5.7. Межэтнические контакты. Химеры и антисистемы

Гумилёв различает три формы межэтнических контактов: симбиоз, ксению и химеру. Участники симбиоза не сливаются и занимают разные ландшафтные и хозяйственные зоны. Их сосуществование строится по принципу функционального разделения и может быть охарактеризовано как взаимополезное и взаимодополняющее. Этносы, образующие ксению (от греческого – гостья), как и в предыдущем случае, не утрачивают своеобразия, но их сосуществование скорее нейтрально. Здесь нет разделения социальных ролей и ландшафтных зон: этносы как бы «задвинуты» в одну коммунальную квартиру и вынуждены мириться с присутствием соседа. Такая ситуация характерна для Бельгии (валлоны и фламандцы) и Канады (англоканадцы, франкоканадцы, франкоязычные метисы, мигранты славянского происхождения).

Химера – это попытка соединения этносов, относящихся к разным суперэтническим общностям. Попытки такого рода заведомо обречены на провал, так как нельзя соединить несоединимое. При наложении этнических полей разного ритма не может возникнуть симфония, результатом всегда будет какофония⁷².

Если симбиоз и ксения вполне вписываются в логику этногенеза, то химера представляет собой насилие над природой. Химера – это всегда соблазн культуры, порождение человеческого ума, искусственное вмешательство в естественный порядок вещей, попытка «сконструировать» народ из прежних этнических субстратов, пересоздать его с опорой на некую идейную конструкцию. Но смешение не ведёт к сотрудничеству, поэтому результаты химеризации крайне неустойчивы и нежизнеспособны.

Химеры могут быть пассивными, но могут становиться рассадниками антисистем. Критерием для определения антисистемы является отношение к миру. Гумилёв выделяет два вида мироощущения: положительное и отрицательное. Обладатель положительного мироощущения принимает мир, или, на языке естествознания, утверждает биосферу с её закономерностями. Такая позиция не означает пассивности, непротивления и полного отказа от агрессивных актов. Человек, движимый положительным мироощущением, может убивать и жертвовать собственной жизнью, но если эти поступки совершаются во имя утверждения и продолжения жизни, они не являются деструктивными. Такое восприятие мира естественно в том смысле, что оно порождено биосферой, вернее, энергией живого вещества. На этическом уровне «положительное мироощущение» тождественно «добру».

Отрицательное мироощущение не принимает мира, который признаётся либо реально существующим злом, либо иллюзией. Так или иначе, носители подобного мироощущения боятся жизни и призывают к избавлению от неё. Общности, возникающие на основе отрицательного мироощущения и создающие соответствующие идеологии, Гумилёв определяет как антисистемы. Отрицательное мироощущение противоестественно, не соответствует законам биосферы. Оно порождается человеческой мыслью, являясь своего рода интеллектуальной болезнью. «Выбор характера деятельности лежит… в полосе свободы, где человек отвечает за свои поступки. Нет закона природы, диктующего бессмысленное уничтожение шедевров, убийство животных не для того, чтобы насытиться, оскорбление беззащитных людей» [17, с. 483]. Исповедание антисистемной идеологии тождественно поклонению бездне, вакууму. Гумилёв называет антисистемные идеологии «концепциями-вампирами». На философском языке антиситема может быть определена как «метафизический нигилизм». На уровне этики она тождественна «злу».

Классические случаи антисистем – гностики⁷³, манихеи⁷⁴, богомилы⁷⁵, катары⁷⁶, исмаилиты⁷⁷, некоторые направления буддизма (школы созерцания и недеяния). Общим для всех антисистемных идеологий является жизнеотрицание, «программа человекоубийства, ибо раз не существует реальной жизни.., то некого жалеть – ведь объекта жалости нет; и незачем жалеть – Бога не признают, значит не перед кем держать ответ, и нельзя жалеть, потому, что это значит продлевать мнимые, но болезненные страдания существа, которое на самом деле призрачно» [17, с. 492-493]. Крайним выражением антисистемности являются убийство, самоубийство и вандализм. Но антисистема может выступать и под маской непротивления, если оно сопряжено с проповедью угасания и принципиального отказа от деторождения. Отказ от продления жизни не менее деструктивен, чем убийство или суицид. Согласно Гумилёву, под этот признак подпадает позднее творчество Л.Н. Толстого. В новейшей философии выражением негативного мироощущения является экзистенциализм.

Антисистемы обычно возникают в зоне суперэтнических контактов. Гностицизм зародился в результате соединения элементов эллинской и иудейской культуры, а манихейство – на стыке эллинского и персидского культурных миров. Исмаилизм является продуктом этнического смешения в рамках Арабского халифата. Ересь богомильства возникла в результате соединения болгарской (тогда ещё тюркской в этническом отношении), славянской (тогда ещё во многом языческой) и византийской традиций. Проблема не в самих указанных суперсистемах, а в их несовместимости. Нельзя в одно и то же время быть приверженцем различных мировоззрений. Нельзя быть христианином и буддистом одновременно. Кусочки разных суперэтнических традиций невозможно органично соединить, а результат такого соединения оказывается не только нежизнеспособным, но и опасным, чреватым деструктивностью. Гумилёв сравнивает антисистему с раковой опухолью, которая высасывает из приютившего её этноса силы для поддержания собственного существования и умирает вместе с опустошённой жертвой.