5

Раздел I СОЦИАЛЬНАЯ РАБОТА КАК ВИД НАУЧНОГО ЗНАНИЯ

Глава 1. ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ НА СОЦИАЛЬНУЮ РАБОТУ КАК ОБЩЕСТВЕННЫЙ ФЕНОМЕН И ВИД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

§ 1. Исторические корни развития социальной помощи в России

Осуществление радикальных реформ в экономике и политической жизни, социальной и культурной практике во всем мире показывает, что ни одно государство сегодня не может обойтись без специалистов в области социальной работы. Социальные работники помогают всем нуждающимся решать проблемы, возникающие в их повседневной жизни и в первую очередь тем, кто не защищен в социальном плане: пожилым людям, инвалидам, детям, лишенным нормального семейного воспитания, лицам с психическими расстройствами, алкоголикам, наркоманам, больным СПИДом, семьям из групп «риска», лицам с девиантным поведением и др. Они не только смягчают социальную напряженность, но и участвуют в разработке законодательных актов, призванных более полно выразить интересы различных слоев населения.

Современное понимание основ социального развития исходит из того, что социальная политика государства должна быть направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. В связи с этим важным является охрана труда и здоровья людей, установление гарантированного минимального размера оплаты труда, обеспечение государственной поддержки семьи, материнства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развитие системы социальных служб, установление государственных пенсий, пособий и иных гарантий социальной защиты (среди которых особо выделяется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца и др.).

В конце 80-х — начале 90-х гг. в России в условиях перехода к рыночной экономике, на фоне резкого изменения характера и форм социальных отношений, ломки привычных стереотипов жизненного опыта, утраты многими людьми социального статуса и перспектив развития как для общества в целом, так и для себя лично, возникли серьезные трудности, с которыми невозможно справиться самостоятельно. Возросла социальная напряженность. Все это повышает значимость развертывания социальной работы как специализированного вида деятельности, а также необходимость подготовки социальных работников разных специализаций для различных категорий клиентов.

Хотя изучение зарубежного опыта социальной работы внесло и

6

продолжает вносить большой вклад в теорию и практику социальной работы в нашей стране, современное российское общество не может принять целиком и попытаться воспроизвести в отечественных условиях ни одну из моделей организации социальной работы, эффективно действующих в других странах. В то же время оно не может оставить неизменными те средства социальной защиты и поддержки, которые сложились за годы советской власти. Как можно заметить, сегодня в России формируется свой специфический механизм поддержки населения, который определяется многими факторами, в частности состоянием экономического развития страны в целом и отдельных ее регионов, наличием поликультурной среды обитания, усилением социальной дифференциации, переходом от одного типа общественного устройства к другому.

В общественном сознании на обыденном уровне задолго до появления социальных теорий (социологических, политических, правовых и пр.) возникали представления о способах и формах совместной жизни, единстве и соборности, общности и регуляции жизнедеятельности, правомерности и справедливости социальной дифференциации, вера в различных «защитников»

исредства такой «защиты». Естественно, что взгляды, возникающие на уровне обыденного сознания, частичного и неполного познания действительности, могли не соответствовать социальной практике в целом. Например, представления о справедливости и несправедливости, добре и зле, красоте и безобразии, возникшие в одной социальной ситуации на определенном этапе развития общественных отношений, возведенные в статус общественных ценностей, могли затем подвергаться сомнению и даже отрицаться теоретическим сознанием, оценивающим их как заблуждения определенных социальных групп.

Для российской истории характерны причудливое сплетение традиций общинного самоуправления, совместной организации жизни крестьян и крайних форм крепостничества, самодержавное правление и извечная тяга к воле, последовательная централизация и устойчивое существование сообществ казачьей и беглой вольницы на окраинах огромного государства, религиозность

исвободомыслие. Все это при разнообразии природно-климатических и хозяйственно-экономических условий жизни породило немало противоречивых форм социальной жизни и еще более противоречивых ее оценок, воззрений на то, как надо жить, какими средствами защищаться, поддерживать слабых и убогих. Долгие годы в народном сознании были широко распространены достаточно иллюзорные представления о действенности защиты интересов народа в действиях «благородных разбойников», позднее через практику заговоров «критически мыслящих личностей», готовых бороться с «тиранами» тираническими средствами. В таком настроении проявлялся не только потенциал стихийного социального протеста — этому отдали дань многие отечественные мыслители (Желябов, Перовская, Бакунин, Лавров и др.). С другой стороны, достаточно сильна и длительна была традиция упования на благодетельное вмешательство царя-батюшки, доброго барина, на милосердие

иблаготворительность. Народничество, славянофильство, западничество,

7

коммунизм — эти социальные идеи и вытекающая из них практическая деятельность, зародившись в XIX в., во многом определили судьбу России в XX в.

