1. Обывательская логика

С обывательской психологией и своеобразной «логикой», как бы ни наивна она не была, считаться приходиться.

Тихо и спокойно в омут в омут общественной жизни: глубокопочтенные, почтенные и полупочтенные спокойно и беззаветно обделывают свои предприятия, все их «проделки» каждому хорошо известны, а попробуйте заговорить, бросить камень в застоявшееся болото, посмотрите какая кутерьма поднимется. Но, увы! Сила капитала так велика, что простец даже пикнуть не смеет, по пословице « с богатым не борись».

Согнут тебя в бараний рог.

И перед обаянием капитала все смолкает, хотя обладатель золотого мешка творил всяческие безобразия.

Ему все прощается.

Даже стараются подыскать оправдания:

– Рассердили.

– Выжил из ума.

Обаяние золота так велико, что если обывателю и не передать от обладателя золотого мешка, то все же он низко снимает шапку.

– А может быть.

Даже если в печати раздается обличительный голос, присмиревший обыватель трепетно осмотрится и, ликуя в душе, скажет:

– Такого-то почтенного человека, благотворителя и вдруг…

А другой, спешит к почтенному человеку, с лицемерными изъявлением сочувствующего соболезнования, умильно расшаркивается перед «благодетелем» и изливает фиал гнева на газету:

– Помоями обливают.

– Грязью бросают в неповинного человека.

– Да, мы, вечно должны Бога за вас молить.

– Облагодетельствовали.

А почетный человек и уши развесил ,принимая все за чистую монету.

– Гады в газетах завелись, шмели, нечисть всякая.

Пропечатали клубного самодура, тот тоже на дыбы.

– Помилуйте, читать не возможно, прям таки глумятся над человеком, грязью бросаются…

Газета раскрыла проделки торгующих аферистов, опять же вопли раздаются:

– Клевета, одна грязь!..

Печать обнаружила на железной дороге взяточничества, хищения, сделки с гешефтмахерами, провозящими под вводом казенного, частный груз, те же крики негодования и вопли «оскорбленного достоинства».

Как же в самом деле не обидно: хищникам помешали обворовать казну и обирать обывателей.

И вот повсюду в унисон раздаются стоны и причитания:

– Печать нас грязнит.

– Печать нас обливает помоями.

– Печать клевещет.

О, милые, наивные люди!..

О, святая простота!..

Кого вы хотите обмануть? Кому хотите втереть очки. Да ведь ваши проделки, совершаемые вами мерзости всем известны, все их знают, но в силу заячьего трепета, все молчат.

Если вы грязны, если вы облиты помоями, то вините самих же себя, пеняйте на самих себя.

Причем тут печать?

Печать только констатирует факты, выводит заключения, делает обобщения, показывает вас во всей вашей наготе:

Это долг печати.

Её святая обязанность.

Ведь черное белым не сделаешь и наоборот – белого в черное не превратишь.

Никто не скажет, что глубокоуважаемый Андрей Иванович, совершил благое дело изгнав из представленного им помещения народную школу с 400 детей беднейших жителей города.

Никто не скажет, что сдача им школьного помещения под гостиницу, да еще с «номерами», составляет акт высокого благотворительного значения.

За «общедоступными» маскарадами никто не признает культурного морализующего влияния.

Никто не скажет, что взяточничество, гешефтмахерство, обирание обывателей содействовали бы народному благосостоянию.

Печать говорит о крахе биржи, о нашем неустройстве, об эксплуататорах народного труда; печати приходится говорить не только с негодованием, но и с болью в сердце вскрывать разъедающие язвы, указывать на злоупотребления и, не вина, если приходиться с житейской грязью.

Ермак. 1912. 19 мая. Суббота. № 4-1. С.14.