на Ветку, захватил 20 тыс. раскольников, которые на этот раз были отправлены в Сибирь, большей частью на Алтай и в Забайкалье. Были и другие набеги на Ветку и окрестности. При набегах на староверов и их «выгонке" у староверов отбирали старинные книги, иконы, и другое имущество, также разрушали церкви и монастыри. В этом принимали участи и казаки во главе со своими старшинами.

Во время первой ветковской «выгонки» стародубским полковником был московский помещик Афанасий Радищев (дед известного писателя), который сколотил немалое состояние на грабеже и вымогательстве у старообрядцев (отобранные книги и иконы возвращались прежним хозяевам за большие деньги). На содержание Афанасия Радищева в числе «ранговых маетностей» были приписаны окрестные села Чолхов, Щербиничи, Денисковичи и др.

В 1735г. последовал разгром особым отрядом Климовой слободы. По преданиям, именно тогда были разгромлены климовские монастыри¹²⁰.

При Елизавете Петровне гетманом стал Разумовский. Он и его родственники получили в подарок от Елизаветы имения. Дворяне получили ряд привилегий, усилилась помещичья власть над крепостными.

19 февраля 1743г. при Елизавете Петровне возобновили штрафы староверам за бороды и за старинную одежду, их заставляли носить одежду «з знаками, а именно ковнери (воротники - авт.) зеленого сукна пришивают к верхнему платью».

С отъездом Решилова, о котором писалось ранее, комиссия духовных дел в Стародубе продолжала существовать, но никакой активности не проявляла¹²¹.

Длительное время пытался вновь инициировать миссионерскую деятельность в Стародубье местный «заводчик» Никита Коренев, который в начале 1757г. обратился в Синод с просьбою прислать к нему двух священников, одному из которых быть «в слободе Климовой, где волостная контора, в коей де кроме раскольников имеются православные». Коренев особенно подчеркивал, что нужно прислать «попов великорусских, так как местным раскольники не доверяли из-за «обливанства» при крещении». Но Синод поручил это дело Черниговскому епископу, , который его перпоручил Стародубскому протопопу. «На собравшейся по этому поводу волостной сходке бурмистр, всех слободок войты и выборные люди отказались взять на себя содержание православных священников: не дали ни денег, ни хлеба».

В 1761г. по инициативе ротмистра казацкой службы Дмитрия Попова Синод, рассматривал вопрос «о единоверии, о построении в сл. Климовой церкви». Он назначил «500 руб. на строительство церкви и 300 руб. на содержание священника и причетников». 5 августа 1762г. в Климов отправились священник Троицкого Белогорского собора Симеон Логинов с «диаконом, дьячком и пономарём». Но через полгода они возвратилась в Белгород.

Православный управитель слобод Титов писал епископу Черниговскому и Новгород-Северскому Кириллу, что «назначенный Сенатом (Дмитрий Попов - авт.) в качестве президента или духовных дел управителя находится в Киеве под следствием, а Фёдор Попов - в безвестном отсутствии; подходящего места для служб нет, кроме раскольничьей часовни, а на волостном съезде ни одного желающего он не сыскал».

Главные инициаторы этой миссионерской попытки, управитель конторы духовных дел Дмитрий Попов, его брат Фёдор, скрывшиеся из Стародуба перед прибытием миссии, были ранее раскольниками¹²².

Совместная жизнь двух общин (казачества и староверов) и всего сообщества в целом продолжалась в довольно сложных условиях, которые формировались скорее государственной властью, нежели самими социокультурными отношениями между казаками, староверами и другими социальными группами региона. Государственная политика встречала сопротивление. Но эволюционное расказачивание региона только ускорялось и шло весь следующий век. Одним из инструментов стал перевод оставшегося казачества на регулярное военное основание, то есть превращение его в обычную часть армии.