Белкин_ Проблемы криминалистики

сил, средств, времени и возможность их использования оптимальным образом; 92

существующая в данный м;омент уголовно-правовая оценке расследуемого события,

>

Субъективными факторами, влияющими на формирование следственной ситуации, на наш взтляд, являются:

психологическое состояние лш^ проходящих по расследуемому делу; психологическое состояние следователя, уровень его знаний и умений, практический

опыт; способность следователя принимать и реализовывать решения в экстремальных условиях; противодействие установлению истины со тстороны преСтуп*-ника и его связей, а иногда

и потерпевшего и свидетелей; благоприятное (бесконфликтное) течение расследования;

усилия следователя, направленные на изменение следственной ситуации в благоприятную для следствия сторону; последствия ошибочных действий следователя, оперативного работника, эксперта, понятых;

последствия разглашения данных предварительного расследования; непредвиденные действия потерпевшего или лиц, не причастных к расследуемому событию.

Сочетание и результаты воздействия всех этих факторов обусловливают индивидуальность следственной ситуации в момент расследования, ее содержание, т. е. конкретную совокупность Условий, в Которых приходится или предстоит дей^ ствовать следователю. И. Ф. Герасимов ударно называет из? компонентами следственной ситуации. Это, по его мнению, обстоятельства преступления, известные в данный момент; имеющиеся по делу доказательства; информация, значимая в техническом и организационном отношениях; следственные действиями другие мероприятия, намеченные и уже выполненные; запланированные, но еще не выполненные следственные и другие действия; возможности, которыми следователь распо-лагает; неиспользованные возможности (резервы); время, имеющееся в распоряжении следователя; данные о поведении лиц, заинтересованных в исходе дела; оценка всех перечисленных факторов и в конечном счете определение характера си-* туации22.

Нам представляется, что в этом перечне И. Ф. Герасимов допустил смешение факторов, влияющие на формирование следственной ситуации и не входящих в ее содержание, компо-нентов ситуации и оценочных действий, не относящихся ни к тем, ни к другим. Тем же недостатком страдает и позиция В. К Гавло, усматривающего в «механизме следственной си-> туации» такие элементы, 1Сак обстановка места происшествия; воздействие на эту обстановку личности виновного (его соучастников); поведение лиц, имеющих отношение к расследуемому событию и высказавших свое суждение по Этому поводу (свидетели, специалисты и др.}; действия ^едовател?я, напра- «3

вленные на получение фактических данных, их оценку и формирование следственной Ситуации23, Более точно определяет компоненты следственной ситуации (он называет их

«основными элементами») А. Н. Гусаков, рассматривающий ее в связи с выбором тактического приема. По его мнению, такими компонентами являются: задачи, стоящие перед расследованием на момент применения тактического приема; материальная обстановка на месте применения тактического приема; взаимоотношения лиц, с действиями и интересами которых связано применение тактического приема, объем информации, имеющейся у следователя24.

С нашей точки зрения, следственная ситуация слагается из следующих групп компонентов:

1)	компоненты психологического характера: результат конфликта между
следователем	и противостоящими ему лицами, проявление психологических свойств

следователя, лиц, проходящих по делу, и т. п., 2) компоненты информационного характера: осведомленность

следователя (об обстоятельствах преступления, возможных доказательствах, возможностях их обнаружения и экспертного исследования, местах сокрытия искомого идр); осведомленйость противостоящих следователю и иных проходящих по делу лиц (например, о степени информированности следователя и свидетелей, об обнаруженных и

необнаруженных	доказательствах, о намерениях	следователе) и т. п.;
3)	компоненты процессуального	и тактического характера: состояние

производства по делу, доказательства и их источники, возможность избрания меры пресечения, изоляции друг от друга проходящих по делу лиц, проведения конкретного следственного действия и т п.; 4) компоненты материального и организационно-технического

характера: наличие коммуникаций между дежурной частью ^ оперативно-следственной группой, наличие средств пе-реДачи информации из учетных аппаратов органов внутренних дел; возможность мобильного маневрирования наличными силами, средствами и др.

Сочетание этих компонентов (условий), составляющее содержание следственной ситуации, есть результат воздействия факторов, влияющих на ее формирование. Оценка же сложившейся следственной ситуации и принятие на основе" такой оценки тактического решения в понятие и содержание ситуации не входят.

