3.2.2. Договор к Энергетической Хартии - глобальный подход к созданию международного инвестиционного режима

Геополитическая ситуация в начале 90-х годов ХХ в., когда рушился "железный занавес", поставила перед западными политиками много непростых проблем. Одновременно с этим процессом открылась беспрецедентная возможность для преодоления раскола Европы, сделавшая вероятным участие новых независимых государств Восточной Европы и СНГ в системе равноправного и открытого сотрудничества в соответствии с общепринятыми принципами и нормами международного права. Почему же приоритетным направлением в перспективных планах взаимовыгодного сотрудничества Востока и Запада была выбрана именно сфера освоения и использования энергетических ресурсов? Ответ на этот вопрос лежит на поверхности - необъятные просторы бывшего Советского Союза богаты источниками стратегических полезных ископаемых, но страны СНГ нуждаются в крупных инвестициях для выхода на нормальный цивилизованный путь развития. В то же время европейские государства кровно заинтересованы в диверсификации источников получения энергоресурсов для снижения своей потенциальной зависимости от какого-либо одного региона, скажем, Ближнего Востока *(215).

Этим объяснялось предложение бывшего в то время премьер-министром Нидерландов Рудда Любберса, сделанное им своим коллегам по Европейскому Союзу в 1990 г., разработать хартию, своего рода свод принципов, норм и правил, которые применялись бы всеми европейскими государствами в ходе сотрудничества в сфере энергетики. Кульминацией этой инициативы стало подписание в декабре 1991 г. Европейской Энергетической Хартии - политической декларации о намерениях в области международного сотрудничества в энергетике. 17 декабря 1994 г. в Лиссабоне был подписан другой международный правовой документ, имеющий уже юридически обоснованную силу и ставший фундаментом для отношений в энергетическом секторе, - Договор к Энергетической Хартии (ДЭХ).

ДЭХ закрепляет в юридически обязательной форме такие ключевые принципы, как открытость, транспарентность (прозрачность) и недискриминация в качестве основы отношений между участниками Хартии в энергетическом секторе. С самого начала главной целью этого Договора было содействие созданию климата правовой стабильности и предсказуемости, необходимого для привлечения инвестиций и стимулирования бизнеса в энергетических отраслях промышленности, в особенности в странах переходного периода. Энергетическая Хартия играет также важную роль в обсуждении политических вопросов по поводу инвестиций в энергетику. Например, в декабре 2000 г. Конференция по Энергетической Хартии приняла ряд документов по неплатежам в рамках реструктуризации энергетических рынков своих стран, которые были разработаны на основе анализа опыта различных государств СНГ и Восточной Европы при осуществлении структурной перестройки рынков. Группой Хартии по инвестициям разрабатываются также доклады по реструктуризации рынков, включая приватизацию в энергетических секторах стран переходного периода.

Европейская Энергетическая Хартия постепенно приобретает глобальный характер, выходя за пределы Европы. Россия, Япония, Австралия и страны Средней Азии активно участвуют в этом процессе. Кроме того, Китай, некоторые страны Северной Африки проявляют серьезный интерес к ДЭХ. В то же время Хартия не имеет полномасштабного глобального измерения, так как США и Канада подписали саму Энергетическую Хартию в 1991 г., но не присоединились к Договору к Энергетической Хартии, оставаясь только наблюдателями при процессе ее создания. Ожидается, что эти страны со временем смогут стать полноправными участниками ДЭХ. Соответствующие консультации проводятся, в частности с США, которые, по мнению специалистов, имеют определенный стратегический интерес в усилении экономической безопасности, и в этом процесс создания Энергетической Хартии может внести значительный вклад *(216).

Сегодня очень важно обеспечить условия для ратификации ДЭХ всеми государствами, его подписавшими. В значительной степени это актуально и для России. Хотя Россия и применяет Договор к Энергетической Хартии на временной основе, его ратификация стала бы крупным шагом вперед. Конкретно это укрепило бы правовую основу недискриминационного режима для иностранных инвесторов в сфере энергетики и, соответственно, способствовало бы улучшению инвестиционного климата в энергетическом секторе России. Ратификация ДЭХ могла бы усилить правовую защиту российских энергетических компаний, работающих за рубежом, например тех российских компаний, которые связаны с транзитом энергоносителей через соседние государства. Она способствовала бы и ускорению процесса присоединения России к ВТО, так как Договор распространяет правила ВТО в сфере торговли энергетическими материалами на все подписавшие его государства.

