Том 2 Приложение Трубицын

(«перестройка»). Очевидно, что вызов 80-х гг. был для нашей страны внеш-

ним, обусловленным завышенными для столь слабой и неэффективной эко-

номики потребностями геополитического характера.

Но если вызов был внешним, то и его эффективность в детерминации модернизационного процесса была крайне слаба. Поэтому, как только систе-

ма потребностей и возможностей пришла в равновесие, причем не столько за счет трансформации самой системы, сколько за счет беспрецедентного роста цен на нефть на мировом рынке, российское общество четко обозначает тен-

денцию к контрмодернизации. Смысл либеральных реформ 90-х гг. как раз и заключался в том, чтобы сконструировать внутренний вызов модернизации посредством т.н. шоковой терапии. И пусть мотивы его были отчасти внут-

реннего, отчасти внешнего характера, сами реформы соответствовали направлению общего хода мировой истории и насущным потребностям нашей страны. Результатом стала относительная политическая и экономиче-

ская стабилизация конца 90-х гг. Экономическая наступает к середине 90-х, в

1995 – тенденция к росту промышленного производства, в 1997 г. рост соста-

вил 1,9%, в 1999 – стал «беспрецедентным» – 8,1%. Важно, что это был ре-

альный рост промышленного производства в реальных, хотя и крайне небла-

гоприятных, рыночных условиях1. Но главное достижение реформ состоит не в этом, а в возникновении социального слоя субъектов модернизации – эко-

номически активного, хотя и со своими ментальными и историческими осо-

бенностями и недостатками, класса предпринимателей, то есть того класса,

которого не было на момент начала Перестройки и без которого модерниза-

ция невозможна. В этом состоит главный результат либеральных реформ.

В начале 2000-х начинается новый поворот, обозначается общая тенден-

ция к снижению темпов роста реального производства, которая явно совпа-

дает с ростом мировых цен на углеводороды. Это позволяет предположить,

что основная причина замедления экономического развития – наличие не-

1 Лопатников Л.И. Экономика двоевластия: беседы об истории рыночных реформ в России, с. 203–213, 241, 272. См. также таблицы по общей динамике российской экономики: указ. соч., с. 292–298.

221

ограниченных природных ресурсов, которые делают возможным существо-

вание общества за счет их добычи, первичной переработки и продажи. Выра-

зилось это в свертывании реальных реформ, наращивании социальных про-

грамм, льгот, пенсий, пособий, в сохранении широкого государственного сектора в экономике. Отсюда вытекают многие проблемы современной рос-

сийской экономики, которые будут рассмотрены ниже.

Россия в начале XXI в. Рассмотрим состояние ресурсов и результаты развития страны в той же схеме, в какой были рассмотрены страны Востока во второй половине XX – начале XXI вв.1

Общая численность населения составляет 142,5 млн. чел., территория –

17098,2 тыс. кв. км. Плотность – 8 чел. на кв. км, что в ряду 53 стран Востока

(табл. 14) соответствует положению между 50-м (Оман) и 51-м (Казахстан)

местами. Городское население составляет 74%.

Относительно плотности населения и наличия пространств, годных для освоения, нужно отметить то же, что было отмечено по отношению к Малай-

зии и Индонезии: страна представляет собой совокупность двух частей, по-

разному заселенных и освоенных. Европейская часть относительно плотно заселена, здесь есть крупные города с высокой концентрацией рабочей силы,

а аграрное перенаселение черноземных районов стало проблемой еще в XIX

в. Азиатская часть представляет собой полную противоположность: обшир-

ные малозаселенные пространства и огромные неосвоенные ресурсы являют-

ся основой для длительного осуществления экстенсивной экономической стратегии. Эти две части страны направляют ее развитие в противоположные стороны: имеющиеся попытки интенсификации на западе приходят в проти-

воречие с неисчерпаемыми ресурсами на востоке. В связи с этим в истории модернизации имеются две тенденции – помимо реально и объективно про-

текающих процессов интенсификации (развитие капитализма, технологиче-

ский прогресс), обнаруживаются кампании по разработке легкодоступных ресурсов (освоение Сибири, освоение целинных и залежных земель и т.п.).

1 См. параграф 1.4 и последние строчки табл. 8 – 14 приложения 2.

