1876, № Б). Почитание п. Распространено также в Италии, Испании, Франции, Германии и др. Местностях. [...]

См. Дж. Питрэ, Письмо к А. Веселовскому о почитании П., ЖМНП, 1876, № 1; А. Веселовский, Опыты по истории развития христианской легенды, там же, 1876, № 1-4 и 6; 1877, № 2; Порфирьев, О почитании Среды и П. в древнем русском народе, ПС, 1859, № 1; И.Ю. Некрасов, Замечания по поводу русского народного сказания о 12 П., «Филологические записки», 1870, вып. 3; П. в народном почитании, «Правит, вестник», 1894, № 191— 193; Сумцов, Очерки истории южнорусских апокрифических сказаний и песен, «Киевская старина», 1887, № 11; Афанасьев, Поэтические воззрения славянского народа, М., 1865-69. А.Г. Комаровский.

ПЯТНИЦА ВЕЛИКАЯ или Пяток Великий - см. Великая пятница.

t

РАБАН МАВР, Храбан Мавр (Rhabanus Maurus, Magnentius, Grabon) (776-856), один из великих ученых средних веков. Родом из Майн-ца, образование получил в Фульдском монастыре, там же сделался схоластиком, т.е. начальником монастырской школы, а потом аббатом, продолжая руководить школой, из которой вышли многие выдающиеся деятели следующего поколения. Успех его преподавания зависел, между прочим, от того, что, не довольствуясь латынью, он обращал внимание и на народный язык и его обработку, о чем свидетельствуют оставшиеся с его именем латинско-немецкий словарь к Библии и гимны на немецком языке. В 847 Р. М. был избран архиепископом Майнцским. Всех сочинений Р. М. (изданы: Migne, PL, t. 57-60) насчитывается до 51. Между ними первое место занимают толкования (commentarii, exposMones, enarrationes) на Св. Писание, особенно ценные в том отношении, что отчасти основаны на древних экзегетах, отцах Церкви, а отчасти представляют простой свод их толкований; в последующее время они служили необходимым пособием для всех толкователей Библии отчасти в подлинном своем виде, отчасти в том сокращении, которое было составлено преемником Р. М. по управлению Фульдским монастырем Валафридом Страбоном под именем glossa ordinaria. Затем следуют два сборника проповедей, имевшие значение гомилиариев, т.е. пособий для священников в деле проповеди. Из остальных сочинений Р. М. замечательны: «De dericorum institutione et caeremoniis» (в основу образования Р. М. кладет грамматику и диалектику, которую называет «наукой наук, учащей учить и не только желающей, но и могущей образовывать знающих»); «De disciplina ecclesiae»; «De vitiis et virtutibus» - род этики; «Allegoriae ad universam sacram scriptu-ram» - изложение теории толкования Св. Писания; поэма в стихах «De fide catholica»; несколько церковных гимнов, в числе которых Р. М. приписывается особенно известный в католической церкви гимн «Veni, creator spiritus» [«Приди, о Дух зиждитель»]. Из его сочинений общенаучного содержания известны: «De universe» (род энциклопедии тогдашних знаний), «De inventione

linguarum», «De arte grammatica», «De magicis artibus». [... ] В споре Радберта Пасхазия о претворении в евхаристии хлеба и вина в тело и кровь Христовы Р. М. выразил мнение, что следует различать таинство (sacramentum) и силу таинства (virtus sacramenti); только в силу последней душа, приемля слово Божие с верою, превращает хлеб и вино в тело и кровь Христовы. В т.н. Готшалькском споре Р. М. осудил неправильное мнение своего бывшего ученика по фульдской школе Готшалька о предопределении злых не только к погибели (ad peritum), но и ко греху (ad peccatum). В политической истории Р. М. известен как примиритель споривших между собой членов королевского франкского дома.

Н.И. Барсов.

РАВВЙ, русское произношение еврейского «рабби» («учитель»; происходит от «раб» - «великий», и соответствует как по этимологии, так и по значению, латинскому magister, от magis). Начиная с первого христианского века Р. употребляется в Палестине как почетный титул, даваемый выдающимся учителям и толкователям закона (вавилонские законоучители величались титулом «раб»), но с течением времени становится более общим и применяется ко всякому, отличающемуся богословским знанием. Выше его стоял титул «раббан» («наш учитель»), который носили только семь законоучителей. В Новом Завете слово Р. неоднократно встречается в обращениях учеников к Иисусу (Мф.26:25, 49; Мк. 9:5; 11:21; Ин. 1:38 и др.), а также к Иоанну Крестителю (Ин. 3:26). Евангелист Лука вместо еврейского «рабби» употребляет равносильное ему греч, διδάσκαλε. Кроме того, встречается в Евангелиях (Мк. 10:51; Ин. 20:16) еще форма «раббуни» или, по другому чтению, «раббони», соответствующая, по всей вероятности, употребляемому в арамейских парафразах Библии слову «риббон».

РАВВИН (от евр. «раб» - «великий» и отсюда - «учитель»), духовный представитель*еврейской общины, исполняющий в ней обязанности наставника, проповедника, блюстителя и толкователя религиозного закона, а прежде присоединявший к ним и функции судейские. Право на

425

РАВНОАПОСТОЛЬНЫЕ

занятие должности Р., по еврейскому закону, имеет всякий, отличающийся основательным богословским знанием и благочестием. Во время существования первого храма наряду со священниками ааронидами, в руках которых сосредоточивался храмовой культ, религиозными наставниками являются пророки, которые по большей части были миряне. После вавилонскою плена, реставрации храма и реформ Бздры и Неемии светский элемент еще более усиливается в деле религиозного наставничества, в лице книжников (соферим) и «мужей Великого Собора». Впоследствии роль наставников и толкователей закона переходит к фарисеям, вступающим в открытую борьбу с саддукеями, которые были преимущественно священниками. С разрушением второго храма Р. становятся единственными религиозными«^ово/штелями народа. Ï...J

РАВНОАПОСТОЛЬНЫЕ, так называет церковь се. учеников и учениц, сотрудников и сотрудниц апостольских и других, которые, подобно апостолам, «на основания апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем» (Ефес. 2:20), насаждали и утверждали веру Христову. В православной церкви Р. называются св. Мария Магдалина (22 июля), св. первомучени-ца Фекла (24 сентября), св. Аверкий, епископ Йералольский (22 октября), царь Константин и матерь его Елена (21 мая), св. благоверный князь Владимир (15 июля), св. княгиня Ольга (11 июля) и др.

РАДОСТЬ ВСЕХ СКОРБЯЩИХ название, усвояемое православными Богоматери вообще и в частности ее иконе, одной из особенно чтимых, называемой «икона Божией Матери, всех скорбящих Радости». Происхождение иконы очень древнее. Известной она сделалась в Москве во 2-й половине 17 в., где первоначально находилась в кладовой московской Преображенской церкви, ва Ордынке, а позже поставлена в ее трапезе. Повсеместно известной она сделалась после того, как через нее получила исцеление от тяжкого недуга сестра всероссийского патриарха Иоакима, Евфимия Панина (1688). В1711, но желанию вел. княгини Наташи Алексеевны, икона перенесена в Петербург, в церковь Воскресения Христова, устроенную во дверце царевны, а потом в особую церковь, называвшуюся Воскресенской, а в 1818 переименованную в церковь Скорбящей Божьей Матери (на углу Воскресенского проспекта и Шпалерной). В 1863 издан особый «акафист св. Богородице, всех скорбящих Радости».

U.M. Баров.

РАЗДЕЛЕНИЕ ЦЕРКВЕЙ. Христианская Церковь, в идее своей единая и вселенская, в течение своей исторической жизни подвергалась многократным разделениям; некоторые из них миновали, другие дожили до наших дней. Св. Василий Великий видит общую причину всех этих разделений в слабости у некоторых христиан чувства взаимной братской любви и уважения: в случае разномыслия они ставят мнение свое или своей

партии выше мнения всякого другого лица, не соглашаются подчинить его даже голосу целых церквей и всей вселенской Церкви, всех хотят учить, а сами ни у кого не считают возможным учиться. Разногласия, подававшие повод к образованию в церкви партий, прекращавших друг с другом церковное общение, были двоякого рода: одни касались вопросов догматических, другие -вопросов церковного управления. Первым с конца 2 в. усвоено преимущественно название ересей; за вторыми остался термин «схизма» (раскол), в 1-2 вв. означавший всякие церковные разделения. Реформация создала для возникших в ее время систем вероучения новый термин: «исповедание», примененный митр. Петром Могилою (17 в.) к православному вероучению; с прошлого века он применяется у нас в светской литературе ко всем религиозным обществам христианским, а с последних десятилетий 1$ в.- и нехристианским (так, говорят о «иудейском вероисповедании»). С богословской точки зрения, этот термин приложим только к системам, которые, расходясь с православием в известных пунктах, не подвергались, однако, нарочитому суду и осуждению вселенской Церкви.