Цель Договора к Энергетической Хартии, как определено в ее ст. 4, состоит в том, что он "устанавливает правовые рамки в целях оказания содействия долгосрочному сотрудничеству в области энергетики на основе взаимодополняемости и взаимной выгоды, в соответствии с целями и принципами Хартии". Принципиально то, что многие из прав и обязанностей, предусмотренных ДЭХ, носят характер положений "жесткого права", осуществление которых предусмотрено посредством юридически обязательного арбитража или с помощью процедур разрешения споров, аналогичных тем, которые используются в рамках Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ), хотя здесь есть ряд обязательств, которые носят характер "стремления", или обязательств из числа так называемого мягкого права.

Итак, ДЭХ является комплексным документом, состоящим из восьми частей и включающим в себя помимо этого 14 приложений и пять решений Конференции в качестве неотъемлемых. И несмотря на то что в ДЭХ четко сказано, что к нему не допускаются никакие оговорки, нужно учитывать наличие ряда так называемых Пониманий (в большинстве своем имеющих характер толкования) и деклараций, которые включены в Заключительный акт Конференции по Европейской Энергетической Хартии (т.е. Конференции, на которой проходили переговоры), а также несколько заявлений, носящих характер толкований, которые были сделаны председателем Конференции на заседании по случаю официального принятия текста Договора к Энергетической Хартии в ходе Конференции в Лиссабоне 16 декабря 1994 г.

Основной текст ДЭХ состоит из Преамбулы и восьми частей, которые можно приблизительно разбить на три группы *(217). Первая группа, в которую входят Преамбула и ч. I, определяет контекст, цели и сферу охвата ДЭХ. Остальные две группы содержат соответственно существенные и административные положения. Преамбула соответствует общепринятым международным стандартам в договорной практике. Она излагает историю, движущие мотивы и общие задачи ДЭХ. Хотя Преамбула не содержит ответы на те или иные конкретные вопросы, она может послужить полезной отправной точкой там, где текст представляется запутанным или направленность той или иной статьи неясна.

Статья 1 дает определения, имеющие важнейшее значение для действия ДЭХ, в частности в отношении видов инвесторов и инвестиций, продуктов и материалов, охватываемых ДЭХ. Некоторые из этих определений также объясняются более подробно в соответствующих Пониманиях. Например, заслуживают внимания Понимания, где рассматриваются такие понятия, как "Хозяйственная деятельность в энергетическом секторе" и "Инвестиции", причем каждое из таких Пониманий значительно проясняет толкование соответствующего термина.

Международно-правовой характер ДЭХ и его цель - оказание содействия долгосрочному сотрудничеству в области энергетики - изложены в ст. 2, подчеркивающей, кроме того, цель изначальной Европейской Энергетической Хартии, которая могла бы оказаться забытой уже после завершения разработки ДЭХ. Благодаря этому текст Хартии приобретает новую значимость в качестве ключевого элемента при толковании ДЭХ.

Часть II ДЭХ охватывает вопросы коммерции (торговли, конкуренции, транзита, передачи технологии), связанные с торговлей, с инвестиционными мерами и доступом к капиталу. Данные вопросы обсуждаются как в целом, так и на конкретном уровне. Одним из главных элементов выступает торговля, опирающаяся на действие свободных рынков западного типа.

Часть III посвящена всем тем аспектам инвестиций, по которым было достигнуто согласие в ходе переговоров (включая экспроприацию и компенсацию, в то время как не получившее одобрения положение о стандарте национального режима для осуществления инвестиций сюда не вошло). Следует иметь в виду, что ни одно из изъятий по ст. 24 не подлежит применению к положениям об экспроприации и компенсации и что главное экологическое обоснование для изъятий - необходимость защиты жизни или здоровья людей, животных или растений - неприменимо в отношении любых инвестиционных положений.

Часть IV ДЭХ содержит юридические принципы и положения, которые должны применяться к положениям ч. II и ч. III, а именно:

- принцип национального суверенитета над энергетическими ресурсами;

- необходимость открытости национальных законов и административных требований;

- экологические положения;

- масштабы и последствия налогообложения.

Часть V, посвященная разрешению споров, содержит отдельные процедуры разрешения споров между сторонами, а также между одной из сторон и одним из инвесторов.

