Колеров М. - Война- внешняя политика России и политическая борьба 1999-2009 - 2009

Das Futur Zwei: 2008 – 2009

Диверсификация политической системы.Чрезвычай­ ­

ная государственность Абхазии эпохи национально-осво- бодительнойборьбы—впрошлом.Носегодняшниезадачи еёпереходакгосударствумирнойжизнии,особенно,госу- дарству экономического возрождения не сводятся к тому, чтобы накануне справедливой приватизации исключить несовместимый с ней чрезвычайный административный произвол, способный порождать только неэффективную олигархическую экономику и компрадорскую олигар- хическую политику. Переход к регулярному государству требует активного конституционного творчества, про- зрачной политической борьбы, современной реализации традиционных для Абхазии форм прямой демократии (сходов), региональной солидарности. Чем дальше начало этих практических перемен, чем дольше будет сохраняться чрезвычайный статус-кво, тем ближе они к примитивным экономическим интересам, способным омрачить любые

идеалистические начинания.

Возвращение на родину. Признано, что историческая

справедливость в отношении адыгских народов, ставших жертвами Кавказской войны XIX века, в современной политической практике может отчасти быть восстанов- лена путём возвращения в Абхазию потомков беженцев той войны — махаджиров. Хотя практика показывает, что очень активного возвращения махаджиров, напри- мер, из Турции ждать не следует: судьба абсолютного большинства из них необратима. Произнесено высшими лицами Абхазии и то, что страна рассчитывает на участие в её восстановлении наиболее квалифицированной части беженцев недавних — 1990 х годов, нашедших убежище, образование, карьеру, бизнес в России. Их судьба, напро- тив, неотделима от современности. Но бросается в глаза,

81

ВОЙНА: ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА

что преодоление этого, недавнего беженства, — в силу понятных обстоятельств менее конфликтного, сделавших Россию не врагом, а убежищем, а российское граждан­ ство — безальтернативной средой реализации элементар- ных человеческих прав жителей Абхазии, — не получило идейного внимания, сопоставимого с вниманием к махад- жирам. И, в общем, понятно — почему: потому что боль- шинство недавних беженцев, по крайней мере, семейно и психологически живут в Абхазии и России — «на два дома». Справедливая реализация этого права «на два дома» в новой Абхазии не может не ставить, помимо про- цедурных вопросов вроде «ценза оседлости», и задачи сис- темной защиты их политических и экономических прав на родине. Что вновь возвращает нас к проблеме статуса отношений Абхазии и России, к «ассоциации» — «на два

дома».

Церковь. Абхазская православная церковь, гене- тически связанная с Русской православной церковью,

обстоятельствами обречена на длительное каноническое

пребывание не в единстве, а рядом с нами. Ни в коем случае не претендуя обсуждать перспективы каноничес- кой легитимации АПЦ, замечу, что ей, пожалуй, не стоит искать замены такой легитимации — не в Москве, так в Константинополе или ещё где то. АПЦ уже легитимна своим православным народом: и скромные масштабы страны, и потому более непосредственная ежедневная связь мирян и клира по необходимости открывают перед ней все возможности не канонического, а фактического единства с РПЦ и, главное, — не ритуального, а подлинно- го единства церковного народа. Этот народ исторически принуждён будет — вдали от внешней церковной полити-

82

Das Futur Zwei: 2008 – 2009

ки — являть пример того, насколько подлинна его внут- ренняя церковная социальность.

Разумеется, все ответы на эти вопросы — в компетен- ции политического класса, народов Абхазии, их борьбы за свободу и справедливость. Но было бы неправильно предполагать, что нам, русским, нам, абхазам, нам, граж- данам многонациональной России, будут не важны ре- зультаты этой борьбы.

Ноябрь 2008

«Обновление институтов»: Dark Age Ahead?

Разоблачительница американ- скойгородскойжизникакжизнинаступающихвследзаги- бельюновогоРима«тёмныхвеков»раннегоСредневековья (Dark Age Ahead) веков культурного беспамятства, пов- торяющих оболочку, а не сознательную речь цивилиза- ции, Джейн Джекобс нашла ёмкую формулу деградации. Формулу деградации государства, вовсе не обязательно называющегося США. Она пишет: «Что приговорило по-

беждённых? Проигравшие сталкиваются с таким надломом, с таким сломом обстоятельств, что их институты не могут адаптироваться к нему адекватным образом, теряют связь с действительностью и распадаются».

