Белкин_ Проблемы криминалистики

противнику нужной информации и в создании определенных условий для ее оценки п| >р^гивником.

Поскольку средством достижения второй из названных целей тактического решения в конфликтной ситуации является преимущественно, как мы полагаем, тактическая кбмбинация, которой посвящается следующая глава, здесь мы остановимся лишь на вопросе о формировании у противника истинных представлений, нужных следователю.

Наиболее детально типовые варианты целей тактического воздействия в плане рефлексии разработаны А. Р. Ратино-вым80. Он называет следукйцие варианты целей первого из указанных выше видов.

1.Формирование у подследственного истинного представле-ния об обстановке и условиях, в которых ему придется действовать. Для этого ему передается правильная информация о реальных обстоятельствах, которые в интересах следователя-должен учесть подследственный, например сообщение об аре-

стё соучастника лицу, которое находится на свободе и способу побудить к отказу от продолжений преступной деятельности, Этот вариант Г Ф. Горский и Д П Котов комментирую^ следующим образом. «При

неумелом применении данного ме-тода очень легко можно дойти до психического насилия, т» ,е, лишить подследственного свободы выбора не в вопросе пре^ кравдения преступной деятельности, а, например, в вопросе да-* чи показаний. Поэтому при его Применении следователь дол-* жен быть очень осторожным»81 Эти соображения не предста4 вляются нам убедительными, поскольку «дойти до психиче* ского насилия» можно при незаконном и неправильном приме-* нении любого метода, а осторожность также следует соблкк дать всегда, какой бы тактический прием ни применялся

2."Формирование у подследственного целей, которые, в определенной степени совпадая с целями следователя, побуждают к компромиссным решениям и действиям Такой целью может быть, например, добровольное возмещение обвиняемым причиненного вреда, которое рассматривается как смягчающее \ вину обстоятельство и к тому же облегчает работу следователя;82.

1 Подготовка и принятие тактического решения, направлен-' ного на достижение

перечисленных целей, проходит несколько этапов. На первом этапе собирается информация о следственной ситуации, среди которой особенно выделяется информация; о личности цротивника. Затем осуществляется выбор цели и выделяется информация, подлежащая передаче противнику е помощью тактического воздействия Третий этап — принятие решения и определение средств и способов передачи информации противодействующему лицу83 " Рефлексивное управление, открывая большие возможности установления истины в

процессе расследования, в то же время чревато и осложнениями в.работе по делу, если следователь уступит противнику в ранге рефлексии Между тем ранг рефлексии зависит от влияния целого ряда факторов 6т врожг денных и благоприобретенных способностей, объема знаний и профессиональных навыков, готовности к рефлексивным рассуждениям ц умения «вживаться» в противника, субъективного состояния. Развитие всех этих качеств и умений — необходимый элемент профессиональной подготовки и совершенство-1 вания следователей.

/

7.

ТАКТИЧЕСКАЯ

КОМБИНАЦИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ

На протяжении всей истории развития криминалистической тактики перед учеными и практиками возникал и по-разному ими разрешался вопрос о границах дозволенного воздействия р?а подозреваемых и дбвив;яемых, потерпевших и свидетелей. Этот вопрос приобретал особенную остроту, когда речь заходила о тактике допроса —' следственного действия, при производстве которого исстари применялись различные приемы

изобличения эо лжи» психического воздействия на допрашиваемого, постановки хитроумных, «каверзных» вопросов, рассчитанных на то, чтобы преодолеть сопротивление допрапшвае-мрго, не желающего говорить правду Недаром до-прос называли искусством, приравнивали его к искусству шахматной игры — «столько ума, углубленного внимания, способностей к логическим комбинациям, умения проникнуть в психику своего собеседника и выдержки оно требует»1. И.Н.Якимов прямо писал, что, поскольку допрос являемся искусством, ему трудно обучить другого, так как тут многое зависит от личный способностей допрашивающего2.

