Гуссерль.Э.2001.Логические.исследования.Т.2(1)

«которые феноменологически не могут быть полностью и всецело реали­ зованы». Эту формулировку можно было бы посчитать достаточно про­ стой, если бы не необходимость разъяснения: что означает «феноменоло­ гически реализовать»?

В послегуссерлевской феноменологии вопрос о предпосылках обсуж­ дался в основном в плане поиска у Гуссерля неявных предпосылок!'. Одна­ ко вопрос о предпосылках имеет еще и другое измерение. В основном этот вопрос обсуждался как вопрос интерпретации основных гуссерлевских понятий, но не как вопрос аналитического опыта. Последователи и иссле­ дователи пытались обнаружить такой «слой» В гуссерлевских рассуждени­ ях, который уже не мог быть предметом феноменологического анализа.

В рамках интерпретации (разумеется, той или иной интерпретации) может быть поставлен вопрос о тех или иных явных или неявных предпо­

сылках; аналитика аналитического опыта позволяет поставить вопрос о

«сути» предпосылок, о том, каковы, так сказать, предпосылки предпосы­

лок, какие процедуры и функции сознания лежат в основе «формиро­ вания» предпосылок. Первое различие, которое уместно было бы здесь

провести, это различие между предпосылками теории, учения и Т.д., кото­

рые могут быть явными или неявными, и предпосылками самого мышле­ ния - в данном случае мышления Гуссерля. Речь идет, конечно, не о пси­ хологических или биографических изысканиях, но о тех отправных пунк­ тах, когда мыслитель достаточно отчетливо указывает на первичный опыт

мышления, реализует этот опыт и в то же время отрицает этот опыт как

первичный. Речь идет о противоречии между тем, что Гуссерль утверждает

относительно сущности мышления, и тем аналитическим опытом, кото­

рый в решающих пунктах его феноменологии играет решающую роль. Этот конфликт проявляется не только в ли и более поздних работах, но уже в первой книге Гуссерля «Философия арифметики».

ЧИСЛО И РАЗЛИЧИЕ

Счет, наряду с речью и письмом, - это одна из фундаментальных функ­ ций коммуникативного интеллекта. Находит ли свое основание счет в «суб­

станции числа» или же само понятие числа, а также понятие совокупности

(множества) и количества берет свое начало в определенном опыте созна­ ния? Каков генезис понятия числа - синтез и тождество или же различе­ ние?

Ответ, который в конечном итоге дает Гуссерль, состоит в том, что в основе представления о совокупности лежит синтез особого рода, который

lJ Подробнее см.: Молчанов В.И. Предпосылки и беспредпосылочность фе­ номенологической философии / / Логос, 1999, NQ10.

хххп

он называет «КоIligiегеп» - по-русски это было бы что-то вроде «коллекти­ вирования». Речь идет о «собирании в целое», если угодно, об образовании коллектива, Т.е. множества, совокупности. Нельзя сказать, однако, что Гус­ серль постепенно склонялся к этому решению в ходе исследования. Скорее

это предпосылка, которая направляла его исследование и критику воззре­

ний, которые непосредственно связывают число и множество с различе­

нием.

Гуссерль обобщает некоторые из таких теорий, которые он считает более научными и правдоподобными, чем другие.". Основной ход рассуж­ дения реконструируется Гуссерлем следующим образом: о множестве мож­ но говорить только тогда, когда имеются различные предметы. Если бы предметы были тождественными, то тогда перед нами был бы только один предмет. Эти различия между предметами должны быть заметны, в про­ тивном случае в нашем схватывании мы имели бы лишь не подвергнутое анализу целое, что делало бы невозможным представление о множествен­ ности. Поэтому представление о совокупности всегда предполагает пред­ ставление о различии. Когда же мы отличаем один предмет совокупности от другого предмета, то вместе с различием всегда дано необходимым об­ разом и его тождество с самим собой. «Мы получаем, следовательно, - ре­ конструирует Гуссерль, - исходя из какого-либо конкретного множества, общее понятие множества, когда мы относим, различая, любое содержа­ ние к любому другому, при этом, однако, полностью абстрагируясь от осо­ бых свойств конкретно данных содержаний, рассматриваем любое из них просто как некоторое нечто, тождественное с самим собой. Так, некото­ рым образом возникает понятие множества как пустая форма различия

(Verschiedenheit)>> 13.