Из всех церковных разделений безмерно важнейшее во всемирно-историческом отношении есть существующее уже 1000 лет разделение вселенской Церкви на восточно-православную и римско-католическую. Это Р. ц. представляется, с восточно-православной точки зрения, последствием властолюбия и умственной гордости пап и неправославных мнений и новшеств, допущенных ими в западный патриархат («латинская ересь»); с римско-католической оно рассматривается как раскол, возникший вследствие отказа Востока признавать своего законного верховного главу в лице папы Старого Рима («греческая схизма»). Впрочем, в оценке положения обе стороны колебались и колеблются. Filioque (см. Дух Святой) впервые названо ересью патриархом Фотием в письме к патриарху Аквилейскому в 883; позже, после Вальсамона (12 в.), это выражение употреблялось очень часто; однако, например Нил Кавасила (архиепископ Солунский, 1340), сочинениями которого предписано было руководствоваться на Флорентийском соборе Георгию Схоларию и Марку Эфесскому, считает догматический вопрос открытым и обвиняет папство не в ереси, а в превышении власти - в том, что оно, не спросясь голоса вселенской Церкви и несмотря на возражения с Востока, частное западное мнение возвело на степень богооткровенного догмата. Лютер и до, и после разрыва с папством не считал греков еретиками; его оппонент в Лейпциге д-р Экк прямо назвал их таковыми. Митрополит Московский Филарет не считал для Восточной церкви возможным из себя составить вселенский собор, следовательно, не считал Запад еретическим. В энциклике папы Льва ХШ Praeclara от 20 июня 1894 нет речи ни о ереси, ни о схизме, а говорится лишь о

РАЗДЕЛЕНИЕ

разномыслии (fflssenslo). Всеобщая история, принимая во всей силе указания богословов на причины Р. ц., должна спросить себя: откуда взялись «папские притязания и новшества» и почему они нашли единодушную поддержку на всем Западе α столь же единодушный отпор ва всем Востоке?

В первые два-три века нашей эры христианство в Римской империи распространялось преимущественно в городах, среди средних и низших слоев населения, и уже отсюда проникало постепенно внутрь страны. Самые многочисленные общины возникали в самых крупных центрах империи, торговых, промышленных в административных, как Антиохия (сирийская), Эфес, Коринф, Александрия, Рим. Отсюда беднейшие общины привыкли ждать материальной и духовной поддержки; здесь происходили самые крупные столкновения между христианством и языческой властью и чаще всего мог проявляться героизм мучеников; отсюда выходили и сюда стекались лучшие писатели и учители, отсюда расходилась проповедь по меньшим городам и селениям. В этих же городах, по более или менее достоверным преданиям, апостолы и их продолжатели, ради лучшего утверждения в вере многочисленных обращенных, жили подолгу и ставили после себя епископами своих ближайших учеников. Когда явился гностицизм, церковь стала бороться с ним не столько метафизическими, сколько историческими доводами, доказывая, что ^Христос и апостолы учили совсем не тому, чему учат гностики; в подтверждение этого делалась ссылка ва апостольское предание, нерушимо и согласно хранимое прежде всего у епископов тех городов, где апостолы или их ученики долго жили и проповедовали. Все это повело к тому, что «апостольские кафедры» (sedes apostolicae), совпадавшие с кафедрами главнейших городов, издавна пользовались в христианском мире преимущественным почетом и авторитетом, хотя иерархически не стояли выше других епископских кафедр. Особенное значение имел Рим на Западе: он был там не только единственной апостольской кафедрой, но до второй половины 2 в. вообще единственной значительной церковью, и, следовательно, по древности своих преданий превосходил все прочие церкви Запада на целое столетие, ближайшее к апостолам. К тому времени, когда епископы стали властями, признанными государством, некоторые sedes apostolicae (напр., Эфес) успели утратить свой блеск и значение, так как апостольское предание, на котором это значение держалось, уже стало, путем литературы, общим достоянием; зато значение тех из них, которые были центрами населения, просвещения, богатства и администрации, возросло еще более. Таковы были Рим, Александрия и Антиохия. Ко времени Никейского Вселенского собора (325) эти кафедры уже довольно долгое время пользовались не только моральным авторитетом, но и верховной юрисдикцией в

церквах всех примыкавших к ним областей (см. б-е правило 1-го Вселенского собора). В то же время выдвинулась новая кафедра - константинопольская вследствие перенесения в Константинополь столицы и резиденции ж провозглашения его «Новым Римом».

С 4 в. замечается как бы соперничество из-за первенствующего влияния в церкви между четырьмя, как они позже стали называться, патриархиями (Римом, Константинополем, Александрией и Антиохией), причем действовали, по порядку важности, следующие факторы: 1) богатство и политическое значение города, 2) обширность области патриархата, 3) заслуги кафедры перед православием, 4) высота связанных с кафедрой священных воспоминаний и степень достоверности основания ее апостолами (пятая патриархия, иерусалимская или элийская - см. 7-е правило 1-го Вселенского собора - в последнем отношении далеко превосходила все другие, но во всех остальных далеко уступала им, а потому не принимала участия в соперничестве). Александрия в 4 в. явилась, благодаря заслугам своего богословия (Афанасий и Кирилл Александрийские), весьма серьезной соперницей Антиохии и Константинополя (см. Феофил Александрийский и Феодор Мопсуестийский); но Халкидонский собор, где на ее епископа Диоскора пала тень еретичества (задевшая, во мнении многих, даже память св. Кирилла) и где восторжествовало православие папы Льва I Великого и св. Флавиана Константинопольского,- подорвал ее авторитет. Окончательная победа Халкидонского догмата »ад монофизитством (553) была вместе с тем победой Рима и Византии над Александрией; неподчинившийс« Восток отпал от вселенской Церкви, и подчинившийся не оспаривал впредь ни прямо, ни косвенно первенства Византии. К тому же в 7 в. восточные патриархаты подверглись иноверному завоеванию; на арене остались лишь Византия и Рим. Государственное значение Рима в 4-6 вв. очень упало, сперва в силу перенесения императорской резиденции в Равенну, потом - в силу завоеваний Алариха, Гензе-риха и Одоакра. Таким образом, Константинополь, стоя позади всех патриархий во всех отношениях, хроме политического, в этом последнем и решающем отношении для подданных восточной империи опередил Рим. Востоку казалось в высшей степени и желательным, и справедливым, чтобы за Римом оставалось, из уважения к стараае, первое почетное место, а вслед за ним стала бы кафедра Нового Рима, который был бы уравнен с Римом Старым во всем. Уже на Втором Вселенском соборе (381) это было постановлено, на четвертом (451) подтверждено (28-й канон), и с этих пор взгляд на такое положение константинопольской кафедры установился на всем Востоке. На Западе, напротив, падение империи еще выше подняло значение римского епископа: он стал средоточием, и религиозным, и политическим, и национальным, западно-римского право-

РАЗДЕЛЕНИЕ

верил, права и культуры против германского арианства и варварства, главным органом, посредством которого павший Старый Рим в культурном отношении покорил себе, одного за другим, своих завоевателей.