222

Сельскохозяйственные угодья занимают сегодня 13,2% всей территории,

пахотные земли – 7,4%. Душевой показатель площади пахотных земель –

0,86 га/чел. Земли под зерновыми занимают 32,3 млн. га. Низкие процентные показатели сельскохозяйственных и пахотных площадей свидетельствуют о том, что Россия не приблизилась, а учитывая динамику населения, в обозри-

мом будущем и не приблизится к точке дефицита ресурсов аграрной эконо-

мики. Даже с учетом большей части территории Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера, непригодных или малопригодных для сельскохозяйствен-

ного использования, ее аграрные ресурсы огромны. Только в европейской ча-

сти Россия обладает земельными ресурсами, близкими по масштабам к обще-

европейским. Душевой показатель пахотных земель – один из самых высоких в мире и на Востоке. На Востоке он второй после Казахстана, но по сравне-

нию с ним Россия обладает большими потенциалами; у Судана, Туркмени-

стана и Монголии – соответственно 2-я, 3-я и 4-я позиции на Востоке – ду-

шевой размер пахотных земель уже в два раза меньше, чем у России (табл. 8).

Оценка обеспеченности ресурсами аграрной экономики – высокая.

Россия обладает колоссальными, практически неисчерпаемыми природ-

ными богатствами, включающими лес и все виды полезных ископаемых. По общим запасам нефти и газа страна занимает соответственно 8-е (60,0 млрд.

барр.) и 1-е (47,6 трл. куб. м.) места в мире. Россия имеет также вторые по величине запасы угля и является третьим в мире экспортером стали и алю-

миния. Рейтинг общей обеспеченности углеводородами в ряду 53 стран Во-

стока находится между 10-м и 11-м местами (между Ираком и Казахстаном).

По этому показателю Россия не дотягивает до типичных стран-рантье, но находится на границе между крупными и средними обладателям запасов дан-

ного сырья на душу населения (табл. 12).

Итоги трансформации во второй половине XX в. противоречивы. На первый взгляд, результатом социалистического эксперимента стало превра-

щение страны в индустриальную державу, обладающую такими высокотех-

нологическими отраслями, как авиакосмическая, производство обычных со-

223

временных вооружений, ядерного оружия и ядерной энергии и др. С другой стороны, начиная с 70-х гг. обнаруживается стагнация экономики и отстава-

ние в области совокупного экономического развития и технологий, особенно высоких информационных. Коллапс социализма в 80-х гг., распад СССР и либеральные реформы позволили, хотя и через глубокий кризис, остановить деградацию экономики и общества и начать подъем, обнаружившийся к кон-

цу 90-х гг. Однако с начала 2000-х гг. в связи с ростом мировых цен на энер-

гоносители избирается стратегия приспособления к мировому рынку с целью извлечения максимальных выгод, а не активного производительного участия в нем. Наиболее очевидная тенденция – свертывание демократических и ры-

ночных реформ, увеличение зависимости от мирового рынка сырья и ресур-

сов. В 2000-х гг. обнаруживаются все выделенные экономистами признаки ресурсного проклятия, начиная от роста коррупции и заканчивая имперской великодержавной политикой.

На сегодняшний день страна сильно зависит от экспорта сырья и угле-

водородов, несмотря на наличие развитой обрабатывающей промышленно-

сти. Эта зависимость делает экономику весьма уязвимой и малоэффективной.

Амбициозным планам правительства по развитию несырьевых отраслей про-

мышленности, повышению конкурентоспособности и увеличению значения наукоемких высокотехнологических отраслей осуществиться не удалось.

Значение экспорта углеводородов и другого сырья нарастает, в 2011 г. Россия превзошла по объему экспорта нефти Саудовскую Аравию, став первым в мире ее поставщиком, а до этого стала вторым в мире производителем газа.

Более того, по мнению большинства независимых исследователей, долговре-

менные тенденции в экономике и социальной структуре указывают на дви-

жение в обратном направлении (снижение конкурентоспособности и эффек-

тивности экономики, рост коррупции и непрозрачности, рост влияния госу-

дарственных кампаний и «естественных монополий», деградация науки и об-

разования, отток капитала, эмиграция части наиболее активного и образо-

ванного населения).

224

Хотя некоторые количественные показатели указывают на успех по-

следних десятилетий, структурных изменений в сторону развития товаро-

производящей и высокотехнологической экономики не обнаруживается. ВВП на душу населения в 2001 г. составил 2100 долл., в 2011 г. – 16700 долл. По этому показателю страна занимает позицию между 12-м и 13-м местами

(между Саудовской Аравией и Малайзией: см. табл. 13). Общая сумма ВВП в

2011 г. – 2383,0 млрд. долл., что на 1 кв. км территории составляет 139,3 тыс.