Гуссерль называет трех представителей реконструируемой им теории - Шуппе, Зигварта, Джевонса, ссылаясь также на Дюбуа-Реймона. «Сущность числа неопределима, - цитирует Гуссерль Шуппе, - так как она непосред­ ственно вытекает из принципа тождества. Посредством него непосредст­ венно полагается Одно и Другое, когда одно отличается от другого. Здесь, следовательно, дано многообразие (Mehrheit), или множество (Vielheit)>>. «Красное - это не зеленое и не синее, а не есть ни Ь, ни с, и Ь не есть ни а, ни с, и с, опять-таки, не есть ни а, ни Ь. Эти суждения простейшего вида об­

разуют предпосылку при предицировании определенного числа, и для вы­

ражения того же самого смысла вместо простого различения можно на­

звать число; красный и зеленый и синий - это, скажем, не один, но три; можно также далее сказать <...> три различных цвета, однако это избыточ-

12См.: Husserl Е. Philosophie der Агithшеtik. Husserliana ХП. Haag, 1992. 5.48-63.

13lbid., 5. 49.

3-3685

ХХХШ

ная точность <...> «существуют три цвета- - это то же самое, что и «три

различных цвета». То, что я не могу различить, я не могу сосчитать, это

одно и то же».

Джевонса Гуссерль цитирует без перевода: «Number is but апоthег

пате Гог diversity. Exact identity is uпitу, and with difference arises ршгашу», «Plurality arises wllеп апd опlу whеп we detect difference». -Тпеге will поw Ье little difIiculty in [огтiпg а clear поtiоп о[ the пашге о[ numerical аЬstгасtiоп.

It consists in abstracting the		character о[ the difference [гот which plurality
arises,	геtаiпiпg merely the	[act... Abstract питЬег,	then, is the	е т р t У
[г о т	о [ d i [[ е г е n с е ; the abstract пuтЬег t h г е е		asserts the	ехistепсе

о[ marks without specifYing their кпк!». «Тпгее sоuпd differ [гот three colour, ог three riders [гот three horses; but they agree iп respect о[ the variety о[ marks Ьу which they сап Ье discriminated. ТЬе symbols 1+ 1+ 1 аге thus the empty marks аssегtiпgthe existence о[discrimination»14.

Очевидно> что ключевым термином реконструируемой теории являет­ ся «пустая форма различия» - выражение, которое Гуссерль находит у Джевонса. Это выражение заслуживает пристального внимания: возможна ли вообще «форма различия», не является ли «форма» признаком тождест­ ва; не является ли тождество неявной предпосылкой рассуждений Джевон­ са, так же как и Шуппе?

Реконструкция Гуссерля не является, однако, простым реферировани­ ем. Гуссерль выдвигает возражения против теории и отвечает на них с по­ зиций этой теории, он придает теории достаточно стройный вид, он изо­ бретает символизм для этой теории... И отказывается от нее!

Первое возражение, которое выдвигает Гуссерль, состоит в том, что, с точки зрения этой теории, все числа - это «пустая форма различия». Чем же тогда три отличается от двух, четырех - от трех и т.д.? Не должны ли мы предполагать, замечает Гуссерль, что при числе два мы замечает одно

отношение различия, при числе mрuдва и т.д.