Таким образом, Запад и Восток чем дальше, тем меньше видели причин уступать друг другу что-либо в почетном положении и значении своих патриархов, и со своей точки зрения оба они были правы; каждая сторона считала несправедливыми притязания другой, и почва для разлада была создана. Однако действовали еще могущественные причины, заставлявшие и Восток, и Запад дорожить единением церквей. За исключением времени с 476 по 553, Рим и патримония св. Петра в Калабрии и Сицилии вплоть до 754 признавали себя подданными византийских императоров. Папам было выгодно признавать власть империи, чтобы сохранять в глазах варваров независимое положение и обаяние древнего, императорского Рима. Византийское правительство нуждалось в папах собственно лишь до тех пор, пока еще носилось с надеждой возвратить всю Италию и обладало хотя бы остатками равеннского экзархата; но Восточной церкви папы были нужны как церковный авторитет, лежащий вне пределов фактической власти императора, чтобы, опираясь на него, успешно вести борьбу с императорами-еретиками и византийским цезаропапизмом. Связь с Римом давала Востоку возможность, отпадая от покорных императорам епископов и патриархов, сохранять связь со вселенской Церковью. Трудами свв. Ремигия, Августина, Бонифация, папы Григория Великого и др. авторитет римского престола на всем Западе был упрочен; папы приобрели там новую материальную опору в лице западных императоров (800). Еще раньше (в 754) они успели стать светскими государями, не зависящими от Византии; связь с Востоком могла быть им в будущем полезна лишь в том случае, если бы Восток согласился признать над собой папский примат в том смысле, как его уже издавна понимали сами папы - то есть не как почетное первое место и высший нравственный авторитет, а как действительную верховную власть папы во всех отраслях церковной жизни, не исключая самого догмата. Раз Восток отказывает папам в таком признании, он становится им не только не нужен, но связывает их деятельность и на Западе. Папа хочет действовать как глава всей церкви; Восток отказывается повиноваться, и нет средств принудить его к повиновению; остается объявить, что послушные церкви и суть вся истинная церковь.

Это формально-юридическое воззрение пап на свое первенство в церкви было тесно связано с исконным западным пониманием христианства -пониманием, которое можно проследить еще в христианской древности (в конце 2 в.) ив котором воспитывались из Рима обращенные народности. Эллины и эллинизованные народности

-восточной половины империи, согласно со своим национальным характером, поняли христианство преимущественно как богооткровенную метафизику и этику, как свыше указанный путь к нравственному совершенству и спасению личности и к познанию сущности Божества. Отсюда богатое развитие богослов-ско-философской литературы на Востоке, оживленные споры по вопросам христианской метафизики, многочисленные ереси; отсюда же слабость и неразвитость церковной организации, даже слабое проведение в жизнь массы христианских начал, но зато обилие примеров высокой личной святости и создание целой науки о том, как она достигается. Как в дохристианское время греки были царями умственного и эстетического мира, так они остались ими и в период вселенских соборов, гордились этим положением и хотели сохранить его за собой навсегда. Римляне - а затем и романизованные народы западной половины империи - были мало способны и расположены к метафизическому умозрению; но как самый государственный в мире народ, как создатели образцового права они поняли христианство как богооткровенную программу общественного устройства, которая, будучи осуществлена на земле, безошибочно ведет к вечному спасению. Где Восток видел философскую и моральную идею, там Запад создавал институт; поэтому и первенство своей римской кафедры он понял не морально, как Восток, а юридически. На помощь явилась языческая традиция. Лучшим до тех пор устройством общества представлялась языческая империя; там религия была функцией государства, глава ее был и светский правитель, и великий понтифик; поэтому римскому христианскому уму естественно было прийти к мысли сохранить соединение властей духовной и светской, но с постановкой религии во главе дела, то есть сделать главу церкви главой общества вообще, государство -одной из функций религии (папо-цезаризм). В силу той же традиции языческого Рима византийские императоры признавали за собой право голоса во многих церковных делах: уже Константин Великий считал себя «внешним епископом» церкви; наследники его предписывают символы веры, назначают епископов, созывают вселенские соборы (цезаропапизм). Сама Восточная церковь была почти равнодушна к папо-цезаризму, как и к цезаропапизму; ей прежде всего дорога была не форма и не путь утверждения религиозной истины, а ее нерушимость. «Цезаропапизм» православных императоров (напр., Юстиниана I) не встречал в ее среде протестов, или лишь очень слабые; но цезаропапизм еретиков она отражала с неимоверной и в конце концов всегда победоносной энергией. Этим определяется и ее отношение к папоцеза-ризму - стремлению пап к верховному власти-тельству в церкви. Видя в консервативном и всегда православном Риме образец согласия и

428

РАЗДЕЛЕНИЕ

порядка, верного хранителя апостольского вероучения, на котором, как на пробном камне, можно было испытывать восточное богословство-вание, Восток отмалчивался и сначала даже внешним образом уступал Риму в его требованиях первенствующего и исключительного положения во вселенской Церкви; он осьшал пап, за их заслуги православию, самыми почетными и лестными эпитетами,- а этим утверждалась на Западе уверенность, что Восток признает его юридический примат. Можно было, однако, наперед предвидеть, что как только папы получат возможность перейти от слова к делу и захотят законодательствовать в деле догмата на основании не предания, а западного богословского умозрения, эта попытка будет встречена таким же -и даже более резким - отпором, как попытки еретиков-императоров, и покажется Востоку покушением на религиозную истину, на исконную роль греческой мысли в мировой культурной истории.

Внешняя история великого церковного разделения в главных чертах заключается в следующем. Уже в 5-7 вв. церковное общение между Римом и Византией несколько раз нарушалось, когда сталкивались папы и императоры, или папы и патриархи. «Генотикон» патриарха Акакия и императора Зенона, требовавший в угоду монофизитам отречения от Халкидонского собора, вызвал 35-летнее Р. ц. Рима и Византии (482-519). Принятие папой Виталием осуждения «Трех глав» (554) повлекло за собой отпадение от папства Африки, северной Италии и Иллирии; схизму удалось прекратить лишь папе Григорию Великому, который, однако, был в крайне натянутых отношениях с константинопольским престолом из-за титула «вселенский», принятого константинопольским патриархом Иоанном Постником (ум. 595). На 6-м Вселенском соборе легаты папы Агафона доставили еще раз крупную победу руководимому Римом православию над новой «императорской» ересью - монофелитством; но тот же собор показал, что на Востоке уже стали чувствовать тяжесть папской руки и готовились отстаивать свою самостоятельность. Вместе с тем он впервые поколебал на Востоке доверие к непогрешимости римской кафедры, осудив в числе монофелитов папу Гонория, и папа Лев II утвердил это осуждение. На Пято-Шестом (Трулльском) Вселенском соборе (692) в присутствии тех же апокрисиариев Рима было, между прочим, постановлено следующее: 1) подтвержден 28-й Халкидонский канон о полном равенстве патриархов Старого и Нового Рима; 2) составлен список источников вселенского церковного права, причем были обойдены почти все западные соборы и декреталии пап, и принято 85 апостольских правил, тогда как на Западе их признавалось лишь 50; 3) обязательное безбрачие пресвитеров и диаконов осуждено как бесчеловечное и неосновательное требование; 4) запрещен пост в субботу; 5) возобновлен

запрет апостольского собора вкушать удавленину и кровь, что разрешалось римской церковью; б) запрещено изображать Иисуса Христа на иконах в виде агнца, указуемого перстом Предтечи - а такие изображения были весьма распространены на Западе. Папа Сергий I принял Шестой собор, но отвергнул Трулльский и не дозволил опубликование его канонов в своем патриархате. Если тогда же не последовало окончательного разрыва, то потому, что на византийский патриархат вскоре затем обрушилась последняя императорская ересь - иконоборческая, потрясавшая церковь в течение более ста лет. При императорах иконоборцах (725-784 и 815— 843) официальные церкви были разделены, но тем с большей энергией поддерживали связь с Римом сверженная иконоборцами иерархия, восточное монашество и народ; восточные патриархата тоже решительно восстали против иконоборчества. Св. Феодор Студит (759-826), опираясь в своей оппозиции иконоборчеству на вселенскую Церковь, первый голос в ее среде отдавал папе. В посланиях к Льву III и Пасхалию I он превозносит римскую кафедру в выражениях, которые поныне доставляют католикам арсенал доказательств, будто православный Восток до Фотия признавал папский примат. На самом деле иконопочитатели так же мало были склонны к этому, как и иконоборцы: на Седьмом Вселенском соборе послания папы Адриана I были прочитаны в греческом переводе, причем провозглашения папой своего примата были просто опущены или сильно сглажены.

Когда империя и официальная византийская церковь вернулись к православию и на кафедрах Рима и Византии явились Николай I и Фотий, энергичные и искренние представители идеи своих церквей,- тотчас сказалось, как далеко зашла рознь; единство было уже чисто внешнее; для сохранения его ни та, ни другая сторона не хотела жертвовать своей самостоятельностью и своеобразием. В 857 кесарь Варда, всесильный дядя императора Михаила III Пьяницы, был отлучен от причастия патриархом Игнатием, будто бы за сожительство со снохой, а на самом деле за заключение в монастырь своей сестры и матери императора, императрицы Феодоры, ревностной почитательницы монахов и Игнатия. Варда низложил Игнатия и поставил в патриархи прото-спафария и государственного секретаря Фотия, искусного и опытного дипломата, ученейшего человека своего времени и выдающегося богослова. В законности этого постановления можно было очень сомневаться, так как Игнатия устранили без суда, светской властью, и никак не могли принудить к отречению; в константинопольской церкви возник раскол.