1. Институты и ценности

Всякий честный исследователь отдельного случая обна- руживает в нём не частную, а некую общую правду. И меня не волнует Dark Age США — за исключением разве что того водоворота, в который за ними утянется всякий, кто риск- нул с ними плавать в глобализацию дальше. Меня волнует

84

Das Futur Zwei: 2008 – 2009

институциональная немота нашего общества, чья реакция на мировой кризис оказалась, в лучшем случае, замедленноконсервативной, а в худшем — инфантильной. Общество инертно готовится войти в третью за последние 20 лет по- лосу бедности. В этой новой своей, относительной бедности оно готовится к самоспасению, издалека холодно наблюдая за антикризисными усилиями высшей власти — и с презре- нием игнорирует вялую суету других экономполитических институтов. Эти «другие» экономполитические институ- ты — парламенты, партии, какие то профсоюзы, массовые коммуникации, пр. — не то чтобы парализованы. Они смешны. Как экскурсия школьников перед холстом «Иван Грозный убивает своего сына» (199 х 254 см), они жуют до- кризиснуюжвачку,входявсетьсчем товродеприглашения мыслить: «Недавно в Иваново прошел интереснейший фо- рум «Экономика ценностей России». Там муниципалитеты представляли свои бренды. Не смотря на то (да, «несмот- ря»—раздельно:М.К.)…ит. п.».

Но нынешний «Иван Грозный убивает своего сына» в заведомо ином формате. И надо совершенно утратить связь с действительностью, чтоб не увидеть над своими чистыми от правописания головами художество кризиса, занявшее собой уже не галерейную стенку, а небосвод. Чтобы не меняться в тени таких полотен, надо действи- тельно быть докризисно-жвачным институтом.

2. Институты без ценностей

5 ноября в своём первом послании национальному парламенту президент Медведев говорил о ценнос- тях и «обновлении властных институтов»: «5 милли-

85

ВОЙНА: ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА

онов наших граждан отдали голоса партиям, которые

вГосударственную Думу не попали. Эти люди не полу- чили представительства на федеральном уровне… Это несправедливо.Идолжнобытьисправлено.Приэтомпока не считаю необходимым снижать барьер прохождения

вГосударственную Думу… Моё первое предложение —

дать гарантии представительства избирателям, прого-

лосовавшим за так называемые малые партии. Считаю, что партии, получившие от 5 до 7 процентов голосов, могли бы гарантированно рассчитывать на 1–2 депутат­ ских мандата», чтобы «представлять интересы достаточно значительногочислалюдей».Несекрет,чтовчислемилли- онов, последние 15 лет страдающих хронической непред- ставленностью, — именно тот «гегемон стабильности», но институциональный кастрат, — средний класс, о защи- те интересов которого говорят идеологические вожди.

Что делают после такой прямо высказанной воли и ло- гики «обновления институтов» законодатели субъектов федерации, не подпадающие под президентское «пока не считаю необходимым снижать барьер прохождения

вГосударственную Думу»? Задумываются о своём не ог- раниченном никаким требованием момента праве на рас-

ширение «представительства интересов», рефлексируют о ценностях и справедливости? Нет, делают они вот что: 14 ноября Архангельское облсобрание депутатов ужесто- чает выборное законодательство и поднимает проходной партийный барьер с 5% до 7%. В сопутствующих ком- ментариях законодатели говорят: послание президента о ценностях и институтах не является документом прямо- го действия. Демонстративный практический смысл ре- шение приобретает ещё и потому, что очередные выборы

вэто собрание пройдут в марте 2009 года.

86

Das Futur Zwei: 2008 – 2009

Разглядывая практику «управляемой демократии», её риторические критики и технократические апологеты, похоже, равно представляют себе — ко злу ли, благу ли — альтернативу в демократии «неуправляемой», то есть в демократии без институтов, прямой власти якобы само- законной толпы. Стоит ли вспоминать, что эта охлократи- ческая утопия варварской «военной демократии» не более чем один из частных случаев беспамятного Dark Age. На деле же банальной «управляемой демократии» баналь- но сопутствует неуправляемая бюрократия: их равно ре- ализуют и сдерживают живые политические институты. Еслисдерживают.Еслиживые.Еслипитаютсяценностями и интересами, а не самозаконным потреблением жвачки.

3. Ценности – институты

Мучительное соединение ценностей и институтов, со- провождаемое демонстративным презрением неуправля- емой бюрократии, может выглядеть голым заклинанием.

Всамомделе:партийныеинститутывРоссииисторически опоздали, исторические партии уже не нужны, их пар- тийные программы — не поле интеллектуальной борьбы.