Советские» криминалисты всегда отрицали возможность использования следователем лэйи, обмана, шантажа и других неправомерных форм насилия, какими бы высокими целями они ни оправдывались. Это касалось не только доп|>оса, где искушение преодолеть невинным, на первый взгляд, обманом («ваши соучастники ведь уже сознались!»), упорный обман лгущего обвиняемого бывало весьма сильным, но и других следственных действий и всего расследования в целом. Этические принципы советского уголовного судопроизводства не позволяли даже поставить под сомнение недопустимость любых тактических приемов, основанных на обмане и насилии; их применение всегда расценивалось как грубейшее Нарушение социалистической законности, граничащее с преступлением, а иногда и признаваемое преступным и наказуемым.

V

137 Но все ли, что внешне может быть принято или кем-то расценено как обман, в

действительности является обманом7 Всякое ли воздействие на обвиняемого или свидетеля, в силу которого он вынужден поступать именно так, а не иначе, становится насилием7 Всякое ли сокрытие от заинтересованных в исходе дела лиц тех или иных данных будет лицемерием, недопустимым для советского следователя? По мере развития криминалистической тактики, расширения арсенала тактических приемов, все более активного использования в следственной практике данных психологии, рефлексивных игр, наконец, по мере накопления чисто эмпирических сведений об искусно и тонко проведенных следственных действиях эти и подобные ил* вопросы все чаще возникали и в криминалистической науке, и в практике борьбы с преступностью. Сейчас трудно сказать, кто первым употребил в нашей литературе термин «следственная хитрость» и «психологические ловушки», но уже в 1964 году во время дискуссии по некото-рым проблемам криминалистической тактики И Д. Перлов возражал против термина «следственная хитрость» и говорил, что допрос нужно вести «умно, а не хитро», что недопустимы дезориентация обвиняемого, сокрытие неосведомленности сле­ дователя. Возражая ему, В. Г Танасевич привел пример правомерной хитрости следователя, а Г. И Кочаров зайвил, что существует целый ряд следственных приемов, применяемых на практике, включающих в себя элементы хитрости, которые можно и нужно взять следователю на вооружение.

Г. М. Миньковский справедливо отметил, что делсизаключа-ется не столько в терминах, в частности в допуске термина «следственная хитрость» или отказе от него, а в том, чтобы по существу ответить на вопрос, можно ли применять приемы, связанные с использованием психологии обвиняемого. Он напомнил о ленинских указаниях о возможности и необходимости для раскрытия различных нарушений и злоупотреблений применения «некоторых хитростей», «разведок, направленных иногда на довольно отдаленные источники или довольно кружным путем»3. Участники дискуссии выразили пожелание продолжить разработку всех этих спорных проблем4.

Вскоре дискуссия была продолжена. В. Г. Красуский (1964), приведя несколько приемов допроса, которые он отнес к разряду «следственных хитростей», и высказав убеждение в правомерности "их применения, заключил, что любые тактические приемы применяются при строгом соблюдении законности. При этом А. Р. Ратинов (1964), подчеркнул, что соответствие требованиям закона есть главное, но не единственное требование, предъявляемое к тактическим приемам. Из указания закона о необходимости всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела вытекает и

другое требование, определяющее целевое назначение тактических приемов, — 138

это направленность каждого из них к выяснению истины и в то же время такие его качества, которь/е обеспечивали бы не* способность тактического приема' помешать этому, породив ложь, ошибки и искажения, т. е. то, что впоследствии стали называть избирательностью Действия тактического приема.

Включившийся в дискуссию Б. Г. Розовский категорически высказался против любых оправданий обмана ссылками на «удачное» использование последнего при допросе5 Этот тезис был поддержан и другими участниками дискуссии — В. Н. Болтневым и Ю. И. Лавровым (1966), — которые в то же время присоединились к мнению о том, что следователи могут и должны использовать при производстве следственных действий тактические преимущества, применять определенные «психологические хитрости» ' У концепции правомерности «следственных хитростей» вскоре нашлись и убежденные

противники, на аргументах которых далее остановимся подробно. Здесь же отметим, что особенное раздражение*»вызывали и вызывают у них получившие распространение термины «следственная хитрость», «психологическая ловушка» и т. д , действительно носящие двусмысленный, сомнительный характер и неточные по своему существу.

