1. «Ку-ку, иди сюда».

Любовь – это творчество воображения –

Как в паутине природных пут,–

Нехватка полная соображения,

Капитуляция интеллекта. Капут!..

Она – и как трепетный лепет младенца –

И – наиполнейшая слепота.

Как немота придурковатого немца –

Обескураживающая простота.

Нет, я не знаю. Правда, я не знаю,

Братцы!

Как объяснить понятие любовь;

Но:

Ею ж постоянно надо заниматься,

И каждый раз, заново. Снова и вновь…

2. «Бабушкин любовник.

В тот зимний вечер, кажется, во вторник

Спросила внучка бабушку, в тиши:

«Слышь, бабушка, а кто такой любовник?

Для общего развития, скажи».

А бабушка за голову схватилась,

Промолвив: «Ой, совсем забыла я…» –

Вскочила, улыбнулась, спохватилась,

Запричитав: «Ах! Старая кобыла я!»…

Кольнуло сердце – вспомнила про графа…

«15 лет прошло… Пятнадцать лет!»…

И бабушка открыла двери шкафа,

А там, в углу, в трусах сидел скелет…

3. «Любовный треугольник.

Мы как-то поспорили с мальчиком Петей

Про «треугольник любовных утех».

И сводный мой братик серьёзно заметил,

Что это – когда наш папа при всех

Случайно знакомил свою первую жену

с третьей,

А мама едва сдерживала смех.

=140=

4. «Идеальный пример женской логики».

Выслушай женщину,

но сделай наоборот.

И, как бы между прочим, тут заметим,

Моя жена воспользовалась этим,

И говорит: «Любимый, принеси,

Гуляючи, к примеру, со двора

Немного мусора, хотя бы полведра.

Не торопись и, боже упаси,

Перетрудиться из последних сил,

Присядь и отдохни, перекуси,

Поспи, а завтра я опять с утра

О том же попрошу, как и вчера.

5. «Идеальный пример усталости».

Мужчина приходит усталым с работы,

Походку едва волоча за собой,

На ужин жуёт без особой охоты

С единою целью: быстрее б отбой,

Подходит к кровати, в которой виднеет

И спит, растопырив своё естество,

Невнятным желанием женщина млеет,–

Сплошной идеал, нет – само божество.

Мужчина, пытаясь, подходит к постели,

Усердно, в затылок, втирает вискù,

Во взгляде его тонет омут тоски.

Снимая костюм, галстук, даже носки,

Стараясь держаться, едва (или еле),

В едином рывке, ухватив простыню,

Он сбрасывает на пол женское ню,

И тут же, упав, засыпая, храпит.

Кровать, долгожданная, жутко скрипит…

6. «Куплю одну собаку».

(Или не женюсь).

Вот пока не куплю я

собаку хорошей породы,

не женюсь по любви,

даже, если жену полюблю.

Не женюсь!

Вопреки повеленью Природы,

потому что потом

я уж точно

её не куплю.

=141=

7. Идеальная семейная пара.

Вы послушайте меня молча, не вздыхая,

И не сетуйте на то, мол де, жизнь плохая.

Идеальной парой лишь может быть такая,

Если ночью муж храпит, а жена глухая.

8. Идеальный муж».

Как поступает идеальный муж,

«Застукав» голую жену в постели

Вдвоём с любовником?! Исполнит туш?

А может, под шумок, себя застрелит!?!

Нет, вовсе нет (Я правду говорю!),–

Он скажет: «Вы кончайте тут скорее,

А я пойду и кофе заварю,

Чтоб хоть немного стало вам бодрее».

9. «Идеальный любовник».

Судите сами: в этот эпизод,

Быть может, кто из вас чего дополнит.

Любовник идеальный – это тот,

Кто пожелание сие исполнит.

10. «Идеальный еврейский любовник».

– Сóфа, что это такое так воняет?

– Это Розочка.

– Завяла?

– Нет. Ей любовник подарил билет

на балет. Она бельё меняет…

11. «Идеальное постоянство».

Сказать по правде, сколько б раз жена

Любовников не приводила б на дом,

И сколько б раз ни прятала б она

Их в шкаф и под кровать, рискуя задом;

(Всего, как помнится, пятнадцать душ,

Перелюбила – кто б ни приглянулся);

Но из командировки ейный муж

Вот так ни разу к ней и не вернулся.

12. «Идеальное воспитание».

Мой сын нашёл, однажды, миллион.

Пошёл и в школу сдал,– всё, как годится.

Жена, рыдая, утверждала: «Он

Воспитан так…». Она им так гордится!

=142=

«Упражнение № 65»

«Наблюдения».

№ 1

Удивительные превращения.

(Перекисиводородным блондинкам).

Рискуя поймать затрещину

От девушек женского рода,

Скажу, обманула Природа:

Ничто так не красит женщину,

Как перекись водорода.

