3. Динамика соотношения реальной успешности распознавания обмана и представлений о его возможной успешности

3.1. С возрастом растет уверенность в возможной успешности обмана.

Методика "Истории обмана".Рост представлений об успешности обмана фиксируется уже в самой первой последовательной группе сравнения. 7-летние в отличие от 5-летних верят, что альтруистическое, ненамеренное, невербализованное дезинформирование в области знаний и эмоций могут быть успешными. Обман оказывается таким, потому что старшие испытуемые способны приписать герою истории ложные убеждения. Кроме этого, 7-летние могут смоделировать обратную ситуацию, когда герой истории не поверит в предлагаемую правду - обнаружено в области знаний.

3.2. С возрастом улучшается распознавание обмана во всех областях.

Методика "Распознавание обмана по областям".В контрастной группе сравнения (5- и 11-летние) выявлено существенное развитие способности к распознаванию обмана в области дополнительных знаний, т.е. необходимых для получения более 11 баллов в субтесте 1. Осведомленность "Интеллектуального теста" (Д. Векслер, WISC); основных (радость, печаль, страх, гнев) и дополнительных (отвращение, презрение, интерес-волнение, вина, удивление, стыд) эмоций; основных (простых намерений, например, подарить, украсть) и дополнительных (более сложно организованных, например, позвонить по телефону "04" при утечке газа) намерений.

Различия по успешности распознавания обмана получены уже при сравнении 5- и 7-летних, из вышеназванного их не обнаружено только в области дополнительных намерений. Улучшение способности к распознаванию обмана в области основных намерений происходит между 7-ю и 9-ю годами. Следующий рост способности к распознаванию обмана в области дополнительных эмоций зафиксирован в возрастном диапазоне от 9 до 11 лет.

стр. 63

Показывающие значимость отличий статистические оценки для этого блока результатов приведены в табл. 3.

3.3. Не обнаружено различий в успешности собственного обмана и его распознавания у других внутри какой-либо возрастной группы по сравнению с другой.

Методика "Я ищу обманщика-Я обманываю сам".Сравнение общего количества успешных собственных обманов и их распознаваний у других в ситуации реальной деятельности не выявило существенных различий как между представителями последовательных групп сравнения 5 - 7,7 - 9, 9 - 11, так и контрастных 5 - 11 лет. Например, 11-летние были успешны в собственном обмане своих сверстников и распознавании их обмана не чаще, чем 5-летние, распознававшие обман и обманывающие ровесников.

4. Способы распознавания обмана и условия их использования детьми разных возрастов

4.1. Опора на стратегии отрицания или принятия в большей степени свойственна детям младших возрастов.

Методика "Распознавание обмана по областям".11-летние по сравнению с 5-летними при распознавании обмана в области эмоций и намерений принимают решение, используя не стратегию принятия или отрицания, а адекватную. Таким образом они демонстрируют, что не нуждаются в какой бы то ни было стратегии, так как имеют адекватные представления о действительности. При распознавании обмана в области знаний 11-летние применяют смешанную, а не стратегию отрицания или принятия, т.е. они выбирают ответ на незнакомый вопрос часто ситуативно, в зависимости от специфического наполнения опыта.

4.2. Выбор стратегий принятия и отрицания специфичен для разных областей обмана.

Методика "Распознавание обмана по областям".В области знаний стратегия отрицания доминирует над стратегией принятия - это зафиксировано на статистически значимом уровне для всех возрастных групп сравнения и приводит к тому, что незнакомая информация, даже правдивая, скорее всего будет отвергаться. Например, 5-летние (по сравнению с 11-летними) в ситуации возможного обмана отрицали правду в таких фразах, как: "В пятерке пять единиц", "Солнце садится на Западе". В области эмоций наблюдается обратная картина - стратегия принятия доминирует над стратегией отрицания, что установлено на статистически значимом уровне для 5- и 7-летних, а также 5- и 11-летних. Получается, что ложное обозначение эмоции с большей вероятностью будет признаваться за правдивое. Например, 5-летние (по сравнению с 11-летними) чаще соглашаются, что изображенный гнев можно назвать "страх", а изображенное удивление - "стыд".

