рии и гендерных исследований. Собственно, теория женского движения берет свое начало еще в XVIII веке. Женский вопрос исследуется в XIX и в ХХ веках. Об этом речь подробно пойдет ниже. Но окончание второй мировой войны и победа СССР и всех демократических сил мира над фашизмом приводят к настоящему взрыву политических и иных притязаний женщин, а с ними и к бурному росту теоретических феминистских, а затем и гендерных (80-е годы) исследований. В ходе данных разработок отношения мужчин и женщин были подвергнуты всестороннему философскому и социологическому исследованию. О конечных итогах этого поиска речь пойдет в главе «Основные направления современного теоретического феминизма».

В настоящее время продолжается рост гражданской политической активности женщин, их стремления воздействовать на политику, способствовать утверждению социального равенства в обществе, решению глобальных проблем человечества.

Все это превращает женское движение в могучую силу современной демократии.

Таким образом, женские организации нацелены на решение наиболее насущных проблем женщин в сложившейся социальной ситуации. Хуже обстоят дела с высокой стратегией женского движения.

Наиболее известными являются следующие общероссийские женские организации: Всероссийский общественный союз «Движение женщин за здоровье нации», Союз женщин Военно-Морского флота, Конференция деловых и профессиональных женщин России, Общероссийское политическое движение женщин России, Ассоциация женщин-пред- принимателей России, Союз женщин России и др.

Большое количество женских организаций работает на межрегиональном уровне: межрегиональное объединение «Женщины за социальную демократию», консорциум женских неправительственных объединений, межрегиональная ассоциация «Природа и творчество», экологическая женская ассамблея, межрегиональная ассоциация «Женщины в науке и образовании», межрегиональное объединение «Клуб деловых женщин».

Региональные женские организации: Байкальский региональный союз женщин «Ангара», объединение «Женщины Зауралья», Московский городской совет женщин, общественная организация «Женщины Подмосковья», общественное региональное движение «Новгородский женский парламент», Союз женщин Дона и др.

Среди международных женских организаций большую работу ведут «Международный фонд охраны здоровья матери и ребенка», Международная ассоциация женщин-кинематографистов», Международная ассоциация «Мир – равенство», Международный женский центр «Будущее женщин», Международная ассоциация «Женщина и развитие» и др. [см. 80].

63

Основные этапы развития женского движения на Западе можно определить следующим образом:

1.Женское движение периода буржуазной революции и националь- но-освободительных движений (сер. XVIII в. – нач. XIX в.);

2.Женское движение в XIX в. (либеральное и пролетарское направления).

3.Женское движение в первой половине XX ст. (нач. века – конец второй мировой войны).

4.Женское движение в 60-80-х годах – по наст. время.

Основные этапы развития женского движения в России:

1.Женское движение в дореволюционной России (60-е гг. XIX –

нач. XX в.).

2.Женское движение в Советской России (1917 г. – 90-е гг. ХХ в.).

3.Женское движение в постсоветский период (с нач. 90-х гг. ХХ ст. – по наст. время).

Контрольные вопросы

1.Есть ли смысл различать гендерологию и феминологию? Если да, то почему?

2.Назовите время возникновения женского вопроса на Западе и в Рос-

сии?

3.Возможно ли окончательное решение женского вопроса? Если да, то при каких условиях?

4.Какую можно дать оценку состоянию современного женского движения на Западе и в России?

Литература

3, 4, 13, 14, 22, 23, 28, 33, 38, 39, 49, 56, 61, 65–71, 73, 80, 82, 89, 90, 96–98, 100, 103–108, 115, 116, 119, 126, 127, 134, 144, 145, 149, 150, 154, 157, 158, 159, 161–164, 165, 166, 173, 174, 178, 179–183.

Глава V. Основные направления современного теоретического феминизма

К основным направлениям современного теоретического феминизма относятся: либеральный феминизм, радикальный феминизм, марксистский и социалистический феминизм, психоаналитический феминизм, постмодернистский феминизм и др.

64

2.5.1. Либеральный феминизм

Классический вариант

Корни феминизма уходят вглубь веков, но как самостоятельное идей- но-политическое и организационно-практическое движение он рождается в эпоху буржуазных революций и национально-освободительных движений. Так, в Северной Америке начало феминистского движения относится ко времени борьбы за независимость (1775–1783). Во Франции и других странах Западной Европы феминизм вышел на арену политической жизни в ходе буржуазных революций и прошел многовековый путь своей эволюции – вплоть до наших дней. В целом, всю историю западного феминистского движения можно свести к двум основным этапам его развития: классический или либеральный феминизм и современный феминизм (с 70–80-х годов ХХ ст.).

Национально-освободительные движения и буржуазные революции ХVIII и XIX вв., по замыслу их вождей, должны были принести свободу и гражданские права каждому человеку. Но еще в ходе движений и революций неизменно обнаруживалось, что под «каждым» мыслился только мужчина, и из этого числа исключалась женщина. И все же «слабый пол» не остался в стороне от бурных событий и потребовал решительных изменений в своей жизни: главным было требование равенства женщины с мужчиной.

