Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

31

Таблица 2. «Ложные оппозиции»

Количественный анализ	Качественный анализ
Использует числа	Не использует числа
Параметрический	Непараметрический
С применением статистики	Без применения статистики
Эмпирический	Неэмпирический
Объективный	Субъективный
Дедуктивный	Индуктивный
Верификация гипотезы	Поиск нового знания
Экспериментальный	Неэкспериментальный
Лабораторный	Реально существующий
Искусственный	Естественный
Выводы не обобщаются	Выводы обобщаются
Внутренняя обоснованность	Внешняя обоснованность
Хороший / Плохой	Плохой / Хороший

Несостоятельность некоторых якобы изоморфных оппозиций довольно легко продемонстрировать. Например, с количественным анализом порой ассоциируется эмпирический метод и наоборот — качественный анализ упрекается в неэмпиричности. Исходя из феноменологического понимания опыта

44

и значения слова эмпирический (не путать с философским эмпиризмом!), трактуемого как «происходящий из опыта», нетрудно заметить, что эта оппозиция как полярная дихотомия теряет смысл.

Однако многие ученые используют эту «оппозицию», обвиняя сторонников качественного анализа в методологической несостоятельности, поскольку качественный анализ якобы «неэмпиричен». Против таких аргументов, следовательно, в защиту качественного анализа направлено данное рассуждение о вреде навязывания столь категоричных противопоставлений.

1.5.2 Объективность vs. субъективность

Объективность количественного анализа нередко противопоставляется субъективности качественного анализа, по крайней мере, на уровне повседневного академического дискурса. Понятие объективности анализа само по себе проблематично: уже чтение показаний прибора зависит от аффективных, перцептивных и когнитивных факторов. Объективность иногда определяется как «коллективная конвенция» [intersubjective agreement — Bavelas 1995: 52], хотя и это не всегда ладно: чья-то интерпретация явления может противоречить выводам большинства, но именно эта уникальная интерпретация открывает новое знание, если ученый разглядел в анализируемом явлении то, что до него никто не замечал.

Другая крайность — это абсолютизация субъективности, и выражается она в признании постоянной опасности того, что исследователь, будучи простым смертным, которому свойственно ошибаться, не способен на объективный анализ, потому что его личные желания, установки, особенности памяти и внимания влияют на восприятие явления и результаты исследования.

Вряд ли стоит говорить о субъективности/объективности как полярной дихотомии, это скорее континуум. И в этом случае феноменология помогает снять оппозицию, рассматривая «присутствие» феномена как взаимодействие субъективного и объективного, связанных интенциональностью сознания.

1.5.3 Дедукция vs. индукция

Одним из общепринятых, «родовых» заблуждений социальных наук стал аристократический идеал формально-дедуктивного анализа в универсальной теории, с помощью которой ученый способен предсказать коммуникативное поведение. Формированию такого представления помогла школа европейской академической письменности, в которой любая научная работа традиционно оформлялась как дедуктивное рассуждение. Но это отнюдь не значит, что в исследовательской реальности мы не используем индуктивного мышления.

45

Роль дедукции-индукции была определяющей для эволюции позитивизма в истории науки. Позитивизм начинает с гипотезы, дедуктивно выведенной из общих законов, а затем ищет доказательств в пользу данной гипотезы и, следовательно, всей теории. Постпозитивизм (или

Макаров М. Л. Основы теории дискурса.— М.: ИТДГК «Гнозис», 2003.— 280 с.

31

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

32

антипозитивизм) начинает с атеоретического наблюдения, направленного на создание частной теории, не выходящей за рамки наблюдаемого явления (без обобщений).

Более сбалансированной выглядит точка зрения, свойственная некоторым неопозитивистским исследованиям, которые начинают анализ с теоретически подготовленного наблюдения, из него они затем индуктивно выводят теорию, способную дать обобщенную интерпретацию явления, представленного лишь частным случаем наблюдаемого фрагмента действительности. «Индукция и дедукция связаны между собой столь же необходимым образом, как синтез и анализ. Вместо того, чтобы односторонне превозносить одну из них до небес за счет другой, надо стараться применять каждую из них на своем месте, а этого можно добиться лишь в том случае, если не упускать из виду их связь между собой, их взаимное дополнение друг друга» [Энгельс, 20: 542—543].

Дедуктивное и индуктивное мышление взаимодействуют в процессе исследования, что вряд ли подразумевается дихотомией, часто ассоциирующей качественный анализ с индукцией и субъективностью. Так же неверно связывать количественный дедуктивный анализ только с «объективной» верификацией гипотезы в противовес «мягкому» анализу как поиску новых знаний.

Анализ языка и речевой коммуникации, равно как и другие социальные науки, постоянно сочетает подходы и точки зрения в процессе познания, который можно представить в виде спирали или циклов движения мысли [см.: Богин 1985; Щедровицкий 1995; 1997] от освоения эмпирических фактов к интроспекции, рефлексии, от дедуктивного основания теории к ее индуктивному выводу и наоборот. Вот что пишет об этом Г. Гийом [1992: 20]: «Метод, за который я ратую в лингвистике и вообще в сфере интеллектуальной деятельности, представляет собой тщательное наблюдение за конкретной реальностью, которое непрерывно становится все более тщательным в результате глубоких размышлений. Я считаю, что именно сочетание в правильном соотношении этих двух возможностей разума — наблюдения и размышления может привести к непрерывно растущему пониманию мира...»

1.5.4 Экспериментальные vs. реальные данные

Другие противопоставления тоже оказываются не такими уж жесткими. Три из них логично объединить: первому, количественному ряду свойственны экспериментальные методы анализа в лабораторных условиях работы с искусственным материалом, а второму ряду,

46

соответственно, наоборот: сбор естественного материала в реально существующих условиях (real world) и его интерпретация без эксперимента.

Безусловно, речь идет о принципиально различных ориентациях, но в ряде случаев коекакие различия стираются. Можно ли с полным основанием считать естественным коммуникативное поведение людей, если они знают, что за ними наблюдают? Можно ли охарактеризовать метод интервью как экспериментальный или как real world? Можно ли без оговорок признать языковым материалом фразы, придуманные самими лингвистами? Согласятся ли практики с опытом лабораторных исследований, например, в когнитивной психологии, с щербовским пониманием эксперимента, по сути своей психологическим, а по форме — интроспективным [см.: Щерба 1974]? Почему разговор тех же самых людей дома или на работе считается естественным материалом, а в стенах лаборатории — нет? Короче говоря, явной оппозиции и здесь нет.

1.5.5 Цифры vs. слова

Разительные отличия между количественными и качественными исследованиями связаны с использованием чисел, статистики и параметров. Число — всего лишь символ измерения. Главное — необходимо с достаточной уверенностью знать, что стоит за числом, каково значение измерения. Во многих «количественных» исследованиях социальных наук это самое уязвимое место. Но и качественный анализ, даже не прибегая к цифрам, оперирует индексами количества, иначе из его лексикона пришлось бы под страхом методологической смерти выбросить слова много, мало, часто, некоторые, все, обычно и т. д.

Параметры исчисления, как правило, выстраиваются в такой последовательности: количество, порядок, разность и соотношение. Для любителей цифр и графиков в социальных науках этот порядок самоочевиден. Сторонники качественного анализа выстроили бы их в обратном порядке с точки зрения эвристической ценности.

Что касается статистики (дескриптивной и инференционной), то стоит лишь согласиться,

Макаров М. Л. Основы теории дискурса.— М.: ИТДГК «Гнозис», 2003.— 280 с.

32