Изучение проблемы «следственных хитростей» привело нас к выводу, что этот термин не соответствует обозначаемому им понятию по следующим основаниям. •> Описанные в литературе варианты «следственных хитростей» как тактических приемов в

большинстве своем не содержат никакой хитрости в общеупотребительном смысле. Это либо приемы сокрытия значимой для дела информации от заинтересованных лиц, либо приемы создания такой обстановки, которая может быть двояко оценена этими лицами, либо приемы формирования у них выгодных для следствия целей Нужное воздействие эти приемы оказывают, как правило, не своим содержанием, а временем, местом, последовательностью применения. |^В сущности, они представляют собой комбинации приемов, объединенные одной целью и рамками одного следственного действия.

' Дальнейшее исследование показало, что такое же воздействие на проходящих по делу лиц может иметь комбинация уже не отдельных приемов, а следственных действий — в рамках отдельного акта расследования, комбинация, разумеется, более сложная, чем комбинация приемов. Так возникло представление о тактической комбинации, разновидность которой — простая (элементарная) тактическая комбинация — охватывает все те способы рефлексивного управления (а!это именно способы рефлексивного управления, как читатель убедится далее), которые неточно и неудачно обозначались термином «следственная хитрость».

\

139 Оголь же, если йе-более, неточей и неудачен термин «пси^ холотическая ловушка^.

Действительно, по логике вещей всякое рефлексивное управление рассчитано на промахи противника, на попадание его в такую ситуацию, из которой невозможен или во всяком случае затруднен беспроигрышный «выход». В этом смысле подобная ситуация играет роль ловушки. Но слово «ловушка» имеет ярко выраженный привкус какого-то обмана, коварства, вероломства^ что никак неприемлемо для характеристики вполне правомерных методов разрешения конфликтных ситуаций в процессе расследования и поэтому не должно быть использовано в данном случае, Это как раз та ситуация, когда обычное словоупотребление? общепринятый смысл слова делают невозможным его использование в качестве термина для обозначения специального понятия. Кроме то-го, упомянутый прием (или комбинация приемов), хотя и осно^ вывается на данных психологии, является тактическим приемом, тактической, а не психологической комбинацией.

Исходя из изложенных соображений, мы в 1974 году упо-требили термин «тактическая комбинация» для обозначения тех тактическиэс приемов допроса, которые именовались «психологическими ловушками» или «следственными хитростями»6, а позже расширили

понятие тактической комбинации, включив в него сочетание не только тактических приемов, но и следственных действий7.

\

Определенное влияние на формирование нашей концепции тактической комбинации оказали идеи А. В. Дулова о тактических операциях. Их основное содержание заключалось в следующем.

Всуществующем виде криминалистическая тактика не от-веча,ет потребностям следственной практики, так как ограничивается разработкой рекомендаций, рассчитанных на отдельные следственные действия. Между тем следователю часто приходится решать задачи, по которым ответ может быть найден только путем проведения серии следственных, оперативно-розыскных, ревизионных и иных действий. Отсюда — необхо­ димость разрабатывать тактические рекомендации для оптимального решения задач общего характера, требующих для своей реализации проведения группы следственных, оперативно-розыскных, ревизионных действий. Такие общие задачи обозначаются понятием «тактические операции».

Некоторые тактические операции! разрабатываются уже сейчас. К ним можно отнести розыск и изучение личности обвиняемого, а также другие тактические операции общего класса, подлежащие научной разработке, например группу тактических операций «изобличение». Наряду с классом общих так- * тических операций существуют и операции, проводящиеся только по определенной группе дел, такие, как «розыск трупа», «отождествление труда» Каждая из указанных задач разЪД(\

решается при поэдовди целой системы следственных и оперативно-розыскных действий* т. е. является тактической операцией.

Разработка и выделение в отдельных методиках расследо-вания тактических операций приведет к определенному изменению этого раздела криминалистики. В частных методиках, кроме изложения первоначальных следственных действий, будут рассматриваться и группы тактических операций, ттрово-димых по данной категории уголовных дел8.

Вконцепции А. В. Дулова заключалось одна существенное противоречие: тактическими операциями он именовал задачи общего и мецее общего Характера, возникающие в процессе расследования, а не средства решения этих задач. Между тем в теории организации понятие операции трактуется протйвопо-ложным образом. «Множество действий образуют операцию, если каждое действие необходимо для достижений желаемого результата и если эти действия взаимосвязаны», — пишет Р. Д. Акоф9. «Операция — множество действий, каждое из которых необходимо для достижения желаемого результата при условии, что эти действия взаимозависимы», — повторяет пре-дыдущее определение Ф. Ф. Аунапу10.