Путь борцов за женские права был не прост. Он не усыпан цветами и полон трагических противостояний и исходов. Но феминистки не сдавались и шаг за шагом продвигались по многострадальному пути обретения женской свободы. Нашим современницам, тем из них, кто демонстративно открещивается от феминизма, не мешало бы помнить о том, что ни одна из свобод и прав, которыми они сейчас располагают и считают их столь естественными, не упали с неба и не были даны женщинам даром. Все было добыто их предшественницами-феминистками дорогой ценой – ценой страданий, боли, утраты здоровья и «доброго имени», ценой очернения их возвышенных помыслов и устремлений, общественного остракизма и забвения, ценой жизни и смерти.

Бурные годы войны за независимость в Сев. Америке (1775–1783). Женщины в гуще событий. Они выдвигают требование равных гражданских прав с мужчинами. Лидер женского движения Абигайль Адамс (1744–1818) горячо обсуждает женские проблемы в своей переписке с мужем Джоном Адамсом – будущим вторым президентом Соединенных Штатов. Она говорит о них языком мужчин-политиков ее времени и требует освобождения женщин от «тирании» общественных и семейных порядков, унижающих их достоинство и не признающих их как равноправных граждан. Собственно, американки даже и не граждане, ибо ли-

65

шены основных гражданских прав: права голоса, права собственности, права избирать и быть избранными на государственные и общественные посты, права на профессиональный труд, образование. Все это и многое другое женщинам еще только предстоит завоевать в ходе грядущих общественных выступлений самого различного плана: философской полемики, демонстраций, протестов, подачи петиций, в которых выражался протест против дискриминации женщин. Главным оставалось требование равенства женщины с мужчиной.

«Мы не станем подчиняться законам, в принятии которых мы не участвовали и которые не представляем», – писала А. Адамс мужу. Ответ Дж. Адамса недвусмысленно продемонстрировал позицию вождей американского освободительного движения в отношении женщин: «По поводу твоего выдающегося свода законов я могу только посмеяться...». Но Абигайль Адамс не пала духом. Она продолжила попытки объединить женщин, отстаивающих свои права. Начальный этап борьбы американок за равенство с мужчинами завершился их поражением. Но феминистки не сложили ни свое идейное, ни организационное оружие. Они пристально следили за тем, как развертывались события за океаном, в мятежной Франции и «добропорядочной» Англии, и готовились к новым выступлениям за свои гражданские права.

Во Франции конца ХVIII века разгорался огонь Великой французской революции, поглотившей всех – и мужчин и женщин. «Феминизм как таковой был всегда маргинален (побочен) революции» (В. Брайсон), то есть не признавался или полупризнавался ее вождями. Однако требования улучшения женского образования были включены в первые петиции к Национальной Ассамблее (французский парламент) и вскоре более обширные требования начали горячо обсуждаться в брошюрах, радикальной прессе и в женских политических клубах, появившихся между 1789 и 1793 годами. Вместе с известным философом Кондорсе французские феминистки заявили, что принципы Просвещения применимы также и к ним и что политические права должны принадлежать женщинам в равной мере с мужчинами. Женщина так же разумна и рациональна, как и мужчина. В свете этих философских доводов Олимпия де Гуж пишет знаменитую «Декларацию прав женщины и гражданки», составленную по образцу «Декларации прав человека и гражданина» (1789). В Декларации страстно отстаивалась идея равенства женщины с мужчиной, ее право на свободу, социальную справедливость, участие во всех гражданских начинаниях. Декларация провозгласила: «Женщина рождена свободною и по правам равною мужчине. Цель каждого благоустроенного общества есть защита неотъемлемых прав обоих полов, свободы, прогресса, безопасности и протеста против притеснения. Но на са-

66

мом деле, подобающие женщине по природе права до сих пор допускались лишь в тесных пределах. Нация, на которой основывается государство, состоит из общества мужчин и женщин, и законодательство должно быть выражением воли этого общества. Все гражданки должны точно так же, как и все граждане, лично или при посредстве избранных ими представителей принимать участие в самоуправлении. Оно должно быть для всех одинаково. Поэтому все гражданки, как и все граждане соответственно своим способностям, должны быть допущены ко всем общественным местам, отличиям и должностям; только различие их добродетелей и талантов должно служить критерием при их выборе. Женщина имеет право взойти на эшафот, взойти на трибуну; ей следовало бы обладать обоими этими правами». Декларация не забыла подчеркнуть: «Но права женщины должны служить общему делу, а не интересам пола». И горячий, страстный призыв феминисток: «Пробудитесь, женщины!.. Когда вы прозреете? Соединитесь и противопоставьте грубой физической силе силу разума и справедливости. И вы скоро увидите, что мужчины... гордо подняв голову, будут делить с вами вечные права человека и будут идти с вами рука об руку».

Большинство вождей французской революции отвергло идею женского равноправия, и в конце 1793 года все женские клубы и журналы были закрыты, феминистки заполнили тюрьмы, а их пламенный лидер – Олимпия де Гуж взошла на эшафот. Мужчины Франции оставили женщинам право «взойти на эшафот», но не признали за ними право «взойти на трибуну». Первый опыт вхождения французского феминизма в жизнь был трагичен, впрочем как и последующий также. Это был самый опасный опыт – опыт хождения женщин в политику, во власть. Данный опыт не пропал даром. Современный французский постмодернистский феминизм, как никто другой, глубоко поднял и развил тему власти и пола, драматическую по самой своей сути, но столь же гуманную по своей высшей устремленности и конечным результатам для личности и общества.