Часть VI охватывает положения переходного характера, которые в краткосрочной и, вероятно, среднесрочной перспективе могут оказаться наиболее значительными, поскольку ДЭХ на временной основе будет применяться до его формального вступления в силу, т.е. до тех пор, пока его не ратифицируют 30 участников. Интересно в связи с этим отметить, что ГАТТ применялось на временной основе 47 лет - оно было ратифицировано лишь Либерией и Гаити.

Часть VII содержит подробности, связанные с финансированием Секретариата, порядком голосования и другими процедурными вопросами.

Часть VIII включает подробное изложение процедур внесения поправок в ДЭХ, требование о временном применении ДЭХ до его предполагаемого вступления в силу, нормы о последствиях для инвесторов при выходе участника из ДЭХ и др. В связи с последними стороны, выходящие из ДЭХ, должны будут осуществлять защиту действующих инвесторов в течение 20 лет на тех же условиях, как если бы принимающее государство по-прежнему являлось стороной ДЭХ. Большинство участников согласились с этим условием. Однако пять стран, включая Германию и Польшу, предлагали не распространять 20-летний период продолжения защиты действующих инвесторов в случае своего выхода в период временного применения ДЭХ.

ДЭХ не так легок в пользовании, что объясняется форсированным характером переговоров, предшествовавших подписанию. Инициаторы и участники старались уложиться в заранее согласованный срок (немногим более трех лет) для согласования текста ДЭХ, чтобы ускорить экономическое восстановление Восточной Европы и стран - членов СНГ. Конечно же, для многостороннего Договора такого охвата и такой сложности с большим количеством участников, взгляды которых во многом не совпадали, срок был чрезвычайно мал. Это и другие обстоятельства объясняют определенное несовершенство существенных положений ДЭХ. Для успешного завершения переговоров был сделан ряд уступок, в тексте остались некоторые двусмысленные формулировки, а иные положения принимались без серьезного рассмотрения на Конференции. Но была ли альтернатива? В качестве таковой вполне мог бы произойти срыв переговоров, что, вероятно, сыграло бы отрицательную роль, замедлив процесс, связанный с улучшением инвестиционного климата в странах с переходной экономикой. Несмотря на серьезные недостатки, ДЭХ содержит существенные, а в некоторых случаях новаторские правовые защитные меры для торговли и инвестиций *(218).

Как уже отмечалось, основные положения, связанные с иностранными инвестициями, содержатся в ч. III; соответствующие положения о разрешении споров включены в ч. V. В значительной степени они напоминают положения двусторонних инвестиционных договоров, хотя при их выработке авторы не основывались на договорной практике какой-то одной стороны. Вместе с тем некоторые положения, присутствующие в ДЭХ, не имеют прецедентов.

В § 5 и 6 ст. 1 помещены определения, охватывающие сферу защиты капиталовложений. Например, инвестиции обозначают "все виды активов, находящихся в собственности или контролируемых прямо или косвенно инвестором". Причем в качестве инвестиций могут рассматриваться не только "косвенно контролируемые", но и "косвенно находящиеся в собственности" активы. Понимание разъясняет, что под контролем подразумевается "фактический контроль", определяемый на основании всех относящихся к ситуации договоров. В тех случаях, когда существует сомнение относительно того, контролирует ли инвестор инвестицию, претендующую на такой контроль, он несет бремя доказательства, что такой контроль существует. Далее в ст. 1 (5) приводятся формы осуществления инвестиций. Например, упоминается вещественная и невещественная, а также движимая и недвижимая собственность, "компания или деловое предприятие либо акции или право требования по денежным средствам" и т.д.

Термин "инвестиция" относится к любой инвестиции, "связанной с хозяйственной деятельностью в Энергетическом секторе", а также к инвестициям, которые добровольно обозначены стороной как "проекты эффективности в соответствии с Хартией". Хозяйственная деятельность в Энергетическом секторе означает "хозяйственную деятельность, относящуюся к разведке, добыче, переработке, производству, хранению, транспортировке по суше (т.е. не включая транспортировку по морю), передаче, распределению, торговле, сбыту или продаже предметов, к которым относится определение "Энергетические материалы и продукты", за исключением дров, древесного угля и распределения тепла в многочисленные помещения, которые исключены из определения для целей капиталовложений". В Понимании также указывается, что ДЭХ не предоставляет прав "заниматься хозяйственной деятельностью, кроме как подпадающей под вышеприведенное определение".

В ст. 1 (6) инвесторы определяются просто как физические лица, имеющие гражданство или подданство договаривающейся стороны или постоянно проживающие в ней "в соответствии с ее законодательством, применяемым в этой стране".