При более детальном рассмотрении нетрудно заметить, что все эти идеи и теории группируются вокруг одного центрального блока проблем: условия формирования и осуществления жизнедеятельности человека; соотношение свободы и социальной обусловленности личности, социально оправданной (или неоправданной) меры этой свободы и возможностей ее реализации в обществе, вопросы социальной справедливости. В отечественной науке этими проблемами занимались Г. Плеханов, В. Ленин, П. Сорокин, Н. Бердяев и др. Так, в одной из своих работ П. Сорокин писал:

«...благодаря слабому развитию социальных наук человечество до сих пор бессильно в борьбе с социальными бедствиями и не умеет утилизировать социальнопсихологическую энергию, высшую из всех видов энергий. Мы не способны глупого делать умным, преступника — честным, безвольного — волевым существом. Часто не знаем, где «добро», где «зло», а если и знаем, то сплошь и рядом не способны бороться с «искушениями». Если биологическая медицина еще далека от совершенства, то «социально-психической» медицины нет почти и в зародыше. Мудрено ли поэтому, что наша борьба с социальными бедствиями дает наглядную иллюстрацию истории человеческой глупости. Преступников мы лечим эшафотом и тюрьмами, душевнобольных — домами сумасшествия, способными здорового делать идиотом, но не наоборот; общественные волнения мы исцеляем пулеметами и осадными положениями, ...нужду голодного — смертью, разврат — домами терпимости.

Более ярких доказательств нашего невежества нельзя и придумать. Положение дел может измениться лишь тогда, когда мы лучше будем знать закономерности и причинные отношения взаимодействия явлений. Тогда дана будет почва и для появления рациональной социальной политики. В отличие от бессодержательных, хотя и напыщенных «систем морали», большею частью представляющих набор елейных фраз, неспособных что-либо изменить и что-либо излечить, социальная политика, подобно прикладной медицине, должна быть системой рецептуры, указывающей точные средства для борьбы с социальнопсихическими болезнями, для рациональных реформ во всех областях общественной жизни (в экономической, политической, правовой, религиозной, научной, педагогической и т.д.), для наилучшего использования социально-психической энергии. Короче, она должна быть опытной системой индивидуальной и общественной этики как теории должного поведения»1.

Историко-социологические, статистические, социально-экономические исследования второй половины прошлого века, как и те, что были проведены в текущем столетии, свидетельствуют о выходе социальной проблематики в число приоритетных, глобальных, ее возросшем влиянии на развитие экономики, политических и социокультурных процессов, жизнь человека в целом.

ВРоссии это прежде всего работы В. Л. Воронцова «Судьба капитализма

вРоссии» (1882), «Очерки теоретической экономии» (1895), «Наши направления» (1893); И.И. Каблица «Основы народничества» (1882—1885);

С.И. Южакова «Социологические этюды» (1892—1895); П.А. Кропоткина

1 Сорокин П. Проблемы социального равенства. Пг., 1917; Сорокин П. Система социологии. М., 1993; Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.

8

«Взаимная помощь как фактор эволюции» (1907); П.Н. Ткачева «Закон общественного самосохранения» (1870); П.Л. Лаврова «Философия и социология»; Н.В. Михайловского «Что такое счастье?» (1872), «Герои и толпа» (1882); М.М. Ковалевского «Происхождение семьи, рода, племени, собственности, государства, религии» (1914) и др.

В этих работах рассматривались проблемы, связанные со структурой общества, взаимозависимостью его элементов, с выявлением факторов и общих закономерностей социального развития, законы общества, общественные идеалы и стремление личности к осуществлению своих идеалов, отношения между личностью и культурой и т.д.

Позднее, уже в XX в., все эти проблемы в той или иной степени стали объектом изучения разных социальных наук, которые исследуют определенные типы взаимодействия как внутри этих явлений, так и между ними. Но возникает целый ряд комплексных социальных связей (например, социальная помощь, социальная поддержка, социальная реабилитация, социальная коррекция, социальная адаптация, социальная защита и др.), в которых фиксируются некоторые социальные факты (явления, процессы) и которые не изучаются до сих пор специально ни одной из «официально» существующих социальных наук. Этот тип связей и является объектом изучения теории социальной работы.