Либеральная Англия в эти годы не посылала феминисток на эшафот. Она применила к ним иную – «мирную» тактику, тактику общественного остракизма и замалчивания философско-теоретических идей феминисток в разработке женского вопроса и, в целом, исследовании общественных проблем. Такая операция была проведена с трудами Кэтрин Маколей. Более повезло творчеству Мэри Уоллстоункрафт, но и оно было скоро предано забвению. Тем более что автор труда «Защита прав женщин» (1792) в скором времени скончалась от родов и перестала тревожить умы и сердца власть предержащих новыми идеями.

Книгу М. Уоллстоункрафт «Защита прав женщин» ряд авторов оценивает как «настоящий образовательный трактат», но она явно выходит

67

за рамки чисто образовательных проблем в сферу философской полемики по женскому вопросу. Здесь воспроизводились старые споры века Просвещения о природе женщин и их способности к рациональному мышлению. Уоллстоункрафт ведет дискуссию с Руссо. Ее разногласия с известным идеологом и философом Просвещения сосредоточилсь на четырех моментах. Во-первых, Уоллстоункрафт, как и более ранние феминистки, не соглашалась с тем, что женщины менее способны, чем мужчины, к рациональному мышлению или что суетность (мелочность), слабость и фривольность являются естественными атрибутами женского пола («Вероятно, у меня было больше возможностей наблюдать девочек, чем у Руссо»). Во-вторых, Уоллстоункрафт считала, что если мужчины и женщины обладают одинаковой способностью к мышлению, они должны получать одинаковые навыки к его использованию: женщина не создана «специально для того, чтобы нравиться мужчинам», а является независимой личностью, которая не только способна, но и имеет право на образование. Эти аргументы уже выдвигались предшественницами (Мэри Эстелл, Кэтрин Маколей), но Уоллстоункрафт пошла здесь дальше. Это видно из третьего аргумента против Руссо. Поскольку человеческая сущность мужчин и женщин основана на их равноценной Богом данной способности к разуму, то и их добродетели (нравственные качества) должны быть одинаковыми, то есть должны базироваться на разуме и выбираться по своей воле.

Мысль о том, что женщины должны действовать по своему свободному выбору действительно радикальна и дает новое направление дискуссии о предписанности социальных ролей мужчинам и женщинам и сопутствующих им правах и обязанностях. Именно в этом, последнем, четвертом положении Уоллстоункрафт и ее современницы отличаются от своих предшественниц, так как идея равной ценности приводит к идее равных прав. Впервые идея равных прав увязывалась с политическим либерализмом, делавшим ставку на свободу каждой личности. Были сформулированы принципы, которые привели к последующим суфражистским кампаниям и борьбе за юридические права и, в конечном итоге, к требованиям равноправного участия женщин с мужчинами в политике и в сфере оплачиваемого труда. Однако систематическое выражение этих требований все еще оставалось в будущем.

В течение XIX века ранние феминистские требования все больше трансформировались в политические акции за образовательную, правовую и политическую реформу, дойдя до кульминации в массовых кампаниях суфражисток за право голоса (суфражистки – феминистки, боровшиеся в конце XIX – первой половине XX века в Европе за избирательные права женщин). Но политический феминизм не является простым

68

перенесением либеральных принципов на проблемы женщин. Феминистки широко развивали «нелиберальные» идеи различия между полами. Смысл этих идей заключался в том, что основой данного различия признавалось исходное моральное превосходство женщин и что данные специфические качества женщин должны повлиять и на уровень общественной морали в целом. Либеральные феминистки вплотную приблизились к идее «равенства в различии» (радикальный феминизм), но пока эта идея формулируется в неадекватной, деформированной форме, опасной для общественного единения полов (В. Брайсон).

По мнению ряда западных историков феминизма, феминистки XIX века во многих отношениях были значительно радикальнее, чем это принято считать. Феминистские авторы были несомненно реформистами, поскольку не отрицали существующие законы. Но они стремились расширить правовую защиту женщин и обеспечить им равные права с мужчинами. Они также подвергали систематической критике существовавшую социально-экономическую систему и отношения в браке и семье. Более того, представление о женщинах как отдельной социальной группе с общим опытом и интересами нередко приводило их к выводу, что женщины составляют особый класс, чьи интересы прямо противоположны интересам мужчин. Этой убежденности часто сопутствовали примеры женской солидарности, предварявшие идеи «сестринства», возникшие в середине XX века, а также вера в то, что изменения в общественной сфере могут быть успешными только в случае соответствующих изменений в частной, семейной сфере, включая сексуальные взаимоотношения. Это не значит, что феминистки данного времени уже создали развитую концепцию патриархата, рассматривающую существующие общественные отношения через призму мужского доминирования, но они двигались в этом направлении. Окончательно сформулировал данную теорию радикальный феминизм во второй половине ХХ столетия.

Среди ярких фигур феминисток второй половины XIX века в Соединенных Штатах была Элизабет Кэйди Стэнтон (1815–1902). В центре внимания Стэнтонкак женщины, имевшейсемьдетей, вполне естественно оказались проблемы семьи и положение женщины в семье. Стэнтон вместе с другими феминистками решительно выступила против всех форм насилия в семье. Она выдвинула требование, чтобы женщины, страдающие от жестокого или пьющего мужа, получили право на юридическую защиту и возможность расторгнуть с ним брак. Это требование, в свою очередь, предполагало необходимость реформирования закона о разводе и опекунстве, предоставления женщинам доступа к образованию и оплачиваемому труду для получения экономической независимости. В 1840 году все эти требования переросли в политически организованную кампанию за право замужней женщины владеть собственностью.