В области намерений не выявлено четкого предпочтения одной из этих стратегий. В группе сравнения 5- и 7-летних детей младшие предпочитают стратегию принятия, а старшие - отрицания. В группе сравнения 9- и 11-летних - наоборот: младшие предпочитают стратегию отрицания, а старшие стратегию принятия.

4.3. Младшие дети, предсказывая умозаключения распознающего обман человека, склонны наделять его своими знаниями, отождествляя свои и чужие представления.

Методика "Истории обмана".5-летние дети, объясняя, почему герой историй сможет распознать обман ребенка, чаще, чем 7-летние отождествляют свои представления с представлениями других. Данный факт выявлен во всех изучаемых областях обмана (знания, эмоции, намерения) и по всем видам дезинформирования (эгоистическое, альтруистическое, ненамеренное, невербализованное + правдивое предъявление). Исключение составляет ненамеренное дезинформирование в области намерений. Например, распознавая эгоистическое дезинформирование в области знаний, 5-летний ребенок может сказать, что мама не поверит ребенку, говорящему, что это кошка разбила вазу, "потому что он обманывает ее" или "потому что это он разбил вазу", хотя данная информация доступна только испытуемому.

7 - 11-летние по сравнению с 5-летними демонстрируют лучшее понимание того, что собственные психические состояния не тождественны психическим состояниям других людей. Они могут реконструировать представления людей, находя признаки, которые в данный момент играют главенствующую роль в их формировании.

4.4. При оценке распознавания дезинформирования признак поведенческих проявлений доминирует в близкой ему области эмоций. Более старшие дети успешно используют признак поведенческих проявлений в других областях: знания и намерения.

Методика "Истории обмана".Все сравниваемые группы детей (5 и 7, 7 и 9, 9 и 11, а также 5 и 11 лет) объединяет доминирующее использование признака поведенческих проявлений в тождественной ему области эмоций при распознавании всех видов дезинформирования. Здесь самым важным оказывается не то,что, где, кемсказано, акаксказано. Например, если дети утверждают, что братик поверит, что ребенку нравится подарок, который, на самом деле его очень расстроил (эгоистическое дезинформирование в области эмоций), то это потому, что у того "веселый вид, обнимает мишку как будто мечтал об этом"; если - наоборот, то потому, что "заметил, что плакал, последняя слеза упала". Гораздо реже будет упоминаться вероятность правдивого распознавания, связанная со знанием ("Ребенок хотел другой

стр. 64

подарок"), или вероятность веры в обман, связанной с индивидуальными особенностями распознающего ("маленький и глупый").

Преобладающая основа поведенческих проявлений в области эмоций ожидаема, так как здесь модальности обмана и признака распознавания совпадают. Если проследить использование этого признака в других областях, то видно, что в области знаний более старшие дети склонны опираться на поведенческие проявления при распознавании эгоистического или невербализованного дезинформирования и правдивого предъявления. Например, давая оценку признаку распознавания невербализованного дезинформирования в области знаний, 11-летние могут приписать маме подозрение, что "ребенок слишком тихо сидит" или у него "нет настроения". Но и в области знаний, и в области намерений 11-летние уступают более младшим по частоте обращения к поведенческим проявлениям при распознавании альтруистического дезинформирования.

4.5. В ситуации собственного обмана и его распознавания у других в условиях реальной деятельности дети опираются на поведенческие проявления. Существует определенная динамика их аспектов: 5-летние строят свои заключения на основании улыбки или движения (это же и подвергается контролю при собственном обмане), 11-летние больше доверяют общему впечатлению и взгляду (что и подвергается контролю). При собственном обмане проявляется еще один признак контроля - мыслительное конструирование.