Параграф 1 ключевой ст. 10 о поощрении, защите и режиме капиталовложений начинается с общих заявлений относительно благоприятных условий, которые договаривающиеся стороны должны создавать для инвестиций инвесторов других договаривающихся сторон. Статья предусматривает обеспечение абсолютного минимального стандарта режима, подобного тому, который установлен в договорной практике ДИД. Такие инвестиции пользуются максимальной защитой, им не должны никоим образом препятствовать в управлении, поддержании, пользовании, владении или распоряжении ими "посредством мер"; "ни при каких обстоятельствах не должен предоставляться режим, менее благоприятный, чем режим, предписываемый международным правом, в том числе договорными обязательствами".

Следующее положение данной статьи предусматривает, что нарушение инвестиционного соглашения может представлять собой нарушение обязательств договаривающейся стороной по Договору: "Каждая Договаривающаяся Сторона соблюдает все обязательства, которые она приняла в отношении инвестора или инвестиций инвестора любой другой Договаривающейся Стороны".

Очередным положением, устанавливающим минимальный уровень режима, является §12 ст. 10, согласно которому каждая договаривающаяся сторона обязуется "следить за тем, чтобы ее национальное законодательство обеспечивало эффективные средства отстаивания исков и обеспечения соблюдения прав в отношении инвестиций, инвестиционных соглашений, а также инвестиционных разрешений".

Преамбула ДЭХ предусматривает, что "национальный режим и режим наиболее благоприятствуемой нации будут применяться к осуществлению инвестиций в соответствии с дополнительным договором". Поэтому в §2 и 3 данной статьи предусматривается лишь вытекающее из ДЭХ стремление предоставить инвесторам других договаривающихся сторон режим, не менее благоприятный, чем тот, который сторона предоставляет своим собственным инвесторам, или режим наиболее благоприятствуемой нации, в зависимости от того, какой из них является наиболее благоприятным для осуществления инвестиций.

В § 4 анализируемой статьи предусматривается договор об инвестициях "второго этапа", переговоры о разработке которого должны были начаться 1 января 1998 г. с целью его заключения к 1 января 1999 г. Эти переговоры формально начались в декабре 1998 г. и в настоящее время проходят в Рабочей группе Конференции, но ожидается, что для их завершения потребуется около трех лет. Договор признает необходимость обеспечения соответствия результатов "второго этапа" переговоров по вопросам инвестиций итогам торговых переговоров после Уругвайского раунда согласно ст. 30 ДЭХ; это особенно относится к Генеральному соглашению по торговле услугами, являющемуся приложением к Соглашению об учреждении ВТО.

В § 5, 6 и 9 ст. 10 изложены обстоятельства, выражающие стремление сохранить существующее положение и обеспечить либерализацию в том, что касается инвестиций. В них содержится требование предоставления постоянной информации обо всех мерах, которые не соответствуют нормам национального режима или режима наиболее благоприятствуемой нации, в зависимости от того, какой из них является наиболее благоприятным.

Параграф 7 устанавливает инвестиционный стандарт для режима инвестиций: не менее благоприятный, чем тот, который сторона предоставляет инвесторам своих собственных инвесторов, или режим страны наибольшего благоприятствования, в зависимости от того, какой из них является наиболее благоприятным.

Параграф 10 этой же статьи конкретизирует, что стандарт лучшего из двух режимов - национального или режима наибольшего благоприятстования - не относится к защите интеллектуальной собственности. На нее распространяется режим, предусмотренный соответствующими положениями применимых международных соглашений по охране прав интеллектуальной собственности, сторонами которых являются соответствующие договаривающиеся стороны. Это позволяет договаривающимся сторонам сохранить существующие у них изъятия из национального режима наиболее благоприятствуемой нации в соответствии с применимыми соглашениями по охране прав интеллектуальной собственности.

Статья 11 требует добросовестно рассмотреть просьбы инвесторов и нанятого инвесторами "ключевого персонала" или инвестиции таких инвесторов о разрешении на въезд и временное пребывание с целью осуществления инвестиций и последующей деятельности, связанной с их осуществлением.

В ст. 12 и 13 говорится о компенсации в случаях экспроприации или других убытков, вызванных вооруженным конфликтом, введением чрезвычайного положения, гражданскими беспорядками или другими аналогичными событиями.