69

Американские феминистки внесли огромный вклад в движение за отмену рабства. Слишком была очевидна аналогия между негром-рабом и замужней женщиной, превращавшейся после замужества в полную собственность своего мужа. Институт рабства рассматривался феминистками не только как оскорбление Бога, но и нарушение духа американской Конституции. Аргументы против рабства использовались и в защиту женщин. Много говорилось о сексуальной эксплуатации женщин в семье. Вожди Гражданской войны не остались в долгу: феминистки стали целенаправленно оттесняться от активной роли в движении. Даже сбор подписей был объявлен «недостойным женщины занятием». Феминисткам прямым образом запретили публичные выступления. Но запрет поднял их на такую защиту прав «слабого пола», которая по эмоциональности превосходила ранние выступления Мэри Уоллстоункрафт о необходимости самостоятельной борьбы женщин за обретение политического и экономического равноправия (В. Брайсон).

«И все же женщины были исключены из числа участников съезда против рабства, состоявшегося в Лондоне в 1840 году. Ответом феминисток на это было написание первой американской декларации по правам женщин в Сенека Фоллз в 1848 году, которая была «началом кампании протеста, невиданного доселе во всем мире» (Стэнтон). «Декларация позиций и резолюций», ставшая результатом съезда, была подписана 68 женщинами и 32 мужчинами. Она может рассматриваться как прямое применение к женщинам принципов республиканского либерализма (В. Брайсон). В сущности, эта Декларация восходила к Декларации независимости 1776 года в той части, где утверждалось, что «когда

входе человеческой истории для одного народа оказывается необходимым... занять среди держав мира самостоятельное и независимое положение... мы считаем самоочевидной истину, что все мужчины и женщины созданы равноправными», и в традиционной терминологии той эпохи излагались требования для женщин гражданских прав – права голоса, права на собственность, образование, оплачиваемый труд и активное участие

вполитической и религиозной жизни общества. В этом смысле «Декларация позиций и резолюций» стала поворотным пунктом для развития либерального феминизма в Америке: рациональность женщины и ее равенство с мужчиной отныне стала восприниматься как данность, а изыскания предшествующих мыслителей были суммированы в конкретные требования изменения законов, в коллективную акцию для достижения реформ. С этого момента был заложен фундамент феминизма как теории и политического движения (В. Брайсон). В ходе дальнейшей истории, по окончанию Гражданской войны женский вопрос большинством аболиционистов был забыт под тем предлогом, что «сейчас настало время

70

негров». Это очередное предательство привело Стэнтон к убеждению, что эмансипация женщин должна быть завоевана ими самими. Стэнтон отмежевалась от более умеренных феминисток. Произошел раскол феминистского движения, которое вновь объединилось в Соединенных Штатах только в конце 90-х годов XIX в. [см. более подробно 28].

Наконец, нельзя не остановиться на деятельности феминисток-суф- ражисток, направленной на завоевание женщинами избирательных прав. В начале XX ст. на Западе феминистские усилия сосредоточились на кампании за право голоса. Это некоторыми историками феминизма рассматривается как сужение интересов феминисток, отвлечение их от серьезных проблем, как ошибочную подмену реальности формальными атрибутами политической власти и «игнорирование экономического, идеологического и сексуального господства над женщинами». Но это было не так. Для многих феминисток-суфражисток достижение избирательного права выступало всего лишь частью более широкой цели: «в борьбе за право голоса суфражистки хотели ни больше, ни меньше, но полного преобразования жизни женщин» (В. Брайсон). Следовательно, лозунг права голоса для женщин был обманчиво простым, скрывавшим более глубокое содержание.

Требование права голоса вытекало из либеральных принципов феминизма XIX в. Все известные феминистки (Мэри Уоллстоункрафт, Элизабет Стэнтон и др.) утверждали, что женщины, как и мужчины, рациональные и самостоятельные личности, поэтому им должны быть предоставлены полные и равные политические права. В то же время, эти авторы предполагали возможность природных различий между полами и утверждение о том, что мужчины и женщины морально и интеллектуально равны, сосуществовало с мнением, что женщины являются хранительницами традиционных ценностей, сексуальной непорочности и сдержанности. К концу века, особенно в Америке, в некоторых течениях суфражистского движения стала преобладать идея о том, что женщины – потенциальные спасительницы нации и им следует дать политические права для реформирования и оздоровления общественной среды. Здесь акцент ставился не на рациональности женщин, а на их особых нравственных качествах. Утверждалось, что одно из важных различий между полами состоит во врожденном женском пацифизме, контрастирующем с предрасположенностью мужчин к войне; анализировалась связь между феминистской и пацифистской теориями. Милитаризм стал рассматриваться одновременно как источник и как следствие угнетения женщин. Образу женщины, дающей жизнь, противопоставлялся мужчина-раз- рушитель, и эта идея остается влиятельной и в наши дни. В основе таких оценок лежало представление о женщине как о матери и воспитательни-

71

це, подчеркивающее ценность еетрадиционнойроли. Сэтойточкизрения, женщинам не следует пытаться быть подобными мужчинам. Они должны хранить присущие им ценности и добродетели. На деле, многие суфражистки старались сочетать эту позицию с либеральными идеями о естественных правах и социальном равенстве полов. Однако как только было завоевано право голоса, несовместимость позиций, настаивавшей на равной ценности мужчин и женщин, с одной стороны, и подчеркивавшей их естественные различия, с другой, стала очевидной, что и разделило феминистское движение на практике надвое (В. Брайсон).