Спор Игнатия и Фотия был вовсе не личный, и его нельзя оценивать с лично-нравственной точки зрения. В лице Игнатия на византийский патриарший престол взошла монашеская партия «зилотов» - крайних аскетов, консерваторов, об-

429

РАЗДЕЛЕНИЕ

разевавшаяся в среде православных как крайняя степень противодействия реформационным и светско-научным стремлениям иконоборцев. Фотий же принадлежал к православной партии «политиков», которые высоко ценили науку, преклонялись перед военными и законодательными заслугами иконоборцев и требовали, в своей оппозиции им, не застоя, а движения далее в колее православия. К этой партии принадлежали патриархи Тарасий (дядя Фотия, руководитель 7-го Вселенского собора), Никифор и Мефодий (доставивший в 843 второе торжество православию и окончательно примиривший его с правительством). Свержение Игнатия было отпором Варды зилотству, которое грозило превращением империи в монастырь и политическим крушением ее. «Зилоты» были правы только в том, что «политики» бывали нередко чересчур усердными союзниками правительства и сквозь пальцы смотрели на (православный) цезаропапизм.

В 859 состоялся собор, утвердивший Фотия и отлучивший Игнатия за непокорство церкви. Игнатиане не покорились, а в их числе были весьма влиятельные люди, напр. св. Николай Исповедник, студийский игумен, ученик св. Феодора. В 861 состоялся новый собор, в котором участвовали и легаты папы Николая I Родоальд (еп. г. Порто) и Захария (еп. Ананьи); этот собор опять утвердил Фотия. Легаты подписали это определение вопреки данным им полномочиям, по которым папа поручал им лишь расследование дела, а право решения оставлял за собой. Некоторые недовольные игнатиане бежали в Рим и изложили дело, со своей точки зрения, в форме апелляционной жалобы папе от лица Игнатия на суд собора. Ревность к делу своей партии увлекла игнатиан так далеко, что, обороняя свободу своей церкви от светской власти, они готовы были предать эту самую свободу папам, формально признав римский примат, в римском его толковании. Началась переписка, из которой выяснилось, что Фотий и император считали спор домашним делом патриархата и ожидали от папы не суда, а лишь чисто формального признания совершившегося факта. Сам папа намекал, что он не прочь согласиться с собором, если Фотий уступит Риму фессалоникское викариатство, входившее некогда в римскую церковную область. Фотий отвечал, что это дело императора, а в случае перенесения дела на суд вселенской Церкви соглашался признать за папой лишь такой же голос, как за прочими патриархами. Тогда Николай I кассировал на соборе в Риме (863) решения собора 861, отлучил своих легатов, подписавших эти решения, и объявил Фотия лишенным священства и отлученным, а Игнатия - законным патриархом. В Константинополе пока смолчали, но Фотий и не думал оставлять кафедры.

В 864 крестился болгарский князь Борис (Михаил): крещение совершал епископ, присланный от Фотия, восприемником был император. Опасаясь, как бы церковная зависимость от Византии

не перешла в политическую, князь Борис в 866 обратился в Рим с просьбой прислать ему епископов и священников. Просьба была принята с восторгом; латинские иерархи вытеснили греков и стали вводить filioque и латинские порядки, резко и несправедливо очерняя перед болгарами порядки греческие. Фотий окружным посланием сообщил восточным патриархам о том, что делается в Болгарии, подверг латинские новшества резкой критике, особенно выдвигая незаконность искажения символа веры, и пригласил их на вселенский собор для суда над папой. В 867 собор состоялся; папа был объявлен низложенным, императора Людовика II постановлено просить о выполнении этого решения. Но в том же году имп. Михаил был убит; его преемник (и убийца) Василий Македонянин тотчас низложил виднейших сторонников убитого и прежде всего - Фотия; Игнатий стал опять патриархом, и с преемником Николая, Адрианом II, были возобновлены сношения. В 869 в Константинополе состоялся новый собор, на котором уполномоченные папы вели себя донельзя заносчиво. Вместо суда над Фотием они просто потребовали подписи под папской формулой осуждения Фотия. Фотий был анафематствован и сослан в заточение; списки деяний собора 867 обречены на истребление. И теперь, однако, папа не достиг всего, чего хотел: решение болгарского вопроса было предоставлено третейскому суду представителей Востока, и впоследствии Игнатий, несмотря на протесты пап, вернул Болгарию в зависимость от Византии. Собор 869, «8-й вселенский», по числу членов оказался просто жалок сравнительно с фотиевыми соборами. Он начался с десятка членов; на девятом заседании их было менее 40; на последнем, десятом (28 февраля 870), со всеми усилиями едва довели их число до 109. Весь Восток почувствовал в этом соборе тяжкую национальную обиду. Фотиева партия только выиграла от осуждения своего вождя на таком соборе и не думала сдаваться. Ни один епископ - не только из числа поставленных самим Фотием, но и из тех, которые, будучи поставлены до него, признали его патриархом,- не принял соборных определений; сами игнатиане скоро увидели, что папа их руками только загребал жар для себя. Через несколько лет император Василий не мог более сомневаться в своей ошибке: Фотий был возвращен ко двору и сделан воспитателем царских детей; патриарх Игнатий, узнав ближе своего соперника, тесно сошелся с ним и, умирая, завещал ему кафедру (878). Вступая на нее вторично, Фотий был на Востоке признан почти единогласно и даже восторженно. Завязались опять сношения с папой, Иоанном VIII, который дал понять, что согласен признать Фотия патриархом, если последний будет считать это признание папским соизволением и уступит Риму Болгарию. С такой инструкцией явились его легаты в Константинополь на собор 879, но не получили возможности даже высказать свои требования. О

430

РАЗДЕЛЕНИЕ

Болгарии вовсе не было речи; легатам предложили не снимать анафему с Фотия, а анафематство-вать собор 869 и всякого, кто осмелится что-либо добавлять к Никео-Цареградскому символу веры. Этим явно осуждалось filioque. Легаты согласились на это, что вызвало на Западе такое же недовольство, как деяния 869 - на Востоке. Иоанн VIII поспешил отвергнуть собор и опять анафематсгвовать Фотия. Следующие папы поступили точно так же; всех папских анафем на Фотия насчитывается 12.

После второго низложения Фотия (в 886) и до окончательного Р. ц. (1054) сношения между церквами были редки и случайны; до конца 10 в. в них преобладало чувство единства, с этого времени - рознь. Отношения были хуже всего тогда, когда кафедры были заняты лучшими людьми. Патриарх Николай Мистик, последователь Фотия, отказался в 905 благословить четвертый брак императора Льва VI Философа и был низложен при содействии легатов папы Сергия III, так как на Западе четвертый брак считался позволительным; но в 912 Николай опять явился на престоле и успел примириться с партией своего соперника Евфимия; в акте единения четвертый брак был запрещен. Разрыва с Римом не последовало, так как не с кем было разрывать: папский престол представлял в это время жалкое зрелище (см. Папство). На соборе 995 или 996 провозглашена была вечная память всем патриархам, препиравшимся с папами.

