3. Малая скифия

С III в. до н. э. начинается заклю­чительный период истории скифов Се­верного Причерноморья, характери­зующийся дальнейшим развитием у них государственности и переходом к городской жизни. После смерти Атея (339 г. до н. э.) могущество Ски­фии ослабевает и владения ее на вос­токе и западе значительно сокраща­ются. Основная часть земледельчес­кого и кочевого населения под натис­ком сарматов отходит на Таврический полуостров. По свидетельству Страбона, территория Степного Крыма вме­сте с прилегающей к пей областью за Перекопским перешейком до Днепра стала называться Малой Скифией. Остальная часть скифского населения перекочевывает «за Тиру и Истр» в область Добруджи, также получив­шей название Малой Скифии. Терри­тория Каменского городища сокраща­ется до пределов акрополя. Центр скифов переносится в Крым, где, как и на Нижнем Днепре, какая-то часть их оседает, остальные продолжают вести кочевой образ жизни, занима­ясь войной и сбором дани.

В III в. до н. э. на перекрестке древних торговых путей в долине Салгира скифы основывают значи­тельный укрепленный пункт, защи­щенный каменными оборонительны­ми стенами, получивший греческое название Неаполь (Новый город). После утверждения скифов в равнин­ной части Крыма оживляются их тор­говые связи с греческими городами Северного Причерноморья. Главными пунктами ввоза были Херсонес и го­рода западного побережья.

В связи с изменением экономиче­ской конъюнктуры в Восточном Сре­диземноморье и наступлением сар­матских племен в III в. до н. э. про­исходит временное ослабление грече­ских городов Северного Причерно­морья. Ярким доказательством этого служит декрет в честь Протогена, в котором описывается тяжелое эконо­мическое положение Ольвии, обуслов­ленное постоянным натиском кочев­ников.

Воспользовавшись благоприятной для себя ситуацией, скифские цари подчиняют Ольвию, налагают дань на Боспор и начинают вести активное наступление на причерноморские го­рода западного побережья Крыма. Свободный доступ к морю открывал для них возможность вступить в не­посредственные сношения с гречес­кими государствами Средиземноморья и Причерноморья и расширить сфе­ру своей торговой деятельности, из­бавившись от посредничества Херсонеса и Боспора. Первыми подверглись нападению греческие города на севе­ро-западном берегу полуострова, ос­нованные Херсонесом для контроли­рования прилегающей к ним земле­дельческой окраины. Это привело к военным столкновениям скифов с Херсонесом и положило начало их длительной борьбе.

После одного из очередных набе­гов скифов Херсонес обратился за по­мощью к сарматской царице Амаге, жене царя Медосакка. В это время сарматы в Причерноморье представ­ляли собой уже значительную поли­тическую и военную силу. Освободив Херсонес от скифов, Амага убивает скифского царя и передает царскую власть его сыну, обязав его прекра­тить нападения на Херсонес. Крым­ские скифы на некоторое время по­падают в зависимость от сарматов. Однако вскоре они восстанавливают свои силы и освобождаются от нее.

Наибольшего расцвета Малая Ски­фия достигает во II в. до н. э. в годы правления царя Скилура, имя кото­рого называет ряд античных авторов. Известно оно и по эпиграфическим надписям и монетам. Скульптурные портреты Скилура и его сына Палака сохранились на мраморном релье­фе, обнаруженном в Неаполе скиф­ском. В то время скифское государ­ство на востоке граничило с Боспорским царством; на юге — доходило до предгорий Крыма, населенных тав­рами; на севере в него входили обла­сти на Нижнем Днепре, в том числе и Ольвия, где скифский царь Скилур стал чеканить свою монету. На запад­ном берегу полуострова скифы за­хватили главные гавани — Керкинитиду, Калос Лимен — и ряд других греческих укрепленных пунктов, пре­вратив их в свои крепости.

Неаполь, ставший в это время глав­ной резиденцией скифских царей, пре­вращается в крупную крепость и до­полнительно укрепляется защитной стеной и прямоугольной башней у главных ворот. В городе воздвигают­ся дворцовые здания с портиками, украшенными мраморными и бронзо­выми статуями. Стены некоторых зданий покрываются красочной рос­писью. На главной площади устанав­ливается конная статуя царя Ски­лура. Там же находились статуи Зевса, Афины и Ахилла Понтарха, поставленные в честь этих богов вы­ходцем из Родоса греком Посидеем, переселившимся в Неаполь скифский из Ольвии. Как видно из надписей на этих статуях, он исполнял обязан­ности наварха—командующего скиф­ским флотом — и одержал победу над сатархеями, занимавшимися пи­ратством. Возле главных ворот Неа­поля был построен каменный мавзо­лей, ставший усыпальницей скиф­ских царей и представителей знати. Против ворот находилось обществен­ное зернохранилище, а на восточной окраине города — большой искусст­венный водоем.