Отказ от либерального подхода подразумевал и отрицание идеи, что право голоса является правом личности. В свою очередь, это привело к повороту к «утилитаристским» доводам о его благотворных социальных последствиях. И ранее феминизм утверждал, что общество только выиграет от приобретения женщинами избирательных прав. Этого мнения придерживалась и Миллисент Гаррет Фосетт (1847–1929) – лидер главной конституционной суфражистской организации в Англии (до 1919). Она сочетала аргументы равных прав и утилитаристские доводы (доводы социальной пользы) и назвала свою суфражистскую газету «Общее дело». Потому что это было дело мужчин, женщин и детей. «Мы убеждены, что мужчины не могут быть действительно свободны до тех пор, пока женщины находятся в политическом подчинении», – писала М. Фосетт. В Америке также аргументация естественных прав, столь популярная полвека назад в Сенека Фоллз, к 1900 г.: была заменена тезисом о желательных последствиях избирательного права для женщин. Такой подход означал, что в «феминистском словаре целесообразность и выгода заменили право и справедливость». А отсюда было рукой подать до требования некоторых суфражисток предоставить право голоса женщинам за счет «нищих мужчин». Эти случаи были тотчас использованы противниками суфражисток для того, чтобы опорочить все движение в целом и представить его «движением за избирательные права дам», равнодушных к судьбе беднейших слоев населения. Хотя это было не так: суфражистки боролись за всеобщее избирательное право (В. Брайсон).

Пути суфражисток в политической борьбе пересекались с рабочим движением. В Америке некоторые группы суфражисток пытались привлечь к своему движению женщин-работниц, чернокожих и эмигранток. Они продолжали развивать идеи Стэнтон о том, что феминизм может быть источником глобальных общественных перемен и утверждали, что для достижения успеха необходима связь с социальными целями. Всеобщее избирательное право рассматривалось как средство осуществления социальных и экономических реформ. Известная английская суфражистка Сильвия Пэнкхерст (1882–1960) сотрудничала с лейбористским

72

движением, возглавляемым мужчинами, и считала феминизм частью более широкого движения за социалистические перемены. В других странах Европы передовым отрядом борьбы за право голоса стали новые социалистические партии, а не феминистские организации представительниц среднего класса. В Германии распространялась марксистская феминистская теория, согласно которой политические права женщин являются важным орудием в революционной борьбе и в противовес «буржуазному феминизму» подчеркивалось, что с угнетением женщин может быть покончено лишь вместе со свержением капитализма. Но последующий опыт России показал, что это не так. Капитализм здесь пал, а женский вопрос так и остался нерешенным.

Ведя борьбу за всеобщее избирательное право, суфражистки вместе с тем выступали против экономической зависимости женщин, требовали равного вознаграждения за равный труд, призывали к более широкому участию отцов в воспитании детей, хотя всерьез еще не подвергали сомнению, что домашняя работа является обязанностью женщин. Но не в пример своим предшественницам они не игнорировали влияние этой работы на экономическое положение женщин. Ведение домашнего хозяйства, утверждали суфражистки, в том виде как оно существует, является невыносимой ношей для замужних женщин, потерей их времени и энергии, кроме того, работа эта не оплачивается и обычно не замечается. Кристина Пэнкхерст – лидер радикального крыла суфражисток выступила в защиту «кооперативного ведения домашнего хозяйства». Она утверждала, что если женщина не в состоянии продавать свой труд и зарабатывать на жизнь, то она вынуждена продавать свое тело (временно как проститутка или постоянно как жена).

В конечном итоге в подавляющем большинстве европейских стран суфражистки выиграли «избирательное сражение» и женщины получили право голоса ииные права. Это была важная победа феминисток. Вцелом, доминирование установок либерального феминизма в женском движении продолжалось вплоть до 60-х годов XX ст. Под его руководством были завоеваны основные права и свободы женщин: право голоса и участия в политических и общественных движениях своего времени, право на профессиональный, оплачиваемый труд, право на образование, право на собственность и экономическую независимость от мужчины, право на охрану материнства. Но надо признать, что это были формальные права, реализуемые в жизни лишь частично. Если же идти глубже: принцип равенства полов не только формален, но и патриархатен по своей сути, а женщина, добивающаяся его, стремится просто стать мужчиной. Последнее – не только абсурд, но и трагедийный момент женского бытия (кризис семьи, возрастание числа самоубийств, терроризм, СПИД и т. д.).

73

Как известно, радикальный феминизм выдвинул иной принцип взаимоотношения полов – «равенства в различии», но и он не стал решением женского вопроса ни в теории, ни на практике. И этому были свои причины.

