2.4. Макс Вебер.

Широкую известность и всеобщую признательность приобрел фундаментальный труд Макса Вебера « Протестантская этика и дух капитализма.» В нем дан глубоко аргументированный ответ на вопрос, почему капитализм зародился в Европе, почему он не мог появиться и достичь современного уровня развития за пределами «старого континента.»

Отправным пунктом исследования Вебера выступает тезис о том, что хозяйственная деятельность, с внешней стороны носящая видимость капиталистической, наблюдалась в той или иной степени в самые разные исторические эпохи. Алчность и безудержная погоня за наживой, вопреки довольно распространенному мнению, не являются особенностями западного капитализма. Само по себе стремление к получению максимально высокой прибыли, считает Вебер, вообще имеет мало общего с капитализмом. Подобное стремление, отмечает он, «нетрудно обнаружить у официантов, врачей, кучеров, артистов, кокоток, коррумпированных чиновников, у солдат, у разбойников, посетителей игорных домов, у попрошаек... можно сказать, найти его во всех эпохах, во всех странах планеты, где для этого существовали или существуют объективные возможности. Безграничная жажда наживы ни в малейшей степени не равнозначна капитализму и еще менее она тождественна его духу.»

Особенности западного капитализма Вебер находит главным образом в особых формах хозяйственного рационализма. Наибольший интерес у него вызывают такие вопросы:

1.Почему за всю историю человечества именно на Западе, а не в Азии, где зародились более древние и разнообразные цивилизации, а именно на европейском континенте смогла появиться специфическая хозяйственная рациональность, принявшая универсально-исторические масштабы?

2.Почему именно в Европе Нового времени возникли рациональная наука и техника, рациональный промышленный капитализм, рациональная бюрократическая структура государства?

3.Почему именно Запад дал толчок развитию следующих характерных признаков рациональности:

• ориентированное на прибыль производственное предприятие;

• рационально-капиталистическая организация свободного труда, созданная исходя из соображений его эффективности;

• разделение семейного бюджета и финансов предприятия;

• рациональный бухгалтерский учет;

• использование научных знаний для совершенствования производства;

• учреждение формального права;

• современное государственное управление с рациональной организацией

• чиновничьего аппарата;

- капиталистическая этика хозяйствования, требующая ведения - рационального образа жизни.

Чтобы получить ответы на эти вопросы, Вебер прежде всего пытается выявить условия, при которых мог возникнуть современный западный тип рационального промышленного капитализма. Он выдвигает гипотезу: лишь развитие «протестантской этики» создало социальные и психологические предпосылки, которые оказались особенно необходимы для возникновения западного типа капитализма. Вебер высказал предположение о существовании взаимосвязи между религиозной этикой протестантизма и теми жизненными установками, которые способствовали появлению «духа» капитализма и обеспечили его развитие с точки зрения личностных мотиваций.

Пытаясь проверить истинность своей гипотезы, Вебер исследует связь конфессиональной принадлежности субъектов хозяйствования с величиной их доходов. По его наблюдениям, в составе германского населения протестанты среди владельцев капитала, предпринимателей, высококвалифицированного технического и торгового персонала далеко превосходят по численности католиков. Так, в земле Баден в 1900 году, по данным налоговой службы, на каждые 1000 жителей протестантского вероисповедания приходилось 954900 марок капитала, а на 1000 католиков – всего лишь 589800 марок. Опираясь на результаты аналогичных исследований исторического прошлого, Вебер сформулировал свое предположение. Эти сравнения указывают на имеющуюся причинную связь, «поэтому приобретенное особое духовное воспитание, религиозная атмосфера родительского дома предопределили направленность всего воспитания, выбор профессии и дальнейшую профессиональную судьбу.»

Исходя из результатов такого наблюдения, Вебер определяет направление своего исследования. Он задает вопрос, почему именно протестанты проявили особую склонность к хозяйственному рационализму. Для выяснения этого прежде всего обратился к решению проблемы: в чем состоит связь между рациональными основами и повседневной практической жизнедеятельности и протестантской этикой. И он принялся за исследование вопроса: в чем состоит суть рационального элемента протестантской этики, отличающей ее от вероучения капитализма.