В это же время скифы возводят ряд укрепленных поселений в цент­ральных предгорьях Крыма. В ан­тичных источниках кроме Неаполя скифского упоминается еще три ук­репления: Хабеи, Палакий и Напит, служившие Скилуру и Палаку опор­ными пунктами во время войны с

Рельеф с изображением Скилура и Палака. Неаполь скифский. II в. до н. э.

Митридатом. В Западном Крыму со­хранились до нашего времени остат­ки четырех крупных скифских укреп­ленных поселений городского типа с двойной линией обороны в виде рвов, валов и каменных стен с башнями.

Укрепленные поселения появля­ются в конце III — во II в. до п. э. и на северной окраине Малой Скифии, по обоим берегам Нижнего Днепра; многие из них возникли на месте бо­лее ранних скифских поселений IV— III вв. до и. э. Названия ряда насе­ленных пунктов на берегах Днепра приводятся у Птолемея (II в. н. э.). Это — Азагарий, Амадока, Cap, Се­рим, Метрополь, Ольвия или Борис-фен, а по рукаву Днепра: Леин, Сарбак и Ниос. В настоящее время на берегах Днепра и его притоках из­вестно 16 укрепленных поселений. Шесть из них подвергались раскоп­кам: у сел Золотая Балка, Гаврилов­на, Николаевка и Красный Маяк — на правом берегу и у сел Знаменка и Любимовка — на левом. Площадь каждого из них варьируется от 3 до 32 га. Вблизи сел Золотая Балка, Ни­колаевка и Красный Маяк раскапы­вались могильники.

Находясь во враждебном окруже­нии надвигавшихся с востока сарма­тов, а с запада — кельских и гетских племен, основатели нижнеднепров­ских укрепленных поселений прев­ратили их в стройную оборонитель­ную систему, контролируемую с обо­их берегов. Подобно крымским ук­репленным поселениям, они распола­гались на выгодных в стратегическом отношении высоких берегах и при­брежных холмах Днепра и были ок­ружены двойной линией обороны, со­стоявшей из акрополя и внешнего города, защищенных каменными обо­ронительными стенами двухпанцир­ной кладки с башнями, а также вала­ми и рвами.

Во II в. до н. э. Скифское царство входит в более оживленные торговые связи с приморскими центрами. При посредничестве Херсонеса оно завя­зывает сношения с Косом, Книдом, Синопой и Родосом, занимавшим пре­обладающее место. В это время на­лаживаются тесные взаимосвязи Не­аполя с Ольвией, с которой поддер­живали оживленный товарообмен и обитатели нижнеднепровских укреп­ленных поселений. Ольвия служила для них основным посредником в сношениях с античным миром. Из Ольвии ввозились: малоазийская краснолаковая посуда, дешевое косское вино и другие товары. Все это при посредстве жителей нижнеднеп­ровских укрепленных поселений пе­реправлялось далее на север, в глубь страны — к носителям зарубинецкой культуры.

Сын Скилура Палак продолжал внешнюю политику своего отца. Во время его правления участились во­оруженные столкновения с Херсонесом, которые постепенно перешли в открытые военные действия. Отряды скифов подступили к стенам Херсо­неса. Это вынудило его жителей об­ратиться за помощью к понтийскому царю Митридату Евпатору, который стал на сторону Херсонеса и Боспора.

Война велась с переменным успе­хом. Наконец, Диофанту, полководцу Митридата, удалось нанести реши­тельное поражение Палаку, высту­павшему в союзе с роксоланами. Вой­ска Диофанта овладели скифскими крепостями Хабеями и Неаполем. Херсонес и Боспор признали протек­торат Понтийского царства.

Немного позднее Рим одержал по­беду над войсками Митридата и с 63 г. до н. э. установил контроль над Боспором.