О сложном, многокомпонентном содержании следственной ситуации пишут все известные нам авторы, кроме, пожалуй, одного А. НчВасильева25. Перечень называемых ими коМ:по-нентов различен, но это не принципиально. Важно, что следственная ситуация признается ими в Качестве сложной еисте94

/

мы, формируемой под влиянием многих объективных и субъективных факторов.

При анализе понятия следственной ситуации Возникает вопрос: относится ли это понятие к чис>лу тех, которые должны изучаться криминалистической тактикой, или его следует рассматривать лишь применительно к проблемам кр^миналисти-ческой методики7

,

Мы полагаем, что в этом аспекте следственная ситуация относится к числу понятий криминалистической тактики и уже в этом качестве, как и остальные тактикокриминалистические понятия, реализуется в криминалистической методике. Этот вывод основывается на следующих соображениях.

Следственная ситуация обусловливает прежде всего тактику конкретных следственных действий. Ее оценка реализуется именно в тактическом решении, получающем свое внешнее выражение в планировании расследования. Представления о компонентах следственной ситуации, о факторах, влияющих на ее формирование, не связаны с видами или родами преступлений и имеют общее для всех них значение, что характерно именно для тактических категорий. Для того чтобы быть использованными в криминалистической методике, следственные ситуации нуждаются в типизации, ибо конкретные частные методики рассчитаны именно на типичные следственные ситуации, подобно тому, как они учитывают типичные следственные версии, содержат типичную последовательность следственных действий и т п. Именно в таком качестве ^следственные ситуации как тактическое понятие играют важнейшую роль в построении частных методик и в обобщенном виде составляют элемент общих положений криминалистической методики. Но от этого они не утрачивают своей тактической природы.

На вопросе о типизации следственных ситуаций необходимо остановиться особо. Большинство авторов работ по частным криминалистическим методикам называют в качестве типичных те ситуации, в которых оказался следователь на начальном этапе расследования в зависимости от полноты исходных данных. Разумеется, это тоже ситуация, но отвечает ли она полностью понятию типичной следственной ситуации? Да и

возможна ли полйая типизация следственных ситуаций?

Мы полагаем, что; на эти вопросы следует ответить отрицательно. ' Сложный, многокомпонентный состав следственной ситуации, значительное число

объективных и субъективных факторов, влияющих на содержание и характер эт^их компонентов, образуют в своих сочетаниях неисчерпаемое количество вариантов следственных ситуаций, каждая из которых чем-то обязательно отличается от других. Конкретная следственная сиг-

&

туация всегда индивидуальна, и поэтому типизация следственных ситуаций во всей полноте их содержания невозможна, Типизировать следственные ситуации можно лишь по одному из их компонентов, а если быть еще более точным, — лишь по одному из образующих этот компонент элементов. Обычно в качестве такого объекта типизации избирается один из элементов компонентов информационного характера, а именно — на­ личие информации о событии и его участниках.

В силу сказанного термин «типичная следственная ситуация» носит условный характер. Это не означает отрицаний значения типизации следственных ситуаций вообще, пусть лищь по одному компоненту или даже по одному из его составляющих элементов, но требует не переоценивать значения таких типичных ситуаций и, правильного учета

объекта типизации.
ВИДЫ	СЛЕДСТВЕННЫХ
1

СИТУАЦИЙ Существует несколько классификаций следственных ситуации, основанием которых, как

правило, ^служит характеристика одного из компонентов следственной ситуации. Наиболее полно эти классификации описаны Л. Я. Драпкиным26. Анализ этих классификаций приводит нас к выводу, что все они носят частный характер и ч-го теоретически и практически зна^имы-ми из них являются лищь те, в которых следственные ситуации подразделяются на типичные и специфические; бесконфликтные и конфликтные; начальные, промежуточные и ко-нечные.

Типизация следственных ситуаций в том смысле, в каком мы говорили о ней выше, необходима для построения частных криминалистических методик. Выявление же специфики ситуации необходимо для правильного применения этих ме„тодик и решения тактических вопросов расследования.