Вих натужном социальном консерватизме, социальном либерализме и т. п. нет даже квалифицированной ритори- ки, не говоря уже о кризисном переживании ценностей, ежедневно конфликтующих с миром. В конце концов, именно «славянофильской» баланде «единения царя с на- родом»,питающейвымышленныйконсерватизм,противо- поставлено «обновление институтов». Но даже и в консер- вативном экстракте «единения царя с народом» нет места безыдейным «генно-модифицированным» институтам. Бюрократия привыкла прятать свою слепую неуправляе-

87

ВОЙНА: ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА

мостьвтеньнациональныхлидеров,носточкизренияис- торииидей—онанесовременнадажедляраннейВизантии, начавшей своё тысячелетнее сопротивление Dark Age. Свежеизданный толкователь «Институций» Юстиниана (середины VI века) говорит, что в них «власть принадле- жит императору только потому, что народ перенёс на него ту власть, которая ему самому принадлежала»1.

Соединение ценностей и институтов перестаёт быть заклинанием: стоя в тени лидеров, ты не можешь быть лишь институтом, даже мёртвым. Обречённо стоя в тени лидеров, а не интересов, любой политический институт принуждён строиться только ценностями, а не тщетными играмивидейнокастрированныесоциальныесети,«лиде- ров мнений», гламурчиков и паркетных вождей. Без языка ценностей не имеют содержания институты, не рабо- тает культурная память, уступая варварской подделке под процедуры. Вне ценностей-институтов — какофони- ческий хор: персонализованная клиентела, паразитизм на властных функциях, священные коровы, региональные и ведомственные кланы, трусость статусов. Теперь, внут- ри кризиса, этот хор либо уйдёт, либо будет истреблён,

как Византия.

Декабрь 2008

1В. Е. Вальденберг. История византийской политической литературы в связи с историей философских течений и законодательства. СПб., 2008.

Необходимый, достаточный

иостаточный суверенитет.

Оевроатлантической безопасности

Россия вот уже полгода пред- лагает строить новую систему европейской безопасности, аеёевроатлантическиеколлегинескрываютскептического к ней отношения, говоря, что — и без новых усилий — эту безопасность с успехом обеспечивают все те брюссельские организации, которые старый-новый министр обороны США Роберт Гейтс уличает в любви к «говорильне» и все те, кто вооружил и подготовил агрессию Саакашвили.

После войны в Южной Осетии Турция тоже предло- жила новую «платформу стабильности и безопасности» на Кавказе, но еще не выветрился её медийный шлейф, как выветрилась сама инициатива. Новый силовой мир уже не скрывает иронии по поводу архаичных попыток «поднять знамя мира» и завалить «воспитующими» ини- циативами очередную «Лигу наций».

Стерпя иронические комментарии брюссельцев, Совет секретарей Совбезов ОДКБ в мучительной внутренней борьбе против своих участников, Узбекистана и Казах­

89

ВОЙНА: ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА

стана, на днях в Ереване подписал коллективную петицию

вподдержку новой системы европейской безопасности. Но даже это дипломатическое мужество — не мужество вовсе,абегство,отказотсуверенногоправаОДКБ—права

вЕреване говорить не о Брюсселе, а о Кавказе, об Азии, оКарабахе.Дажеэтамучительностьнаделеслишкомлегка. Куда легче: не формулировать своё суверенное право га- ранта региональной безопасности, а приносить его в жерт- ву далёкому дипломатическому торгу.

Глеб Павловский выразил законное сомнение: непо- нятно, говорит он, как строить эту новую систему безо- пасности, если в России сам национальный консенсус о безусловной ценности суверенитета не оставляет места длянеизбежныхвэтомторгеуступок.Покарождалсяэтот консенсус, он перестал быть просто экзистенциальным переживанием, став совершенно историческим фактом, инструментом самой естественной тактики.

Пока критики концепции «суверенной демократии», не слыша предмета, но видя слова, твердили, что рос- сийская ангажированность суверенитетом чрезмерна, что чрезмерность эта абсолютна и что в современном де мире абсолютный суверенитет невозможен (и потому сам суверенитет уже — архаичный багаж), «современный мир» умер. И даже в евроатлантических букварях побе- дила «многополярность», чьим практическим выражени- ем стали суверенные экономики ресурсов и технологий, ставящие локальные рамки спекулятивному глобализму. Казалось бы: отчего бы в «современности-2» не победить и локальным системам безопасности? Если у них достанет мужествабытьтаковыми.Ведьлегчебытьглобалистически гибким, как переговорщики о вступлении России в ВТО.

90