14 «Число есть не что иное, как обозначение множественности, разнообра­ зия. Точное тождество есть единство, а вместе с различием возникает много­ образие». «Многообразие возникает тогда и только тогда, когда мы фиксируем различие». «Теперь не будет ни малейшей трудности сформулировать ясное понятие о природе числового абстрагирования. Она состоит в отвлечении от характера различия, из которого возникает многообразие, удерживая только этот факт'" Абстрактное число - это тогда п у с т а я фор м а раз л и ч и я ; абстрактное число т р и утверждает сушествование меток (mark), не специфи­ цируя их вид». «Три звука отличаются от трех цветов, или три всадника от трех лошадей; но они совпадают в аспекте вариации знаков, посредством ко­ торых они могут быть отличены. Символы 1+1+1 суть, таким образом, пустые метки, утверждающие существование различения». (Ihid., S. 50, 51).

XXXIV

Выражение «отношение различия» (Unterschiedsrelation) заслуживает такого же внимания, как и «форма различия». «Отношение различия» предполагает тождество, правда, иным образом, чем «форма различия». Если последнеепредполагаетодну из форм - форму различия - как нечто

самотождественное, то первое, гуссерлевское выражение, предполагает

наличие самотождественных членов отношения. Тем самым предпосылки Гуссерля не отличаются кардинально от предпосылок Джевонса.

Гуссерль полагает, что рассуждениям Джевонса недостает глубокого психологического обоснования. Неясно, как соотносятся психологически «вариация метою> и «форма различия», означает ли «вариация метою, то же самое, что и число, или же она означает «форму различия». Гуссерль фиксирует это несовершенство теории и пытается его преодолеть сле­ дующим образом. Для простоты Гуссерль рассматривает совокупность трех предметов А, В, С. Представление этой совокупности содержит следующие отношения различия: АВ, ВС, СА (дуги обозначают эти отношения). Все эти отношения даны в нашем сознании вместе, и какое бы содержание мы ни подставили вместо А, В и С, эти отношения будут иметь место, они об­ разуют «форму» различия, которое характеризует число «три». (Гуссерль берет слово «форма» В кавычки, очевидно, чувствуя, что здесь не может идти речь о форме некоторого бесформенного материала.) Здесь возни­ кают, говорит Гуссерль, определенные возражения: ведь каждое из этих отношений должно быть тождественно с самим собой и отличаться от дру­ гих: АВ ВС; ВС СА; СА АВ; относительно этих различий верно то же самое, и, таким образом, мы имеем своеобразный регресс в бесконечность.

Для Гуссерля, как известно, регресс в бесконечность является одним из самых веских аргументов против любой теории, которая обнаруживает ту или иную его форму. Вопрос в том, насколько такая критика применима к теории различий, мы оставляем пока открытым.

Гуссерль, однако, не останавливается на выдвинутом возражении и предлагает следующий выход: «если мы <...> переходим, различая, от А к В и от В к С, то тогда новое различение С от А более не требуется; когда мы оба эти различия АВ и ВС, связанные посредством основания В, соотносим друг с другом посредством акта различения более высокого уровня (hohe- гег Akt der Unterscheidung), то возможностьтого, что С и А сливаются, ео ipso исключена» 15.

Выражение «акт различения более высокого уровня» заслуживает еще большего внимания. Может ли вообще различение быть названо актом? В ЛИ мы находим предупреждение, что слово «Акг» берется не в первона­ чальном смысле actus, что «м Ы С Л Ь о Д е я т е л ь н о с т и (В е t а t i - ,

