6.4.Экспансия как форма этнического развития.

Взаимодействие равных по направленности и силе экспансий, с одной стороны, и результаты разноуровнего и разнопланового сотрудничества – с другой, в совокупности определяют состояние такого феномена, как баланс сил субъектов политики. Важно подчеркнуть, что этот баланс не равновесие. А лишь соотношение сил, причем соотношение динамическое. Динамичность баланса означает, что любые перемены во взаимодействии его слагаемых способны существенно повлиять на расстановку сил и очертания геополитической карты планеты, и в этой ситуации приоритетное значение имеет возможность воздействовать на политику и даже на целостность государства через этнические элиты, особенно национальных меньшинств. Тем самым придается дополнительный импульс как росту этнонационализма среди нацменьшинств, его дальнейшему перерождению в сепаратизм, так и нарастанию национализма извне. Ответной реакцией на это может стать всплеск национальных чувств титульного этноса, тем более что нередко альтернативные интересы руководителей маргинальных этносов сводятся к элементарным территориальным требованиям. Природу межэтнических конфликтов можно рассматривать с точки зрения структурных изменений в обществе как основы противоречий, приводящих к конфликтам. Этносоциологи считают, что в основе межэтнической напряженности лежат процессы, связанные с модернизацией и интеллектуализацией народов. Эти процессы привели к тому, что в престижных видах деятельности нарастала конкуренция между титульными и другими этносами.

6.5.Примеры экспансии в истории человечества и в наши дни.

Иллюстрацией к сказанному выше может служить позиция русских в бывших республиках Советского Союза: у титульных этносов этих республик к концу 1970-х гг. не только сформировалась полиструктурная интеллигенция, но и сложились новые ценностные представления, в том числе о самодостаточности и важности большей самостоятельности. Такие представления и ценности не совпадали с теми, которые были у русских в этих республиках. Большинство из них приехали с установкой помогать местному населению, а, следовательно, они и ощущали себя по статусу выше титульных этносов. Этот подход акцентирует внимание на том, что на определенном историческом этапе происходят изменения в потенциале этнических групп, претендующих на привилегированные, престижные места, в том числе во власти; изменяются и ценностные представления групп. Подобная ситуация сложилась ранее, когда менялась диспозиция в положении валлонов и фламандцев в Бельгии; в Канаде, когда франко-канадцы стали догонять по социальному и экономическому потенциалу англо-канадцев. Такая ситуация может сохраняться достаточно долго после заявления претензий на изменение, до тех пор, пока центральная власть сильна. Если же она теряет легитимность, как это было в СССР в конце 1980-начале 1990-х гг., то появляется шанс не только высказать претензии, но и реализовать их. Дальнейшее развитие событий – эскалация или свертывание конфликта – во многом зависит от состояния центральной власти. Как результат политического насилия следует рассматривать социальное и экономическое неравенство, конкуренцию на рынке труда, земли и жилья, которые зачастую перерастают в межэтнические конфликты. Такова природа ферганских (1988), душанбинских (1990), ошских (1991) и других подобных событий. При этом чаще всего этническая общность, «подвергшаяся нападению», выступала в роли козла отпущения.

В СССР переход к демократизации, сопровождавшийся борьбой старых и новых политических элит, привел к тому, что эта борьба в полиэтническом обществе «приобрела этнополитическую окраску». Обострение этнополитических конфликтов вызывали неумелые, непоследовательные шаги по преобразованию государства в реальную федерацию, делались попытки силой остановить дезинтеграционные тенденции в республиках (тбилисские события 1989 г., бакинские – 1990 г., вильнюсские – 1991 г.). Некоторые конфликты рассматриваются уже как следствие распада Союза ССР, когда в отделившихся республиках в борьбу «за свою долю политического и территориальног наследства» вступили бывшие автономии или желавшие получить автономию (Абхазия и Южная Осетия в Грузии, Приднестровье и Гагаузия в Молдове, Нагорный Карабах в Азейрбаджане).