№ 2

Надёжнее ж всякой покраски,

Спросите любого ребёнка;

Ответит он вам без опаски:

Все гидроперитные «краски»

Уступят обычной зелёнке.

№ 3

Наблюдения за теми, кто рождён летать.

А голубь – он как люди, хоть и птица,

Тот, кто его подкормит и погладит,

Тому он и на голову садится,

И в благодарность там же и нагадит.

№ 4

… и за теми, кто ещё и ползает.

На запах добычи

слетались рождённые ползать.

Рождённые ползать,

казалось бы, не полетят;

Но те, кто рискнул, полетели,–

ни дать и ни взять,–

И съели того, кто нагадил,

и то, даже, что не едят.

№ 5

Наблюдение за своим отражением.

Хочу я выпить за врагов!

Авось, лишатся без рогов

Мои враги желанные,

Мне в назиданье данные!?..

О, будьте ж вы всегда строги,

Мои дражайшие враги!

=143=

№ 6

«Чудесная женская слабость».

Не знаю, обратили ль вы внимание,

На то, как утром в зеркале, жена,

Слегка подобалдевши ото сна,

Гипнотизирует себя усердно,

И, не теряя самообладания,

Умышленно внушает, что она

Понравиться любимому должна.

Хоть отражение, ужè, немилосердно

Покажет: выглядит она прилично,

А в профиль, вообще так, симпатично:

Есть просто незначительные «но»;

И (как бы это ни было б смешно),

Пожалуй, очень даже привлекательно.

№ 7

«Как бы в продолжение».

Любопытную мысль я вчера подглядел:

В среднем, луч человеческой жизни,

Что ведёт от рождения к тризне,

Светит семьдесят лет.

(Прямо, как и в оптической призме)

Можно вычислить и по харизме,

Есть ли жизни – как свету, предел,

Или нет?..

Любопытно. И мысль интересная:

Не стара, и немало известная –

Продолжительность жизни людей

В среднем, около 70 лет.

В чём тогда этот смысл затей?

Где задел и ответ

Тех идей,

Что раздвинут предел?..

А предела, как видите, нет.

Вот – весь сказ и ответ, и секрет…

Почему же тогда

Не живём, скажем, двести?!

Да и то, без труда,

Иногда или даже всегда,

Потоптался на месте,

До семидесяти – и – не у дел:

Проглядел или не доглядел

За делами своих псевдо дел,–

Глянь, как он поседел,– постарел

Человек. И не грех,

Если умер. Не прóжил своё

Бытиё… (Или всё же свое бытие?)

Проглядел, а не дожил…

Но: остаток свой – сам уничтожил.

=144=

№ 8

«Часть от единого целого».

Наблюдая жизнь в который раз,

Понял, где приют непонимания:

Жéнщины не вправе понять нас.

Почему? – минуточку внимания.

Даже не пытаюсь скрыть обиду –

Мы отнесены к другому виду:

Женщины – они – живородящие,

А мужчины – в них – яйцекладущие.

Нас из прошлого ведут в грядущее,

А у женщин – детки – настоящие.

Потому и не понять – им – нас,

Для чего ж мы тупим каждый раз.

№ 9

«Готовым будь и будь уверен».

Не придавай значенье огорчениям,

Плывя течением к своим влечениям.

Уверен будь, что завтра будут новые,–

Другие огорчения суровые.

Я наблюдал: кто много огорчается,

С тем, от печали, худшее случается.

Тот, кто сегодняшнему был не рад,

Он захлебнёт побольше, во стократ.

№ 10

«Важно удивлённый вопрос».

Стòит ли жить для того,

чтобы жить?

Дельный вопрос,

разделённый серьёзностью.

Жить, абы жить?

По любви и дружить и служить?

С кем же тогда, и кому?

И зачем, для чего жить с курьёзностью!?

Вот уж некстати вопрос,

как нелепый курьёз.

встал и стоит, но звучит,

не торчит, украшеньем гармонию стрóит.

Если стоúт, значит, это того таки стóит.

=145=

№ 11

«Лошадь домашней работы».

На протяжении томительного века

работа сделала из обезьяны человека.

Став человеком, обретя жену,

мужчина отправлялся на войну,

жене ж наказывал вести хозяйство,

растить детей…

и не впадать в лентяйство,

и, прочно заперев за ним ворота,

трудиться, в общем, до седьмого пота.

Скажу, что в те глухие времена,

привычным делом славилась война.

Война – то не домашняя забота –

святое дело для страны она;

война – ужасней,

чем попасть в болото,

опаснее трясины, что без дна.

И ту войну не сразу укокошить,

тут – кто кого – обычно не до сна.

А дома дети ждут, и ждёт жена…

И, если в целом, тему подытожить,

домашняя работа не видна,

её, как лошадь, сразу не стреножить,

она ж ведь норова не лишена.

Хоть и охотно слушалась работа,

но из жены она создàла лошадь.

№ 12

«Любовью Бога данная».