Ситуация специфична не только абсолютно, но и относительно различных моментов своего существования. Прав Д. Я. Драпкин, подчеркивая, что «следственные ситуации независимо от их классификационной группировки представляют собой динамические системы, меняющие свое содержание, структуру и форму в результате воздействия различных внешних и внутренних факторов»27. Эту же мысль выразил и И. М. Лузгин: «Для любой Ситуации, в том числе и следственной, характерны временные эпизодические связи между предметами и явлениями материального мира. Подчиняясь диалектике явлений, ситуации могут меняться, переплетаться, исчезать и вновь возникать под воздействием некоторой совокупности факторов, в том числе поведения людей»28. Именно дина96

,

мичность следственных ситуаций дает основание различать в их числе исходные (с точки зрения процесса расследования), промежуточные и конечные.

Деление следственных ситуаций на конфликтные и бесконфликтные, заимствованное криминалистикой у психологии, основывается на характеристике одного из психологических компонентов следственной ситуации: соперничества и противодействия сторон, цели и интересы которых при расследовании преступления не совпадают. «Бесконфликтная ситуация, — писал в 1967 году А. Р, Ратинов,, — характеризуется полным или частичным совпадением интересов участников взаимодействия, отсутствием противоречий в целях, к достижению которых направлены их усилия на данном этапе

расследования. Ситуации конфликтов различной длительности и остроты возникают тогда, когда между участниками процесса складывают-

/

„

20 ся отношения соперничеству и противодействия» .

Имея в виду важный, подчас определяющий для всей ситуации характер психологического компонента, необходимо признать практическую значимость указанной классификации.

Помимо частных классификаций следственных ситуаций может быть предложена их общая классификация. Основанием для такой классификации следственных Ситуаций служит ее качественная по отношению к возможности достижения целей расследования характеристика. С этой точки зрения мы делим все следственные ситуации на благоприятные и неблагоприятные для расследования и полагаем, что всякое дости­ жение следователем намеченных целей должно начинаться с оценки существующей следственной ситуации и при необходимости — с принятия мер по изменению ее в благоприятную сторону. Наиболее эффективное средство такого воздействия на следственную ситуацию — тактическая комбинация, о кото-рой речь будет идти специально.

4 Иногда термином «ситуация» обозначают состояние среды, в которой замышлялось,

готовилось и было совершено преступление. Именно в этом смысле говорят о ситуации в момент со-вершения преступления, о ситуации на месте происшествия и т. п. Такое значение придает термину «ситуация», например, Г. Л. Грановский, когда рассматривает вопрос о ситуационной экспертизе: исследованию подлежит обстановка на месте происшествия, а не следственная ситуация в рассматриваемом нами аспекте. Он пишет: «Ситуации могут быть подразделены на: конечную, сложившуюся после события преступления; ис-ходную, которая была до преступления, и промежуточные, ко-торые формировались на различных этапах преступления. Исследование мес-га происшествий должно дать набор промежуточных ситуаций, которые должны были быть, жогли-быть, быть не могли» . Такие ситуации Л. Г. Грановский назвал криминалистическими и отнес к ним лишь часть объектов, со- 4 Зак 348

_

<ч«

/\ ставляющйх вещную обстановку места яроисшествия, С !юши зрений понятия

следственной ситуации здесь мы имеем дело с рдним из ее информационных компонентов о концепции

«БЕСКОНФЛИКТНОГО СЛЕДСТВИЯ»»

<

В основе каждого преступления лежит конфликт правонарушителя с законом, с интересами общества и государства, Восстановление попранного права начинается с раскрытия и расследования преступления, в ходе которых конфликт с зако-ном может обрести форму конфликта со следователем — лицом, призванным установить истину Так возникает конфликтная следственная ситуация, в которой противодействие установлению истины со стороны заинтересованных в этом лиц и ме-ры следователя по преодолению этого противодействия и до-стижению целей следствия являются доминирующими факто-рами Реальность подобных ситуаций и их известная раслространенность обусловили развитие тех приемов и рекомендаций криминалистической тактики, которые вооружают следо-вателя для действий в обстановке конфликта, помогают разре-шить его* в соответствии с законом в интересах правонаруши-теля Наличие элементов борьбы, соперничества в достижении целей при производстве

расследования в условиях противодействия со стороны лиц, не заинтересованных в установлении истины, обычно не вызывало сомнений ни у криминалистов, ни у процессуалистов Конечно, не каждый обвиняемый стре-мится ^скрыть истину, не каждый выступает как противник следователя. Но следователь должен быть готов к противодей­ ствию, должен допускать его возможность.