Статья 13 однозначно закрепляет норму о том, что никакая договаривающаяся сторона не может осуществлять национализацию или экспроприацию, подвергать мерам, имеющим аналогичные последствия, инвестиции инвестора другой договаривающейся стороны, за исключением случаев, когда это отвечает государственным интересам, осуществляется без дискриминации, с соблюдением предписанных правовых процедур, при одновременной выплате быстрой, достаточной и эффективной компенсации, соответствующей справедливой рыночной стоимости на момент, непосредственно предшествовавший экспроприации, или до того момента, когда известие о предстоящей экспроприации повлияло на стоимость инвестиций, и при выплате процентов на дату их выплаты.

В соответствии со ст. 14 сторона обязана гарантировать свободу перевода средств, относящихся к инвестициям, как на территорию, так и с территории, без задержки и в свободно конвертируемой валюте по рыночному обменному курсу, существующему на дату перевода для сделок "спот". В неполном списке переводов, о которых идет речь, отмечаются первоначальный капитал и дополнительный капитал, доходы, платежи в соответствии с контрактом, неизрасходованные заработки и другие вознаграждения персонала, выручки от продажи и ликвидации, выплаты, возникающие в результате разрешения споров, и выплаты в порядке компенсации в результате экспроприации или другого ущерба.

В ст. 15 от договаривающейся стороны, на территории которой осуществляются инвестиции, требуется признать передачу прав и требований и право осуществлять такие права и обеспечивать такие требования, если другая договаривающаяся сторона или назначенный ею орган производит выплату в порядке возмещения убытков или по гарантии, предоставленной в отношении инвестиций, и сторона, возмещающая убытки, не может пользоваться правами, предоставленными, согласно ДЭХ, стороне, получающей возмещение. В случаях разрешения споров между инвестором и договаривающейся стороной выплаты по страховке или гарантийному контракту не будут служить оправданием признающей стороны в том, что касается убытков.

Статья 16 регулирует связь ДЭХ с предыдущими и последующими соглашениями между договаривающимися сторонами ДЭХ по вопросам, нашедшим свое отражение в ч. III или ч. V и в ДЭХ в целом.

Статья 17 разрешает договаривающейся стороне отказывать в преимуществах, изложенных в ч. III, юридическому лицу, если оно принадлежит инвесторам или контролируется инвесторами государства, не являющегося договаривающейся стороной, если такое юридическое лицо не ведет существенной деловой деятельности на территории договаривающейся стороны, на которой оно создано, или не осуществляет инвестиции инвестора государства, не являющегося договаривающей стороной, с которым принимающее государство не поддерживает дипломатических отношений, и т.д.

Часть V ДЭХ состоит из трех частей, две из которых (ст. 26 и 27) устанавливают механизмы разрешения споров в связи с инвестициями, а третья (ст. 28) ограничивает доступ к одному из механизмов. Статья 26 предусматривает, что инвестору предоставляется выбор инстанции, куда он может передать спор для разрешения, если путем переговоров сделать это не удается. Он может передать этот спор в суды или административные трибуналы страны пребывания; он может стремиться к решению спора в соответствии с любой другой предварительно согласованной процедурой разрешения спора. Для принятия обязательного решения в арбитраже инвестор по своему выбору может передать спор в Международный центр по урегулированию инвестиционных споров (МЦУИС - ICSID), учрежденный в соответствии с правилами ЮНСИТРАЛ, или на арбитражное рассмотрение в Арбитражном институте Международной торговой палаты в Стокгольме.

Параграф 8 требует от каждой договаривающейся стороны без задержки исполнять арбитражное решение и предусматривать обеспечение исполнения таких решений; здесь также предусмотрено, что арбитраж, касающийся меры, принятой субнациональным органом и субнациональными властями, должен предусматривать возможность денежной компенсации убытков вместо любого другого возмещения. В этой же статье в § 5 инвестору разрешается обращаться с просьбой о том, чтобы арбитражное разбирательство проводилось в государстве, являющемся стороной Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений. В этом случае будут применяться положения Конвенции об исполнении арбитражного решения в том государстве, где проводилось арбитражное разбирательство, и арбитражное решение будет признано и будет выполняться в других государствах, которые являются сторонами Конвенции. Однако в § 3 содержится исключение, позволяющее договаривающейся стороне не давать безусловное согласие на передачу спора в Международный центр по урегулированию инвестиционных споров, в ЮНСИТРАЛ или в Арбитражный институт в Стокгольме, если инвестор ранее передал спор на рассмотрение в административные трибуналы в своей стране или в соответствии с предварительно согласованной процедурой.

