Параграф 2. Субкультура казачества

2.1. Особенности субкультуры казачества Северщины

В казачестве поразительно сочетаются признаки свойственные культурам, как с большой, так и с короткой дистанцией власти.

Субкультура местного казачества, в отличие, например от Донского казачества, имела в разное историческое время разную иерархическую или вертикальную структуру. В культурах с короткой дистанцией власти иерархия выражена не так сильно, и структура построения властных отношений является скорее горизонтальной. В субкультуре, например, Донского казачества, как в культуре с большой дистанцией власти, всем вышестоящим лицам, начальникам или родителям оказывается подчеркнутое уважение и демонстрируется послушание – «без атамана казак сирота», «атаманом артель крепка»²⁹⁴, «без атамана дуван не дуванят»²⁹⁵ .

В Северском казачестве это не всегда было так и не так сильно было закреплено исторически. Оно было сильнее подвержено изменениям и влияниям извне.

С другой стороны, как и в культурах с короткой дистанцией власти, в казачестве большое значение придается таким ценностям, как равенство в отношениях и индивидуальная свобода. Поэтому коммуникация была менее формальна, равенство собеседников подчеркивалось обращением друг к другу на «ты». Также эмоциональная дистанция между вышестоящими персонами и подчиненными у казаков была незначительна. Любой казак мог подойти к своему атаману с вопросом или высказать критические замечания, что недопустимо в культурах с большой дистанцией власти.

В семейных отношениях члены казачьей семьи, наделенные властью, также требовали послу шания, однако развитие независимости поощрялось. Главной добродетелью считалось уважение к родителям и старшим членам се мьи, однако дети рассматривались в качестве равноправных членов семьи с того времени, как только они начинали активно включаться в семейную жизнь²⁹⁶.

Социальная ориентация (коллективизм — индивидуализм) здесь также подвергалась изменеиям.

Обычно считается, что индивидуалистические культуры якобы способствуют самореализации их членов. Коллективистская культура, наоборот, характеризуется тем, что в ней групповые цели превалируют над индивидуальными целями.

В культурах, где дети растут в маленьких семьях, специалисты считают, что они воспринимают свое «я», как определяющее личную идентичность человека и отделяет его от других «я». В этом случае, в основе классификации других людей лежит не их групповая принадлежность, а индивидуальные признаки. Целью воспитания в таких культурах является развитие самостоятельности, независимости, в том числе и от родителей, например, «и один в поле воин, если он по-казачьи скроен». Более того, ожидается, что ребенок покинет родительский дом, как только цель воспитания будет достигнута. Нередко случается, что, уходя из дома, дети сводят контакты с родителями до минимума или даже прерывают совсем. В таких обществах от физически здорового человека ожидается, что он ни в каком отношении не будет зависеть от группы.

Казацкие дети ранее росли в больших семьях-родах. Они учились воспринимать себя как часть «мы-группы» - «соборомъ черта поборемъ»²⁹⁷. «Мы-группа» отличает себя от других групп в обществе и является источником создания собственной идентичности. Между казаком и станичниками изначально развивались отношения зависимости. Станица служила защитой для индивида, от которого в ответ требовала постоянной лояльности.

Таким образом, в субкультуре казаков, как и в большинстве коллективистских культур, прямая конфронтация с другими людьми считается невежливой, нежелательной. Однако «личное мнение» можно было высказать в любое время, и оно ценилось.

Еще один важный признак: маскулинность — феминность²⁹⁸.

Хофстеде считал, что понятия маскулинность и феминность определяют социальные, заранее определенные культурные роли. Однако существуют различия в культурах относительного того, что считать «мужским», а что «женским». Хофстеде в качестве критерия разделения маскулинных и феминных культур предлагает традиционное разделение общества: мужскому началу приписывается твердость, ориентация на конкуренцию, соперничество и стремление быть первым; женскому - ориентация на дом, семью, социальные ценности, а также мягкость, эмоциональность и чувственность.