Предпосылки современного феминизма

К 1945 г. на большей части Европы и Америки женщины добились значительных успехов в отношении политического и юридического равенства с мужчинами. Они уже не были исключены из участия в политической жизни, сферы образования и занятости, а также не лишались полностью самостоятельности при замужестве. Даже во Франции, где женское движение развивалось крайне медленными темпами, женщины получили избирательное право. В Англии новая система социального обеспечения предполагала выплату государственных пособий матерям за второго и последующего детей. Хотя эти пособия были малы для полной экономической независимости женщин, они во многом облегчали проблемы, связанные с плохим здоровьем и бедностью. В сфере занятости женщинам в ходе войны удалось прорваться к профессиональной и квалифицированной деятельности. И хотя вернувшиеся с фронта мужчины стали теснить их, число женщин в сфере оплачиваемого труда росло. В Америке женское движение было продолжено группой влиятельных женщин под руководством Элеоноры Рузвельт. Оно если и не добилось реализации всех целей, которые ставило перед собой, то, по крайней мере, заставило государство считаться с женскими интересами, а не сбрасывать их со счетов (В. Брайсон).

И все же в целом формальное равенство женщин оставалось «прикрытием фактического неравенства». «Женщины составляли меньшинство на всех уровнях политической жизни, они были крайне редко представлены на высоких профессиональных позициях, их дискриминировали во всех сферах занятости, им платили меньше чем мужчинам, социальные гарантии были рассчитаны на зависимое положение от мужа, и многим женщинам определенно были недоступны преимущества нового общества изобилия» [см. 28, 158]. А потому в 50-е годы и позже «феминизм равноправия не только остался жив, но и старался быть услышанным» (Бэнкс). Как в Англии, так и в США ширились требования, особенно со стороны женщин, освоивших престижные профессии равной оплаты труда и прекращения дискриминации в сфере занятости. Женщины из рабочего класса всегда были заняты в сфере оплачиваемого труда, но культ семейного очага порождал у них (и у всех работающих жен) чувство вины перед мужем и детьми. Кроме того, в СМИ и научных трудах стал пропагандироваться тезис о возможных тяжелых психологических последствиях так называемой ранней «материнской депривации» (отлуче-

74

нии) для маленьких детей. На домашнем фронте объем работы не уменьшался, освобождение от домашнего труда с ростом его технической вооруженности оказалось миражом, ибо вместе с распространением бытовых приборов возрастали и стандарты жизни. Более поздние события продемонстрировали, что многие домохозяйки, живущие американской мечтой в богатых пригородах, были, в сущности, не так уж счастливы, но идеализация их положения общественным мнением препятствовала возможности выбрать профессиональную карьеру в качестве альтернативной самореализации.

Таким образом, видимая гармония и согласие между полами, которые царили в обществе, были обманчивы. Недовольство и протесты скорее скрывались и замалчивались, а не исчезали, и «женское освободительное движение явилось, отчасти, реакцией на это умолчание» (Уилсон). Так же, как в период раннего (классического) феминизма, движение, которое возникло в 60-х гг., было вызвано не одной причиной и основывалось на нескольких политических традициях, кроме того и на развивающейся новой радикальной теории. Однако молодым женщинам послевоенного периода не было доступно богатое наследие феминистской философии и истории. Оно замалчивалось. Заговор молчания был нарушен нашумевшим исследованием Симоны де Бовуар «Второй пол», впервые опубликованном в 1949 г. и еще значительное время остававшимся «единственным феминистским текстом для целого поколения женщин».

Как пишет Валери Брайсон, в середине ХХ в. во Франции по многим причинам было особенно маловероятно возникновение феминистской теории. Женщины здесь не спешили завоевывать юридические и политические права. В политической культуре доминировали патриархатные установки, и представители всех партий – от католиков и антиреспубликанцев до социалистов придерживались установки, что место женщины – дом. Не было у француженок и сильной традиции «ведущего направления феминизма». К 1945 г. феминизм «представлял собою монополию горстки женщин из высшего класса» [см. 28, 157].

В такой обстановке появление книги Симоны де Бовуар (1908–1986) «Второй пол» было настоящим громом среди белого дня. Книга была задумана как автобиография, но для того, чтобы разобраться в себе, оказалось необходимым ответить на вопрос, что значит быть женщиной. Симона де Бовуар никогда не была замужем, не имела детей и большую часть своей жизни прожила подобно мужчине. Ответить на этот вопрос оказалось не простым делом. В книге С. де Бовуар использовала широкий спектр философского, психологического, антропологического, исторического, литературного и жизненного материала для того, чтобы доказать, что самым главным препятствием для утверждения женской свобо-

75

ды являются не биология или политические и юридические ограничения,

идаже не экономическое положение женщин, но скорее весь процесс производства «женственности» в обществе. Ее знаменитая фраза «Женщиной не рождаются, ею становятся» и размышления о тех способах, с помощью которых воспитывают девочек, отказывая им в полном выражении их человеческой природы, привели ее к изучению опыта девушек

иженщин, включающему также запретные для обсуждения сферы женской жизни, такие как сексуальность и ее специфические женские проявления. Тема обсуждалась автором со всей откровенностью, которая шокировала академическую публику. Это означало, что подобно радикальным феминисткам, Симона де Бовуар увидела, каким образом явно не политические сферы жизни, такие как семья, связаны с более широкими структурами власти. Однако подобно марксистским феминисткам, она считала, что освобождение женщин возможно только при новых условиях производства.

Общей философской основой решения проблемы женщин у Симоны де Бовуар был экзистенциализм с его акцентом на проблеме свободы личности и трагическом конфликте между этой свободой и существованием других людей, также стремящихся к свободе. Каждый индивид стремится доминировать, утверждая себя как субъекта, а «Другого» как объекта (Сартр). Но выбор индивидом свободы включает в себя и ответственность за свободу других людей.