В женщине везде сокрыта тайна.

Говорю об этом, не шутя.

А в мужчине кроется дитя,

И оно, как правило, нахально.

Дай дитяти нужную игрушку,

Как необходимое дают,

И мужчина въедет в ваш уют,

Преданно, на полную катушку.

О мудрейшей мудрости созданье!

Будучи в неволе у раба,

Ты дана от Бога – как Судьба –

Воспитательница мирозданья.

=146=

«Упражнение № 66»

«Эххехе обыкновенное».

«Гугол комментариев».

Нас долбают, ругают,

смеются над нами;

допокуда мы живы –

наш труд не в цене.

Может быть, это так,

может быть, даже не…

и нередким случается чаще местами?

Но, однако, доказывая не кулаками,

улыбаясь, хлебаю достаток,

поверьте мне,

только мёртвыми мы

обретаем бессмертие,–

и сию правоту подтверждают векàми.

Да и то не всегда:

утекает вода в никуда,–

ни туда, ни сюда убегают года,

а растёт из травы, под кустами,

на грибы, безнадёжно похожая,

белиберда.

«Заштопайте энгармонизм отваги».

Супруга должна быть упругой

и телом, и даже умом,

а вы, в этом смысле прямом,

окажете верному другу

внезапным подарком услугу.

Заметим: если женщина боится –

она – тогда опаснее всего.

Отважный муженёк к чему стремится?

К отваге!? Но ему ли до того,

когда его отважная супруга

легко пугается отваги друга.

«Лопухи предубеждений».

Ты твёрдо убеждён. И ты сильнее.

А женщины, они – везде – слабы.

Слабее нас, мужчин, и не умнее

За курицу? Рабыни у Судьбы...

Не вправе прекословить. Я – утих.

Зачем же мы в невольниках у них!?!

=147=

«Мудрый совет побывавшего там».

Тут главное, не опоздать,

Когда желаешь дурнем стать;

Но и не надобно спешить

Проблему из насмешек шить.

Чтоб не вздыхать тебе по пустякам,

Скажу про то, о чём другим виднее:

Женитьба – умный выход дуракам

И тормоз для того, кто поумнее.

Но не всегда так явственно видны

На горизонте будущие роли.

Брачуясь – будь рабом своей жены,

Пока она у совести в неволе.

«Шорох задним умом».

И даже в день неподсудный,

Желательно б не забыть:

Жениться – выбор не трудный,

Труднее – женатым быть.

«Что мы по праву заимели».

Не утверждай, мол,

Бог – слепой,

покуда миром правит сатана.

Какой ты муж,

такая ж у тебя жена.

Она играет на тебе,

ты – пой…

«Чешите репку, господа».

Мне повезло с моей женой,

Предельно – повезло.

Я с нею жил как в выходной,

Сплошь и себе ж на зло.

Орфей, в усладу всех услад,

На поиски жены,

Твердят, спускался даже в ад,

В объятья сатаны.

Но: дергая не ту струну,

Зайдя за неба край,

Я б не спустился даже в рай,

Искать свою жену.

=148=

«Цикута для воспитателя».

Не делайте кумира из дитя,

не то,

когда он прочно встанет в силе,

потребует, серьёзно, не шутя,

чтоб вы

людские жертвы приносили.

«Глубокая коровья философия».

Метафизика моя

повкуснее мумия:

надо есть всё то, что есть,

а желудок дней за шесть

перетравит даже жесть.

Есть у каждого своя – коровья

философия – лекарством от всего;

но секрет продления здоровья,

в том, чтобы не погубить его.

«Холерику флегматиков».

И если вам с утра ещё не лень,

Приоткрывая форточку, всегда

Забавить солнцем полумраков тень,

Не ожидайте Страшного Суда

Над нашим глупым миром, господа,–

Он происходит каждый Божий День.

«Этимология смысла живого».

Взглянув на лужу – ты увидишь лужу.

Но я прошу: взгляни ещё, поглубже,

И ты узреешь там себя

И смысл жизни – бытия,

И звёзды – в небе – над тобой,

Над светлой умной головой.

Ты улыбнёшься, ты – живой,

любимый мой!

«Такая элементарная арифметика».

Нет ничего новее в этом мире,

Чем старое как дважды два – четыре.

И мысль, которую пытаюсь доказать,

Давно доказана – как дважды 25.

Но: всё же я пытаюсь говорить

О том, что надо просто повторять

И, повторяя, снова повторить,

Что 2 помножив на 2 будет, 5.

=149=

«Упражнение № 67»

«Натурморды».

=1=

Честный и чувствительный человек откровенничает,

а деловой человек слушает да ест, а затем и съест.

Фёдор Михайлович Достоевский.

Пока вы страдали от простатита,

Вас съели. Приятного им аппетита!

Однако у вас есть принятная выгода:

Найти сразу одновременно три выхода.