15 Ibid., S. 52.

3*

хххv

gung) должна быть совершенно и с к л ю ч е н а »!". Зачем же тогда оставлять, следуя традиции, этот термин? Почему чрезвычайно трудно отказаться от характеристикисознания как деятельности?У Брен­ тано, который ввел в современную философию термин «интенциональ­ ный», также сохраняется такая характеристика: Брентано пишет о дея­ тельности сознания, об актах сознания и т. п. Возможно, что само слово сознание(BewuBtsein), введенноев немецкийязык х. Вольфом, способство­ вало тому, что «сферу ментальиогоинтерпретируюткак особую деятель­ ность. В концепцииГуссерлятермин «акт» играетважную роль. Когдаречь идет об интенции как целевой устремленности,то термин «акт», отмечает Гуссерль, является весьма подходящим.«Если воспользоватьсяобразом, - пишет Гуссерль, - то деятельности, устремленной к цели (Tatigkeit des ЛЬ­ zielens), соответствуетв качестве коррелята действие, достигающее цели (выстрел и попадание). Точно так же определеннымактам как «интенци­ ям»... соответствуют другие акты в качестве «достижений цели» или «осу­ ществлений-»". Гуссерль, правда, делает оговорку, что осуществление- это тоже акт и, таким образом, фиксирует, что мы имеем дело с эквивока­ цией, с неоднозначностью смысла, однако он считает, что распознанная эквивокация не представляет опасности. Это замечание Гуссерля указыва­ ет фактически на отказ от разрешения указанной неоднозначности. Не избавляет от нее и термин Aktcharakteт в ли.

Описание актов с помощью образа, а именно деятельности; устремле1t1tой к 'Целu, как раз создает трудности для выполнения указания Гуссерля (кото­ рое выглядит почти как приказ) избавится от мысли о деятельности. Каким образом можно избавиться от этой мысли при слове «акт», если акт описы­ вается в терминах деятельности, разве что вместо слова Betiitigung употреб­ ляетсясловос более широкимспектромзначений- Tiitigkeit?

Однако дело, видимо, не столько в словесном ряде дескрипций, сколь­

ко в гуссерлевском истолковании предельных структур сознания как струк­

тур синтеза. (Описание этого понимания ведется нами на языке интерпре­ тации и на языке Гуссерля: понять соз1tа1tuекак cu1tтез, описать nределъную ии­

туu'Цuю отзсосителъно сознания, истолковать структурыl сознания зсак... и Т.Д. - это язык истолкования, но не язык аналитики.) Этому истолкованию соот­ ветствует как нельзя лучше термин «акт». Синтез, с этой точки зрения, - первичный акт сознания, синтез - это, конечно, не деятельность в обыч­

ном смысле слова, не «манипулирование» психическими единицами, как

бы их ни понимать, но все же определенная активность, которая, как явно

16 Наст. изд., с. 357 [393]. Здесь и далее квадратных скобках указаны стра­ ницы немецкогоиздания (Husserliana XIX (1».

17 Там же, с. 356 [393].

ХХХУI

или неявно предполагается, противостоит некоторой пассивности, а имен­ но пассивности ощущений, о чем речь пойдет ниже.

Характерно, что Гуссерль ставит задачу определить, что такое акт соз­ нания, но вовсе не наоборот - определить нечто «в сознании» с помощью термина «акт», как можно было бы предположить. В сноске к вышеупомя­ нутому «приказу» Гуссерль соглашается с Наторпом, что нельзя «всерьез говорить О психических актах как деятельности сознания или Я». «Мы от­ вергаем «мифологию деятельности», - пишет Гуссерль, - мы определяем

акты не как психическую деятельность, но как интенциональные пережи­

вания»!", Таким образом, не термин «акт» определяет нечто относительно

сознания, не интенциональные переживания определяются как акты соз­

нания, но наоборот, акты следует, согласно Гуссерлю, определить как ин­ тенциональные переживания. Не создается ли при этом новая мифология - мифология акта, или типологического свойства акта (Aktcharakter)? Забе­ гая вперед, отметим, что поиски определения акта связаны у Гуссерля с попыткой ввести родовую сущность интенции, т.е. интенции, которая не была бы ни интенциейвосприятия,ни интенциейсуждения,ни интенцией желания и т.д., но интенцией-сущностьюсознания.

Очевидно, что вопрос о том, каким образом можно избежать характе­ ристики сознаниякак деятельности,следуетпоставитьиначе. Речь должна идти не о новом смысле слов «акт» И «деятельность» (пусть даже мы назо­ вем деятельностьсознания «ментальной»- все равно сознание попадает в род деятельности), но об опыте, который не требует такой характеристики и который является первичным опытом сознания, или, если угодно, пер­ вичным слоем сферы сознания, или, если не угодно слово «сознание», про­

сто первичным человеческим опытом, да и первичным опытом живых су­

ществ вообще. Таким опытом является многообразие различений, которое всегда так или иначе выступает как определенная иерархия. Иерархия раз­ личений имеет место и в таком фундаментальном человеческом опыте, как

счет.