Методика "Я ищу обманщика - Я обманываю сам".Возрастные группы сравнения 5 - 7- и 7 - 9-лет объединяет большее предпочтение при распознавании обмана признака поведенческих проявлений по сравнению со всеми другими признаками. 9- и 11-летних отличает общее предпочтение этого признака знаниям, индивидуальным особенностям; отмечается большее предпочтение 11-летними поведенческих проявлений по сравнению со словами и контекстом.

Более подробный анализ признаков поведенческих проявлений, используемых при распознавании обмана, показал, что с возрастом увеличивается значение общего впечатления над конкретными проявлениями: улыбкой и движениями. Уже 7-летние скорее обратят внимание на то, что кто-то "такой серьезный, как виноватый" или "не такой, не похожий на себя", по сравнению с 5-летними, которые будут считать верным маркером обмана то, что кто-то просто "улыбается" или "сидит и не двигается". Кроме этого при сравнении 5- и 11-летних обнаружено, что старшие ориентируются на взгляд: кто-то "не смотрел в глаза" или "смотрит так, как будто бы не она [обманывает]".

При собственных обманных действиях наблюдаются те же особенности: признак поведенческих проявлений оказывается самым значимым, с возрастом увеличивается контроль за общим впечатлением и взглядом по сравнению с контролем улыбки и движений. Также здесь обнаружен дополнительный признак, который стремятся применять более старшие дети, - мыслительного конструирования. Его применение отличает 11-летних от 9-летних, готовых больше работать с контекстом, и от 5-летних, больше доверяющих контексту и словам. Чтобы быть успешнее в своем обмане, 11-летние дети пытались "думать, что у меня его [кольца] нет, это не я украла, а кто-то другой" или "не думать, что на меня сейчас покажут, что это я". Старшие дети пытались внутренне смоделировать другое представление о действительности, чтобы было проще во внешнем плане сформировать поведение, соответствующее поведению не обманывающего человека.

4.6. Признак знаний доминирует у ребенка при оценке распознавания дезинформирования в близкой ему области знаний. Более старшие дети успешно используют признак знаний в других областях: эмоций и намерений.

Методика "Истории обмана".Выявлено доминирование признака знаний в области знаний для всех возрастных групп при распознавании всех видов дезинформирования за исключением невербализованного. Использование признака поведенческих проявлений в областях обмана другой модальности (знания, намерения) оценивалось как достижения более высокого уровня понимания психического; то же можно сказать и об использовании признака знаний не в области знаний. 11-летние чаще используют признак знаний при распознавании эгоистического дезинформирования в области эмоций в отличие от 5-летних, отдающих в данном случае предпочтение словам и контексту. В области намерений при распознавании альтруистического дезинформирования 11-летние используют знания чаще, чем 5-летние и 9-летние, ориентирующиеся на поведенческие проявления. Например, распознавая альтруистическое дезинформирование в области намерений, 11-летние могут сказать, что малыш не поверит ребенку, который говорит, что не собирался кататься и предлагает свой велосипед, потому что "каждый ребенок хочет кататься" (абстрактное знание) или "не для того, наверно, ехал, чтобы ему велосипед отдать" (конкретное знание).

4.7. Признак контекста в большей степени представлен при распознавании дезинформирования в области намерений.

Методика "Истории обмана".Для области намерений самым близким признаком (но, безусловно, не тождественным) выступает контекст. При распознавании эгоистического дезинформи-

стр. 65

рования этот признак особенно часто используется именно в области намерений, а не эмоций и знаний. И при распознавании правдивого предъявления он возникает чаще именно в области намерений, а не эмоций. Например, малыш поверит ребенку, который говорит, что не собирался кататься, и предлагает свой велосипед на том основании, что "день жаркий", "сильная жара и, наверняка, большой мальчик хочет купаться".

4.8. Признак индивидуальных особенностей используется старшими детьми при распознавании дезинформирования, сопряженного с моральным аспектом, у младших - при распознавании дезинформирования с искусственным ограничением других информационных каналов.