«Деятельность следователя, — замечает А. Н Васильев, — это, главным образом, работа с людьми, объединение с ними своих усилий на решение общей задачи расследования — установления истины, несмотря на^то что индивидуальные интересы некоторых из участников этой деятельности, особенно обви^ няемых и подозреваемых, зачастую оказываются направленными в противоположную сторону»31. Такая противоположная направленность интересов и может привести к конфликтной ситуации в процессе расследования Конфликтные ситуации с разной степенью остроты противоборства, сторон —не редкость

в следственной практике* «Нравственные критерии допустимости различных методов, средств и приемов-имеют чрезвычайное значение в деятельности следователя, поскольку она протекает^ как правило, в конфликтных ситуациях, носит характер борьбы (курсив наш. »~-Р. Б.), — пишут авторы «Судебной этики»32 Н, Л, Гранат;

т

В. Е. Коновалова, В. Г. Китченко, О, Я. Ваев, В, А <БабИч также считают, чт& в деятельности следователя значительное место занимают конфликтные ситуации33. Аналогичны: взгляды по^ давляющего большинства известных нам авторов34. Даже ав­ торы^ монографии «Проблемы судебной этики», занимающие резко отрицательную позицию по ряду спорных вопросов криминалистической тактики, признают, что «следователь неред~ ко встречается с активным противодействием лиц, заинтересованных в том, чтобы преступление не было раскрыто; стремящихся направить следствие по ложному пути. Все это порождает порой острые конфликтные ситуации (курсив наш. — Р. Б.), требующие от следователя немалой нравственной стойкости»3 .

,,

Понятия борьбы, соперничества, конфликта в практике расследования^ имеют в значительной степени условное значение. «Психологическую борьбу нельзя рассматривать как войну с обвиняемым, — пишет А. Р. Ратинов — В уголовном процессе борются не с обвиняемым как личностью, а с отдельными проявлениями отсталого сознания и неизменных побуждений, за лучшее в этой личности, т. е., по существу, участвую1!1 в той борьбе, которая происходит во внутреннем мире человека»*6.

Казалось бы, вопрос ясен. Общепринятая точка зрения о существовании конфликтных ситуаций в процессе расследования побуждала и ученых и практиков искать и разрабатывать действенные средства разрешения конфликтов с успехом Для следствия при безусловном соблюдении принципов законности. Однако неожиданно были поставлены под сомнение как само существование конфликтных ситуации, так и необходимость разработки тактических и психологических средств иХ преодоления.

В 1973 году появилась статья И. Ф Пантелеева «Некоторые вопросы психологии расследования преступлений». Одним из центральных положений этой статьи было отрицание конфликтных ситуаций при расследовании. Подвергая резкой критике взгляды А. Р Ратинова и А В Дулова о/ методах и пределах психологического воздействия на личность в уголовном процессе, И. Ф. Пантелеев в категорической форме заявил, что «ошибочная общая концепция «психологического воздействия» в уголовном судопроизводстве приводит к неверному взгляду ни процесс расследования преступлений, который представляется некоторым в -твиде «борьбы, принимающей иногда очень острые формы»37, как процесс разрешения «конфликтных» и даже «критических ситуаций»3*. «Конечно, — продолжал И Ф. Пантелеев, — в практике нередки случаи не-добросовестного поведения участвующих в уголовном дел# лиц (обвиняемого, свидетеля, потерпевшего и др.); когда &х личные^ корыстньге интересы противоречат задачам уголовного судо* производства. Однако от этого расследование преступлений —

4*

99 ^роцес^ 1«е*баа#я«о&ьещйивкрй - ^с^а^^гд^^-^^.з^^^^^а^з^-;*$»$<»> «бор|%>г в

«юорфликт^-«реальное соперничестве, двух ^^я^^^Де^вие друшддау;учасз-шшо» расследуемого дела^ . шкое понимание рае<шедощш*ш не йогласуетея с самой "сущноотьш и принципами: совет<жого^у^1М10Вйот процессу Йдея| расследования — «борьбы^ > «кокф^шкта» — неизбежно порождает^ проникновение в совеисшш уголовный процесс и несвойственных ему методов»^. ? г ^ : , Т^ак, :не рриводя никаких аргументов; И. Ф. Пантелеев проезд «закрыл» конфликтные