С 1024 до 1046 папство опять пришло в упадок; папа Иоанн XIX в 1024 чуть было не согласился за деньги признать за константинопольским патриархом титул «вселенского и всего Востока», но взрыв негодования в Западной церкви заставил его оборвать переговоры. Наконец, при папе Льве IX (1049-1054) и патриархе Михаиле Керуларии (1043-1054) совершился окончательный разрыв. Папа Лев IX тщетно требовал от императора Константина Мономаха возвращения кафедре св. Петра всех земель, перечисленных s Donatio Constantini [Константиновом даре ] и находившихся во власти императора, а Михаил Керуларии поручил еп. Охридскому (болгарскому) Льву составить послание с перечислением и осуждением латинских новшеств и послать его епископу Иоанну Транийскому. К упрекам, сделанным Фотием, здесь были прибавлены новые, особенно против обычая употреблять для евхаристии опресноки (αξυμα, ааимитская ересь). Послание было показано кардиналу Гумберту, который перевел его по-латыни и показал папе. Папа отослал письмо патриарху, требуя объяснений, «как осмелились произносить приговор над кафедрой, которую не позволено судить никому из смертных». Император и патриарх отвечали сперва в примирительном духе. В мае 1054 в Константинополь прибыли легаты: Гумберт, Петр, еп. Амальфи и Фридрих Лотарингский, кардинал и канцлер римской церкви. По настоянию императора, студийский игумен Никита

Стифат в присутствии легатов сжег свое полемическое сочинение против латинян, хотя это был только ответ на еще более резкое сочинение Гумберта («Диалог») против послания Льва Охридского. На сожженное сочинение Гумберт отвечал новым, крайне бранчливым. Все это повело к тому, что хотя император Константин стоял за легатов, приказывал переводить и распространять в народе сочинения Гумберта, но всем стало ясно, что Рим ставит ультиматум: безусловная покорность или разрыв. Оскорбленный патриарх 15 июня отказался продолжать переговоры. На другой день легаты положили всенародно, во время богослужения, на престол св. Софии акт отлучения патриарха и его партии, полный грубейших обвинений и бранных слов, и 17 июня уехали из Константинополя. Тогда Керуларии созвал собор, произнесший анафему против легатов, и разослал окружное послание, предостерегая весь Восток от церковного общения с Римом. Во всех восточных церквах с этих пор перестали поминать папу при богослужении. О попытках воссоединения церквей см. Уния.

Читая бесчисленные сочинения «против латинян», написанные после разделения византийцами и православными славянами, легко получить впечатление, будто все разделение произошло из-за мелких дисциплинарных и обрядовых различий, которым, по слепой злобе и невежеству, придано было принципиальное значение. У Фотия различий указано 10, у Керулария 20, другие насчитывают их 30, 60, 90 и даже 250. Но различия эти существовали и были известны задолго до разделения и сами по себе никогда не считались достаточной причиной для нарушения церковного общения, если только не касались догмата. Сам Фотий в письме к папе Николаю от 861 оправдывает свое возведение прямо из мирян в патриархи (он прошел все церковные степени в шесть дней) тем, что восточный канон допускает это: так были поставлены св. Нектарий (в 4 в.), свв. Тарасий и Никифор; указав ряд различий между Востоком и Западом, Фотий говорит: «ни от кого не требуется исполнения не принятого в его стране закона, лишь бы не нарушалась вера и вселенский канон». Монах Ратрамн Корвейский, написавший, по вызову Николая I, сочинение «Contra Graecorum opposita», на основании того же принципа объявляет пустыми все упреки, делаемые греками (в письме имп. Михаила к папе Николаю I) латинской церкви по дисциплинарным вопросам. При всех попытках воссоединения стороны очень быстро соглашались признать за каждой стороной ее практику, и единственными, но непреодолимыми преградами являлись неизменно главенство папы и учение об исхождении Св. Духа. Все остальные разногласия - не причины Р. ц., а показатели, до чего дошло взаимное раздражение и как тщательно всякая сторона стремилась оберегаться от всякого соприкосновения с другой. До Пия IX существенными причинами Р. ц., кроме выше-

431

РАЗРЕШИТЕЛЬНАЯ

указанных, считалось еще католическое учение о значении добрых дел для спасения («пелагианство в римской Церкви») и в связи с ним учение о сверхдолжных заслугах святых, об индульгенциях и о чистилище. Пий IX, провозгласив догматами мнения о непорочном зачатии Богородицы (в булле об этом новом догмате авторизуется теория догматического развития, тоже несогласная с православным учением) и о непогрешимости папы в вопросах веры (см. Ватиканский собор), придал Р. ц. еще два догматических основания.

Литература. J. Hergenröter, Phoflus, Patriarch von Konstantinopel, sein Leben, seine Schriften u. das griechische Schisma, Regensburg, 1867; Митр. Филарет, Разговор между испытующим и уверенным о православии Восточной церкви; А.Н. Муравьев, Правда Вселенской церкви о римской и прочих патриарших кафедрах, СПб., 1841; «Камень соблазна» Илии Минятиа (1679-1714), перевод Евграфа Ловягина, СПб., 1854; «Римские папы в их отношениях к церкви византийской», ЧОЛДП, 1874; С. Предте-ченский, Развитие влияния папского престола на дела западных церквей до конца 9 в., Казань, 1891; А. Лебедев, История константинопольских соборов 9 в.; его же. Очерки внутренней истории византийско-восточной церкви в 9, 10 и 11 вв.; его же, Церковь римская и византийская в их догматических и обрядовых спорах, ЧОЛДП, 1875, январь-март; Н. Попов, Лев VI Мудрый и его царствование в церковно-историческом отношении, гл. 2 и 6-9, М., 1892; В. Преображенский, Р. ц., «Пастырский собеседник», 1890-91 и отдельно; М. Чельцов, Полемика между греками и латинянами по вопросу об опресноках в 11-12 вв., СПб., 1879. Б.М. Мелиоранский.

РАЗРЕШИТЕЛЬНАЯ МОЛИТВА, напечатанная на листе бумаги особая молитва, читаемая священником вслух над каждым умершим (не моложе 7 лет) при отпевании, после прочтения Евангелия; по прочтении лист складывается и влагается в правую руку умершего. Обычай влагать молитву в руку умершего не есть установление вселенской Церкви, а вошел в употребление у нас в России (в 11 в.) вследствие случайного обстоятельства. Когда князь Симон Варяг просил у преп. Феодосия Печерского письменного благословения как в жизни, так и по смерти, то Феодосий списал ему слова «молитвы иерейские прощальные». Симон завещал положить эту молитву ему в руку при погребении его; с тех пор это вошло у нас в обычай и для всех умерших вообще. Текст самой молитвы очень древний. Содержание ее заимствовано из умилостивительной молитвы, находящейся в конце литургии апостола Иакова. В нынешний состав свой она приведена в 13 в. Германом, епископом Амафун-тским. Р. м. читается для разрешения от бывших на умерших клятв и запрещений, а не от грехов, в которых усопшие не каялись; грехи не разрешаются ею окончательно, как при покаянии, а только испрашивается отпущение их и особенно тех из них, которые были забыты при исповеди.

РАЗУМНИК, св. мученик, римлянин по рождению; папой Сикстом (257-258) произведен был в

чтеца, а в царствование Аврелиана, около 275. за исповедание Христа подвергнут пыткам и обезглавлен. Имя Р.- перевод греческого Синетос (Συνετός - разумный); у римлян он называется Силезий. Память 12 декабря.

РАЗУМОВСКИЙ Дмитрий Васильевич (1818-1889), выдающийся историк церковного пения, протоиерей, магистр богословия. Его «Церковное пение в России» составляет капитальный труд в этой области. Несмотря на некоторую разбросанность плана, оно отличается большой полнотой материала и сильно способствовало как возникновению движения в пользу восстановления древнего пения, так и распространению знакомства с его техникой. В составлении «Теории русского церковного пения» Ю.К. Арнольда Р. принимал деятельное участие. С 1866 он состоял профессором церковного пения в Московской консерватории.

Др. труды: О нотных безлинейных рукописях церковного знаменного пения, 1863; Об основных началах богослужебного пения православной греко-российской церкви, 1866; Патриаршие певчие дьяки и поддьяки, 1868; Государевы певчие-дьяки, 1881 и 1895; Церковное русское пение, 1869; Исследование о знаменном пении, 1884; О пении в церковно-приходских школах, 1888; Богослужебное пение православной греко-российской церкви, и др. И.Ф. Соловьев.

РАЙ (евр. «закрытый сад»). Различаются два Р.: 1) «земной», «Р. сладости», насажденный самим Богом для первых людей и находившийся, по выражению книги Бытия, «на востоке» (от того места, где написана эта книга, т.е., вероятно,- Палестины), в стране Эдемской. Мнения о том, в каком именно месте находился этот Р., различны. При описании его, находящемся во 2 гл. книги Бытия, говорится, что поток, орошавший Р., был источником четырех рек - Фисона, Геона, Тигра и Евфрата. На этом основании одни ищут Р. в восточной Азии, считая Р. целую страну Эдем; другие находят его между Евфратом и Гангом, причем в названиях Геона и Фисона видят библейский Геон и Гифазис; третьи считают местонахождением Р. Сирию (принимая Фисон за Хризоррой [совр. Барада] и Геон - за Оронт [совр. Эль-Аси]), Месопотамию или Халдею. Существует предположение, что всемирный потоп смыл с лица земли первозданный Р., совмещавший в себе все, что было прекрасного в первозданной природе.