Методика "Истории обмана". Опора на признак индивидуальных особенностей при оценке распознавания обмана преимущественно свойственна детям 7 и 11 лет. В области знаний опора на этот признак зафиксирована только для 11-летних, в области эмоций - только для 7-летних, в области намерений - для 11- и 7-летних вместе. При этом характерно, что и в области знаний, и в области намерений 11-летние признак индивидуальных особенностей используют при распознавании альтруистического дезинформирования, т.е. там, где личностный компонент представлен наиболее остро в моральном аспекте. Например, распознавая альтруистическое дезинформирование в области знаний, 11-летние могут сказать, что обман пройдет, потому что мама "доверяет ребенку", если обман оказывается неуспешным, значит пересилило то, что "мама не любит кошку". 7-летние и в области эмоций, и в области намерений используют признак индивидуальных особенностей при распознавании невербализованного дезинформирования, т.е. там, где возможности других информационных каналов ограничены (согласно инструкции ребенок не только ничего не говорит, но и "делает вид, что все нормально").

4.9. Ориентация на слова при распознавании обмана в основном отвергается.

Методика "Истории обмана".При реконструкции психических феноменов, дети редко опираются на признак слов. Особенно отчетливо это проявилось в следующих парах: слова-знания, слова-поведенческие проявления, слова-контекст. Данный признак занимает хоть сколько-нибудь лидирующее положение только в паре с индивидуальными особенностями, употребление которых очень ситуативно, о чем было сказано выше.

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

1. "Модель психического", являясь когнитивным феноменом, не сводима к интеллекту. Развитие "модели психического" представляет особую область становления когнитивных репрезентаций о психическом. В этом процессе опыт социальных взаимодействий, по-видимому, играет ведущую роль.

Сравнение развития интеллекта и "модели психического" у детей, принявших участие в исследовании, выявило, что 5-летние, преимущественно оцениваемые как "суперинтеллектуалы" или обладающие "интеллектом явно выше среднего", по показателям развития "модели психического" существенно уступали 11-летним, среди которых большая часть детей продемонстрировала "средний интеллект" и "интеллект явно выше среднего". Это подтверждает важность содиального опыта для развития "модели психического".

2. Возрастная специфика использования понятия "обман" отражает совершенствующееся овладение этим понятием через постепенную дифференциацию среди других и сужение области его применения.

Понятие "обман" оказалось хорошо знакомым детям всех исследуемых возрастов. При этом его содержание ближе к содержанию понятия "ложь", а самым близким синонимом оказывается "вранье". Появление у более старших детей определения ситуации намеренного дезинформирования через "ложь" говорит о постепенном становлении классификации неистинных сообщений, установленной при исследовании взрослых. На их выборке были установлены следующие интерпретации понятий: "ложь" - это "умышленная передача сведений, не соответствующих действительности" [5, с. 62]; "обман" -"полуправда, сообщенная партнеру с расчетом на то, что он сделает из нее ошибочные, не соответствующие намерениям обманывающего выводы" [5, с. 60]; "вранье" - "не дезинформационный феномен, а коммуникативный: один из способов установить хорошие отношения с партнером, доставить своей выдумкой удовольствие себе и ему" [5, с. 58]; кроме этого использовались другие понятия: "случайная правда", "неправда-заблуждение", "неправда", "мнимая ложь", "самообман". О более совершенном овладении понятием говорит и обнаруженное у детей сужение зоны его применения. Из общего класса ситуаций обмана сначала исключаются те, в которых присутствует компонент "ненамеренности" - схожие данные получены П. Экманом. Он, в частности, пишет: "Примерно до восьмилетнего возраста дети считают ложью любое ложное утверждение... Даже когда маленьким детям известно, что говорящий не собирался никого вводить в заблуждение, они все равно считают его лжецом, если он говорит нечто, не соответствующее действительности" [12, с. 107]. Впоследствии из общего класса ситуаций обмана исключаются ситуации, связанные с невербализованным компонентом и, наконец, альтруистическим. Таким образом, можно говорить, что рас-

стр. 66

суждения о "святой лжи" (святой, но лжи!) или "обмане по умолчанию" (обмане, но не сказанном) актуальны только для взрослых или детей старше 7 лет. Для детей младшего возраста, в частности 5-летних, нет никаких сомнений в том, что это все ложь и обман.