=2=

Столько яду в нём –

аж прёт из него!

Букву «Р» не выговаривает;

Но охотнее всего съедают того,

Кто его не переваривает…

=3=

Под облегчённый вздох тугого кресла,

Которое бы выдержало трёх,

Свои нецеломудренные чресла

Он, сидя приподнял, как полубог.

Узрел: пред ним стояли единицы.

А он, полмира заслонив спиной,

Самодовольный, выхоленнолицый

И важный брюхозадопышный ноль

Их умножал. Умнó желал. Умнó жил.

Он ýмно жал: что каждый заслужил:

Пусть миллиард свой он ещё не нáжил,

Но миллион на хлеб с икрой – нажúл.

Он изрекал: «Народ перезагружен.

Повсюду дайте музыку. Салют

На площади. Народу праздник нужен.

Пусть выпьют, сколько могут, и поют.

Там разберёмся. Наш народ свободен.

Свободен! Или трижды вашу мать?!..

Пусть празднуют. А праздник нам угоден.

Чтоб меньше помнить – меньше понимать

Сегодня знаменательная дата!..» –

Внизу толпился разноцветный сброд –

Безликая толпа электората –

Послушно-одноразовый народ…

=150=

=4=

«Цунами в стакане».

Себя он убедил, реально, в том,

что невозможное – необходимо,

и, сидя за начальницким столом,

из нереального,

невозмутимо

строчил приказы золотым пером,

без устали, неукротимо

лупаря,

порождённым им же, злом.

Стакану с ложкой надоело, мимо,

весь день

цунамить волны

под углом.

=5=

Жил вначале он убого.

Правда, помнится, недолго:

вывела его дорога

к слову –

в написанье слога,

он талантом был от Бога

наделён –

не обделён;

но у Бога понемногу,

втайне, мысли воровал.

Переставил, переврал,

лишнее перемарал,

кое-где подрифмовал.

Записал. Перелистал.

И, для проку,

напечатал к сроку.

В очередь за славой встал.

Подождал, сколь надо.

И – вперёд –

на пьедестал

за наградой

встал…

Ждал момента,

не проспал…

Смотришь,

в классики попал,

не без укоризны –

в «гении Отчизны»;

но ещё при жизни,

прямо к вашей тризне.

=151=

=6=

– Ты, это, объясни мне по-простому.

Я тут никак чего-то не пойму:

Толстой ничо не пишет про Муму,

Тургенев пишет про Муму Толстому.

Муму молчит, не пишет никому.

А памятник тогда стоúт кому?..

– Кому-кому!?! Вот этому Муму,

Который утопился потому,

Что памятник поставили ему.

=7=

– Меня вчера котёнок покусал.

– Ого! Наверно, бешеный котёнок?

– Та нет, я так бы это не сказал,

Он был тогда, я думаю, спросонок.

А то б я, что, дурной, ядрёна мать,

Больных котят за хвостики тягать!

=8=

Блеять, вот, не надо,

громко и без толку.

Будет вам награда:

каждому ягнёнку,

для охраны стада,

выдадут по волку.

=9=

Готов признаться вам, на посошок,

Про свой грешок,

подобный свежим ранам,

Тираном, правда, быть не хорошо,

Но надо же кому-то быть тираном!

=10=

Люблю себя –

как булку с маслом.

И, полагаю,

не напрасно:

когда себя

желаю съесть –

и сытно мне,

и польза есть.

=152=

=11=

«Шельма поневоле».

Она была настолько хороша,

мила и непростительно красива,

что (глядя на себя) её ж душа

вела себя убийственно строптиво.

Приятно сногсшибательно игривы,

такие женщины (как правило, одни)

не ведают, чтò, гдé и кàк творят они,

когда и если так они красивы.

=12=

«Чудачка».

Я не буду вас стращать,

чтоб любовь отбить.

Если хочешь полюбить –

научись прощать.

Тянулась к звёздам,

а упала в лужу;

подобна грёзам,

надоела мужу;

она выделывала штучкой

дрючки,

и, уценённая, дошла до ручки.

Теперь, надкушенная,

как кусок халвы,

ей всё до лампочки,

увы…

=13=

«Щедрою откровенностью».

Говорят, будто ложь –

как палач для любви,

убивает без жалости

жертву – мгновенно.

Но: сказать вам по правде,

нередко бывает,

откровенность быстрее

любовь убивает.

Тут зови – не зови,–

по колено в крови,

откровенный вопит,

вены вскрыв откровенно.

=153=

«Упражнение № 68»

«Ужасы экстаза ужасного».

Привет тебе, поэт –

неисправимый наркоман экстаза!

Достаточно иметь три глаза

(два – дабы видеть; третьим – созерцать),

чтоб виденное мыслью отрицать.

=1=

Быть поэтом – ужасы экстаза!

Я взомлел, когда узнал об этом

и попробовал.