Сам термин «операция» (от лат — орегаНо — действие) обозначает деятельность по

выполнению	какой-либо	задачи,	а	не	Саму	задачу.
^

Отмеченный недостаток Определения тактической операции, очевидно, учел Л. Я. Драпкин, по мнению которого такти-веская операция — это комплекс следственных, оператйвно-ро-зыскных, организационно-подготовительных и иных действий, проводимых по единому плану и направленных на решение от-дельйыЖ Промежуточны;» задач, подчиненных об^цим целям расследования уголовного дела11.

Л. Я. Драпкин предпринял и первую попытку' классификации тактических операций, разделив их: а) по содержанию — на неоднородные тактические операции, включающие в себя следственные действия, оперативно-розыскные мероприятия и иные действия, и однородные, состоящие только из следственных действий; б) по временной структуре — на сквозные, производство которых осуществляется ца протяжении нескольких этапов расследования, и локальные тактические операции» проводимые на каком-нибудь одном этапе расследования;'в} по организационной структуре — тактические операции, осущест- ' вляемые работниками, объединенными в постоянное структурно-

организационное звено (ОУР, ОБХСС и т. д„), и тактические операции, проводимые работниками, объединенными во временное структурно-функциональное звено (следственная бригада, оперативно-следственная группа)12.

В1976 году В. И Шиканов предложил еще одно определение: «Тактическая операция — система согласованных между 141

собой следственных действий, оперативно-розыскных меро-приятии и иных действий, предпринятых в соответствии с требованиями норм уголовно-процессуального закона правомочными должностными лицами для выяснения вопросов, входящих в предмет доказывания по расследуемому ими уголовному делу»13. Не отличаясь по существу от дефиниции Л Я. Дрйпкина, это определение раскрывает понятие также через действия, а не через их задачу.

Впоследствии В И. Шиканов развил названное определение, но суть его осталась той же . Тогда же В. А. Образцов и В. Б, Ястребов предложили рассматривать тактическую опера­ цию как «комплект целенаправленных, взаимосвязанных, скоординированный следственных действий, оперативно-розыскных и,иных мероприятий, обеспечивающих выяснение опре-деленного обстоятельства или нескольких обстоятельств, имеющих значение для дела, а также решение иных задач расследования»15.

В1979 году вышла в свет монография А. В. Дулова «Тактические операции при расследовании преступлений». Это первое фундаментальное исследование теории тактических операций мы оцениваем весьма высоко, что Не означает отсутствия в нем спорных вопросов, к числу которых принадлежит определение тактической операции.

Надо полагать, что А. В. Дулов в известной степени учел те замечания, которые были высказаны по поводу его первого определения, и теперь оно выглядит следующим обра­ зом: тактическая операция <<^сть совокупность следственных, оперативных, ревизионных и иных действий, разрабатываемых и производимых в процессе расследования по единому плану под руководством следователя с целью реализации такой тактической задачи, которая не может быть решена производством по делу отдельных следственных

действий»	.
'
—---------~~	—.—

Вэтом определении много лишнего, например, указание на то, что операция разрабатывается и производится под руководством следователя, что и так очевидно, поскольку речь идет о расследовании, или оговорка относительно задачи, которая не м,ожет быть решена путем проведения отдельных следственных действий» что не является, по нашему мнению, обязательным условием проведения тактической операции. Так, тактическая операция «атрибуция трупа» (мы пользуемся терминологией В. И. Шиканова) при определенных обстоятельствах окажется излишней, поскольку преследуемая ею цель сможет быть достигнута путем одного следственного действия — предъявления трупа для опознания.

Вто же время в определении отсутствует очень важная характеристика тактической операции; системность ее содержания. Тактическая операция — не простая совокупность ее со-142

етавляющих, а их система. Это справедливо отмечает А. С. Подшибякин1^.