ситуации в расследовании как «несогласующиеся» с сущностью 15 принципами процесса. С. Г. Любичей полностью разделил его взгляды и даже по-шел несколько дальше, усмотрев в признании ситуаций противоборства путь к отрицанию воспитательных целей правосудия. «Принятие этой идеи расследования —- борьбы, — писал он, -—способно привести к проникновению в следственную тактику недопустимых приемов, нарушению прав граждан, нравственных: ценностей общества и личности. О борьбе в следственной тактике можно говорить лишь в плане общего направления, следственной деятельности -- то есть о борьбе с преступностью и в плане воспитательном—о борьбе за человека» за сохранение и укрепление в нем положительных черт личности. Определение процесса расследования <как борьбы, «противоборства двух сил» означает превращение процесса расследования в борьбу с личностью как таковой и в сочетании с «особыми нравственными нормами» судопроизводства ведет к замене нравственного принципа нетерпимости к антиобщественным проявлениям особой «нормой» нетерпимости к дан- ! нойч личности. Это- в свою очередь, открывает путь» к отрицанию воспитательных целей прав^удия»^. / Так появилась концепция «бесконфликтного следствия», по меткому выражению И. Е;

БыховекогЬ, «шнешне^рёспектабелв-нал», но таящая в себе серьезную .угрозу порождения; не только среди ученых, но и среди' следователей^практиков опасных демобилизационных настроений; :«Кшш скоро * «конфликта нет»,.**. питал;.&.< К Быховский, ^-^уэкйо^и стремиться упредитьпреступника^ пытающегося ^уничтожить доказательства, активно противодействовать его пОйыткамгсшвор-и^ься с соу­ частниками, ;-.: подговорить :<евйдеяеле&,-; инсцейнровая*: жеето пр^жсшеотвйя, врыться;>от! Бследстшия ^и! «уда? Нужно >ли ввезащш: аадерживать его; с ИОЛИЧНЖМ,Ё подвергать * нежедлен-номугдчщросу; не давая *возм)0^11ости прид^щать шоэкнйе о^ъ- яенеиш*? йужно дай продумвшатьгё тактик^^ допроса; шаибси-лее эффективные методы /предъявления доказательств;?^. - Сторонники концепции «бес^анфй1Ш!жда4 ^ед^тви^ дат^ш отя«та:жа: эти »ор^с^.'11м прёдс*гав!|Т1* дело таким образщ^ • будто^ош; шпшненты бт$яя тщуие конфликтной; житугщииз тажь^о=к;тслулшю ^призшшйл т "/ .... * . ; .. ;;. . ' . '',•'.. • ' .;.;':'••( /•:/",

**

)

, обвиняемым' своей виды на" допросе. Из этого делается произвольный «вывод о тои^ что, авторы, допускающие подобную конфликтную ситуацию, «ото^кдествяшют обвиняемого;с преступником, а следователя с должностным:лицом, которое Х<УГЯ и не осведомлено о некоторых подробностях совершенного преступления, нб котброму известно и то, что совершено преступление, и то, что совершил его именно обвиняемый. Одним словом, человек, еще только привлеченный а качестве обвиняемого, уже фигурирует на следствии как изобличенный преступник, бесчестный человек, стремящийся обмануть следователя»43. Отсюда один шаг до утверждения, что «с этой точки зрения главное в расследовании — побороть оспаривание обедняемым предъявленного ему обвинения, добиться, чтобы он сознался», причем добиться любим, даже незаконным путем -— уговариванием обвиняемого* внушением ему того, ^о он должен показать^ запугиванием, формированием у него чувства покорности; растерянности^.^чтобы подобными средствами добиться признания обвиняемым своей вины»44. Выходит, что признание возможности возникновения на предварительном

следствии конфликтных ситуаций служит лишь'целям оправдания нарушений социалистической законности.

Такой прием полемики, когда оппоненту приписывают собственные произвольные умозаключения и затем делают из них соответствующие выводы, едва ли применим в дискуссии.