Но с тысячного раза,

может быть, дошло:

от взгляда глаза

до руки – огромная работа,

дабы получилось бы хоть что-то;

думаю, он сладко не напрасный,

этот труд,–

зато экстаз – ужасный!

=2=

Воодушевление – это шевеление

не внизу, в районе где-то живота.

Воодушевление – дерзкое веление

нафотографировать

мыслей откровение,

чтоб в слова обуквилась

жизни лепота.

=3=

– Машу кàслом не испортить.

– Но, имея вот такое вот касло,

как у вас,

любую Машу испортить можно.

(Эпизод в жизни Фаины Раневской).

Вот и весело, однако, не беда:

ложь моя намного слаще вашей

этой самой правды, господа!

Но:

сегодня, кажется, среда,–

подоспела свежая еда.

В ней плевок замешан

с вашей кашей.

Достаю его оттуда – без труда.

=154=

«Глубокий экстаз».

Проблема в том, что я об этом знаю.

Дабы истинно прожить,

Надо правдой дорожить.

Истина права всегда.

Ну а правда – иногда

Ложью пахнет, господа.

В том и кроется беда.

Да.

По достоинству цени

Тех, которые в тени:

Кто не лезет напоказ,

Так порою вмажет

в глаз,

Что в положенные дни

Будешь помнить,

и не раз,

Чем запомнились они,

Эти дни, и мой рассказ

Про испытанный экстаз.

=5=

«Крылышки не оборвите».

Можно – осторожно,

если – безнадёжно.

(Тема напутствия).

Если можно,

То, вполне серьёзно

Вы раскритикуйте осторожно,

Там, где кажется, что невозможно,

Сложно и, должно быть, не надёжно.

=6=

«Юдоль моя, юдолюшка».

Я – это то, что мне не удалось.

А ведь мечталось много – не сбылось,

В размеры, подходящим, не пришлось,

Попутно примерялось на авось.

Не довелось. Но я посеял зёрна,

Высвобождая сорняки из дёрна.

На урожай надеюсь, жду упорно,

Что вырастет не тыква, в сорняках,

Но, может быть, полезное в веках.

=155=

=7=

«Исполняя волю мысли».

Кто веселится – о дурном не думает.

Кто думает – тогда – не веселится.

Жуя морковку, он зубами хрумает,

Глотая сок, здоровьем округлится.

А я для вечности живу, мечтаю,

Поэзю строчки на клочке листочка,

Ночами передумываю ночки

И дни, отмеренные жить, считаю.

Вот только, пригодится ли кому

Моя возня? –

вопрос к Всевышнему.

=8=

«Желание без особого желания».

Желаешь достигнуть желаемой цели –

желай достижимых людей на прицеле.

Количество денег потребует риска,

отваги и доблести жадного прииска.

Любовь к накоплению требует, жутко,

хранить сбережения тихим рассудком,

Растраты ж, они, ампутируя чувства,

искусно затребуют гений искусства.

Но это искусство, известное смертным,

как правило, требует максимум жертвы.

Не проще ли жить в нищете,

за талантом,

и быть у экстаза надёжным гарантом.

=9=

«Оковитовый дурманчик».

Тоска находит облегченье,

Трусливость – храбрый гимн поёт.

А нерешительность – влеченье,

Уверенное, как полёт.

Печаль – от радости балдеет,

С мешками тёмными у глаз,

Завеселелая – седеет,

И получает кайф на час.

О, аквавитовая прибыль,

В безумстве упражняясь, ты

Ведёшь экстазом на погибель,

Привычно выпив хмель мечты.

=156=

=10=

«Уразуметь понятие замысла».

Да, человеку свойственно не знать

О том, насколько мирозданье зыбко.

Гораздо легче отыскать ошибку,

Чем, заблуждаясь, истину признать,

И жить, скрывая горькую улыбку,

Мол, не дано ж, причину осознать.

=11=

«Разгадка личной догадки».

Включив мозги (как я) хотя бы раз

Подумайте, и вам дойдёт мгновенно,

(Не сразу, как и мне, но)

непременно

Вас обуяет радостный экстаз.

Вот, если бы Господь, не для молвы,

Желал бы дéву делать для господства,

Чтоб над уродством –

править первородством,

Он Еву б мастерил из головы.

Желая б женщину создать рабой,

Всевышний бы

из ног лепил созданье

И, как гласит библейское преданье,

Жена была б повержена Судьбой.

Но Бог назначил ей другую роль,–

Творил подругу из ребра Адама…

Мы знаем:

в рёбрах нет мозгов ни грамма!

А где их нет, там и подтекст другой.

=12=

«Щедрых научений облегчения».

Так же, как любви без огорчения,

не бывает женщин без влечения.

Золотое правило сечения

придаёт пикантность заключения.

Даже мимовредность увлечения,

обстоятельств разные стечения,

выявив причину исключения,

разъяснят и умысел значения,

разрешения – ограничения,

разночтения – обозначения.