Вкниге «Второй пол» де Бовуар доказывала, что эта свобода и ответственность могут быть достигнуты женщинами так же, как и мужчинами, но на протяжении всей истории женщинам было в этом отказано. В качестве исходного пункта своего анализа она использовала концепцию «Другого». Для Сартра пол потенциально свободного человека не имел значения, Симона де Бовуар же утверждала, что именно это и было важно, поскольку на протяжении большой части истории человечества мужчина преуспел в том, что присвоил женщине статус вечного «Другого», исключил ее из категории настоящего человечества. Она стала навсегда не равна ему, а значит, не представляла угрозы: «Она самоопределяется и выделяется относительно мужчины, но не мужчина относительно нее; она – несущественное рядом с существенным. Он – Субъект, Он – Абсолют, Она – Другой».

По мнению де Бовуар, такое положение стало возможным потому, что недостаток физической силы и детородная роль женщины исключили ее из процессов производства. Но не только эти причины, но и «империализм человеческого сознания» (Сартр) привели к появлению маскулинного доминирования в обществе. С появлением новых технологий

иконтрацепции подчинение женщины перестало быть обусловлено физи-

76

ческими причинами. Единственно, что препятствовало восприятию женщинами себя как субъектов собственного права, была искусственная идея женственности, в соответствии с которой женщина рассматривается как вторичный объект, значимый только по отношению к мужчине. И если женщины должны быть свободны, то их, следовательно, нужно освободить от этой господствующей идеи, ориентировать их на ответственность за свою судьбу, а не на принятии статуса зависимости или «глупых убеждений», выражаемых в конформистском идеале женственности.

Таким образом, цель, которую преследовала книга «Второй пол», заключалась в разоблачении искусственной природы женского и отвержении ее, поскольку «ни биология, ни психика, ни экономика не способны предопределить тот облик, который принимает в обществе «самка человека». Существо, называемое женщиной, нечто среднее между самцом

икастратом, могло возникнуть только под воздействием всех сторон цивилизованной жизни» [см. 28, 310].

Симона де Бовуар дала описание женской физиологии (менструация, беременность, деторождение, лактации) в сугубо отрицательном ключе. Она сделала неутешительный вывод о том, что «из-за своей физиологии женщина обречена вечно жить на камнях». И только преодолев свою физиологию, женщины смогут стать полноценными человеческими существами. Де Бовуар вместе с тем настаивала на том, что современный уровень развития производства позволяет женщинам включиться в производственный процесс и только господствующие предрассудки мешают это наконец сделать. В этом она была близка к марксизму, хотя в целом оставалась на позициях либерального феминизма.

Многие положения концепции женственности С. де Бовуар были подвергнуты критике. В частности, ее критиковали за некритическое принятие мужской установки, ставящей разум выше эмоций, ум выше тела

икультуру выше природы, что предполагает доминирование маскулинного начала над феминным, мужчины над женщиной. Традиционно женские ценности, заботы и сотрудничества обесценивались. Подчеркивая общую человеческую природу мужчин и женщин, Симона де Бовуар не сумела увидеть, что человечность включает в себя ценности, традиционно соотносимые с женщиной (доброта, отзывчивость, верность, любовь и др.), что супружество и материнство, несмотря на их тяготы, могут быть источником и положительных ценностей.

Упрекали автора «Второго пола» и за индивидуалистическое решение женских (коллективных) проблем. Но когда во Франции после 1968 г. стало развиваться женское движение, С. де Бовуар стала его активной участницей. Впервые в жизни она назвала себя феминисткой, была в первых рядах кампании за легализацию абортов, отстаивала необходи-

77

мость существования автономных женских организаций, дабы избежать угрозы мужского доминирования. «На место прежнего, явного презрения к женщинам пришло новое увлечение сестринством и понимание значимости женской дружбы» [см. 28, 162–163]. Но по-прежнему освобождение женщин связывалось де Бовуар с выходом их на рынок труда и участием в классовой борьбе. Хотя в конце жизни она признавалась, что так до конца и не поняла связь патриархата с капитализмом. Одной из главных задач теоретического феминизма Симона де Бовуар считала дальнейший анализ механизмов социализации как способов конструирования и мистификации стандартов поведения мужчин и женщин в обществе в ущерб «слабому полу».

Современный либеральный феминизм

Как говорилось выше, в основе либерального феминизма традиционно лежали следующие идеи: женщины – это личности, обладающие разумом и, следовательно, им от рождения должны быть присущи все человеческие права; они должны быть свободны в выборе своей роли в жизни и в развитии собственных потенций наравне с мужчинами. В соответствии с этими принципами на первоначальном этапе феминистки либерального толка требовали права на образование, на оплачиваемую работу, на собственность и право голоса. Их целью было полное юридическое и политическое равенство с мужчинами. Считалось, что это принесет пользу не только женщинам, но и мужчинам, а также обществу в целом. В период между двумя мировыми войнами либеральный феминизм бездействовал, а активистки «ведущего» направления были сосредоточены скорее на поддержании традиционных ролей мужчин и женщин, чем на выступлениях против остающегося юридического неравенства последних [см. 28, 166].

60-е годы ХХ в. – время возникновения «второй волны» феминизма. Началась она в Америке как либеральный протест против того, что общество не смогло предоставить женщинам на деле обещанные – независимость, самовыражение и самореализацию, считавшимися главными для воплощения американской мечты. Этот протест редко выражался как осознанная политическая теория, скорее это был стихийный протест против сложившейся женской ситуации. Наиболее ясное свое словесное выражение установки либерального феминизма получили в книге Бетти Фридан «Загадка женственности» (1963).