долл. Структура экономики указывает на более чем удовлетворительный ре-

зультат трансформации: 36,9% ВВП производится в промышленности, 4,5%

– в сельском хозяйстве, 58,6% – в сфере обслуживания.

Однако имеются серьезные проблемы в плане эффективности экономи-

ки, производительности труда и конкурентоспособности. Разумеется, рос-

сийская экономика обладает сегодня всем спектром горнодобывающей и об-

рабатывающей промышлености. Это отрасли и предприятия, производящие уголь, нефть, газ, химикаты и металлы; все формы машиностроения от ме-

таллопрокатных заводов до авиастроения и производства космических ко-

раблей; кораблестроение и ракетное производство; железные дороги и обо-

рудование для железнодорожных перевозок; оборудование связи, сельскохо-

зяйственное оборудование, тракторы и строительное оборудование; оборудо-

вание производства и передачи электроэнергии; медицинские и исследова-

тельские приборы; потребительские товары, текстиль, продовольствие, изде-

лия кустарного промысла и т.д. Но конкурентоспособность этих отраслей оставляет желать лучшего даже на внутреннем рынке, и прежде всего в ос-

новном его секторе – производства товаров широкого потребления – автомо-

билей, бытовой техники, компьютеров, одежды. Низкое качество этой про-

дукции и ее высокая себестоимость не позволяют конкурировать ей с им-

портными товарами на внутреннем рынке даже при осуществлении активной протекционистской политики.

Хотя в России имеется высокотехнологическое производство и экспорт его продукции (по официальным данным высокотехнологический экспорт в

225

2010 г. составил 5193,3 млн. долл., или 9% всего экспорта страны), большую проблему составляет нарастающее технологическое отставание, особенно в области НИОКР. Если в непосредственном производстве товаров и услуг это отставание удается компенсировать закупкой импортного оборудования, то в области первичных научных разработок эта брешь все более очевидна. Более того, вышеуказанный высокотехнологический экспорт приходится основной частью на продажу вооружений, т.е. сектор, который не может стать основой трансформации экономики и сам по себе не является показателем широко-

масштабных общественных процессов. Нынешнее удовлетворительное со-

стояние этой отрасли есть не результат совокупных социальных и экономи-

ческих процессов в обществе, а следствие немалого «задела» советского ВПК и особого внимания к нему нынешнего правительства. Если же рассматри-

вать сферу высоких технологий шире, выводы напрашиваются неутешитель-

ные. «По данным Центра исследований и статистики науки (ЦИНС) только 5

– 6% российских промышленных предприятий ведут разработку и внедрение технологических инноваций. Инновационная продукция в России сегодня не набирает и 1%, этот же показатель в Финляндии – более 30%, в Италии, Пор-

тугалии, Испании – от 10 до 20%. Доля России в мировом объеме граждан-

ской наукоемкой продукцией уже в течение ряда лет не превышает 0,3 – 0,5%. Для сравнения – доля США – 36%, Японии – 30%, Германии – 17%,

Китая – 6%»1. Показательна доля высокотехнологического сектора в общем объеме ВВП на фоне других стран. В 2006 г. она составила: в США – 50,4%,

в ЕС – 45,3%, в Японии – 63,9%, в Бразилии – 25,3%, в Китае – 47,6%, в Ин-

дии – 15,2%, в России – 3,9%2.

Власти признают это в качестве проблемы, на ее решение и направлены проекты развития инноваций, реформа образования, строительство Сколково и проч., но видимый эффект отсутствует. Эти усилия, по мнению большин-

ства экспертов, идут вразрез с политикой государства по поддержке есте-

1Розов Н.С. Колея и перевал: макросоциологические основания стратегий России в XXI веке. М., 2011. С.

2Григорьев Л., Плаксина С., Салихов М. Посткризисная структура экономики и формирование коалиций для инноваций // Вопросы экономики. 2008. № 4. С. 34–35.