2) Р. небесный - «царствие», уготованное Богом от начала мира, где обитают души праведников и святых после смерти земной и частного суда до воскресения тел на земле и имеющего последовать затем суда всеобщего, не зная ни болезней, ни печалей, ни воздыхания, ощущая одно лишь непрестанное радование и блаженство. Сказания Св. Писания об этом Р. очень кратки. В этот Р. вступил распятый с Иисусом Христом и уверовавший в него разбойник (Лк. 23:43); об этом Р. Иисус Христос говорил апостолам: «в доме Отца Моего обителей много... иду приготовить место вам», а апостол замечал: «когда

432

РАКА

земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом неруко-творенный, вечный» (2 Кор. 5:1). Р. небесный, в котором обитают души праведников, есть ближайшая к земле небесная обитель или «первое небо»; за ним. выше, есть еще небеса (Откр. 6:9; 7:9; 4:4). Не более, чем Св. Писание, сообщает о Р. священное предание. Климент Римский говорит об ап. Петре, что он по смерти «отошел в место славы», о Павле - что он «по кончине отошел в место святое». Поликарп Смирнский говорит об Игнатии Антиохийском и других мучениках, что они «пребывают в подобающем месте у Господа». Ириней Лионский замечает, что «преложенные (т.е. умершие на земле праведники) преложены в Р., ибо Р. приготовлен для людей праведных и духовных». Иларий, Григорий Нисский и др. говорят о «лоне Авраамовом» в Р. как о месте общения с ангелами и душами святых, где предвкушается блаженство вечное, имеющее наступить по всеобщем воскресении и страшном суде. Ипполит и Тертуллиан отличают Р., или небо, как специальное место селения мучеников и пророков, от лона Авраамова как селения праведников. По словам Киприана, «смерть для праведных и благочестивых есть не что иное, как переселение в вечность для жизни у Бога и со Христом в Р. или царствии небесном». По Ефрему Сирину, все праведники водворяются в обществе радости, где нет плача и воздыханий, а одно радование. Здесь они сподобляются зреть мысленное Солнце, светом которого озаряясь, наслаждаются неисчерпаемыми дарами Божии-ми. Афанасий Великий говорит: «Вопрос, где находятся отшедшие души — вопрос чудный и дивный, сокрытый от людей; Бог не соизволил, чтобы кто-нибудь возвратился к нам оттуда и рассказал, где и как пребывают души, отшедшие от нас». Григорий объясняет неполноту сказания книги Бытия о Р. земном тем, что «обычай есть писанию о недоумеваемых доселе творить сказание просто и немногопытно». Все отцы Церкви учили, что души святых в небесных райских обителях не в одинаковой степени пользуются их блаженствами, но различно, соответственно их достоинству; некоторые (Григорий Богослов, Иоанн Златоуст и др.) прибавляют, что святые, находящиеся в небесном Р., молятся как об умерших, не достигших праведности, так и о живущих еще на земле. Это учение на вселенских соборах Халкидонском и 2-м Никейском возведено в догмат Церкви. Некоторые из позднейших богословов создали теорию особой утонченной телесности души, в силу которой они признают действительными все те видения Р. и хождения еще живых праведников на небо, о которых повествуют древние и новые агиографы. Ряд этих сказаний о Р. открывается сказанием о мученичестве св. Перпетуи (ум. 203), где Р. небесный в первый раз описывается как обширный прекрасный сад, наполненный дивными древами, благоухающими цветами и чудно поющи

ми птицами. В дальнейших, более подробных описаниях Р. ему усвояется все, что можно себе представить прекрасного в природе.

Для христианского искусства Р. с самого начала был одним из излюбленных предметов изображения, во фресках, на саркофагах, в мозаиках катакомб, равно как вообще в живописи. Православное церковное учение о Р. резюмируется в литургических памятниках, а также в погребальных молитвословиях. В древнейшем тексте (александрийском) литургии Василия Великого церковь молится, чтобы Бог вселил умерших верных «в место злачно, на воды упокоения, в Р. веселия, откуда удаляются всякая печаль и воздыхание, в свет святых». В молитвах поминовения усопшего церковь просит, чтобы Бог вселил умершего «в место светло, злачно, покойно, где все праведники упокоеваются, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная».

См. епископ Сильвестр, Опыты православного догматического богословия, т. 5; монах Митрофан, Как живут наши умершие по смерти, 1887; Г.К. В л а с τ о в, Библейская летопись, СПб., 1875; H.H. Глубоковский, Обращение Савла, ХЧ, 1896; Н.И. Глориантов, Взгляд на отношения геологии к библейским сказаниям, там же, 1861; Новорусский, О шестидневном творении, ПО, 1886-87; Б.И. Л овягин. Библейское учение о творении, «Странник», 1863; H.A. Сергиевский, О творении, ПО, 1873; Рай и ад, ХЧ, 1840; Л овягин, Знают ли святые на небе о наших нуждах на земле, там же, 1867; О воздаянии после частного суда, там же, 1852.

РАЙМУНД ДЕ САБУНДЕ (Raimund de Sa-bnnde), средневековый философ-схоластик, родом из Барселоны, в 1436 был учителем медицины, философии и теологии в Тулузе. Он стремился примирить противоречия между природой или разумом и Библией, причем приближался к мистике. В своем сочинении: «Liber creaturarum s. theologiae naturalis» (Страсбург, 1496) Р. представил целую систему учения церкви.

РАЙМУНД ИЗ ПЕНЬЯФОРТЕ (1180-1275), католический канонист, доминиканский монах родом из Каталонии. Папа Григорий IX назначил Р. в 1230 своим духовником и великим пенитенциарием и поручил ему редактирование систематического уложения, составленного большей частью из папских декреталий; это уложение, известное под названием «Decretalium Gregorii IX libri V», образует вторую часть «Corpus juris canonici». В сочинении «Summa de poenitentia» (впервые напечатано в Риме в 1603) Р. придал церковной юриспруденции схоластически-научную форму. Позже Р. был архиепископом Тарра-гонским и генералом доминиканского ордена. Католическая церковь в 1601 канонизовала Р.

РАКА (греч.- μνημεΐον, лат.- capsa, monu-mentum, франц.- chasse, значение и происхождение русского названия не определено), так называется в христианской церкви устраиваемое в храмах особое помещение для мощей святых. Название «Р.» вполне соответствует русскому

РАКА

слову «гробница»; это не гроб (τάφος, sepul-chrum), a монументальный большой ларец, продолговатый, в меру длины гроба, в котором помещаются мощи, чаще - вместе с гробом. Р. существовала у евреев еще в Ветхом Завете, как видно из слов Иисуса Христа о фарисеях, которые «строят гробницы пророкам и украшают памятники (μνημεΓα) праведников» (Мф. 23:29). Это указывает именно на монументальное назначение Р., отличающее ее от обычного места погребения. Христиане с самых первых времен церкви благоговейно хранили и чтили останки своих святых, особенно мучеников (см. Мощи). После того как христианство восторжествовало над язычеством, тайное почитание мощей, укрытых в простых гробах, уступило место созиданию рак, украшенных снаружи, имевших вид монумента. Роскошные раки [реликварии], содержавшие в себе мощи святых, распространены были на Западе, особенно в 7 в., везде, где находились мощи. Их постоянной принадлежностью была какая-либо особая форма (замка, башни и т.п.), а не стереотипная удлиненная форма гроба, безусловно господствующая для Р. в церкви православной. Есть немало в католических странах древних рак из массивного серебра, обильно позолоченных, с рельефной чеканкой отдельных фигур, целых групп, картин из библейской или церковной истории и т.д. Эти рельефные изображения рак особенно высоко ценятся в истории искусства как произведения большей частью высокохудожественные. [...]

Общий каталог всех коллекций рисунков рак на Западе составлен и издан за границей нашим соотечественником гр. Салтыковым.