§ 2. Благотворительность в России как социальный феномен

Истоки социальной работы восходят к благотворительности, существовавшей на всех этапах развития общества. Историки находят корни сострадательного отношения к ближнему еще в обычаях восточнославянских племен. С.М. Соловьев отмечал, что в отличие от воинственных германцев и литовцев, избавлявшихся от «лишних, слабых и увечных» сородичей, истреблявших пленных, наши далекие предки были милостивы к старым и малым соплеменникам, а также к пленным, которые по прошествии известного срока могли вернуться в родные места или «остаться жить между славянами в качестве людей вольных или друзей». Они привечали и любили странников, отличались редким гостеприимством2.

В X в. возник и долго существовал институт нищелюбия, который отождествлялся с человеколюбием. Главной христианской заповедью стала любовь к ближнему: «любовь к ближнему полагали прежде всего в подвиге сострадания к страждущему, ее первым требованием признавали милостыню»,

— писал В.О. Ключевский3.

2 Соловьев С.М. Сочинения. Кн. 1. История России с древнейших времен. М., 1988. Т. 1. С. 91-97.

3 Ключевский В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. М., 1990. С. 78-79.

9

Благотворительность в России с глубокой древности, по мнению различных исследователей, была «не ...вспомогательным средством общественного здоровья, как необходимым условием личного нравственного здоровья: она больше нужна была самому нищелюбцу, чем нищему». «При таком воззрении на благотворительность помощь бедным была, — как отмечает Е. Максимов, — делом отдельных лиц, проникнутых идеями христианской нравственности, а не включалась в круг государственных обязанностей». Позднее благотворительная деятельность духовенства стала обусловливаться соответствующими религиозными постановлениями. В частности, «в Церковном уставе 996 года упоминается об обязанностях духовенства по надзору и попечению за призрением бедных, причем на содержание церквей, монастырей, больниц, богаделен и на прием странных — неимущих была определена «десятина», т.е. десятая часть поступлений от хлеба, скота, судебных пошлин и т.п.»4.

В этот период общественная помощь нуждающимся (постройка жилищ, выкуп пленных, обучение ремеслу и т.п.) не преследовала целей изменения устройства общества, однако она имела огромное воспитательное значение для формирования нравственного потенциала, который сохранялся многие годы в России.

При Иоанне Грозном в 1551 г. в Постановлении Стоглавого Собора «попечение о бедных признается делом общества, которое доставляет средства на него и в лице выборных целовальников, вместе со священниками, заведует ими». Собор признает необходимым регулировать обязанности общества «мерами государственными, путем царского повеления или, иначе говоря, законом».

Уже в этот период, как можно видеть, возникает необходимость выделения «адресной» помощи нуждающимся (что сегодня составляет один из основных принципов социальной работы). Так, прокаженные и престарелые должны были быть устроены в богадельни, где могли получать пищу и одежду, «здравые» должны питаться по дворам. Именно в этот период благотворительность в России из общественного феномена стала переходить в объект государственного призрения. Но, естественно, о систематической законодательной деятельности в этой области тогда не могло быть речи.

Общественное призрение оформилось в некоторую систему при Петре I, который, как пишет Е. Максимов, подробно останавливался на необходимости различать нуждающихся по причинам их нужды и определять помощь в соответствии с этой нуждой; указывал на предупреждение нищеты как лучшего способа борьбы с ней; выделял из нуждающихся работоспособных, профессиональных нищих и другие категории; принимал меры по урегулированию частной благотворительности, определял организационную

4 Максимов Е. Историко-статистический очерк благотворительности в России // Антология социальной работы. М., 1994. Т. 1.

10

помощь обществу, создавая органы призрения5. Петр начал с указа «О забирании нищих, притворяющихся увечными, и о наказании их» (1691), где отмечалось, что «на Москве гуляющие люди, повязав руки, також и ноги, а иные глаза завеся и зажмурясь, будто слепы и хромы, притворным лукавством просят на Христово имя милостыни»6. Притворщиков наказывали, неисправимых ссылали на каторгу. Здоровых мужчин определяли для работы в «смирительные» дома.