Если обратиться к основам католического вероучения Средневековья, то бросается в глаза отсутствие в нем прежде всего профессиональной и хозяйственной этики. Примером может служить человек, который целый день проводит не в труде, а в молитве, как пишет Вебер – «во всемирной аскезе». Относительно стремления к этому идеалу в мирской жизни, в повседневном труде католическая церковь занимает позицию нейтралитета. На совершенно иных основаниях построена этика протестантизма. Ей свойственны два элемента, отсутствующие у католицизма: а) методичность жизненного уклада; б) профессиональная этика или профессиональный долг. Оба они сыграли огромную роль в развитии западного рационализма. Профессиональный долг и систематичность жизненного уклада составляет основу новой социальной этики, выражающей дух капитализма.

М.Вебер исследует истоки и логику развития рационализма. Католическая церковь, пишет он, особо подчеркивает присутствие у человека свободы воли.¹ Человек сам волен выбирать, творить ему добро или зло. Христианин без Божьего волеизъявления не может достичь после окончания земной жизни вечного блаженства, но своей добродетельной жизнью он может спасти свою бессмертную душу, которая продолжит свой жизненный путь на Небесах. И даже если он впадет в грех, он найдет спасение, раскаявшись в грехах и обратившись к Таинствам Церкви, ибо Господь готов простить его. Догмат протестантизма кальвинистского толка исключает такую возможность. Согласно кальвинизму, поведение человека в его земной жизни не оказывают влияние на то, что случится с человеческой душой в потустороннем мире. Отличительной чертой кальвинизма является догма о милости избранничества, или учение о предопределенности. Согласно этому учению, Господь изначально и окончательно предопределяет путь земной и неземной жизни человека, и человек бессилен своими поступками изменить волю Всевышнего. Господь ниспосылает Свою милость избранным, и лишь они обретут Царствие небесное. Остальным, невзирая на их заслуги в земной жизни, путь на Небеса навеки закрыт.

По этой причине перед каждым протестантом в самом начале его жизненного пути со всей остротой возникает вопрос: попал ли я в круг избранных? Жестокая неизвестность, или как ее называет Вебер, «патетическая бесчеловечность» этого вероучения, порождает чувство неслыханного одиночества. Каждый остается в одиночку со своим страхом, что ему будет отказано в милости попасть в круг избранных. Отсюда возникает желание поскорее узнать, имеется ли шанс на спасение собственной души.

Кальвинизм идет на встречу этому желанию. Он вводит оговорку, что существуют признаки избранности человека. Важнейшим указанием на их присутствие можно считать профессиональные успехи человека. Именно беззаветная преданность делу, профессиональному труду позволит раскрыть Божественную тайну о твоем избранничестве. Только этот труд, его успехи, помогут человеку развеять собственные сомнения относительно его грядущей судьбы.

Лютер был первым, кто завел речь о «Богоугодности» профессии. Но в учении Лютера еще отсутствуют элементы рационализма, ставшие необходимой составной частью « духа капитализма: Профессия у Лютера – это ячейка Божественного миропорядка, которую отыскивает и встраивает себя в земной жизни человек. Кальвинизм, в отличие от лютеранства, гораздо больше значения придает рациональной и «активизирующей» стороне новой профессиональной этики. Для реформаторской церкви главным стало не исполнение профессионального долга само по себе, а личный, индивидуальный успех, максимально высокие трудовые достижения становятся смыслом и основой человеческой жизни. Повседневным требованием становится строгая аскеза. «Из монашеской кельи она перемещалась в профессиональную жизнь и приобретала господство над мирской нравственностью»¹ Стиль жизни протестантов определяется беззаветной преданностью профессии, неустанным профессиональным трудом. Нравственному осуждению подвергались праздность, нежелание трудом преумножать уже нажитое. Протестантская этика целый каталог обязательных норм повседневной жизни: кто не работает, тот не ест; труд – хранитель от соблазнов «нечестивой» жизни; спать более шести часов в сутки – недопустимая трата времени; пустое времяпрепровождения – это один из самых тяжких грехов.

Вебер указывает на еще одну важную особенность протестантизма, оказавшую серьезное влияние на развитие «капиталистического духа». Протестантизм стал первой мировой религией, выступившей против одобрения бедности и прославления отсутствия интереса к материальным благам. Призывом католицизма к покорности и смирению, к готовности стойко и безропотно переносить на жизненном пути испытания бедностью, болезнями, поскольку все эти испытания ниспосланы Всевышним, кальвинизм противопоставил иную трактовку евангельских заповедей - обязанность стремиться к улучшению сложившихся обстоятельств, опять же ценой самоотверженного труда.