К. Басси [21], изучая отношение к разным видам лжи ("антисоциальная ложь", "белая ложь", "ложь ради шутки") показала, что, действительно, классификация высказываний на правдивые и ложные у детей 4-х лет отличается от классификации 8- и 11-летних детей. Однако, нравственные оценки правды и лжи одинаковы во всех группах. То есть дети могут научиться оценивать различные виды лжи и правды до того, как они поймут, что такое собственно ложь и правда. Интересно, что согласно полученным данным ложь не оценивалась как нечто всегда негативное, а правда - позитивное. Басси объясняла это особенностями воспитания ребенка. Например, если родители не говорят детям о вреде "белой" лжи, то предполагается, что дети не будут воспринимать ее как нечто негативное: родители учат ребенка не разыгрывать окружающих, но делают это не в такой категоричной форме, как в случае настоящей лжи.

3. Развитие "модели психического" проявляется в улучшении с возрастом способностей к распознаванию и закреплении представлений о его возможной успешности.

Показанный в исследовании рост представлений об успешности обмана и увеличение собственной успешности при его распознавании у других, выявленное в индивидуальном взаимодействии с экспериментатором, отражают развитие "модели психического". В основе обеих тенденций лежит освоение тонкостей психологических взаимодействий, позволяющих добиваться лучшего понимания другого и манипулировать представлениями собеседника. То, что в условиях распознавания обмана и собственного обмана в группе ровесников не обнаружено ярко выраженной успешности какой-либо возрастной группы по сравнению с другой, объясняется одним уровнем развития "модели психического". Дети одного возраста практически не могут лучше обмануть или лучше распознать обман у тех, кто обладает способностями к распознаванию и обману, развитыми на том же уровне. Дополнительным подтверждением этому возможно проведение исследования, в котором обман и распознавание проходили бы в разновозрастных группах. В таком случае можно было бы ожидать, что старшие дети, имеющие более развитую "модель психического", окажутся успешнее младших как при распознавании обмана, так и в ситуации собственного обмана.

Однако, подобные предположения могут и не подтвердиться. В исследовании П. Экман [23] были протестированы на способность к распознаванию лжи следующие группы: служащие секретной службы; федеральные служащие, работающие с детекторами лжи; следователи, связанные преимущественно с расследованием ограблений; судьи; психиатры; просто заинтересованные (бизнесмены, домохозяйки, психологи, медсестры и т.д.); студенты колледжа. Только представители секретной службы выполнили задание лучше, чем при случайном угадывании. Однако для них выявилась отрицательная корреляция успешности распознавания лжи с возрастом: наблюдатели, показавшие очень высокие результаты, были не старше 40 лет. В контексте нашего изучения эти результаты могут говорить о том, что когда "модель психического" в целом сформирована, на успешность распознавания обмана и успешность собственного обмана оказывает влияние широкий спектр факторов.

4. Младшие дети используют целый ряд неэффективных способов распознавания обмана, отражающих недостаточное развитие "модели психического".

Подавляющее большинство исследований свидетельствует, что дети 4 - 5-лет обладают адекватной моделью психического [см. например: 24; 31]. То, что в нашем исследовании 5-летние дети показали склонность отождествлять свои представления с представлениями других при оценке успешности обмана, подчеркивает сложность предлагаемой задачи и увеличивает достижения 7-летних, которые успешнее справлялись с этим заданием.

Меньшая гибкость 5-летних и частично 7-летних при конструировании психического мира других людей проявилась в использовании признаков, одномодальных с областью обмана: признак поведенческих проявлений - в области эмоций, признак знаний - в области знаний. Использование более старшими детьми признака знаний не только в области знаний и признака поведенческих проявлений не только в области эмоций отражает более интегрированную "модель психического". Эти результаты могут быть соотнесены с уровневой моделью развития ментальных репрезентаций Й. Пернера. По его мнению, способность совмещать несколько моделей репрезентации в единую является делом времени - младенцы чрезвычайно ограничены в этой способности. Общий прогресс развития, по Пернеру, идет от первичной репрезентации (одиночная модель) к вторичной репрезентации (мультимодель или комплексная модель) и к метарепрезентации [10].