Но допустим, что мы признали правоту М. С. Отроговича, отрицавшего возможность конфликтных ситуаций на предварительном следствии. С каким недоумением мы должны тогда воспринять его заявление о том, что неправильность концепции «конфликтного следствия» «ни в малейшей мере не означает, что следователю ие приходится преодолевать, очень большие трудности; с которыми -он сталкивается при расследова­ нии дела^ При этом наиболее значительные трудности обычно создаются теми участниками процесса, которые противодействуют следователю в нахождении истины, стараются направить следствие ка ложный путь, фальсифицируют доказательства, скрывают сведения, факты и вещи, могущие послужить доказательством, и т. п. Со всем этим следователю приходится бороться (курсив наш. -—Р. Б.), принимать энергичные меры к раскрытию, обнаружению применения подобных приемов за-) интересованйыми в сокрытии истины лицами»45. Как же, если не конфликтными, назвать ситуации, в которых следователь вынужден «бороться;» с протйводействуюпщми ему участниками процесса? Вот л» этихмго рассуждений , действительно вытекает вывод о необоснованности,

надуманности	всей	концепции'«бесконфликтного	следствиям,	-
'•,•:•'

Как И. Ф. Пантелеев, так-т С. Г. ^Ьо^ичеб, пользуются некоторой двусмысленностью терминов «борьба», , «противоборство», «конфликт», придавая им не то значение, яе ту смыело- ('Ш ,

вую нагрузку, которую они несут в работах их оппонентоэ. Этот прием И. Ф. Пантелеев вновь использовал в Д985 году уже для того, чтобы обвинить своих оппонентов, в том числе и автора данной монографии, в «теоретическом оправдании обвинительного уклона», а их взгляды — используемыми «нашими идеологическими противниками для клеветы на советское правосудие»46. Приведя несколько терминов, заимствованных из психологической теории игр и применяемых в криминалистике условно для обозначения некоторых тактических "прие-мов допроса, И. Ф. Пантелеев заключает: «Можно себе представить, какой уродливый вид примет уголовный процесс, если будет пользоваться подобными методами, а язык следствия насыщать такими терминами»47.

Обвинение в пособничестве своими взглядами идеологическим противникам достаточно серьезно и поэтому требует до-казательства. Но таких Доказательств у И. Ф. Пантелеева нет, да и быть не может, потому что не существует ни «теоретического оправдания обвинительного уклона», ни «уродования» уголовного процесса. Все это плод фантазии самого автора статьи, пользующегося некорректными приемами полемики. Между те^1 именно концепция бесконфликтного следствия может дать пищу нашим идеологическим противникам для высмеивания подобной лакировки действительности.

Под конфликтом принято понимать «всякое явление, отно-сительно которого можно говорить об участниках, об их действиях, об исходах явления, к которым эти действия приводят, о сторонах, так или иначе заинтересованных в этих исходах, и о сущности этой заинтересованности»48. Для конфликта характерно столкновение противоположных интересов, взглядов, стремлений, серьезное разногласие. Даже поверхностное 'озна­ комление со следственной практикой показывает типичность таких ситуаций, когда расходятся интересы следствия и подследственного — участников ситуаций, когда их действия прямо противоположны: один стремится скрыть истину, другой — ее обнаружить, когда возможен различный результат их действий, направленных на достижение взаимоисключающих це-лей. Д. П. Ко*тов прав, делая вывод, что «если рассматривать конфликт, например, как реальное соперничество, как процессуальную и тактическую борьбу (но не войну!) с обвиняемым или другими лицами, то это явление налицо в, советском уголовном процессе не только в стадии предварительного раосле-

дов'ания, но и в других стадиях, так как принцип состязательности и построен на таком понимании конфликта»49.

Какие же выводы следуют из положения ^о том, что конфликты, конфликтные ситуации реально существуют в про-цессе расследования, что они в достаточной степени типичны, чтобы стать объектом анализа и обобщения?

Эти выводы касаются, во-первых, профессионального отбо102

ра и подготовки следователей. Следователь должен быть вр-> стштан и обучен действовать в экстремальных условиях, в со^ стоянии интеллектуального и эмоционального напряжения,* в обстановке, когда может возникнуть необходмость в принятии неожиданных .решений, наконец, при явном или скрытом противодействии заинтересованных в исходе дела лиц.

Во-вторых, эти выводы заключаются в необходимости научной (психологической, криминалистической) - разработки средств, приемов и методов действий следователя в конфликтной ситуации. Основными направлениями таких исследований нам представляются:

1)	разработка методики анализа конфликтных ситуаций и
принятия\процессуальных и тактических решений;
2)	разработка средств и методов воздействия на конфликтную ситуацию с
целью изменения ее в благоприятную для следствия сторону;
3)	разработка приемов и методов управляющих воздействий на

противодействующую сторону с целью получения (применяя терминологию теории игр) наибольшего вьшгрыша следователем.

