Виды притворных сделок

Вид	Пример
Использование офшорных компаний и офшорных схем	Использование офшорных схем перечисления денежных средств привлекает внимание налоговых органов, и в случае наличия среди контрагентов компании офшоров существенно возрастают налоговые риски.
Применение схем "дробления" бизнеса	В случае разделения ("дробления") бизнеса, если налоговые органы признают такое разделение формальным, возникают налоговые риски. И хотя само по себе "дробление" бизнеса не противоречит закону, неправомерным признается разделение с целью получения налоговой выгоды, которая не считается самостоятельной деловой целью. Впрочем, споры по данному вопросу не утихают, хотя налоговым органам часто удается найти доказательства отсутствия хозяйственной потребности в разделении.
"Аренда" персонала	Налоговые риски могут возникнуть при аренде персонала, если отсутствует необходимость в привлечении работников, либо если отсутствует необходимое документальное подтверждение их участия. Налоговый риск в данном случае повышается, если: имело ли место привлечение одних и тех же работников как по трудовому договору, так и по договору найма персонала

Притворная сделка имеет фактически два договора:

- прикрывающий договор - это и есть притворное соглашение, которое совершается только для вида;

- прикрываемая сделка - т.е. собственно тот договор, который стороны хотели бы полностью скрыть от всех остальных лиц, в том числе проверяющих. Это фактическое незаконное взаимодействие сторон (к примеру, реализация большей партии товаров, чем было указано в прикрывающем договоре для ухода от налоговых последствий и необходимости начислять налоги).

Поскольку каждая сделка может быть признана мнимой или притворной, то к электронным сделкам также относятся положения Гражданского кодекса о мнимых и притворных сделках.

Приведем судебные примеры споров о притворности сделок:

1. Договоры уступки права требования

Договоры уступки права требования могут быть признаны как мнимой, так и притворной сделкой

Согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. При этом к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила. Признаком притворности сделки является несовпадение волеизъявления сторон с их действительной волей у обеих сторон, а также намерение фактически исполнить прикрываемую сделку. В пункте 87 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление Пленума ВС РФ N 25) разъяснено, что согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. Притворная сделка относится к сделкам, совершенным с пороком воли, характеризующимся несовпадением волеизъявления и подлинной воли сторон. Для признания сделки притворной необходимо установить, какую цель преследовали обе стороны при ее заключении и на что была направлена действительная воля каждой из сторон.

Согласно пункту 3 статьи 423 ГК РФ договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное. Дарение в отношениях между коммерческими организациями не допускается (пункт 4 статьи 575 ГК РФ).

В Постановлении от 5 сентября 2019 г. по делу N А59-7666/2018 (Арбитражный суд Дальневосточного округа (ФАС ДО) суд не признал сделку притворной.

Довод жалобы о наличии в договорах цессии дефектов в части определения момента возникновения обязанности по оплате стоимости приобретенных прав, которые свидетельствуют о притворности сделок, отклоняется судом округа, поскольку в рассматриваемых случаях отсутствие конкретного срока исполнения по оплате в договорах не противоречит закону и не свидетельствует о недействительности сделок. Данный довод, как и довод о том, что договоры прикрывают сделки дарения, являлся предметом рассмотрения судов и отклонен с правильным мотивированным обоснованием.

В результате заключения договоров N 9 и N 34 в силу статьи 382 ГК РФ произошла замена кредитора по обязательству, вытекающему из договора от 22.11.2013, при этом замена кредитора не влияет на размер суммы долга и возможность его взыскания.

Аффилированность сторон договора уступки права требования не является достаточным условием для вывода о недействительности такого договора, не может непосредственно указывать на злоупотребление правом их сторонами и свидетельствовать о нарушении прав и интересов должника (Определение от 02.10.2018 N 304-ЭС17-1382). Суд округа принимает во внимание, что законом не предусмотрен запрет на заключение договоров уступки права требования хозяйствующими субъектами в процессе осуществления обычной хозяйственной деятельности, как и запрет коммерческой деятельности между аффилированными лицами.

Вопреки доводам жалобы и ссылке на положения Определении Верховного Суда Российской Федерации от 31.07.2017 N 305-ЭС15-11230 о документальном оформлении притворной сделки судами приняты во внимание не только содержание договора, но и иные обстоятельства, включая соответствующее поведение сторон (совокупность обстоятельств, связанных с заключением и исполнением договора).

Указание ИП Божкова на тот факт, что с 2014 года по настоящее время ООО "Евро Строй" не заявило требование к ООО "Олимп" об оплате уступленных прав, не характеризует договоры N 34 и N 9 как безвозмездные, поскольку само по себе отсутствие в деле доказательств встречного исполнения по указанным договорам не свидетельствует бесспорно о наличии воли на заключение иной безвозмездной сделки.

По смыслу правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 24.02.2004 N 3-П, Определении от 04.06.2007 N 320-О-П, судебный контроль не призван проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых субъектами предпринимательской деятельности, которые в сфере бизнеса обладают самостоятельностью и широкой дискрецией, поскольку в силу рискового характера такой деятельности существуют объективные пределы в возможностях судов выявлять наличие в ней деловых просчетов.

Поскольку истец не представил доказательств, свидетельствующих о наличии порока воли сторон в оспариваемых договорах уступки прав (цессии), а также того, что данные сделки совершены с заведомой целью их неисполнения, то правомерны выводы судов об отсутствии оснований для применения последствий недействительности на основании статьи 170 ГК РФ.