Согласно такому разделению в маскулинных культурах центральное место занимают работа, сила, независимость, материальный успех, открытость, конкуренция и соперничество и существует ясное разграничение мужских и женских ролей.

В феминных культурах эти признаки считаются не столь важными. На первом плане здесь находятся эмоциональные связи между людьми, забота о других членах общества, сам человек и смысл его существования. Например, конфликты в таких культурах пытаются решать путем переговоров и достижения компромисса, в то время как в маскулинных культурах конфликты решаются в свободной борьбе, по принципу «пусть победит лучший». Соответственно в маскулинных культурах у детей поощряется честолюбие, дух соревнования, самопрезентация. В работе здесь больше ценится результат, и награждение происходит по принципу реального вклада в работу. В феминных культурах при воспитании детей большее значение придается развитию чувства солидарности и скромности.

Если исходить из сказанного, то казацкая культура сочетает в себе признаки и мужского и женского начала. В какой-то степени они сохранились и сегодня.

Ценились умение воевать («каковъ на гумне, таковъ и на войне»), сила («по правъде и сила»), открытость («ходи прямо, гляди смело»), правдивость («стой за правъду горою, тогда и люди за тобою»), слава («где казакъ, тамъ и слава»), здоровая конкуренция и смелость («казачья смелость порушит любую крепость»), смекалка («смекалка во всяком деле казака выручает»), четкое разграничение мужских и женских ролей («въ Бога верь, врага – бей, землю ори, жинку – пори»), силовое решение конфликтов с врагами («кто пожалелъ врага, у того жена – вдова»), формирование честолюбия и духа соревнования у детей, результат в работе, награждение за дела («чтобы больше иметь, надо больше уметь»), что соответствует мужскому началу²⁹⁹.

Однако, как в культурах с женским началом, материальный успех и богатство не ценились, превалировала забота о ближнем, имелся смысл существования, конфликты внутри субкультуры решались путем переговоров (максимум разрешалось стегать друг друга нагайкой) и споров, но не силовым путем.

Таким образом, получается, что субкультура казачества имеет больше мужского начала, чем женского, кажется в противоположность современной русской культуре.

Отношение к неопределенности (избегание неопределенности)³⁰⁰.

В культурах с высоким уровнем избегания неопределенности в ситуации неизвестности индивид испытывает стресс и чувство страха. Высокий уровень неопределенности, согласно Хофстеде, ведет не только к повышенному стрессу у индивидов, но и к высвобождению у них большого количества энергии. Поэтому в культурах с высокой степенью избегания неопределенности наблюдается высокий уровень агрессивности, для выхода которой в таких обществах создаются особые каналы. Это проявляется в существовании многочисленных формализованных правил, регламентирующих действия, которые дают возможность для людей максимально избегать неопределенности в поведении. В таких культурах постоянная спешка является нормальным явлением, а люди не склонны к принятию быстрых изменений и препятствуют возможным нововведениям.

Казацкая культура имеет много общего с культурами с низким уровнем избегания неопределенности. Особенно Северского казачества, история которого прошла, как было показано в первых главах, в большей части в условиях неопределенности: государственной, региональной, этнической и даже конфессиональной.

Казаки в большой степени склонны к риску в незнакомых условиях. Для них характерен более низкий уровень стрессов в неизвестной ситуации. Поэтому молодежь и лихие (с отличающимся поведением и образом мыслей) казаки воспринимались и вопринимаются позитивно. Наблюдается отчетливое противоборство относительно введения формализованных государством правил (казаки считались иррегулярными войсками), которое было эмоционально окрашено (особая одежда, подчеркивание своей идентичности). Поэтому правила у казаков устанавливались только в случае крайней необходимости - войны. Но внутри собственного сообщества формализованные, именно казацкие (корпоративные) отношения соблюдают сегодня с видимым и даже показным удовольствием.

В таких культурах люди считают, что они способны решать проблемы и без множества формальных правил – «куда казака доля не закинетъ,- все будетъ казакъ», «у нашихъ казаковъ обычай таковъ: где просторно, тутъ и спать ложись», «не тотъ казакъ, что поборолъ, а тотъ, что вывернулся»³⁰¹.