Теория, или концепция «бесконфликтного следствия», делает ненужными все эти исследования и тем самым разоружает следствие, создает явный перевес тех, кто не заинтересован в обнаружении истины по делу, т. е. наносит прямой ущерб социалистическому правосудию. Распространение этой концепции действительно может привести к исчезновению конфликтных ситуаций, поскольку лицу, заинтересованному в сокрытии истины, не с кем будет конфликтовать: перед ним окажется следователь, не способный оказать ему противодействие в сокрытии истины, идущий на поводу у него, пассивный и безо-ружный.

Мнимой является и кажущаяся, на первый взгляд, этичность этой вредной концепции. На самом деле она снижает требовательность следователя к своей работе, притупляет чувство долга перед законом, порождает опасные деформации его лич-г ности, верхоглядство, легкомыслие и в итоге ведет к провалам в работе. Йравы А. Ратинов и Ю. Зархин, указывая!, *гго «сложные конфликтные ситуации требуют от следователя оставаться хозяином своих чувств и стремлений, сохранять верность нравственным принципам, стойко, не роняя достоинства, переносить затруднения, преодолевать попытки склонить к действиям, противным его совести»50.

Концепция «бесконфликтного следствия» — это средство не защиты закона и морали, а их нарушения.

6/ ТАКТИЧЕСКОЕ РЕШЕНИЕ

ПОНЯТИЕ ТАКТИЧЕСКОГО РЕШЕНИЯ Разработка проблем психологии следственной деятельности и задача использования в

криминалистике данных развивающейся теории управления поставили на повестку дня вопрос об исследовании понятия тактического решения, его оснований, це-лей, процесса принятия и реализации как важных практических «выходов» криминалистической тактики. Современное состояние вопроса характеризуется лишь разрозненными высказываниями сопут-* ствующего плана при рассмотрении главным образом судебно-психологических аспектов отдельных моментов расследования. Они относятся преимуще-ственно к тактике действий следователя в условиях конфликтной ситуации, перспективам использования в этих условиях теории рефлексии, а также правомерности использования интуиции как основания для принятия решения и некоторым иным случаям процесса

принятия решений как тактического, так и процессуального характера.

Такой психологический «крен» решения пробле- / мы представляется неслучайным, если учесть, что и общее определение этого понятия носит явно психо-логическую окраску, «Решение, — говорится в Большой советской энциклопедии, — один из необходимых моментов волевого действия, состоящий в выборе цели действия и способов его выполнения. Волевое действие предполагает предварительное осознание цели и средств действия, мысленное совершение действия, предшествующее фактическому действию, мысленное обсуждение оснований, говорящих за или против его выполнения, и т. п. Этот процесс заканчи-* вается принятием решения»1. Это или подобное ему определение принимается за исходное и в науке управления. «Под решением понимается, — пишет Г. А. Туманов, — один ' из необходимых элементов волевого действия, состоящий в выборе цели действия и способов ее достижения»2. ' Из приведенных общих определений решения следует, что его элементами — опять-таки в общем виде — являются; 1) выбор цели действий и 2} вь*-- 104

бор, или определение способов достижения цели, способов выполнения действия. Как общие, эти элементы, рч^видно, должны быть в любом определении решения, независимо от того, о решении в какой области человеческой деятельности идет речь. И действительно, например, управленческое решение характеризуется как «сознательный акт (действие) субъекта управления, который, опираясь на имеющуюся в его распоряже­ нии информацию, выбирает цели действия, пути, способы и средства их достижения»3. В\сффе уголовного судопроизводства решение в его процессуальном аспекте определяется как «облеченный в установленную законом процессуальную форму правовой акт, в котором орган дознания, следователь, прокурор, судья или суд в пределах своей компетенции в определенном законом порядке дают ответы на возникшие по делу правовые вопросы и выражают властное волеизъявление о действиях, вытекающих из установленных обстоятельств и предписаний закона, направленны^ на достижение задач уголовного судопроизводства»4. Таким образом, и здесь можно усмотреть выбор цели — установление обстоятельств, требую- . щих

реагирования,	и	выбор	средств	ее	достижения.
\

Примерно так"же формулируются элементы решения любой задачи*следователем: «осмысливание и анализ имеющейся информации; формирование цели решения задачи с учетом конкретной ситуации, а также уголовно-процессуальных и уго-ловно-правовых требований; выявление всех возможных вариантов решения; выбор решения с применением соответствующих методов и его процессуальная регламентация; планирование исполнения решения»5. Но это еще не определение тактического решения, представляющего собой частный случай приведенной общей формулы.