Но река потребует течения,

в недрах – залежи – на извлечения,–

польза, интересом вовлечения,

людям преподносит развлечения:

к чаю, вот, варенье на печенье,

а болезням – разные лечения,

мнимые втирая облегчения...

Истинная ж мудрость изречения –

в женщине. А женщина – влеченье,

обучение – и – приключение.

=157=

«Упражнение № 69»

«Юродство мысли».

Мысль изречённая есть ложь…

Фёдор Тютчев.

Мысль – одна. У каждого – своя.

Как снежинка. Разбери на части

Да на составные, и она

Станет разной, равной, сложной,

Ложной будет в непреложной власти

Правой быть всегда,

Чтоб каждый мог

Словославить мыслью древо жизни.

Мысль – навязчива,

и видит Бог,–

Мысль – есть дело

самой славной масти.

Обезьяны мыслящих людей,

Подчиняясь мысленной напасти,

Мысли ткут из эха площадей,

Частью целого

восприняв счастье:

В укоризне, подсекая жизнь,

Подзамыслившись

на чьей-то тризне,

Завестись от зависти

и грызть,

Множась, как микробы,

в организме…

И, переваривши зычный слог,

Высказать идею не умея… –

Видит Бог –

и я не превозмог,

Я не смог… И, потому, осмеян;

Но успел воспеть пять – шесть идей;

Деятельно умер,

был зарытым

В землю –

как презреннейший злодей –

Нищим

и бессовестно забытым.

Сытым – мрамор.

Бедным – ржавый крест,

Что на холмике стоит

размытом…

=158=

«Упражнение № 70»

«Камни».

Лежали камни вдоль лесной дороги,

Обветренные солнцем и дождём,

Как на века низвергнутые боги,

Возврат которых мы никак не ждём.

И от презрения времён, по груди

Они тяжёлым мохом поросли.

Шли мимо – по дороге к смерти – люди

За поколеньем поколенья шли.

Менялись моды. Гибли королевства

И вымирали целые миры.

Но мерили свидетельствами действа

Древнейшей неизвестной нам поры.

Весна меняла зиму, осень – лето,

Года менялись в числах чередой.

Лежали камни вдоль дороги где-то,

Окутанные дымкою седой.

Плыла река на время, плавно – мерно,

И в плавнях разливалась по весне.

Лежали камни с тех времён, наверно,

Когда земля спала в ледовом сне:

Они за сотни миллионолетий

Прошли свой путь в долину родников.

Свидетели цивилизаций этих

И тех, что заблудились у веков.

Менялся климат. Изменяли Евы

Своим Адамам. Яблони цвели…

(Не думаю, что не ходил налево

Хотя б один Адам, коль Евы шли).

А камни истуканили глазища,

Лохматым мохом брови приподняв.

И подаяньем жертвенная пища

Зверьём съедалась до восхода дня.

Век промелькнул, и мы мелькнули в титрах

Безвестных режиссёров наших дней.

А музы канторов, как на пюпитрах,

Расставив ноты к музыке камней,

Исполнили таинственностью звуков,

Под soloветра, эпохальный гимн…

Нас позабыли внуки наших внуков,–

Так мы – не знали прадедов могил.

А камни всё лежали вдоль дороги…

=159=

«Упражнение № 71»

«Маленькие тайны титанов».

«Рембрандт».

А люди говорили не со зла,

Что он поклонник битого стекла.

Всё потому, что битое стекло

С непостижимой силой взгляд влекло,

И, многократно отражая свет,

Таило тёмной вечности секрет.

А тот секрет на удивленье прост:

Художник наносил на свежий холст,

В звучанье красок, подмешав слегка,

Блестящие крупинки порошка

Кристаллами разбитого стекла,

Чтоб отражали свет, как зеркала.

Смотрящему казалось – явный бред! –

Его ж картины отражают свет!

… Он не подписывал своих картин.

Он знал, что так творит лишь он один.

А люди говорили не со зла…

Что Рембрандт мастер битого стекла.

«Эпизод из жизни В. Шекспира».

О, Шекспир, говорили друзья, почему

До сих пор не издал ты своих сочинений?!

Ты живёшь в неизвестности и, ко всему,

В нищете, как бродяга! Шекспир, ты ведь гений!

Ты заявишь себя тем, что имя твоё

Возвеличит эпоху, восславит державу;

Обеспечит семью, предоставит жильё,–

Ты всё это заслуживаешь по праву!

Отвечал им Шекспир: я прожил до сих пор

На подмостках безумия, в глупости? – верьте:

Мир – театр абсурда, где каждый – актёр

Роль играет свою от рожденья до смерти.

Что мне гений актёра и слава певца!

Я мечтал бы иметь славу Господа Бога,

И, постигнув азы ремесла и творца,

Вот, пытаюсь улучшить сей мир хоть немного.

Что мне слава чумная, как пир на весь мир!