/

Из сказанного очевидно, что и А- В. Дулов, и развившие его инициативу Л. Я. Драпкин, В. И. Шиканов и другие авторы рассматривают тактическую операцию (а В. И. Шиканов упо­ минает и термин «тактическая комбинация», понимая под ней «мдпгпхп^о^ую» операцию) лишь как систему следственных и иных действий^ но не как систему приемов в рамках одного действия. В этом принципиальное отличие между нашими по-зициями.

Несколько отлична от изложенных позиция Н. А. Селивано-ва. Он считает тактической комбинацией (отдавая предпочтение в этом случае данному термину) лишь сочетание тактиче-скрх приемов в рамках одного следственного действия. Что же касается системы

действий, именуемых В. И. Шикановым и другими тактической операцией, то, по мнению Н. А. Селиванова, это «есть не что иное, как часть методики расследования, сущностью которой... является оптимальное сочетание следственных и иных действий, -предусмотренных нормами права. Это — локальная методика, направленная на решение отдельной, частной задачи расследования, поэтому назвать такую операцию следовало бы не тактической, а методической»18. На этой/ концепции мы остановимся далее.

»

Концепция тактических операций в существующем ее виде не охватывает собой понятия «следственных хитростей»; концепция тактической комбинации включает в себя и это понятие как подчиненное, как частный случай. В этом, с нашей точки зрения, еще одно различие указанных концепций, весьма существенное и в теоретическом, и в практическом аспектах.

ПОНЯТИЕ и виды

ТАКТИЧЕСКОЙ КОМБИНАЦИИ Одна из актуальных задач советской криминалистической науки — исследование связей

как между отдельными тактическими приемами в рамках одного следственного действия, так и между отдельными следственными действиями, осуществляемыми в соответствии со складывающейся следственной ситуацией при производстве конкретного акта расследования/ Эт^ СВЯЗКЕ определяют системность тактических приемов и следственных действий, их зависимость друг от друга и от следственной ситуации, взаимную детерминированность. При этом мы исходим из того, что под тактическим приемом понимается наиболее рациональный и эффективный способ действия или наиболее целесообразная в данных условиях линия поведения лица, осуществляющего процессуальное действие19, а под следственным действием — самостоятельный элемент 143

\

регйашяентировавно^ уголовно-процессуальным законодатель-' ством деятельности следователя по собиранию, исследованию, оценке и использованию доказательств2 , Разработка тактики следственного действия дреддолагает определенную систематизацию применяемых (при его произ» водстве тактических приемов, типизацию их системы в рамках этого следственного действия Данная система носит открытый характер, поскольку всегда может быть пополнена приемами, не регламентированными законом^В отличие от нее следственные действия под углом зрения действующего уголовцо-про-цеесуального закона образуют закрытую систему с зафиксированным числом элементов Изменение числа элементов систе-мы связайо и обусловлено изменением закона: признанием правомерности нового следственного действия или исключением изжившего себя звена этой системы. Внутри системы следственное действия располагаются в определенной последовательности.

В соответствии с местом процессуальной регламентации данного следственного действия в уголовно-процессуальном законе последовательность следственных действий может быть процессуально-законодательной С этой точки зрения система ^ следственных действий по УПК РСФСР будет выглядеть, например, следующим образом- а) допросг б) предъявление для опознания, в) выемка; г) обыск; д) наложение ареста на имущество; е) осмотр, ж) следственный эксперимент; з) получение образцов для сравнительного исследования; и) экспертиза.

Последовательность следственных действий можно рассматривать как категорию криминалистической методики, когда идет речь об их типичных круге и последовательности, наиболее характерных и эффективных при расследовании определенной категории преступлений2' Наконец, последовательность следственных действий можно рассматривать и как

категорию тактико-кримияалистиче-скую, имея в виду такое упорядочение и& системы, которое наилучшим образом обеспечивает собирание, исследование и использование доказательств в конкретной следственной ситуации.

Следственная ситуация влияет не только на круг и последовательность осуществляемых в данный момент следственных действий, но и на цели этих действий.