В начале XVIII в. Петр I расширяет так называемое закрытое призрение (т.е. содержание в различных учреждениях и заведениях благотворительного толка) новых для России категорий населения: незаконнорожденных («зазорных») младенцев, «неспособных вовсе к продолжению службы из престарелых, раненых и увечных офицеров, урядников и солдат», инвалидов из матросов и солдат, душевнобольных и «дураков» (безумных от рождения) и других. Появились новые типы заведений: «гошпитали» для сирот, инвалидные дома, поселки для пленных. Начали развиваться и формы «открытого призрения»: пенсии, кормовые деньги, обеспечение землей и промыслами. Главное начинание реформатора заключалось в ограничении роли церкви в социальной политике и устройстве призрения на новых началах с передачей заботы о бедных и немощных государственным структурам (городским и губернским магистрам, финансовому ведомству, старостам и сотским). Но это были только элементы создания системы социального призрения и обеспечения.

Лишь в середине XVIII в. при правлении Екатерины II складываются условия для реорганизации всей социальной благотворительности. В этот период создаются специализированные учреждения для воспитания и образования детей: воспитательные дома в Москве и Петербурге для подкидышей, незаконнорожденных, «законных детей, оставляемых родителями по бедности», госпитали для бедных рожениц с анонимным отделением, где можно было рожать в масках, ссудные и вдовьи казны (кассы) и т. д. Екатерина издала несколько указов, облегчивших участь арестантов и каторжников, отменила смертную казнь.

Губернская реформа 1775 г. породила совершенно новые для России учреждения: губернские приказы общественного призрения, сиротские ссуды, дворянские опеки. В 33 губерниях появились приказы, в чье ведение были переданы все медицинские и благотворительные учреждения, все категории населения, нуждающиеся в призрении и пенсионном обеспечении7. Подходы к формированию системы государственного призрения, заложенные Екатериной

5 Максимов Е. Указ. соч.

6 Архангельский В.М. Филантропические начинания русского правительства XVIII века. Смоленск. 1910. С. 13.

7 Ключевский В.О. Русская история: полный курс лекций. В 3 кн. Кн.З. Лекции LXXIX, LXXXI. М., 1993.

11

II, как показывает исторический опыт, анализ материалов и документов, соответствовали основным формам жизнедеятельности человека.

Всередине XIX в. намечаются новые подходы в развитии российской благотворительности. Основные из них — децентрализация социального призрения и обеспечения, индивидуализация (или «адресность») помощи, рациональный подход к формам и методам предупреждения обнищания людей. Земская (1864) и городская (1880) реформы возложили основную тяжесть социальной помощи нуждающимся на городское и земское (сельское) общественное самоуправление. В функции дум и управ, земских органов входили: «попечение о призрении бедных и о прекращении нищенства, устройство и заведывание благотворительными и лечебными заведениями, участие в мероприятиях по охране народного здравия... развитию средств

врачебной помощи... попечение об устройстве общественных библиотек, музеев, театров и других подобного рода общеполезных учреждений»8.

Вобщих чертах эти формы призрения сохранились до конца XIX в. И хотя, как писал В. Ключевский, «никакими методами социологического изучения нельзя вычислить, какое количество добра вливала в людские отношения... ежедневная, молчаливая, тысячерукая милостыня, насколько она приучала людей любить человека и отучала бедняка ненавидеть богатого», в конце XIX — начале XX в. все отчетливее проявляется потребность в систематическом изучении различных форм помощи нуждающимся, в том числе, конечно, в первую очередь, форм благотворительности как наиболее устоявшихся и распространенных. Так, в 1909 г. в России создается Союз учреждений, обществ и деятелей по общественному и частному призрению. Одной из главных задач этого общества было объединение всех организаций общественного и частного призрения на местах и во всей России с целью оказания методической помощи различным организациям по выработке примерных уставов, форм оказания помощи нуждающимся и т.д.

Вразных секциях I съезда Союза рассматривались различные вопросы. Например, кто должен брать на себя обязанность призрения нуждающихся, кого следует призревать, каковы источники, из которых могут покрываться расходы по общественному призрению; как упорядочить деятельность частных благотворительных организаций; кто и как должен заниматься обучением детей

вприютах и т.д.

В1917—1918 гг. в России было принято специальное «Постановление об упразднении благотворительных учреждений и обществ помощи инвалидам и о передаче их дел и денежных сумм исполнительному комитету увечных воинов». Отказавшись от благотворительности как одной из форм помощи, новое правительство России основной акцент делало на государственную помощь в форме социального обеспечения и социального страхования.

По мере развития советского общества вновь начинается возрождение общественных организаций, которые способствовали повышению форм

8 Пожитков К.А. Городское и земское самоуправление. СПб., б. г. С. 39.