Они в состоянии много работать, если необходимо, но при этом не чувствовать потребности быть постоянно активными. Однако, в субкультуре предпочтительнее размеренность, плановость и подготовка, чем неоправданный риск – «хочешь спокою, готуйся до бою».

Таким образом, исследования субкультуры казачества по существующим моделям категоризации культур свидетельствует о неоднозначности этого явления. Отсутствие специальных систем измерения субкультур также влияет на неточность и относительность полученных результатов, которые могут быть использованы в решении проблем о происхождении и культурных аспектах жизни современного казачества Северщины.

На сегодняшней день специалисты насчитывают более семидесяти субкультур, сформировавшихся преимущественно в новейшей истории с XIX века. Большинство современных субкультур возникло в результате индустриализации общества, технического прогресса, урбанизации, «сексуальной революции», глобализации и т.п. Однако это не относится к субкультуре казачества исследуемого региона. Казачество вообще, в том числе исследуемого региона, как было показано, сформировалось исторически гораздо раньше. Поэтому казачество, как субкультура, имеет ряд существенных особенностей и отличий от других субкультур современных.

Казачество имеет этносоциальное, социокультурное происхождение. Оно сформировалось не только из исторического населения региона, но и из различных маргинальных групп, в том числе беглых крестьян, старообрядцев, и вообще разного рода людей, убегающих от гонений из Речи Посполитой, Османской империи, Московского государства. Это определило казачество, как группу с высоким коллективным уровнем, ставящую в основу такие ценности как свободу и независимость, терпимость, гостеприимство, родовой уклад жизни и военное воспитание.

Казачество не было слишком тесно связано с землей, в сравнении с крестьянством, однако сохранило с ним глубокую духовную связь. А постепенное превращение казачества из казацкого сословия в дворянское и крестьянское эту связь возрождало и усиливало.

Более позднее казачество представляет, по сути своей, смешение многих культур, например, народной крестьянской и элитарной военной и частично дворянской.

В мирное время казак был, прежде всего, крестьянином и держался за свою землю, война была для него не профессией, а скорее призванием.

Колоритная культура северского казачества представляет собой смесь всех славянских культур: великорусской, малороссийской, польской и т.д.; а также других народов, прежде всего степных.

Также отличительной чертой казачества является то, что оно считалось сословием. Для субкультуры это, прежде всего, означает, что необязательно принадлежать к той же культуре или быть военным. Среди казаков было немало купцов, ремесленников, то есть они принадлежали сразу к нескольким сословиям.

Также нельзя и покинуть ряды казаков, просто перестав исповедовать казацкую культуру и традиции.

Казачество - это сложный неоднородный социальный институт, олицетворяющий весь колорит, в широком смыле, русской и славянской культуры.

Оценка казачества в обществе во многом отталкивается от старых исторически патриархальных стереотипов. В современных условиях нужно переосмысление роли казачества в культуре общества, его определения как части великой русской культуры, а также сохранения самобытности в современном стиле.

Региональная культура региона тесно связана с культурой казачества и наоборот. Необходимо дальнейшее исследование истории и культуры казачества как части истории отечества и его культуры, как уникальной субкультуры.

Литература к параграфу.

1. Левикова С. И. Молодежная субкультура: Учебное пособие. М.: ФАИР-ПРЕСС.2004.

2. Флиер А.Я. Культурология для культурологов. - М.: Академический проект, 2000.- с.152-154.

3. Культурные традиции казачества как социальной проблемы региона: Материалы междунар. науч.-практич. конф. -Барнаул, 2000 г.- С. 86-87.

4. Сборник Рогожской старообрядческой казачьей станицы. Изд: Добыш Д.Г., 2008 г.

5. Федосов П.С. Казачьи традиции и обряды. Ставрополь, 2004 г.

6. Казачья Вольница № 41, 11.10.2001, Казачьи заповеди и поговорки.