С. А. Шейфер считает, что целью следственного действия является либо собирание доказательств, либо их проверка (исследование)25. С этим едва ли можно согласиться, Не говоря о том, что практически каждое следственное действие служит одновременно и целям собирания и целям исследования (а также и использования) доказательств, целью следственного дей> ствкя может быть, создание условий для проведения другого следственного действия (например, получение образцов для 144

сравнительного исследования ил# вые?мка документов для по* следующего их экспертного исследования щт и,)- Целью следственного действия илН их комплекса Может быть и формиро-вание нужной следственной ситуации. Эффективным сред-ст»ом- достижения; цели одного или нескольких следственный действий, средством тактического воздействия на следственную ситуацию является тактическая комбинация.

Тактическая комбинация — это определенное сочетание тактических приемов или следственных Действий, преследующее цель решения конкретной задачи расследования и обусловленной этой целью и следственной ситуацией.

Рассмотрим основные признак» этого понятия ч
1.	Тактическая комбинация мОжет заключаться в опреде-лейШм
сочетании тактических приемов. Такое сочетание так» тических		приемов,
детерминированное	целью тактической комбинации и следственной	ситуацией, в

которой они применяются, осуществляется в рамках одного следственного действия — допроса, обыска, задержания и др. Следует подчеркнуть, что в этом случае речь идет о сочетании тактических приёмов осуществления именно одного следственного дей--ствш?. Было бы неправильным считать, что содержанием тактиче-ской комбинации может быть сочетание тактических приемов одного следственного действия с тактическими приемами'другого. Комбинационное сочетание -тактических приемов возможно, порэееряем, только в рамках одного следственного действия, 4актидц которого и понимается как система приемов Иное по-нимание сочетания тактических приемов неизбежно приведет к выводу о существовании каких-то комбинированных следственных действий типа, например, «осмотра-эксперимента» или «задержания-обыска» и т. п., что, как известно, противбре-чйт и представлению о самостоятельном характере следствен­ ных действий, и процессуальному порядку их производства 2. Тактическая комбинация может заключаться в определенном

сочетании следственных действий в рамках одного акта расследования. И в этом случае, как и при сочетании тактических приемов, нет никакого «комбинированного» следствен­ ного действия Комбинация выступает как система следственны^ действий, как момент процесса расследования, В структуре тактической комбинации каждое следственное действие как элейбйт структуры является незаменимым, а их последовательность — ор*ычно жестко определенной, поскольку в этой последовательности и может заключаться замысел комбинации Примером тому служат тактические комбинации, проводимые на начальном этапе расследования дела» возбужденного на основании данных, полученных оперативным тгутем.

\ч 3. Тактическая комбинация может состоять из одноименный или из разноименных следственных действий. В ее состав 145

могут" входить организационно-технические мероприятия, но-сящие обеспечивающий характер; их включение не отражается на тактической природе комбинации, поскольку они не имеют самостоятельного значения.

Если в ходе расследования, особенно на начальном его этапе, реализуются данные, полученные оперативным путем, то тактическая комбинация может представлять собой сочетание оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий. Такую тактическую комбинацию можно назвать опера-тивно-тактической, но при этом нужно иметь в виду следующее:

а) с процессуальной точки зрения значимы только взсодя-щие в структуру подобной комбинации следственные действия, путем проведения которых реализуются, используются, т. е. приобретают процессуальное значение данные, полученные в процессе оперативно-розыскных мероприятий; б) оперативно-розыскные мероприятия, как элемент комбинации, служат

целям создания условий, обеспечивающих результативность, целеустремленность и безопасность входящих в структуру комбинации следственных действий. В свою очередь следственные действия могут быть проведены для обеспечения эффективности последующих оперативно-розыскных мер, выступающих как промежуточное звено между

следственными	действиями в структуре одной оперативно-тактической комбинации;
-;
в)	комбинационное сочетание следственных действий и оперативно-

розыскных мероприятий вовсе не означает возни^но-вения на этой основе неких комбинированных «оперативно-следственных» действий. Оперативно-розыскные меры и следственные действия сочетаются, а не смешиваются, не переплетаются друг с другом в каком-то неизвестном нашему процессуальному закону новообразовании/Следователь при этом не приобретает права участия или непосредственного проведения оперативнорозыскных мероприятий, он не определяет и методы их осуществления. Оперативнотактическая комбинация осуществляется путем взаимодействия между следователем и оперативным работником органа дознания, каждый из кото-рых действует строго в пределах своей компетенции и своими методами.