В Философии арифметики Гуссерль, реконструируя теорию чисел как различений, предлагает весьма удачный символизм для такой иерархии. Однако язык, который принимает Гуссерль при реконструкции, остается языком «актов». «Акт различия» более высокого уровня соотносит, по Гус­ серлю, два первых различия. Здесь содержится указание на иерархию раз­ личений, и в то же время само различие трактуется скорее как сравнение, как то, что скорее объединяет различаемые элементы, чем разъединяет их. Подчеркнем, еще раз, что любая т р а к т о в к а различения «выходит за пределы опыта» различения, остается в пределах интерпретации. В oI1pe-

деленном смысле, интерпретировать - это называть вещи не своими име-

lB Там же, с. 357 [393].

ХХХУII

нами. Называть различения «актами» - как раз такой случай. Как же можно описать то, что Гуссерль представил в следующем символизме: А В С ? Дос­ таточно просто: это не акт различения более высокого уровня, но разли­ чение различений, Т.е. двухуровневая иерархия различений. Гуссерль со­ вершенно верно отмечает, что благодаря этому «акту различения более высокого уровня» становится ненужным особое различение е и А, ибо ес­ ли А отличается от В, а В от С и сверх того различие АВ отличается от раз­ личия ве, то тогда А и е не могут быть тождественными.

Итак, АВ - это схема простейшего числа - два, АВе - схема числа три,

AВCD - схема числа четыре и Т.д. «Эти схемы, - пишет Гуссерль, - должны были бы считаться отображениями этих умственных (geistig) процессав, как они имеют место при представлении какой-либо совокупности или, соответственно,двух, трех, четырех и т.д, содержаний, и в рефлексии на

эти умственные процессы, вполне определенное различие которых долж­

но было бы быть внутреннезаметным,возникаютпонятияо числах»19.

Таким образом, Гуссерль отвечает на возражения, которые могли бы быть выдвинуты против этой теории, которая якобы приводит к бесконеч­ ному регрессу. Более того, в качестве преимущества этой теории Гуссерль отмечает, что она объясняет, почему мы имеем непосредственные пред­ ставления только о малых числах, ибо из-за быстро увеличивающегося ус­ ложнения большие числа мы можем мыслить только символически. И в аспекте языка также можно найти преимущества теории; она устанавлива­ ет равнозначность смысла выражений: «А и В суть раз л и ч н ы е вещи» и

«существуют две вещи»; или, сказать «три цвета» то же самое, что сказать

«три различных цвета».

Казалось бы, отмечает Гуссерль, что после такого обоснования и по­ следовательного изложения эта теория заслуживает признания. Однако у нее нет, полагает Гуссерль, более глубокого обоснования, и если в отноше­ нии следствий теории устранены все возражения, то в отношении психо­ логического фундамента это не так, теория в этом отношении не выдер­

живает критики.

Критика Гуссерлем реконструируемой им теории имеет совершенно

определенную предпосылку - предпосылку тождества - и примечательна

прежде всего тем, что Гуссерль предпринимает попытку выделить два смысла различия: 1) различие как результат сравнения, и 2) различие как анализ, - не отдавая себе отчета в том, что такое выделение - это тоже различие, точнее, различение.