226

ственных монополий и госкорпораций, что способствует росту коррупции,

по поддержке «неэкономических» социальных слоев, прежде всего «силови-

ков», с ростом государственного влияния на экономику в целом, с отсутстви-

ем гарантий прав собственности, особенно крупной. Венчает это все велико-

державная имперская политика, находящая поддержку у большинства насе-

ления и ведущая к деградации экономики, а не к ее развитию. Остаются в по-

чти неизменном виде ценности социализма, выраженные в эгалитаристских и иждивенческих настроениях большинства социальных слоев. Эта тенденция,

выраженная в лозунге «Россия – социальное государство», поддерживается неизменным курсом «раздаточной», или государственно-дистрибутивной,

экономики власти, не желающей выпускать из рук экономические рычаги контроля над обществом. Результат в экономическом плане – дальнейшее увеличение зависимости экономики от экспорта сырья и углеводородов.

Весьма показателен индекс конкурентоспособности, определяемый Центром исследования глобальной конкурентоспособности Всемирного эко-

номического форума (Centre for Global Competitiveness and Performance of the

World Economic Forum). Он чрезвычайно низок в России: в отчете за 2009 – 2010 гг. – 63-е место из 133 исследуемых стран1. На Востоке по конкуренто-

способности экономики Россия занимает положение между 21-й и 22-й пози-

цией из 40 стран – между Турцией и Казахстаном.

При этом отмечается, что даже этот показатель высок для России, он обусловлен объективными, но случайными обстоятельствами – широтой рынка и макроэкономической стабильностью, являющейся прямым следстви-

ем высоких доходов от нефти. Другие показатели, из которых складывается индекс конкурентоспособности страны,2 указывают на то, что без этих слу-

чайных факторов российская экономика нежизнеспособна на мировом рынке.

1Всемирный Экономический Форум. Отчет о глобальной конкурентоспособности 2009 – 2010 (ред. К.

Шваб). Женева, Швейцария, 2009. Schwab K. (Ed.) The Global Competitiveness Report 2009 – 2010. World Economic Forum. Geneva, Switzerland 2009. Электронная версия: http://www3.weforum.org/docs/WEF_GlobalCompetitivenessReport_2009-10.pdf.

2Индекс глобальной конкурентоспособности составляется из 113 переменных, которые детально характеризуют конкурентоспособность стран мира, находящихся на разных уровнях экономического развития.

227

Вот наиболее значимые показатели по России: эффективность деятельности правительства – 110-е место, независимость судебной системы – 116-е место,

обеспечение прав собственности – 119-е место. В качестве наиболее важных проблем здесь называется также уровень коррупции и правительственный фаворитизм. Чрезвычайно низкие оценки имеют и экономические показате-

ли. Эффективность рынка товаров оценивается 108-м местом, эффективность финансового рынка – 119-м. Частные компании также показывают низкие ре-

зультаты. Так, корпоративная этика в стране находится на 110-м месте. Итог вполне закономерен: российская экономика – единственная из экономик че-

тырех стран BRIC (Brasilia, Russia, India, China) – показывает не рост, а сни-

жение Индекса конкурентоспособности. В то время как в Индии и Китае за

2010 год этот показатель вырос на один пункт, в Бразилии – на 8, в России он обвалился на 12 пунктов. Заметим, Россия – единственный в этой группе крупнейший мировой поставщик углеводородов.

Не удивляет, что в последующем происходит не повышение, а пониже-

ние индекса конкурентоспособности России. Поскольку его величина опре-

деляется здесь главным образом не социально-экономической активностью людей, а природной рентой, ждать увеличения этого показателя не приходит-

ся. В отчете за 2012 – 2013 гг. страна занимает уже 67-е место в рейтинге 144

стран1. Отмечается, что даже заметные успехи в некоторых измерениях – снижения долга, профицита бюджета, макроэкономической ситуации (здесь есть явный подъем, но он также был связан с ростом цен на нефть) – не смог-

ли компенсировать очень серьезные провалы. Ведущие показатели ухудши-

лись. Эффективность правительства и госучреждений – 133-е место, иннова-

ционные способности – 85-е место, эффективность рынка товаров – 134-е ме-

сто, рынка труда – 84-е место, финансового рынка – 130-е. Отмечается низ-

кий уровень конкуренции (136-е место) как следствие неэффективной анти-

монопольной политики (124-е место).