'

Думается, что если сравнить представленные таким образом характерные черты и структуру оперативно-тактической комбинации с характеристикой и структурой тактической операции в том виде, как она описывается в литературе, то можно прийти к выводу, что речь в сущности идет об одном и том же.

Предлагаемое нами для этой системы действий название — «оперативно-тактическая комбинация» представляется нам предпочтительнее термина «тактическая операция», поскольку точнее отражает содержание этой системы действий.

146 В, И. Бароннн высказал мнение р том, что следует различать тактическую комбинацию

как систему тактических прие-мов в рамках одного следственного действия от тактической операции как системы следственных и иных действий23. В этом едва ли есть смысл, поскольку в обоих случаях речь идет именно о комбичиров&нии действий (напомним, что тактический прием есть способ действия). Л. Я. Драпкин, отрицая необходимость термина «тактическая комбинация», писал: «Что касается термина ««тактическая комбинация», то 9Н представляется нам менее^ удачным, чем «тактическая операция». Понятие «комбинации» пришло в криминалистику из теории и практики оперативно-розыскной деятельности (ОРД), где оно имеет иную функциональную и структурную нагрузку. Кроме того, этот термин недостаточно строг и в о&ычном смысловом его понимании»^4. Возражая ему, А. В. Дулов считает, что «полностью отрицать возможность самостоятельного существования тактических комбинаций нельзя. Под этим термином следует понимать разновидность тактической операции, где используется совокупность следственных действий (иногда с привлечением и оперативных действий), направленных на реализацию отдельного тактического приема» . Не считая существенным в данном случае выяснение, откуда «пришло» в криминалистику понятие «комбинации», заметим, что понятие «операции» также можно считать заимствованным из теории и практики ОРД (вспомним «операции по задержанию вооруженного преступника»). Что ж^ касается строгости термина «комбинация» в обычном смысловом его понимании, то Л. Я. Драпкин напрасно в этом сомневается. Ком­ бинация, указывает С. И. Ожегов, есть «сложный замысел, система приемов для достижения чего-нибудь»26.

Различие между комбинацией и операцией, усматриваемое А. В. Дуловым, не кажется убедительным. Трудно представить себе совокупность действий — следственных, а

иногда и оперативных, осуществляемых ради реализации отдельного тактического приема, если понимать последний так, как мы его трактуем.

Поскольку с комбинационной точки зрения оперативно-тактическая комбинация существенно не отличается от комбинации тактической, а различие усматривается лишь в плане процессуальной однородности или неоднородности структуры этих комбинаций, мы полагаем возможным дальнейшее исследование проблемы: вести применительно к обоим видам этих комбинаций, специально оговаривая лишь различий »1ежду ними.

4. Целью комбинации всегда является решение конкретной задачи следствия, например установление истины по делу, т. §. осуществление процесса доказывания. Но это общая

цель, а не+
т 147
посредственными	целями	тактической	комбинации	могут быть:
,
^
а)	разрешение «онфликмюй ситуации с помощью рефлексий с
получением следователем определенного выигрыша;
б)	создание условий, необходимых вообще для проведения следственного
или иного процессуального действия следователя;
в)		создание условий,	гарантирующих результативность
следственного действия;
г)	обеспечение следственной тайны, и в том числе сохранения в тайне
источника используемой информации;
д)	обеспечение сохранности до необходимого момента ещё
неиспользованных источников доказательственной информации;
е)	иные тактические воздействия на следственную ситуацию с целью
ее изменения или использования27.

Взаимосвязь цели тактической комбинации и следственной ситуации может быть двоякой.

Если существующая следственная ситуация благоприятна для ведения следствия, то эта ситуация просто используется при осуществлении тактической комбинации, а ее благоприятные стороны учитываются при планировании и проведении комбинации.

При неблагоприятной следственной ситуации тактическая комбинация призвана прежде все^о изменить ее к лучшему, изменить ее «препятствующий» следствию характер. Неблаго-приятная следственная ситуация непосредственно влияет на структуру тактической комбинации, ограничивает следователя В выборе ее элементов, не позволяет применить те или иные тактические приемы или провести те или иные следственные действия как элементы комбинации. Так, при круговой поруке свидетелей, дающих ложные показания, комбинация, пресле-дующая цель изобличения одного из них во лжи, уже не смо-жет включать в себя в качестве одного из элементов использование показаний другого свидетеля. В другом случае неблагоприятная следственная ситуация может вообще исключить возможность проведения тактической комбинации в данный момент: если, предположим, неосторожные, непродуманные действия следователя насторожили преступника, то комбинация ло его захвату с поличным окажется безрезультатной.

