Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

30

что только укрепляет метафору языка-инструмента — того, чем говорящий субъект «пользуется», воздействуя на слушающего, т. e. на объект.

Представители первого подхода фактически скатываются к онтологизации субъектнообъектных отношений. Второй подход отстаивает тезис о межсубъектности общения (в рамках отношения «субъект — субъект») и необходимости разработки многоуровневых моделей взамен одноуровневых [Ломов

42

1984; Кольцова 1988: 12; Харитонов 1988: 55; Кучинский 1981: 92; 1985: 254]. Общение осознается и конституируется каждым его участником в качестве субъекта [Тарасов 1992: 37; Сергеева 1993: 5; Богушевич 1985: 40].

Первая парадигма явно недооценивает интерактивную природу общения, феноменологически принимаемого в качестве «одного из основных критериев описания деятельности» [Lanigan 1977:4], межсубъектность коммуникации. Вторая парадигма видит сущность общения не в одностороннем воздействии говорящего на слушающего, а в сложном коммуникативном взаимодействии двух субъектов: общение — «это не сложение...

параллельно развивающихся (симметричных) деятельностей, а именно взаимодействие субъектов» [Ломов 1984: 252], возможно, по поводу каких-то объектов «внешней» действительности. При концептуализации социального многие (вслед за Т. Парсонсом) допускают ошибку, абсолютизируя действие. Единицей анализа все же должна быть интеракция. Нельзя идти от индивидуальных действий к интеракции: она никогда не бывает простой суммой отдельных действий [Turner 1988: 3]. Интеракция находится в центре внимания второго подхода к языку и речи, где «слово является двусторонним актом» [Волошинов 1929: 102].

Очевидно, что первый подход идейно близок к традиционной онтологии, он фактически вырос в ее недрах, в то время как второй подход — это шаг в сторону утверждения дискурсивной онтологии. Модели коммуникации не случайно рассматривались в таком порядке: кодовая, инференционная и интеракционная. Это не только соответствует хронологии их появления на свет, но отражает динамику движения от первого подхода ко второму, от старой, механистической онтологии к новой, дискурсивной.

Выбор первого подхода оправдан и совершенно адекватен в рамках изучения языка в узком смысле. Второй подход очевидно предпочтительнее первого в исследованиях речевой коммуникации, особенно в традициях интерпретативного, качественного анализа.

1.5. КАЧЕСТВЕННЫЙ АНАЛИЗ И ИНТЕРПРЕТАТИВНАЯ ПОЗИЦИЯ

Языкознание будет становиться все более точной наукой также в зависимости от того, насколько в его базисной науке, в психологии, будет совершенствоваться метод качественного анализа.

И. А. БОДУЭН де КУРТЕНЭ [1963, II: 17]

Хотя речь здесь пойдет не только о социологии, психологии или теории коммуникации как основном научном контексте дискурс-анализа, вопросы

43

методологии, приоритетности тех или иных исследовательских практик, позиций и общих подходов к изучаемым феноменам должны занимать важное место во всякой претендующей на основательность работе.

1.5.1 Количественный vs. качественный: ложный изоморфизм

И. А. Бодуэн де Куртенэ научность языкознания увязывал с развитием качественного анализа в психологии, шире — во всех социальных дисциплинах. Качественный анализ когда интуитивно, а когда и вполне осознанно дихотомически противопоставляется количественному. Сами по себе бинарные оппозиции такого рода являются социальными конструктами, научными «языковыми играми», не всегда точно и адекватно отражающими реальное положение вещей. С оппозицией качественный — количественный связан ряд частных методологических противопоставлений, общую оценку которым, хорошо или плохо, licet или поп licet, исследователи выносят, исходя из собственной позиции. Частные или видовые оппозиции образуют два ряда, характеризующихся отношениями «ложного изоморфизма», т. e. ложного подобия соответствующих элементов двух множеств [Bavelas 1995: 50—51]:

Макаров М. Л. Основы теории дискурса.— М.: ИТДГК «Гнозис», 2003.— 280 с.

30