После поражения в войне Скифское царство в Крыму переживает времен­ный упадок. От него отпала Ольвия. Боспор прекращает платить дань. С подчинением античных городов могу­щественной Римской империи скифы, ослабленные в борьбе с Диофантом, не в силах уже были продолжать на них активное наступление. Возможно, их отдельные разрозненные группы еще совершали набеги на соседние грече­ские города, о чем может свидетель­ствовать сооружение боспорским ца­рем Асандром в конце I в. до н. э. земляного вала для защиты западных границ своего государства. Но ника­ких сведений о важных событиях в жизни Скифского государства и его политических деятелей в источниках этого времени нет. По-видимому, ски­фы постепенно накапливали силы после поражения, нанесенного им Диофантом. В I в. н. э. они опять предпринимают военные действия против Ольвии, Херсонеса и Боспора.

Ольвия снова попадает в зависи­мость от Скифского царства. Заинте­ресованные в торговле скифы прини­мают участие в ее восстановлении по­сле гетского разгрома. В правление Фарзоя и Инисмея, чеканивших в те­чение 35—45 гг. в Ольвии золотые и серебряные монеты, наблюдается новый политический и экономический подъем Скифского государства. Под­тверждением этому могут служить монеты, надписи и археологические материалы.

В долинах рек, на возвышенных местах в Крыму возникает большая сеть укрепленных поселений и селищ. Названия шести городов и целого ряда других населенных пунктов приводит Плиний Старший (I в. н. э.), который Малую Скпфию именует Таврикой. Он отмечает, что внутри страны живет 23 племени, а по гор­ному хребту — скифо-тавры, что ука­зывает на происшедшее этническое их смешение. В это время на Пере­копском перешейке был сооружен ров и вал. Там, по Плинию, находился город Тафры. В наше время в Кры­му открыто 34 городища и почти столько же селищ. Они расположены главным образом в предгорьях цен­тральной и юго-западной части Кры­ма. Большинство из них относится к первым векам н. э.

Столица скифов — Неаполь скиф­ский укрепляется новыми панцирны­ми стенами. В нем сооружаются но­вые здания с фресками в стиле боспорской живописи. На северной ок­раине появляются вырубленные в скалах семейные усыпальницы для царских дружинников и их семей.

В первых веках нашей эры снова устанавливаются тесные связи ски­фов с южнопонтийскими центрами. Из них в Неаполь скифский достав­лялись черепица, амфоры, краснолаковая посуда, разные металлические изделия и украшения. Значительное место в торговле Неаполя занимала херсонесская продукция. Возобновля­ются торговые связи с Ольвией. Как сообщает Дион Хрисостом (I — нача­ло II в. н. э.), «Ольвия продавала соль большинству варваров, а также эллинам и скифам, живущим на Тав­рическом полуострове». Оживляется товарообмен между Ольвией и нижне­днепровскими укрепленными поселе­ниями. На рубеже нашей эры здесь получает развитие каменное домо­строительство; проводится частичная реконструкция и дополнительное ук­репление оборонительных стен. Уве­личивается приток краснолаковых из­делий из Пергама, Самоса, а также местных ольвийских изделий и завоз вина и оливкового масла из южнопонтийских центров.

Укрепив свои политические и эко­номические позиции во время прав­ления Фарзоя, скифы возобновляют наступление на Херсонес. Они вто­рично отнимают у него Калос Лимен и Керкенитиду, которые Арриан на­зывает уже «скифскими крепостями». Это вынуждает Херсонес обратиться за помощью на этот раз к Риму. В 62 г. н. э. Нерон высылает в Крым военную экспедицию во главе с лега­том (правителем) Нижней Мезии Плавтием Сильваном. Последний от­разил натиск скифов, но Херсонес поплатился за это своей независимо­стью, подпав под власть Рима.

С середины II в. н. э. мирные отно­шения Ольвии со скифами снова на­рушаются. В целом ряде эпиграфиче­ских источников того времени упоми­нается о неоднократных нападениях на Ольвию скифов и сарматов и «встречах» ольвийских деятелей со скифскими и сарматскими царями. В одной из ольвийских надписей II в. н. э. сообщается, что ольвийским стратегам удалось «свести на толпы супостатов трофейную победу». Од­нако им не всегда удавалось справ­ляться с натиском врагов собственны­ми силами. После очередного набега тавро-скифов, как сообщает Юлий Капитолин, римский император Анто­нин Пий (138—161) посылает из Нижней Мезии подкрепление ольвийскому гарнизону для защиты города. Один из римских отрядов, входивших в состав XI Клавдиевого легиона, проник в глубь Крыма (его стоянка обнаружена на поселении Альма-Кермен, на левом берегу Альмы). В кон­це II в. н. э. в Ольвии усиливается римское влияние, и при Септимии Се­вере (193—211) она включается в состав римской провинции.