Использование 5-летними совершенно определенных стратегий при распознавании обмана показывает их большую уязвимость в ситуациях

стр. 67

социального риска и частично объясняет печальный факт доверия маленьких детей сомнительным словам "подозрительных личностей". Они выбирают стратегию отрицания при распознавании обмана в области знаний, стратегию принятия при распознавании обмана в области эмоций и намерений. Это может приводить к тому, что дети не поверят, если им, например, скажут: "Беги за угол, там, как обычно, по вторникам, бесплатно раздают конфеты", потому что это отсутствующая в опыте информация, и она отрицается. Но если им скажут: "Пойдем, я дам тебе конфетку..." - это совсем другое, потому что 5-летние склонны считать озвученные намерения за правдивые, так же как и озвученные эмоции: "Я очень рад, что тебя встретил...". Опасность, которую содержат подобные ситуации, усиливается еще и тем, что дети не рассматривают взрослых как возможных обманщиков.

5. Способы реконструкции конкретного ментального феномена связаны с позицией, в которой находится ребенок. Непосредственное включение в ситуацию обмана фиксирует внимание на поведенческих проявлениях. При возможности посмотреть на происходящее со стороны задействуется широкий спектр признаков: слова, знания, контекст, индивидуальные особенности, поведенческие проявления.

Дети всех исследуемых возрастов обладают представлением, что сказанное человеком не обязательно соответствует реальным переживаниям. Признак слов оказался самым не предпочитаемым. Истинность слов может быть опровергнута дополнительными обстоятельствами. Схожее представление содержится и в русских пословицах и поговорках: "Больше верь своим очам, нежели чужим речам!", "Больше верь делам, нежели словам!" [15, II, 698].

Наблюдая за ситуацией обмана со стороны, дети всех возрастов способны оценивать его успешность, используя более или менее широкий спектр признаков. Лично включаясь в обман, дети обращают большее внимание на поведенческие проявления. Характерно, что именно мимико-поведенческие проявления человека рассматриваются как наиболее надежный источник для распознавания обмана. П. Экман подробно разбирает проявления обмана в голосе, пластике, мимике, признаках вегетативной системы [13]. Те проявления обмана, которые сложно непосредственно воспринять, в ряде случаев могут быть выявлены опосредствованно - с использованием детектора лжи. На основе предположения, что у обманывающего человека должны быть реакции страха или избегания, проводились замеры кожно-гальванической реакции и кровяного давления [7].

В нашем исследовании установлено, что для 5-летних наибольшее значение имеют "улыбка" и "движение", а для старших "взгляд" и "общее впечатление". Маркеры, используемые 5-летними детьми при распознавании, оцениваются как наименее совершенные, потому что их проще контролировать и симулировать. С возрастом дети демонстрируют растущее понимание того, что для собственного обмана мало просто смоделировать по схеме выражение лица и позу, передать определенным образом интонацию, необходимо еще и привести в соответствие свое психическое состояние, в нашем случае, поверить самому в демонстрируемый обман. На схожем принципе базируется система обучения актерскому мастерству К. С. Станиславского, признанная во всем мире. Достоверность игры определяется тем, насколько актер верит в то, что делает и изображает. Этому специально учат в театральных вузах: "На первом курсе больше всего внимания уделяется овладению основными элементами системы К. С. Станиславского: творческим вниманием, фантазией, наблюдательностью, верой в предлагаемые обстоятельства(курсив наш -А. Г., Е. С.) и т.д. Для развития этих качеств имеется большое количество специальных упражнений, ежедневное выполнение которых ведет к закреплению необходимых навыков на уровне рефлексов" [2, с. 78]. О хороших обманщиках, "бессовестных лгунах", Л. Анноли, так и пишет, что они - хорошие актеры и превосходно управляющие собой люди. Функциональное объяснение этому Л. Анноли видит в эффективности процесса самообмана, посредством которого субъект убеждает себя в том, что истина и ложь - это одно и то же. Субъект так изменяет свои "истинные" убеждения, чтобы они могли совпадать с "ложными" [18].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В нашей работе была предпринята попытка изучить феномен обмана, используя различные показатели понимания психического детей: вербализуемые представления об обмане; способности к различению правдивых и ложных утверждений, эмоциональных проявлений, намерений; интерпретации ситуаций обмана по картинкам. Исследовалась способность детей выступать в ролях обманщика и обманутого в реальной детской игре. Методы были направлены на определение разных возможностей описания понимания обмана детьми: вербальные, образные, поведенческие. Подобное исследование позволило выявить динамику и особенности феномена понимания обмана детьми. Рассмотрение результатов в контексте выбранного направления позволило утверждать, что понимание обмана является, прежде всего, когнитивным феноменом и может отражать становление "модели психического".