Первое, из известных нам, определение тактического решения было предложено С. И.

.Цветковым. Он считает, что «тактическое решение следователя можно определить как основанный на анализе следственной ситуации вывод о целесообразности применения при производстве одного или нескольких следственных действий некоторых тактических приемов и техни-кд-криминалистических средств определенными лицами и в определенной, последовательности в целяэ? наиболее эффективного осуществления собирания, исследования, оценки и использования доказательств»й. Однако в данном определении о цели, на достижение -которой направлено тактическое решение, говорится в такой форме, какая, на наш взгляд, стирает гра'нь между тактическим и любым другим решением следователя, ибо всякое решение в процессе расследования в конечном счете направлено на обеспечение успеха доказывания.

Можно ли считать тактическим решением вывод о целесо-образности применения тех или иных тактических приемов и средств? Мы полагаем, что вывод о целесообразности при-

/*05

менения приема или средства является не тактическим решением, а лишь его

предпосылкой, учетом существующих для подобного случая научных или эмпирических рекомендаций, из которых еще надлежит сделать выбор — необходимого для данной ситуации, для достижения данной цели тактического приема или техникокриминалистического средства. / В 1978 году определение тактического решения было сформулировано Г. С. Шостаком. По его мнению, «тактическое решение — это не противоречащий закону и нормам коммунистической морали, основанный на научных положениях, криминалистики и других: наук, выбранный из нескольких, после предварительного анализа и обдумывания, наиболее эффективный альтернативный вариант действий, направленных на достижение определенных целей и задач в сложившейся следственной ситуации»7.

Если учесть, что вся деятельность следователя, в том числе и принятие решений, не должна противоречить закону и нормам морали, то упоминание об этом в определении понятия, носящего частный по отношению к процессу расследования характер, представляется излишним. Решение в этом определении сводится к варианту действий, что, как это будет показано далее, далеко его не исчерпывает.

В. М. Быков понимает под тактическим «решение следователя, принятое ий в пределах своей компетенции, при строгом соблюдении социалистической законности, на основании изве-стных обстоятельств преступления и сложившейся следственной ситуации, заключающееся в выборе из всех возможных вариантов решения наиболее оптимального приема, способа и средства расследования преступления, направленных на достижение целей уголовного процесса»8.

Различие в этих определениях заключается лишь в том, что Г. С. Шостак считает тактическое решение выбранным вариантом, а В. М. Быков — выбором варианта действий.

Сходное с приведенными определение тактического решения предложено Ю. И. Новиков: «Тактическими называются решения следователя, обеспечивающие наиболее рациональное осуществление его деятельности по собиранию, исследованию и оценке доказательств посредством выбора приемов и средств доказывания в рамках норм уголовно-процессуального права*9. В статье, написанной им совместно с А. В. Дуловым, тактическое решение уже определяется как «сформировавшаяся в сознании следователя мысленная модель тактики производства предстоящего следственного действия, объединяющая совокупность словесно-логических и образных представлений, по-нятий, суждений и умозаключений»10. Из этого определения следует, что тактическое решение может относиться лишь и производству одного следственного действия. Как модель, но с более широким содержанием, определяет тактическое решение 106 Л. Я. Драпкин: «мысленная прогностическая модель йаиболее оптимальных способов

действий и линии поведения в процессе выявления, исследования, использования информации, ее источников (носителей), 'достижения других целей уголовного судопроизводства»11. И. М. Лузгин сводит содержание тактического решения к нахождению следователем линии поведе-

ы

19 ния в конкретной ситуации .

Для того чтобы раскрыть понятие тактического решения и дать его определение, необходимо выяснить, какое место оно занимает в системе решений, принимаемых в процессе рассле-дования как следователем, так и лицами, которые в соответствии с законом могут оказывать воздействие чна /деятельность следователя, — прокурором, осуществляющим надзорные функции, и начальником следственного подразделения органов внутренних дел.

Всякое тактическое решение преследует цель оказания воздействия на определенный объект. Таким объектом может быть следственная ситуация в целом или отдельные ее компо-ненты, материальные образования (вещи), люди и др.

Эта цель тактического решения позволяет отнести его к классу управленческих решений, ибо «под научным управле-нием понимается сознательное, на достоверном знании осно­