В первых веках нашей эры Скиф­ское царство продолжало соперничать с Боспором, что приводило к столкно­вениям между ними. Постоянная во­енная опасность со стороны скифов и сарматов вынуждала боспорских ца­рей заботиться об охране своих гра­ниц, ремонтировать оборонительные стены и возводить новые крепости. Одной из них на Боспоре в I—III вв. н. э. был Илурат. Столкновения меж­ду скифами и жителями Боспора на­шли отражение в ряде надписей бос­порских царей Аспурга, Котиса II и Савромата II. В них говорится о по­беде над скифами, таврами и сираками и о присоединении «по договору» Таврики к боспорским владениям. Как видно из этих источников, ски­фы терпели поражения и постепенно теряли свое былое политическое зна­чение.

Занятия и материальная культура.

Скифское население, обитавшее в сельской местности, продолжало за­ниматься земледелием, которое в пер­вые века нашей эры оставалось осно­вой экономической жизни во всем Се­верном Причерноморье. Скифы выра­щивали ячмень, пшеницу, просо, пол­бу двузернянку, виноград. Занима­лись садоводством и виноделием, при­меняя виноградные давильни. Зерно размалывали зернотерками и более усовершенствованными орудиями — круглыми и четырехугольными жер­новами эллинистической и римской формы — и толкли в каменных ступах. Для обработки земли использовали плуг с железным сошником и желез­ные мотыги. Жатву производили же­лезными серпами. Помимо земледе­лия население занималось разведени­ем главным образом мелкого рогатого скота, в меньшей мере — крупного ро­гатого скота и свиней.

Развивалось также домашнее ре­месленное производство: изготовле­ние лепной и гончарной посуды, пря­дение и ткачество, бронзолитейное дело, обработка камня, косторезное дело.

Усовершенствование орудий труда и технических приемов способствова­ло увеличению производства сельско­хозяйственной продукции и развитию торговли, которая носила в основном меновый характер. В качестве экви­валента стоимости товара начали вво­дить в обращение деньги, но их роль в торговле была еще незначительной.

Наряду с привычными для скифов предметами быта изготовляли и но­вые вещи, заимствованные у сармат­ских и других племен, что внесло определенные изменения в их мате­риальную культуру на ее позднем этапе.

В мужской и женской одежде ши­рокое применение в качестве засте­жек получили железные и бронзовые фибулы. В женском костюме ворот, рукава и подол обшивали бусами.

В состав украшений помимо ожере­лий из разноцветных бус вошли брас­леты со змеиными головками на кон­цах, перстни со стеклянными встав­ками и геммами, различной формы серьги и подвески. Обилием золотых украшений со вставками из драгоцен­ных камней отличалась женская одежда кочевой знати. Яркий при­мер — Нойгачинский курган на севе­ре Крыма и курган Соколова Могила в низовьях Южного Буга.

Из предметов туалета вошли в оби­ход костяные пиксиды для белил и румян и цилиндрические стеклянные флаконы для благовоний. Появля­ется новая форма дисковидного зер­кальца с боковым выступом для под­вешивания, обычно украшенная тамгообразными знаками, имеющими символический характер.

С приходом сарматов в Северное Причерноморье широкое распростра­нение получили тамгообразные, так называемые загадочные знаки. Они встречаются на антропоморфных сте­лах, стенах склепов и зданий, моне­тах, бронзовых котлах, глиняных со­судах, конской упряжи и на различ­ных изделиях художественного ре­месла: зеркалах, пряжках, браслетах и др. Одни из них употреблялись в ка­честве гербов боспорских династий, другие служили родовыми и семейны­ми знаками и знаками собственности, в частности применялись как тавро для скота. С тамгообразными знака­ми связывались также религиозно-культовые представления.