Первые Р., в которые полагались мощи (целое тело), были каменные, как это видно из повествования о мощах свв. Бориса и Глеба (1072), которые из деревянных гробов были перемещены в каменные Р. Для этих Р. устроены были особые «клети» или своды («комары»), решетки которых были также окованы золотом и окружены хрустальными золочеными подсвечниками и висящими золочеными лампадами. Привозимые из Константинополя частицы св. мощей хранились или каждая в особом ковчежце, называвшемся иногда Р., или по нескольку частиц вместе, вделанными в отдельных местах в крест; таков, например, крестообразный серебряный «кивот», с черневыми изображениями, устроенный суздальским князем Димитрием Константиновичем в 1363 для т.н. «страстей Господних», приобретенных в Константинополе (часть крови Христовой, гроба Его, терновый венец, хранившийся затем в Благовещенском соборе в Москве). По мере открытия мощей собственно русских святых они поставлялись в главном храме монастыря в особых Р., украшенных серебром и золотом, в нишах в той или другой стороне храма, большей частью - на возвышении и под художественно устроенными «сенями» (балдахинами). Р. всех русских святых неизменно сохраняют форму гро

ба - удлиненного, в меру роста святого, четырехугольного ковчега, сверху имеющего доску, златокованную ризу и открытый или закрытый лик святого и открытую руку его для целования. Если мощи почивают не открыто, а «под спудом», т.е. недоступны для поклоняющихся, то поверх раки имеется живописное или живописно-металлическое изображение святого, покрытое особым покрывалом из парчи, атласа или бархата.

РАКА (Мф. 5:22), сирийское слово, значит «пустой, негодный человек»; служило выражением гнева и презрения. Виновный в названии ближнего словом «Р.» подлежал суду синедриона.

PAHCÉ (Dominique Armand Jean le Bouthillier de Rancê, 1626-1700), основатель ордена траппистов, священник, доктор богословия. Вел сначала распутную жизнь, но в 1660 вследствие какого-то потрясающего обстоятельства покинул столицу и предался самому строгому аскетизму. Он пожертвовал все свое имущество парижскому Hôtel-Dieu и в монастыре La Trappe ввел самый строгий устав, требующий от братии полнейшего самоотречения.

РАПП (Rapp) Георг (1757-1847), основатель религиозной общины гармонитов или гармонистов в Америке. Род. в Вюртемберге. Проникнутый мистицизмом, Р. в 1803 переселился в Америку с людьми такого же настроения, с целью основать там религиозную и гражданскую общину, организованную по образцу первоначальной, апостольской церкви. В 1804 он основал под Питсбургом колонию, среди жителей которой царили полное равенство, общность имуществ и безбрачие. В 1823 Р. продал Роберту Оуэну построенный в 1814 город Гармонию (Harmony) в Индиане и основал на правом берегу р. Огайо колонию Экономию (Oeconomy), сделавшуюся главным центром гармонистов и резиденцией Р., их пророка и диктатора. Каждая семья получила дом с садом, но зато каждый взрослый член ее должен был в течение 12 часов летом и 14 часов зимой работать в поле или на фабрике. Большой удар нанес общине Бернгард Мюллер, который под именем Проли или графа Леона присоединился в 1831 к Р., а затем покинул его вместе с 300 приверженцами и основал с ними в Филип-псбурге Новоиерусалимскую общину. Преемником Р. в качестве главы гармонистов был купец Беккер.

РАСКОЛ (об отличии его от ереси см. Ересь).

1. Научная разработка вопроса о Р. Значение Р. в русской жизни. Р., у самих раскольников называемый старообрядчеством, староверием, возник в середине 17 в.; научное исследование его началось собственно лишь с 1850-х годов. До того времени преобладала полемическая литература о Р. На Р. смотрели с церковно-полицейской точки зрения: считали возможным убедить раскольников путем полемики - и вместе с тем надеялись принудить их к изменению своих воззрений. В середине 1790-х годов протоиерей Андрей Журавлев напечатал в Петербурге крат-

РАСКОЛ

кое «Историческое известие о раскольниках»; в 1794 это сочинение было передано под заглавием «Полное историческое известие о старообрядцах» и издано в трех частях: в первой говорилось о начале Р. и истории беспоповщины, во 2-й и 3-й об истории поповщины. В 1795 сочинение Журавлева снова было переделано и явилось под тем заглавием, под которым известно и в наше время: «Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках». При всех недостатках этого труда он имеет и теперь некоторую цену, так как заключает в себе немало фактических сведений по Р., а также копии с документов. Книга Журавлева выдержала несколько изданий и до появления «Истории русского Р.» Макария (1855) была единственной, откуда можно было почерпнуть сведения по истории Р. Труд преосвященного Макария (впоследствии митрополита Московского) носит еще на себе следы полемики, но она ведется в спокойном тоне и не затемняет смысла исторических фактов. «История русского Р.» долго была в русской литературе единственным систематическим и научно-критическим изложением фактов по истории Р. В ней было собрано все, что в то время было доступно для исследования. Дело в том, что собирание и обнародование материалов по истории Р. началось собственно уже после появления труда преосв. Макария. Правда, еще в 1846 министр внутренних дел возбудил вопрос о собрании дел, относящихся к Р., из архивов духовного ведомства, начиная синодским и кончая консисторскими; но эта мысль не была осуществлена. В 1850-х гг. стали открываться миссионерские отделения при духовных академиях и семинариях. Благодаря этому в С.-Петербургскую духовную академию поступили архив и библиотеки из новгородского Софийского собора и Кирилло-Белозерского монастыря, а в Казанскую духовную академию - из Соловецкого монастыря и Ниловой пустыни. В то же время почетный гражданин А. Хлудов занялся собиранием редких книг и рукописей, преимущественно относящихся к Р. (Хлудовская библиотека). Все это дало толчок к серьезной научной разработке вопроса о Р., тем более что потребность подобной разработки чувствовалась и самим правительством. В 1858 император Александр II при рассмотрении представленных ему дел о раскольниках заметил, «что, несмотря на обилие у нас печатных книг и рукописных записок, история, статистика и законодательство Р. еще весьма мало обработаны, а это затрудняет правительство не только при решении частных случаев о раскольниках, но и при избрании правильной и твердой системы действия в отношении к Р. вообще; по тому же предмету существует притом большое различие во взгляде православного духовенства и некоторых светских чинов, и вследствие этого тем более становятся нужными полные систематические и основательно обработанные сведения о Р.». Результатом этого замечания

было издание в 1858 «Собранна постановлений по части Р>, состоявшихся по министерству внутр. дел с 1734 по 1858, а в 1860 - издание подобных же постановлений Синода с 1716 по 1858. В 1863 вышел 8-й том официального издания «Истории министерства внутр. дел» Н. Вара-динова, всецело посвященный обзору борьбы министерства с Р.

Еще в 1855 при Казанской духовной академии основан был журнал «Православный собеседник» «с преимущественным направлением против Р. в разных его видах». После передачи в академию соловецкой библиотеки этот журнал сделался одним из главных и сравнительно беспристрастных духовных органов, занимающихся разработкой вопроса о Р. с исторической точки зрения. Здесь увидели свет многие документы, исследование А.П. Щапова «О причинах происхождения и распространения Р.» (1857), материалы для биографии Аввакума и т.п. В то же время Синод предписал и другим духовным журналам помещать статьи о Р. Из журналов, возникших в 1860-х гг., особенно много сделали по истории Р. «Православное обозрение» в Москве и «Странник» в Петербурге. Ценные статьи по истории Р. появлялись также в «Трудах Киевской духовной академии», в «Душеполезном чтении» и в некоторых «Епархиальных ведомостях». В 1875-76 при московском братстве митр. Петра, под редакцией проф. МОСКОВСКОЙ духовной академии Н.И. Субботина, выходил журнал «Братское слово», специально посвященный изучению Р.; он возобновился в 1883. При «Братском слове» стали издаваться «Материалы для истории Р. за первое время его существования»- в высшей степени ценные сборники. С конца 1850-х начинается разработка вопроса и в светской литературе. Проф. Казанской духовной академии А.П. Щапов высказал совершенно новый взгляд на Р. как на явление не только религиозное, но исторически-бытовое и социальное («Русский Р. старообрядства», Казань, 1859; статья «Земство и Р.», в «Отечеств, записках», 1862, и отдельно). Под влиянием Щапова написана статья его ученика проф. Н.Я. Аристова «Устройство раскольничьих общин» («Библиотека для чтения», 1863, № 7). В «Отечеств, записках» 1866 появилась статья В. Фармаковского «О противогосударственном элементе в Р.», в которой отразились взгляды Щапова, хотя автор и не говорит о нем. В.В. Андреев, автор большого труда «Р. и его значение в русской жизни» (1870), прямо говорит, что развивает взгляды Щапова. При «Колоколе» Герцена было основано в 1862 «Общее вече» и начато издание, под редакцией Кельсиева, документов и материалов по истории Р. В 1863 в Лондоне было перепечатано «Собрание постановлений по части Р.» министерства внутренних дел, а еще раньше начато издание «Сборника правительственных сведений о раскольниках», преимущественно за новейшее время. В 1860-62 вышло 4 выпуска этого сборника, содержащих в себе очень важные