1 Schwab K. (Ed.) The Global Competitiveness Report 2012 – 2013. World Economic Forum. Geneva, Switzerland 2012.

228

Обратим внимание на оценки отечественных экспертов по отношению к последнему предкризисному 2008 году. Казалось бы, по ряду показателей очевиден успех предшествующего десятилетия. Россия вошла в «десятку» наиболее крупных экономик по объему ВВП: 3% мирового ВВП, 8-е место в

«десятке»1. Однако вызывает озабоченность качество экономического роста. 40% бюджета РФ формируется из сырьевых отраслей, не наблюдается устой-

чивой тенденции к структурным сдвигам в соотношении обрабатывающей и добывающей промышленности2. Обрабатывающая промышленность – важ-

нейшая отрасль индустриального общества – испытывает серьезные затруд-

нения. Несмотря на то, что около 1/4 ВВП России приходится на обрабаты-

вающую промышленность, значительная ее часть не конкурентоспособна на международных рынках и выдерживает ценовую конкуренцию лишь внутри страны и на рынке стран СНГ. Основными статьями высокотехнологичного экспорта России выступают вооружения и некоторые компоненты тяжелого машиностроения3. При этом доля экспорта нефти и газа во всей структуре российского экспорта в 2006 г. составила 62,7 %4.

Неутешительны и прогнозы. Несмотря на настойчивое стремление вла-

стей продемонстрировать факт принадлежности страны к числу самых дина-

мично развивающихся экономик мира, позитивные прогнозы не выдержива-

ют критики. Так, в официальных кругах часто употребляют аббревиатуру

BRIC, обозначающую группу стран, которые будут доминировать в мировой экономике в XXI веке. Необходимость применения данной аббревиатуры в современных макроэкономических прогнозах вполне обоснована, однако есть основания для сомнений в полноценном участии в этой группе России.

Прежде всего, при объяснении феномена стремительного экономическо-

го развития Бразилии, Индии и Китая необходимо иметь в виду эффект сов-

падения фазы их подъема, связанного с запоздалой индустриализацией, с фа-

1Иванов Ю. О глобальном международном сопоставлении ВВП по 146 странам мира // Вопросы экономики. 2007. № 5. С. 24.

2Фрейнкман Л., Дашкеев В. Россия 2007 г.: риски и замедление экономического роста на фоне сохраняющейся институциональной стагнации // Вопросы экономики. 2008. № 4. С. 77.

3Григорьев Л., Плаксина С., Салихов М. Посткризисная структура экономики, с. 33.

4Там же, с. 36.

229

зой экономического спада в странах «старого (по отношению к XX веку) ка-

питала», а также комплекс факторов, создающих благоприятные макроэко-

номические условия для их индустриальных «рывков». Это огромное демо-

графическое давление и высочайшая конкуренция на рынке рабочих рук, вы-

сокое качество и низкая стоимость рабочей силы, т.е. все то, чего нет в Рос-

сии. Именно поэтому Россия выпадает из этой группы по качеству роста эко-

номики. Его ресурсно-сырьевая направленность и обусловленность рано или поздно создадут такие проблемы, которые не позволят выдержать паритет с остальными странами этой же группы даже в области ВВП, не говоря уже о высоких технологиях, конкурентоспособности и производительности труда.

Приведенные выше показатели высокотехнологического сектора в общем объеме ВВП несопоставимы даже с показателями стран BRIC, не говоря уже о развитых странах. Вхождение России в группу BRIC было обусловлено от-

носительно высокими темпами роста ВВП, но этот рост в значительной мере конъюнктурный и зависит от темпов действительного развития и роста ми-

ровой экономики: чем выше темпы ее роста, тем выше цены на сырье и энер-

гоносители, тем больше их добыча в нашей стране и прибыль с продаж, сле-

довательно, тем выше темпы роста ВВП России. И при этом следует пом-

нить, что по объему ВВП России в 2007 г. составлял только 9,3% от ВВП США, 10,6 % – ЕС, 29,4 % – Японии1.

Однако вечно так продолжаться не может: «к 2050 г. имеющийся нефте-

газовый потенциал России окажется практически исчерпанным, и если не бу-

дут открыты новые гигантские месторождения углеводородов, то для роста ВВП придется найти новый источник»2. Именно поэтому экономисты все чаще обращают внимание на другие показатели российской экономики, бо-

лее полно отражающие ее уровень и состояние и высказывают озабочен-

ность. Приведем некоторые оценки.

1Сенчагов В. Стратегия развития России: ориентиры и ограничения // Вопросы экономики. 2008. № 8. С.

2Башмаков И. Россия-2020 // Вопросы экономики. 2008. № 8. С. 141.

230