Военное дело. В связи с измене­нием военной тактики и введением конного боя на близком расстоя­нии изменяется форма вооруже­ния воина и снаряжение коня. Основным наступательным оружием становится меч, копье и стрелы. В конном бою решающим оружием служат длинный меч и копье с вытя­нутой листовидной формы пером. Для метания употребляются дротики. Бо­лее широко распространяется и короткая форма меча с кольцевидным навершием, который носили и кон­ные и пешие воины. Из защитного во­оружения употребляются железные и бронзовые шлемы, чешуйчатые пан­цири, поножи, обшитые кожей щиты круглой, овальной и прямоугольной формы. Знаком отличия служат ме­таллические навершия. В снаряжение коня вводятся железные удила сар­матского типа с кольцами, круглые фалары, бляшки круглой формы, ино­гда покрытые золотой фольгой.

Общественный строй и верования.

Для характеристики общественного строя поздних скифов мы располага­ем очень скудными сведениями. Скиф­ское государство принято рассматри­вать преимущественно как ранне­классовое государство, подвергшее­ся определенной эллинизации, сохра­нившее пережитки военной демокра­тии. Политическая власть в стране находилась в руках царя. Она была наследственной. Царь опирался на военную дружину. В производствен­ных отношениях населения, по-види­мому, существовали различные фор­мы зависимости — свободные общин­ники, зависимые земледельцы, обла­гаемые принудительной данью, и рабы.

В скифской столице и городах в обиходе была разноязычная речь. В официальных сношениях скифы пользовались греческим языком и гре­ческой письменностью. Образцы ее сохранились в надписях на каменных базах греческих статуй и многочис­ленных граффити на сосудах, обна­руженных в Неаполе скифском.

Наряду с изменениями, происшед­шими в материальной культуре поз­дних скифов, меняется характер их погребального обряда и становятся другими формы погребальных соору­жений. Основной тип скифского по­гребального сооружения — курган — во II в. до н. э. в связи с переходом скифов к оседлой жизни заменяется бескурганным грунтовым могильни­ком. Однако сохраняются еще и кур­ганы с родовыми и семейными кол­лективными захоронениями, в кото­рых иногда насчитывается до 170 по­гребенных. Внутри курганов соору­жаются каменные гробницы. Ранние курганные захоронения датируются III в. до н. э. Наиболее поздние — I—II вв. н. э.

В Неаполе скифском существовало три типа погребальных сооружений. В мавзолее у городских ворот, в тече­ние 300 лет служившем усыпальни­цей скифских царей и представителей знати, был погребен один из первых скифских царей — Скилур, а в рез­ном античном, красочно расписанном и позолоченном деревянном саркофа­ге — царица. Остальные погребения находились в деревянных ящиках, они принадлежали представителям знати с их семьями и слугами. Вто­рым типом были склепы, вырублен­ные в скалах. В них хоронили дру­жинников с их семьями. Третьим ти­пом были грунтовые могильники для рядового населения. В городе преоб­ладали семейные земляные склепы с входным вертикальным колодцем, за­сыпанным камнями — черта, харак­терная для скифских погребений. Меньше было грунтовых могил. Но­вой формой, занесенной сарматами, был подбой. Ряд сарматских черт на­блюдается и в особенностях погре­бального ритуала: захоронение в ко­лодах, завертывание погребенного в кошму, обряд разбивания зеркал, по­мещение в могилу угольков, кусков мела, скрещение ног в щиколотках, деформирование черепа. Встречаются погребения с покойником в скорчен­ном положении, характерном для тавров. Разнообразие типов погре­бальных сооружений и погребально­го ритуала отмечается и в других мо­гильниках Юго-Западного Крыма, где обнаружены плитовые могилы, захо­ронения в амфорах. Наряду с трупоположением встречается и обряд трупосожжения с захоронением праха в урнах и каменных саркофагах.

Наличие в погребальном ритуале наряду со скифскими греческих, таврских, римских и сарматских черт свидетельствует о многоэтничности обитателей Скифского царства в Кры­му. Численность его населения значи­тельно увеличилась во II—III вв. н. э. в связи с новым притоком сарма­тов с Боспора. Это способствовало усилению культурного взаимодейст­вия, нивелировке культуры и распро­странению идентичных изделий на всей обширной территории Северного Причерноморья. Если на раннем эта­пе развития культуры скифов доми­нировали эллинистические влияния, то в первых веках нашей эры преобла­дающими стали сарматские.