В своей работе Б. Фридан доказывает, что со времен второй мировой войны американскими женщинами манипулировали, убеждая, что полностью реализоваться они могут исключительно в домашней сфере. Мечты ранних феминисток об образовании и независимости женщин были замещены тем образом, который Б. Фридан назвала «загадкой жен-

78

ственности» [см. 166, 44]. В основе этого образа лежало убеждение, что женщины «не могут желать себе лучшей судьбы, чем прославление собственной женственности» [см. 166, 49]. Такой конструкт феминности, по мнению Фридан, был более коварен и опасен, чем все существовавшие ранее, потому что поддерживается псевдонаучными теориями (в частности, вульгарной версией фрейдистского анализа и функционалистской социологией) и подкрепляется женскими журналами и всей рекламной индустрией, которые «научили, что женщинам, обладающим истинной женственностью, не нужна карьера, им не нужно высшее образование и политические права, – одним словом, им не нужны независимость и возможности, за которые когда-то боролись феминистки. Все, что от них требуется, – это с раннего девичества посвятить себя поискам мужа и рождению детей». Поскольку женщине было отказано в выражении собственных человеческих интересов, она была вынуждена «жить чужой жизнью, либо фантазией, либо конкретной жизнью своих домашних». Такая жизнь, считала Фридан, не приносит счастья, потому что никакое количество потребительских товаров не может избавить от «ощущения опустошенности, небытия, ничтожности». В лучшем случае такая жизнь могла привести к пассивности, в худшем – к мрачному отчаянию. Но это отчаяние невозможно было сформулировать, так как само его существование отрицалось загадкой женственности, толкующей несчастье женщин как их «собственное неумение приспособиться к роли женщины» [см. 166, 55]. Домохозяйке, изолированной в своем пригородном концлагере, было настолько стыдно допустить появившуюся неудовлетворенность, что она и «представить себе не могла, сколько других женщин испытывают то же самое» (Б. Фридан). Источником проблемы, у которой нет названия, был просто тот факт, что американским женщинам было отказано в любой возможности получения независимости или самосовершенствования. Наиболее драматическим результатом этого стал рост душевных болезней, алкоголизма и самоубийств среди женщин. А это, в свою очередь, оказывало самое негативное воздействие на следующее поколение. Продолжая производить миллионы молодых матерей, которые прекратили рост и образование, не достигнув индивидуальности, без крепкого стержня человеческих ценностей для передачи своим детям, по мнению Фридан, мы осуществляем попросту геноцид, начиная с массового погребения женщин в их домах и завершая прогрессирующей дегуманизацией их дочерей и сыновей.

Все это означает, что с точки зрения интересов общества и женщин необходимо было освобождение их от «мистики (загадки) женственности». Женщины обязаны «сказать «нет» образу домохозяйки». Как и Си-

79

мона де Бовуар, Б. Фридан считала важнейшей задачей показать женщинам возможности свободы и самореализации вне домашнего круга, искусственный характер ограничений, навязываемых им. Ключевым моментом в расширении возможностей для женщин она считала образование, поэтому призывала к созданию «национальной образовательной программы», подобной «льготам для демобилизованных». В отличие от де Бовуар она безоговорочно отвергала любые нападки на общепринятую нравственность и семейную жизнь. Фридан была убеждена, что с помощью декретного отпуска и яслей матери смогут сочетать долговременные планы профессиональной карьеры со своими домашними обязанностями.

С точки зрения Валери Брайсон, книга Б. Фридан «Загадка женственности» дала известный толчок феминистской активности в США в 60-х годах. Росла поддержка «Поправки о равных правах» за ее внесение в конституцию: за это стояли и республиканцы и демократы. В 1963 г., когда вышла книга «Загадка женственности», комиссия по положению женщин при администрации Кеннеди опубликовала отчет, в котором была документально показана дискриминация женщин во многих сферах жизни. В этом же году был принят «Закон о равной оплате», а в 1964 г. к «Закону о гражданских правах» была добавлена статья, запрещающая дискриминацию по признаку пола. Внесение этой статьи в закон, касающийся расовой дискриминации, было попыткой патриархатной власти закрыть проблему женской дискриминации в целом. Однако последующая неудача в реализации этого закона заставила американских женщин создать группу национального давления для продвижения дела ликвидации дискриминации женщин вперед. В результате

в1966 г. под руководством Б. Фридан была основана Национальная организация женщин (NOW), которая быстро превратилась в крупнейшую в мире феминистскую организацию.

Достижение формального (юридического) равенства между полами не означало, однако, фактического равенства женщины с мужчиной в реальной жизни. Поэтому критики либерального феминизма могли с полным правом констатировать поражение его в решении женского вопроса. Более того, в США и других странах не было достигнуто по многим вопросам и юридическое равенство. В частности, не была проведена в Америке «Поправка о равных правах», хотя это дело казалось поначалу предрешенным. Выход из сложившегося положения сами либеральные феминистки усматривали в большей настойчивости женщин

вотстаивании своих прав, в позитивной дискриминации, в расширении женской свободы до полного контроля над своей детородной функцией (в частности, право на аборты), усиление помощи государства в уста-

80