23. Развитие мышления в онтогенезе: сравнительный анализ эмпирических характеристик допонятийного и понятийного мышления (по л.М. Веккеру)

Веккер дает следующий попарный сравнительный перечень основных эмпирических характеристик «водораздела» между допонятийным и понятийным мышлением.

Эгоцентризм допонятийного мышления	I	Перецентрация и интелектуальная децентрация в понятийном мышлении
Несогласованность объема и содержания в предпонятийных структурах	II	Понятийные структуры как собственно логические классы, в которых согласованы объем и содержание
Трансдуктивный характер связи понятийных структур	III	Индуктивно-дедуктивный характер связи предпонятийных структур
Синкретизм и преобладание соединительных конструкций в допонятийном мышлении	IV	Иерархизованность и преобладание конструкций подчинения в понятийном мышлении
Несогласованность инвариантных и вариативных компонентов в предпонятийных структурах	V	Адекватное соотношение инвариантных и вариативных компонентов в понятийных структурах
Неполнота обратимости операций в допонятийном мышлении	VI	Сформированность ансамблей обратимых операций в понятийном мышлении
Нечувствительность к логическому противоречию и к переносному смыслу как выражение дефектов понимания	VII	Высший уровень и полнота понимания в понятийном интеллекте

I. Пиаже именно эгоцентризм считал основным свойством допонятийного мышления, из которого в качестве следствий вытекают все другие его основные особенности. Эгоцентризм состоит не в обращенности мысли на ее носителя, а наоборот, в выпадании последнего из сферы отображения. Интеллектуальная децентрация осуществляется за счет преобразования координат, позволяющих выйти за пределы индивидуальной эгоцентрической системы. II. Специфика структур предпонятийных обобщений связана с ограниченностью объемов предпонятийных «классов». III. Если мера согласованности содержания и объема является характеристикой внутренней структуры предпонятийных единиц мыслительного процесса и мысли как его результата, то другая характеристика относится к способу связи между этими единицами, вытекающему из их внутренней структуры. Внутренней структуре предпонятий здесь соотвествует тот тип связи между ними, который Пиаже называет «допонятийным рассуждением», или «трансдукцией». IV. Из все того же фундаментального факта отсутствия общей объективной системы координат вытекает и следующая характеристика, обозначенная Клапаредом как «синкретизм» и заключающаяся, по его определению, в «осмысливании предмета по одной несущественной его части». V. Указанная выше сквозная связь пары «эгоцентризм-децентрация», со всеми характеристиками рассматриваемого эмпирического перечня, распространяется и на пару, представляющую соотношение инвариантных и вариативных компонентов в предпонятийной и собственно понятийных структурах. VI. Неполнота инвариантности предпонятийных структур как операндов мыслительного процесса имеет своим эквивалентом в его операционном составе неполноту обратимости операций на уровне допонятийного интеллекта. VII. Одним из дефектов допонятийного мышления является описанный Л.С. Выготским и Ж. Пиаже феномен нечувствительности к противоречию. Достаточно очевидна связь приведенных ошибок, состоящих в непонимании противоречия, с неумением использовать кванторы «все» и «некоторые» и с соответствующей неразведенностью более общих и более частных компонентов предпонятийных структур. По другую сторону между предпонятийным и понятийным мышлением вместе с возникновением согласованности содержания и объема, а также полноты инвариантности и обратимости устраняются дефекты понимания, нечувствительность к противоречию и к переносному смыслу. Гипотеза Веккера об обязательном участии в мышлении фигуративного способа отображения объекта и символически-операторного при непрерывности их взаимодействия и взаимообратимости перевода информации с одного из «языков мозга» на другой дополняет представления о понимании и воображении вообще. А это позволяет, в частности, представить психофизиологические основания для концепции Уайта, касающейся роли воображения в мышлении историка, проливая свет на природу «квазитропов». Заметим, что в данном случае уже «квазитропы» оказываются «поверхностной структурой», а психические структуры — «глубинными». При этом появляется возможность подступиться к «глубинным» основаниям проявления индивидуальности историографического стиля, «избирательного сродства» между компонентами концептуального уровня мышления историка и других связанных с ними явлений.