Синкретизм, существовавший в ма­териальной культуре поздних скифов, характерен и для их религии и искус­ства. На смену звериным образам раннего периода, насыщенным раз­личными символами и космогоничес­кими представлениями, появляются изображения очеловеченных божеств и людей, взятых из генеалогических мифов и героических сказаний. Изо­бражения зверей утрачивают преж­нюю стилизацию и принимают бо­лее реалистический характер, хотя формы при этом несколько упроща­ются.

Г лавным божеством продолжает ос­таваться великая богиня плодородия, владычица зверей. Иногда ее изобра­жают между двумя крылатыми коня­ми, что характерно для сарматского и фракийского искусства. Существу­ет связанный с нею культ коня и всадника, культ солнца и солнечных светил. С солярным культом связано изображение скифского главного бо­га Папая. Солнечные символы можно видеть на лепных курильницах, пряс­лах, бляшках поясного набора, а так­же в настенных росписях склепов. В сочетании антропоморфных и кос­могонических представлений наиболее ярко выступает синкретический характер позднескифской религии.

Каменная стела с изображением сармат­ского воина. Могильник вблизи с. Заветное в Крыму. Начало нашей эры

В Малой Скифии почитались также и греческие боги. Кроме упомянутых Зевса, Афины, Ахилла Понтарха встречаются имена и изображения Диониса, Деметры, Геракла, Аполло­на, Артемиды, Гермеса, братьев Диоскуров.

Сочетание различных культурных направлений отражается и в искусст­ве поздних скифов. Оно обогащается такими новыми видами, как скульп­турный портрет и настенная живопись. Особое развитие получили антропоморфные стелы со схемати­чески переданной человеческой фигу­рой, обычно изображавшей обожеств­ленного предка или героизированно­го воина и двухъ- и трехъярусные надгробные рельефы (II—I вв. до. н. э.— II в. н. э.) с изображением всад­ников, сцен боя и охоты. В последних наблюдаются яркие признаки грече­ского влияния и некоторая примесь сарматских и фракийских черт. В на­стенной росписи общественных зда­ний и склепов, выполненных красной и желтой охрой и сажей, эпические изображения и сценки позднескифского стиля (всадник в остроконеч­ном шлеме с копьем, лучник, скиф с лирой, охота на кабана) сочетаются с фигурами сарматского геометриче­ского стиля (танцовщицы, олени, скиф с конем, тамгообразные знаки), процарапанными по штукатурке. В архитектуре Неаполя скифского, где наиболее ярко отразилось гречес­кое влияние, наряду с пережиточны­ми формами примитивных жилищ в виде круглой юрты на деревянном каркасе и прямоугольной полузем­лянки из необработанного камня с глинобитным покрытием сосуществу­ют сырцовые и каменные здания с оштукатуренными стенами, крытые черепицей.

Во II—III вв. н. э. в связи с уси­ливающимися внутренними противо­речиями, натиском сарматов и посто­янными войнами с античными горо­дами Скифское царство переживает период политического и экономичес­кого упадка. После ряда побед над скифами боспорский царь Рискупорид III (210/211—226/227) окончательно подчиняет скифов, провозгласив себя «царем всего Боспора и тавро-ски­фов». В это время прекращают свое существование многие из укреплен­ных убежищ с прилегающими к ним селищами в предгорьях Крыма. Раз­рушаются главные ворота Неаполя скифского, царский мавзолей и от­дельные участки оборонительных стен. Во второй половине III в. н. э. столица скифов прекращает свое су­ществование, о чем свидетельствуют следы пожаров, наличие отдельных скелетов как на самом городище, так и на его окраине. В одной из ям обна­ружено свыше 40 черепов со следа­ми смертельных травм. Некоторые из них деформированы. К этому же вре­мени, по-видимому, относится и по­гребение знатного аланского воена­чальника с боевым конем и богатым набором конской упряжи, погибшего у стен Неаполя скифского.

С приходом готов в огне пожаров гибнут и другие скифские поселения. Жители их, преследуемые вторгши­мися в Северное Причерноморье го­тами, в союзе с которыми выступали и некоторые сарматские, а позже и гуннские племена, бросив на произ­вол судьбы весь свой домашний скарб, бегут в горы, где смешиваются с таврскими племенами. Уцелев­шая часть скифского населения вли­вается в общий поток великого пере­селения народов и передвигается на запад. Под натиском готов и гуннов прекращают свое существование и нижнеднепровские укрепленные по­селения.

Термин «скифы» теряет свое этни­ческое значение и превращается в географическое наименование племен, живших в северо-западной части Причерноморья.