стр. 68

Развитие "модели психического", опираясь на определенный интеллектуальный уровень ребенка, предполагает и становление особой системы репрезентаций психического. Это система представлений об убеждениях, знаниях, эмоциях, мнениях, включающая способность разделять свое психическое и психическое других людей. Возможность распознавания обмана и собственные обманные действия невозможны без подобного сопоставления. Воздействие на мнение другого с целью изменить это мнение и составляет суть обмана. Понимание возможных манипуляций по отношению к себе становится основой распознавания обмана. Способность ребенка понимать обман и обманывать самому свидетельствует о развитии "модели психического", что означает прогресс в становлении его как субъекта. Усложнение "моделей психического" происходит особенно интенсивно при переходе от дошкольного к младшему школьному возрасту, что отражает качественные изменения в представлениях о психическом.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Баттерворт Док., Харрис М.Принципы психологии развития. М.: Когито-Центр, 2000.

2. Герасимов О. Г. //Школе студии МХАТ им. В. И. Немировича-Данченко пятьдесят лет / Сост. В. Н. Комратов. М., 1993. С. 78 - 86.

3. Герасимова А. С., Сергиенко Е. А.Понимание обмана детьми 5-, 7-, 9-лет // Научный поиск: Сб. научных работ студентов, аспирантов и молодых преподавателей / Под ред. А. В. Карпова. Ярославль, 2002. С. 173 - 181.

4. Герасимова А. С., Сергиенко Е. А.Сказки как источник детских знаний об обмане // Ежегодник Российского психологического общества. Материалы III Всероссийского съезда психологов 25 - 28 июня 2003 г.: В 8 т. СПб.: Изд. С-Петерб. ун-та, 2003. Т. 2. С. 307 - 310.

5. Знаков В. В.Классификация психологических признаков истинных и неистинных сообщений в коммуникативных ситуациях // Психол. журн. 1999. N 2. С. 54 - 65.

6. Изард К.Эмоции человека. М.: МГУ, 1980.

7. Меграбян А.Психодиагностика невербального поведения. СПб.: Речь, 2001.

8. Прусакова О. А., Сергиенко Е. А.Репрезентация эмоций детьми от трех до шести лет // Ежегодник Российского психологического общества. Материалы Ш Всероссийского съезда психологов 25 - 28 июня 2003 г.: В 8 т. СПб.: Изд. С-Петерб. ун-та, 2003. Т. 6. С. 466 - 470.

9. Сергиенко Е. А.Об онтогенезе субъекта // Психология индивидуального и группового субъекта / Под ред. А. В. Брушлинского. М.: PerSe, 2002. С. 270 - 328.

10. Сергиенко Е. А.Когнитивное развитие // Психология XXI века / Под ред. В. Н. Дружинина. М.: PerSe, 2003. С. 526 - 570.

11. Сергиенко Е. А., Лебедева Е. И.Понимание обмана детьми дошкольного возраста в норме и при аутизме // Психол. журн. 2003. N 4. С. 54 - 65.

12. Экман П.Почему дети лгут? М.: Педагогика-Пресс, 1993.