Мы подразделяем тактические комбинации на сложные, со-держанием которых является система отдельных следственных дейстйий, и элементарные, или простые, состоящие из системы тактических приёмов*, применяемых 7в рамках одного следственного действия. Пользуясь классификациями, предло-женньши Л. Я. Драпкиным, и применительно к ним сложные тактические комбинации мы подразделяем на однородные, или одноименные (состоящие из одноименных следственных дёй148

ств»ЕйХ и разнородные, или разноименные (сосфояшде из паз-личных следственных действий), на сквозные и локальные. Третья его классификация — по организационной структу-ре, — на наш взгляд, лишена практического значения и имеет смысл только при

различении тактический и оперативно-так-тичеейих. комбинаций.

Простые тактические комбинации можно подразделить на рефлексивные, цель которых

— рефлексивное управление лицом, противодействующим следствию, обеспечивающие и контрольные, осуществляемые для проверки правильного хода расследования, хода отдельных следственных действий и т. д.

По мнению В. П. Гмырко, структуру тактической комбинации составляют цель комбинации, ее предпосылки, замысел, комплекс тактических средств, запасной вариант на случай неудачи и других осложнений28. Здесь вызывает возражение лишь включение в структуру комбинации ее предпосылок. Предпосылки могут быть моментом определяющим, но тем не менее внешним по отношению к внутренней структуре комби­ нации и в нее включаться не должны.

\

ОБЩИЕ УСЛОбИЯ ДОПУСТИМОСТИ ТАКТИЧЕСКИХ КОМБИНАЦИЙ Возможность тактической комбинации определяется допустимостью целей комбинации,

тактических приемов и следственных действий, составляющих ее содержание», а также правомерностью и этичностью их сочетания.

В приведенном нами ориентировочном перечне целей тактической комбинации спорной, служащей предметом непре-* кращающейся дискуссии является первая — разрешение конфликтной ситуации с помощью рефлексии. При этом возражения вызывает даже не столько цель, которая признается правомерной (хотя и с некоторыми оговорками), сколько средства достижения этой цеЛи, те конкретные си/особы тактического воздействия на следственную ситуацию и ее компоненты, кото-рые наиболее эффективны.

V

По форме внешнего выражения воздействие может быть физическим и психическим. Правомерность физического воздействия, направленного на объекты неживой природы, опре^ делить сравнительно несложно. Следователь вправе воздействовать на такие объекты в пределах и случаях, обусловленных возникшей по делу необходимостью и предписаниями закона. Личные и имущественные права и интересы граждан мо-гут быть ограничены в строгом соответствии с установлениям^ закона, причиняемый имущественный вред полностью обоснован. Так, «при производстве обыска и выемки следователь вправе вскрывать запертые помещения и хранилища, если

>

Ш

I

/

владелец отказывается добровольно открыть их, при этом еле-дователь должен избегать не вызываемого необходимостью повреждения запоров,, дверей и других предметов» (ст. 170 УПК РСФСР)

Столь же ясным представляется вопрос о физическом принуждении, физическом воздействии на личность в процессе судопроизводства. Физическое воздействие на личность недопустимо. Исключения из этого категорического правила допустимы лишь при прямом предписании закона и касаются лишь мер процессуального принуждения: задержания (в том числе до окончания обыска), заключения под стражу в качестве меры пресечения, привода, принудительного освидетельствования и получения образцов для сравнительного исследования29.

,

Более сложно и неоднозначно решается вопрос о психическом воздействии.

Различают два вида психического воздействия: неправомерное и правомерное. Неправомерное психическое (как и физическое) воздействие — насилие над личностью

— прямо запрещено законом во всех формах. Обман, шантаж, внушение, вымогательство, угрозы и иные виды психического насилия противоречат принципам советского уголовного судопроизводства, его нравственным основам и должны быть