1. Щупленькое восхваление своих опусов.

Я родился затем, может быть,

чтоб рожать эти строчки.

Пусть меня не бранят

гениальных творений отцы,

за мои нескладушки –

растений наивных росточки,–

что живут в этом мире,

как маленькие наглецы.

Вот, по комнате ходют,

как те тараканы по книжкам,

и заглядывают закладками

в гениальную мудрость стихов

к настоящим поэтам.

И нравятся шкодным мальчишкам

даже лучше,

чем запахи девочкиных духов.

Знаю, слышал, что дарят

влюблённым девчонкам мальчишки

очень тщательно

в ночь переписанные от руки,

самодельные склеив

ко Дню Рождения книжки,–

«Вот, возьми,

здесь прикольные, как говорится, стишки».

Я пытался замыслиться в них

и, бывало, случалось,

находил по крупицам

весёлую дерзость идей;

иногда у меня

это даже слегка получалось

нестандартно,

не так, как по школьному учат детей.

Но одно я усвоил

за все эти прошлые годы,

что легли серебрянкою,

напрочь закрасив виски,

если Бог наказал

принимать у себя свои ж роды,

надо весело

много рожать,

и не ныть от тоски.

=244=

2. Достоинство мыслей.

Наиважнейшее задание человека –

научить человека мыслить.

Томас Эдисон.

Существами приятными, милыми

Бродят мысли. Тверды, как гранит.

Перед тем, как их втиснули вилами

В Пантеоны из мраморных плит.

И, антично логично построены

Голосами рассудка, они

Сверх внимания удостоены

Тем хотя бы, что нет в них фигни.

3. Утешение.

Какой порою тяжкий путь

Лежит от глаз к руке:

Посредством знаков протолкнуть

От мозга – мысль – к строке.

«Мысль, изречённая есмь ложь»,

А слово – фантик лжи.

Тут тонну слов переберёшь,

Зайдёшь за край межи.

Но есть надежда: донесу

Хотя бы на века

Любви увиденной красу,

Где зиждется строка.

Предчувствием наполнив грудь

Увиденным на миг,

В надежде, вот когда-нибудь

Не расплескаю стих…

Благословив слова в полёт,

Удача в небо льнёт.

А, счастье, знаю наперёд,

Само меня найдёт.