13. Экман П.Психология лжи. СПб.: Питер, 2000.

14. Диагностика структуры интеллекта: тест Д. Векслера. Детский вариант. Методическое руководство / Сост. Ю. И. Филимоненко, В. И. Тимофеев. СПб.: Иматон, 1998.

15. Пословицы русского народа: Сборник В. Даля: В 3 т. М.: Русская книга, 1993.

16. Стандартные прогрессивные матрицы Дж. К. Равена. М.: Когито-Центр, 2001.

17. Цветные прогрессивные матрицы Дж. К. Равена. М.: Когито-Центр, 2000.

18. Anolli L, Ciceri R. The voice of liar: vocal strategies of good and tense liars // J. of Nonverbal Behavior. 1997. V. 21. N4. P. 259 - 281.

19. Baron-Cohen S., Leslie AM., Frith U. Does the autistic child have a "theory of mind"? // Cognition. 1985. V. 21. P. 37 - 46.

20. Bloom M. Theory of mind and emotion // Perspectives in Psychology, 2003. P. 3 - 8.

21. Bussey K. Children's categorization and evaluation of different types of lies and truths // Child Development. 1999. V. 70. N 6. P. 1338 - 1347.

22. Charman T., Carrol F., Sturge C. Theory of mind, executive function and social competence in boys with ADHD // Emotional and Behavioral Difficulties, 2001. V. 6. N1. P. 31-49.

23. Ekman P., O'Sullivan M. Who can catch a liar? // American Psychologist. 1991. V. 46. N 9. P. 913 - 920.

24. Flavell J.H. Development of children knowledge about the mental world // International J. of Behavioral Development. 2000. V. 24. N 1. P. 15 - 23.

25. Flavell J.H., Green F.L., FlavellE.R., Lin N.T. Development of Children Knowledge about Uncounsciousness // Child Development. 1999. V. 70. N 2. P. 396 - 412.

26. Gardenfors P. Slicing the theory of mind // http: //www.lucs.lu.se/people/Peter.Gardenfors/articles/Slicing ToM.html.

27. Leslie A.M. Pretense and representation: The origins of "theory of mind" // Psychological Review, 1987. N 94. P. 412^26.

28. Leslie A.M. Pretending and believing: Issues in the theory of ToMM // Cognition, 1994. N 50. P. 211 - 238.

29. Park S. Theory of mind dynamics in children's play: a qualitative inquiry in a preschool classroom: Dissertation submitted to the Faculty of the Virginia Polytechnic Institute and State University in partial fulfillment of the requirements for the degree of Doctor of Philosophy in Child Development, 2001.

30. Sobel D.M., Lillard A.S. Childrens understanding of the minds involvement in pretense: do words bend the truth? // Developmental Science. 2002. V. 5. N 1. P. 87 - 97.

31. Wellman H.M., Lagatuta K.H. Developing understandings of mind // Understanding Other Minds. Perspectives From Developmental Cognitive Neuroscience. Second Edition. Simon Baron-Cohen, Helen Tager-Flusberg, Donald Cohen. Oxford University Press, 2000.

стр. 69

THE LIES' UNDERSTANDING BY CHILDREN 5 - 11 YEARS OLD AND THE GROWING OF "THEORY OF MIND"

A. S. Gerasimova*, E. A. Sergienko**

*Fellow researcher, IPRAS, Moscow,

**Dr. sci. (psychology), head of lab, IPRAS, Moscow

The study of lies' understanding by children realized in the framework of the theory of mind. Capacity to lies' understanding is evidence of child cognitive development and reflects growing up of theory of mind as representation system for self and others mental phenomena. Lies' understanding develops from undifferentiated, difficult recognized at age 5 years to differentiated successfully discovered at age 11 years. Qualitative change in development of lies' understanding occurs between ages 5 and 7 years. Dynamics from 7 to 11 years not very large but determined the continuity of theory of mind development.

Key words:theory of mind, lies' understanding, children 5 - 11 years old.

стр. 70