Я хотел бы стать Богом на жизни мгновенья;

Но, увы, в этом мире всего лишь Шекспир –

Лев, трясущий копьём у истоков творенья.

Этим вам я, увы, ничего не скажу,

Просто,твёрдо я знаю одно досконально:

Пусть пройдёт лет 500, и, тогда докажу,

Что по жизни сыграл роль я сверхгениально.

=160=

«Йохан».

(Ганс Христиан Андерсен).

Не бывает в сказке лжи!

Ты об этом расскажи:

в сказке – превеликий прок –

мыслетворчества урок.

Если точно ты поймёшь –

сказку ты не преминёшь,

и не пропадёшь за грош.

Жизнь – она враньё,

всегда.

В скáзке правда, господа!

Жизни превеликий грех

в сказке вызывает смех.

Этот город был похож

на волшебные шкатулки:

всё резблёные дома

возле речки на прогулке;

в ставнях птицами цветы

и узоры в позолоте,–

не дома, а терема

всюду: рядом и напротив,

как реальные мечты,

воплощённые в работе.

В сказке правда.

В жизни – ложь:

в грязном бедном переулке,

где могли всадить за грош

в спину ножик в закоулке,

(жить – еда, цена – полбулки),

в хижине не для вельмож,

родился, нежданным, мальчик.

Всё некстати: мальчик-с-пальчик.

Был тот мальчик в сказку вхож.

Как шкатулка, был тот город,

надвое людьми расколот

на вельмож и бедняков.

Был тогда закон таков:

для богатых красота,

бедным – грязь – и – нищета.

Но красу творили те,

кто, как это говорится,

в сказку не могли пробиться,

вопреки своей мечте –

жили в полной нищете.

=161=

Был у внука странный дед,

в жизни знавший много бед.

Дед из дерева стругал

ароматные игрушки.

Внучек деду помогал –

убирал за дедом стружку.

Деда выстругал игрушку –

стружкой

внук «набил» подушку.

И пока дед за работой,

сказки слушал внук

с охотой.

Деда тихо говорит –

внук его боготворит.

Деда взрослые считали

долбонутым колдуном.

Дети ж деда почитали –

сказочника видя в нём.

Вечерами дед творил

деревянные фигурки.

«Взрослые,

они придурки!» –

внуку деда говорил.

А на утро раздавал

детям всё,

что создавал.

Из заоблачных миров

думающих коров

и сирен, и нептунов,

и русалок –

дев морских;

бородатых колдунов,

что живут на дне реки,

изнывая от тоски:

пальцами одной руки

трут они свои виски –

не припомнят старики

как они на дно реки

погрузились перед сном,

разом, в месте-то одном,

и волшебные слова

не припомнит голова:

чуть припомнится едва,

лёгкое, как дважды два,

и забудется опять,

как простое двадцать пять,

дабы бедных колдунов

мучили без лишних слов

ребусы – загадки снов.

=162=

Дед копировал людей

с головами лошадей,

вырезал и лошадей

с лицами как у людей.

Много думавших коров

с крыльями

для размышлений,

он дарил, за будь здоров,

так,

без всяких лишних слов,

всякому –

вне всякой лени,

как венец своих творений.

А бывало, что сову

примостит

на гриву льву,

и для мудрости сова

украшает гриву льва.

И, свирепая сперва,

в грозном рыке голова

показалась даже льву,

заимевшему сову,

очень мудрой головой,

приукрашенной совой.

… Дни летели.

Помер дед.

Отошёл и не вернулся.

Даже через много лет

он упрямо

не проснулся…

В сказке правда.

В жизни – ложь!..

Внуку деда не вернёшь.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

… Неулыбчива Судьба

к тем, которые мечтают,

жизнь, реальная, слаба –

годы быстро пролетают;

Бог детишек не послал,

так оно, увы, бывает,

одиноким умирал

выдумщик волшебной краски –

знал, но так и не познал

радостей отцовской ласки,

к звёздам унося, в астрал,

тайну правды – тайной сказки…

=163=

«Феномен Коломберга».

Пиль сефотня я ф запоре.

Отшень странно то сих пор:

перельес тшерес сабор,

тферь в заборе на запоре.

Я попробовал запор,

пальцами, как тот сапьёр,

а монах тшерез сапор,

мне затеял громка спор,

у менья пумагу спьёр,

за сабором взял тапор,

ковыряя тот запор…

И запор пропал с тьех пор…

(На русскоязычный дословный перевод).

Жил да был Коломберг – граф немецкий.

Жил во Франции, но на французском так,

Говоря по правде, неважнецки

Шпрехал, будто пьян бывал мертвецки,

И на несуразности мастак.

Выдавал, играючи словесно

Перлы, что плодила голова,

Так изящно много, если честно!

Но всегда с ним было интересно

Пообщаться, щупая слова.