Статья 27 закрепляет обязательное арбитражное рассмотрение споров между государствами (в Гааге, если стороны не решат иначе) арбитражным судом ad hoc, если они касаются применения или толкования рассматриваемого договора. Первоначально стороны обязаны стремиться разрешать споры между государствами по дипломатическим каналам, но если спор не был разрешен в разумный срок, любая сторона в споре может передать его в арбитражный суд.

Как явствует из вышеизложенного, ДЭХ в общем плане устанавливает полезное равновесие между интересами иностранных инвесторов и государств-реципиентов, что способствует обеспечению правовой стабильности и позволяет в достаточной степени обеспечить проявление действительных государственных интересов стран. Этот баланс наверняка может быть наилучшим образом соблюден международным арбитражным судом при рассмотрении конкретных дел. В конечном счете стороны, участвующие в ДЭХ, должны определить правовую меру безопасности, требующейся для инвестиционных контрактов в целях поощрения иностранных инвестиций в освоение энергетических ресурсов. В отличие от предпринимавшихся ранее неудачных попыток создания многостороннего режима ДЭХ в данном случае может базироваться на более решительном консенсусе между его участниками. Основные участвующие в этом процессе государства - импортеры капитала - страны бывшего СССР, Центральной и Восточной Европы - стремятся увеличить прямые иностранные инвестиции в энергетику и поэтому не имеют принципиальных возражений против нормативов и практики, предпочитаемых государствами - экспортерами капитала. С другой стороны, многое зависит от развития событий в политической, правовой и нормативной сферах государств - бывших членов социалистического лагеря.

Значение ДЭХ с точки зрения международного инвестиционного права состоит еще и в том, что он заключен в то время, когда отмечалась череда неудач в подготовке многосторонних договоров по иностранным инвестициям. Об одной из возникших тогда коллизий упоминалось выше. Государства происхождения иностранного капитала старались обеспечить определенную степень контроля на основе международно-правовых норм, в то время как государства-реципиенты - внутренний контроль и национальный режим для иностранных инвестиций. "Яблоком раздора" стал вопрос о компенсации. Государства-экспортеры предпочли безоговорочное применение нормы (в соответствии с западной доктриной о "полной, эффективной и адекватной компенсации") в случае принудительного изъятия собственности иностранного инвестора. Что касается развитых стран, то они настаивали на более эфемерном стандарте "надлежащей компенсации и на использовании исключительно отечественного суда для решения вопроса о национализации".

В обстановке такого противоборства между этими двумя группами стран, продолжавшегося, как говорилось выше, практически в течение всего ХХ в., в современном международном праве "не прижились" строго обозначенные принципы и нормы. Кстати, этим и объясняется внезапное широкое распространение двусторонних инвестиционных договоров (ДИД).

Таким образом, Договор к Энергетической Хартии явился значительным событием в международном праве, касающимся иностранных инвестиций, поскольку стал первым многосторонним международным договором, который по идее должен вывести иностранные инвестиции, представляющие собой деятельность, привязанную к той или иной территории, из-под внутренней юрисдикции государств и поставить ее под действие международно-правовых норм. В этом смысле ДЭХ можно назвать первым глобальным подходом в международно-правовом регулировании иностранных инвестиций.

ДЭХ, хотя он касается очень важной, но все же одной отрасли промышленности, представляет собой многосторонний международно-правовой документ, разработанный большим числом государств. Он содержит конкретные международные стандарты защиты инвестиций, и прежде всего в такой сфере, как компенсация за национализированную собственность; закрепляет стандарт, который неизменно поддерживался государствами - экспортерами капитала и так же упорно отвергался развивающимися и социалистическими странами. ДЭХ заключил многие декларативные правовые принципы Европейской Энергетической Хартии в жесткие юридические рамки. Включение в него формулы Халла (о ней см. в гл. V) является очевидным, по мнению М. Сорнараджи, триумфом по защите иностранных инвестиций. Из ДЭХ совершенно ясно следует, что произошел коллективный разворот на 180 градусов государств Восточной Европы, которые в вопросе компенсации *(219) прежде стояли на социалистических позициях.

Конечно же, только время покажет, насколько весома эта попытка создания реальной глобальной правовой системы по защите иностранных инвестиций.

В последних главах книги читатель найдет результаты сравнительного анализа международных и отечественных документов, основанного на сопоставлении их с соответствующими положениями Договора к Энергетической Хартии.