19 P1Jilosophie dcr Aritllmctik, S. 5:-1.

ХХХУIII

Конечно, соглашается Гуссерль с представителями теории, речь о со­

вокупности может идти только тогда, когда имеются содержания, которые

отличны друг от друга. Однако неверно, продолжает Гуссерль, что «эти различия должны быть представлены как таковые, иначе в нашем пред­ ставлении было бы только лишенное различий единство и никакого мно­ гообразию>, «Важно, - продолжает Гуссерль, - чтобы разделяли (ацвешап­ derhaJtel1): «заметить два различных содержания» и «заметить два содер­ жания как друг от друга отличные», В первом случае мы имеем, предпола­ гая, что содержания наряду с этим единообразнообъединены, представле­ ние о совокупности, во-втором - представление о различии. Там, где дана совокупность, мы схватываем прежде всего а б с о л ю т н ы е содержания <...> там же, где дано представление о различии (или комплекс таковых), мы схватываем отношения между содержаниями-".

Гуссерль недооценивает «силу различений» , когда он раз Д е л я е т два

выражения: «заметить два различных содержания» и «заметить два содер­

жания как отличные друг от друга». «Разделять» означает то же самое, что и «различать». Конечно, различить два различных выражения не тождест­ венно пониманию этих двух выражений как различных. Дело в расстанов­ ке акцентов. В первом случае речь действительно идет о выделении много­ образия выражений, о том, что имеет место их совокупность. Во втором случае мы обращаем внимание на само различие между выражениями и устанавливаем между ними отношение. Однако в том и в другом случае мы проводим серию различений, обращаем ли мы на них особое внимание или нет. То же самое верно и по отношению к содержаниям. Уже для того, чтобы выделить какую-либо совокупность, нужно отделить ее от других совокупностей, сделать ее передним планом восприятия или счета или размышления, различая тем самым соответствующие «акты» сознания. В данном случае мы не обращаем внимание на сами различия между совокуп­ ностями и между «актами», но тем не менее проводим ИХ. Если мы «про­

сто» замечает два различных содержания, если в рез у л ь т а т е мы име­

ем, по Гуссерлю, представление о совокупности, то в этом случае мы вовсе не устремлены к а б с о л ю т н ы м содержаниям. Иначе говоря, по Гуссер­ лю, два содержания должны быть прежде идентифицированы как самото­

ждествениые, и только з а т е м мы их можем различить, и когда мы это

делаем, Т.е. различаем самотождественные содержания, возникает пред­

ставление о совокупности. Налицо предпосылка тождества, которое для Гуссерля абсолютно и неопределимо, как он далее станет утверждать в ЛИ. Гуссерль оставляет без объяснений, каким образом мы схватываем само­ тождественные содержания. «Самотождественное» выступает здесь как абсолютная предпосылка, а не результат или определенный момент в опы-

20 Ibld., 5.54-55.

XXXIX

те, когда необходимо идентифицировать предмет. Например, в реальном опыте для человека, который может дотянуться до книг, лежащих на столе, и для человека, который находится в трех метрах от этого стола и тоже хотел бы взять со стола книги, этот стол не является одним и тем же объек­ том. В качестве самотождественного он выступает при идентификации и в «номинативном акте>" когда, например, кто-либо называет предмет, на

котором лежат нужные книги.

Не рассматривая вопрос о происхождении представления о совокуп­

ности, можно все-таки принять в качестве допущения, что к результату это­

го «процесса» применима характеристика «представление». Иначе говоря,

мы действительно можем иметь о совокупности представление в том смыс­ ле, что мы всегда можем представить в восприятии, памяти или воображе­ нии определенную совокупность содержаний, т.е. предметов, например

совокупность домов, коров, деревьев, а также «заводов, газет, пароходов» и

т. д. Иное дело различие. Можно обратить внимание на различие, чтобы различить, какого рода это различие, точнее, какой тип различия мы осу­ ществили или осуществляем, но нельзя представить каким-либо образом различие - ибо различие не имеет образа. Можно представить различае­

мые предметы, но нельзя представить ни само различение, ни границу ме­

жду предметами. Различение и различенность (граница) - это предпосыл­ ка представления, но не наоборот. Невозможно что-либо выделить, понять это что-либо как самотождественное. не различая. Различие вовсе не уста­

навливает отношение между различаемыми содержаниями, но является

условием установления определенных отношений.