Пулевой мишенью, мёдом к мухам,

Он обычно поводом служил

За объект насмешек, дабы к слухам

Анекдоты наплодились ухом,

Будто долгожитель старожил.

Матушка французской королевы

С герцогиней де Буфлер (забавы для)

Выпустили томик (самый первый)

«Сборник Каламбуровые перлы»

Для увеселений короля.

С той поры двусмысленные речи

При дворах премногих королей

Модою вошли: при первой встрече

Всыпать каламбурные картечи

В праздник жизни – будет веселей.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Обойдя бессмертие на славу,

Вам не обязательно творить.

Есть талант – добавят, как приправу,

Специями к памяти, по праву,–

Пробуйте невнятно говорить.

=164=

«Упражнение № 72»

«Загадки скрытых возможностей».

«Филантроп».

Держи свой рот закрытым на замке.

Имея право говорить, послушай

Хотя б того, кто, выйдя налегке

В открытый океан, добрался суши.

В подлёте к дому – с виража – в пике,

Покоя мирных граждан не нарушив,

Не выл в эфир: «Спасите наши души!»

А в дом вернулся с журавлём в руке.

Построив замок на крутом песке

И окружив его глубокой лужей,

От глаз подальше, в райском уголке,

Жил наш герой не лучше и не хуже,

Чем те, кто прожил жизнь на сквозняке,

Затягивая ремешки потуже.

Он «накопил» на миллионы ружей,

А умер на обычном тюфяке.

Вы в это время, разомлевшей тушей,

Вдвоём с женой, тайком на чердаке,

Прижавшись плотненько щекой к щеке,

Жевали сало, аж трещали уши…

«Учёный академик».

Академик Иоффе,

Наглотавшись кофе,

«Щёлкал» логарифмы

(Вовсе не для рифмы

«Щёлкал» логарифмы

Академик Иоффе,

Попивая кофе).

Дело в том, что в логарифмах

(Точно так же, как и в рифмах)

Мириады сотен с гаком

Этих самых цифр знаков.

Даже, если станешь «раком»,

Вряд ли перечислить махом

То, что академик Иоффе

Мог считать, глотая кофе.

=165=

«Ксантиппа».

Смею вас уверить в том,

что Сократ покинул дом

потому, что было в нём

неуютно жить вдвоём

со своей женой.

Она

своенравною была.

Очень странная жена:

жизнью праведной жила,

а пилила, как пила,

всюду только, где могла,

и тем самым создала

(в непростые времена)

из «дурного муженька»

резвой мысли скакуна –

образцом на все века.

И скажу вам: по всему,

нету равного ему.

Чтоб не влезть

в ненужный спор,

я добавлю: до сих пор

никому не удалось

сделать то, что ей пришлось.

«Щадящий медик».

Поступая как мужчина,

Он, скажу вам наперёд,

Просто так, небеспричинно

В руки скальпель не берёт.

И, подобно костолому,

Как посредственный хирург,

Не разрежет по живому,–

Он же мастер – демиург.

Даже по большому блату,

Делая с утра обход,

Он не поспешит в палату,

Чтоб пощупать вам живот.

Белым прошуршав халатом,

Градусником тыцнет в рот…

Всё совсем наоборот,–

Он – патологоанатом.

=166=

«Непроходимость мысли».

(Изобретение для народа).

Томас Эдисон боялся темноты.

(В темноте упасть боялся с высоты).

Потому всегда он думал в темноте,

Много мысля по наивной простоте;

Но, предпочитая явь любой мечте,

Запредéльную изобретал мечту,

Грёзам, свет включая в темноту.

Утверждают, будто думал цельный год,

До утра, бывало, ночи напролёт:

Вот бы благом так обдать простой народ,

Дабы тот кормил не только свой живот,

Но ещё и думал наперёд,

Хватит ли на эдисонов рот

Первое, второе и компот.

Эдисон сидел во тьме и думал:

Тàк прикидывал и этак зрил в уме;

Думал в основном в кромешной тьме,

(Пó уши в долгах, как в том дерьме),

И однажды свет мелькнул в окне –

Он электролампочку придумал,

Дёшево, сердито – и – во сне.

«Не желаю будущего знать».

Всё ужé есть,

только люди не знают об этом.

Просто живут

и не ведают, где впереди,

заполучить эту весть,

удосужить ответом

мыслимый труд,

интересом

зовущий в груди.

Занавес плотно закрыт

для того,

кто не пытает себя самого.

Страшное вверят тогда,

доверяя потомку,

если он сам

этой тайны откроет заслонку,

в мыслимой вере, когда

не понимая вреда,

подобно ребёнку,

отпрепарирует мир,

будто падшая в небо звезда.

=167=

«Упражнение № 73»

«Учкудуки».

(Четвёртые сутки размышлений).

А кошечка лапками по полу тихо

туп-туп! туп-туп!!

Эх, взять бы её за хвостик да лихо

об стеночку – гуп…

(Эпиграф на всякий случай).