По мере того, как исполнение профессионального долга и распространение методического уклада (строя) жизни становилось не только уделом отдельных изолированных индивидов, а превращалось в общее религиозное мировоззрение, носителем которого стал многочисленный слой населения, возникает процесс, названный Вебером секуляризацией² протестантизма или «расколдование» религии. Вебер разбивает процесс расколдования и рационализации на ряд восходящих ступеней:

а) рационализация религии;

б) из нее вытекает рационализация представлений о земном мире (взгляд

на окружающий мир, как на посюсторонний, а не на потусторонний мир);

в) из этого снова вытекает рационализация взглядов на социальную и

трудовую этику;

г) из нее в конечном итоге следует рационализация экономического

поведения (рациональные начала в организации предпринимательской

деятельности и т.п.

Процесс рационализации имел далеко идущие последствия. Трудовое рвение, доходящее до одержимости, с течением времени приводило к ускоренному накоплению богатства. Но богатство не противоречило аскетическому жизненному строю протестантов, потому что приобретенное богатство не только не освобождает от аскезы, но, напротив, выступает новым стимулом к трудовой деятельности. Приобретенное богатство служит лишь признаком возможной принадлежности протестанта к кругу избранных. Тем самым в протестантской этике появляется второе отличительное свойство, без которого современный западный капитализм не смог бы достичь высот своего развития. Это страсть к сбережению, открывающая возможность к широкомасштабному накоплению капитала. Это приводит к появлению типичной фигуры непритязательного скромного предпринимателя, у которого нет иных помыслов, кроме умножения своего богатства ради того, чтобы результаты его трудовых усилий были замечены Всевышним и вознаграждены причислением к кругу избранных.

Наряду с трудовой моралью и культом бережливости, в протестантской этике появилась еще одна норма, очень важная для хозяйственного развития. Это честность, прямота и предельная конкретность в личной и деловой жизни. Одна из важнейших причин роста богатств реформаторской церкви как раз заключалось в том, что предприниматели и государственные институты охотно вели с нею хозяйственные дела. Столь же добрую репутацию приобрели предприниматели – пуритане. Их хозяйственное поведение ничего общего не имело с обликом представителей «авантюрного капитализма». Вебер представил «идеально-типические» черты нового предпринимателя, появившегося во времена Реформации: это человек высоких моральных качеств, облеченный доверием клиентов, партнеров и собственных наемных рабочих, помогающих ему преодолеть все препятствия для достижения собственного успеха. На стороне пуританского предпринимательства оказалось рабочее сословие, принявшее аскетический образ жизни и считавшее добросовестный труд делом Богоугодным, главой целого своего земного бытия. Это обстоятельство стало решающим в развитии западного капитализма.

Отмечая важность протестантской этики в генезисе капиталистических отношений, Вебер, однако, полагает, что подлинное распространение духа капитализма и хозяйственной рациональности произошло лишь тогда, когда новое отношение к профессиональной деятельности и к практическому восприятию аскетического образа жизни утратило связи со своими религиозными корнями. Но и после этого уже сложившееся на протяжении столетий чувство профессионального долга, дисциплина и трудовая этика определяли образ жизни миллионов людей. Капиталистическая фабрика закрепила навыки трудовой дисциплины, религиозные основы «нового уклада» жизни ослабевают уже к концу XVIII века. «Капитализм, - пишет Вебер, - не нуждается более в подобной опоре с тех пор, как он покоится на механической основе»¹ Современный капитализм уже больше не покоится на морали протестантизма. Он сам успешно воспитывает субъектов хозяйственной деятельности, генерирует и развивает экономический рационализм.

Однако для Вебера развитие рационалистических начал в экономической динамике индустриальных стран – лишь одна из сторон многогранного социального развития. Он наказывает ее рациональностью Запада. Ее особенностью в этой части света является ее всепроникающий характер: рациональностью пронизаны наука, правовая система, государство и бюрократическая организация служащих. Такой всепроникающий рационализм Вебер считает стержнем успешного развития современного капитализма.

Посвятив главный труд исследованию генезиса капитализма и выделяя особую роль протестантской этики в его истории, Вебер многократно указывал вместе с тем, что в его книге речь ни в малейшей степени не идет о прямой причинно-следственной связи между первым и вторым. Он специально предостерегал от прямолинейно – упрощенного подхода, вроде суждения, «будто капитализм как экономическая система – это продукт Реформации. Требовалось лишь установить, - отмечал Вебер, - действительно ли и в какой мере религиозное влияние сказалось на качественной и количественной стороне процесса распространения по всему миру того самого «духа», и какие конкретные стороны культуры, основанные на капиталистической базе, возникли под этим влиянием».