Примечательно, что Гуссерль, так же как Зигварт, которого он цитиру­ ет в критической части, Т.е. после реконструкции, говорит о представле­ нии о различии или о представлении различия (Uпtегsсhiеdsvогstеlluпg). Различие, как мы видели, мыслится Гуссерлем как установление отноше­ ний. Однако каким может быть представление о различии двух вышеука­ занных выражений?

Насколько укоренена в мышлении Гуссерля предпосылка тождества, можно судить по его критике позиций Зигварта, который, по мнению Гус­ серля, в определенной мере также представляет реконструируемое учение о числе. Гуссерль цитирует: «То, что В сознании присутствуст несколько различных объектов, предполагает, пожалуй, различение; однако сначала осознается только результат этой функции, и это осознание состоит в по­ следовательном [расположении] нескольких объектов, каждый из которых удерживается сам по себе-". Гуссерль отказываетразличениюи отождест­ влению (Identischsetzen) в такой функции. Для него уже должно быть «многое И различное», чтобы эти функции могли осуществятся. Гуссерль

21 IiJid., S. БI.

XL

строго придерживается здесь первого понимания различия - как результа­

та сравнения, как разницы, и сами «акты» различения (das Unterscheiden)

и отождествленияопределяет как судящую деятельность, как акты сужде­

ния. Самое примечательноесостоитздесь в том, что даже в рамкахпервого пониманияразличия Гуссерль по существу поддерживаеткритикуемоеим учение. Суждения, о которых говорит Гуссерль, следующеговида: «А тож­ дественносамому себе, это означаетА не есть В, С, D, ... , но именно А. Та­ кая рефлексия нацелена на то, чтобы предотвратить смешение А с другими

содержаниями, цель, которая достигается, когда отыскиваются и выделя­

ются «различия» А от В, С, D, .., (т.е. характерные признаки, которые при­ сущи ему и не присущи другим). Однако тогда, когда развертывается этот процесс, А, В, С, D, ... уже присутствуют в сознании как отделенные друг от

друга содержания ...»22.

В этом рассуждении весьма важно отличить описание опыта от интер­ претации. Во-первых, само суждение «А тождественно самому себе» не есть суждение опыта. Трудно себе представить, чтобы в реальном опыте нор­ мальный человек произносил фразы типа: «этот стол тождествен самому себе». Другое дело суждения: «А не есть В, не есть С и т.д.». Такого рода

суждения встречаются в реальном опыте достаточно часто, это суждения

выбора: например, нам нужен этот стол, а не этот и не тот и Т.д. В то же время первое суждение может быть интерпретировано как закон тождест­ ва в логике или как суждение, которое высказывается в рамках метафизи­ ческой доктрины, рассматривающей мир как совокупность отделенных друг от друга предметов. (Именно к такой доктрине склоняется в опреде­ ленной мере Гуссерль.) Во-вторых, реальному опыту противоречит утвер­

ждение, что мы различаем лишь уже выделенное; возникают вопросы, кем

и когда выделенное, кем и когда эти содержания отделены друг от друга? Здесь явно присутствуют у Гуссерля следы упомянутой метафизической доктрины. Однако пусть даже мир состоит из отделенных друг от друга предметов. И все же при идентификации предмета мы осуществляем два базисных различия: во-первых, как мы уже упоминали выше, мы выделяем определенную совокупность предметов, из которых нам нужно выбрать один. Мы выделяем, скажем, совокупность столов из различных совокуп­ ностей предметов, а затем выделяем нужный нам стол, «выдвигая» его на передний план нашего поля зрения и нашего действия. Иначе говоря, при описании идентификации предмета Гуссерль не учитывает различия пе­ реднего плана и фона, различия, которому он стал уделять большое внима­

ние в последующих работах. Даже при сравнении предметов, о котором,

собственно, идет речь у Гуссерля, несколько предметов никак не могут од­

новременно и в равной степени актуально <<присутствовать» в сознании.

22 IbicI., S. 62.

XLI