435

РАСКОЛ

материалы. В России Кожанчиков издал «Описание раскольничьих сочинений» (1861), «Историю Выговской пустыни» И. Филиппова, «Раскольничьи дела 18 столетия» Г. Есипова; Н.И. Попов - «Сборник из истории старообрядчества» (1864) и «Сборник для истории старообрядчества»; Хлудов - описание книг и рукописей его библиотеки, составленное Поповым. Материалы по Р. появляются в ЧОИДР, в «Русском архиве» и др. светских журналах. В 1864 П.И. Мельников, один из лучших знатоков Р., напечатал в «Русском вестнике» свои «Исторические очерки поповщины», которые в том же году вышли и отдельно; вскоре после того появляются «Семейная жизнь в русском Р.» Нильского, книга Н.И. Барсова о братьях Денисовых и др. В 1870 высказал свой взгляд на раскол Н.И. Костомаров, по поводу издания «Историч, словаря староверческой церкви» Павла Любопытного. Статья Костомарова называется «История Р. у раскольников» и была помещена в «Вестнике Европы» (перепечатана в «Монографиях», т. 12). В том же журнале за 1872 и 1873 была помещена обстоятельная статья А.И. Розова о странниках или бегунах.

Интерес к изучению Р. в середине 1870-х гг. в светской литературе несколько ослабевает, но возникает с новой силой в начале 1880-х гг., когда был поставлен на очередь вопрос о даровании прав раскольникам. Обсуждение вопроса о Р. носит теперь почти исключительно публицистический характер, не раскрывая новых фактов, а освещая прежде известные с той или другой общественной точки зрения. При таком отношении к вопросу трудно было избежать преувеличений и известной доли идеализации Р., что и заметно в трудах A.C. Пругавина («Значение сектантства в русской народной жизни», «Рус. мысль», 1881), И. Юзова-Каблица («Русские диссиденты, староверы и духовные христиане» и «Политические воззрения староверия»), Я.В. Абрамова («К вопросу о веротерпимости», «Отечеств, записки», 1882). В то же время A.C. Пру-гавиным («Рус. мысль», 1881, № 3) и Я.В. Абрамовым (под псевдонимом: Федосеевец, «Отечеств, записки», 1882, №№ 4 и 5) были изданы программы для собирания сведений о Р. и сектантстве, касавшиеся только современного положения Р. и прошедшие бесследно для его исследования. Наиболее видные труды по истории Р. последней четверти 19 в.: Н.Ф. Каптере-ва, о патриархе Никоне (1887); Н.И. Субботина, по истории белокриницкой иерархии (1874); Ви-тевского, о Р. в уральском войске; Н.С. Соколова, о Р. в Саратовском крае; Дружинина, о Р. на Дону в 17 в.; В.А. Мякотина, биография Аввакума; А.К. Бороздина, «Протопоп Аввакум» (1898).

По мнению Щапова, составившему эпоху в истории исследования Р., Р. с самого появления своего имел характер не просто религиозно-обрядовый, мнимо-старообрядческий, но, главным образом, религиозно-демократический как оппози

ция большей части низшего духовенства против патр. Никона, против его слишком строгой власти, суда и управления. С 1666 Р. перешел из сферы церковной в сферу гражданской народной жизни, и здесь, сообразно с тогдашним состоянием народа, принял характер народно-демократической оппозиции против преобразования России в европейское государство, против нового европейского устройства и направления внутренней жизни России. При Петре Великом завершилось религиозно-гражданское развитие Р.: он окончательно принял характер религиозно-национально-демократический и как отколок древней отжившей России окончательно отпал от новой, Петром Великим устроенной России. Р.- это «общинная оппозиция податного земства против всего государственного строя - церковного и гражданского, отрицание массой народной греко-восточной никонианской церкви и государства или империи всероссийской, с ее иноземными, немецкими чинами и установлениями».

Точка зрения Щапова вызвала возражения со стороны духовных писателей. Профессор С-Пе-тербургской духовной академии И.Ф. Нильский в статье «Несколько слов о Р.» (СПб., 1864) утверждает, что Р. всегда был занят одной только думой о спасении. Если Р. и стали подозревать в преследовании каких-то нерелигиозных целей, то только потому, что к Р. нередко примыкали люди, не имевшие ничего общего с религией. Проф. Нильский признает, что «раскольники были недовольны не только господствующей церковью, но и существующим государственным порядком», но думает, «что причины этого недовольства скрывались не в стремлении раскольников к гражданской свободе, угнетаемой будто бы абсолютизмом власти, централизацией, не в стремлении их к лучшему земскому устроению, а в своебразном взгляде раскольников на перемены не только церковные, но и гражданские... Р. тяжелы были не распоряжения власти светской, стеснявшие права народа, но распоряжения власти церковной, будто бы губившей правую веру».

Первым по следам Щапова пошел его ученик Н.Я. Аристов. Р.,- говорит он в своей статье «Устройство раскольничьих общин» («Библиотека для чтения», 1863, № 7),- «составлял протест против иноземных нововведений, особенно тех, которые явились стеснением свободно развивавшейся жизни и нисколько не гармонировали с духом народа... Чем более давали свободы и льгот раскольникам, тем усерднее занимались они внутренним устройством своих общин, тем более стихала и вражда их против государства». В подтверждение своей мысли автор останавливается на организации выговской или поморской общины и старается охарактеризовать те общинные начала, которые лежали в ее основе. В характеристике этой немало преувеличений, но все же автор не позволяет себе произвольно обращаться с фактами и делать рискованные выводы. До крайности взгляд Щапова был дове-

436

РАСКОЛ

ден в труде В.В. Андреева «Р. и его значение в народной русской истории». «Последователи Р.,-говорит Андреев,- бесспорно вместе и представители нашего земства, нашей народной массы. Последователи Р.- самая трезвая, работящая, промышленная и грамотная часть нашего крестьянства. Не скажем, чтобы они были лучшие представители нашей простонародной среды. Ум еще не дает права на нравственное превосходство: много значит и сердце. Но представители Р.- бесспорно представители ума и гражданственности в русской простонародной среде. Изучение Р. с догматической и административной точки зрения не повело и не могло повести ни к чему. Р. может быть изучаем только с земской точки зрения, в связи с главными событиями народной истории». По мнению В.В. Андреева, старина для Р.- только предлог; он борется не за нее, а против поглощения прав земства центральной властью, против введения новых порядков без спроса земства. Появление Р. совпадает с полной отменой земских прав, завершенной окончательным закреплением крестьян при Алексее Михайловиче.

Являясь оппозицией, Р. никогда, однако, не был опасен для России; напротив, своим бегством раскольники способствовали расширению ее пределов, внося обрусение на окраины. По словам Н.И. Костомарова, «в Р. привыкли видеть одну тупую любовь к старине, бессмысленную привязанность к букве; его считают плодом невежества, противодействием просвещению, борьбою окаменелого обычая с подвижной наукой. По сущности предмета, который служил Р. основой, Р. действительно представляется, с первого раза, до крайней степени явлением консервативного свойства: дело шло об удержании старых форм жизни духовной, а по связи с ней - и общественной, притом до мельчайших подробностей и тонкостей, без всяких уступок. Но в то же время потребность удержать то, что прежде многие века стояло твердо, не подвергаясь колебанию, вызывало вслед за собой такие духовные нужды, которые вводили русский народ в чуждую ему до того времени область мысленного труда... Р. не есть старая Русь; Р.- явление новое, чуждое старой Руси. Раскольник не похож на старинного русского человека... В старой Руси господствовало отсутствие мысли и невозмутимое подчинение авторитету властвующих: Р. любил мыслить, спорить, раскольник не успокаивал себя мыслью, что если приказано сверху так-то молиться, то стало быть так и следует. Р. хотел сделать собственную совесть судьей приказания, Р. пытался сам все поверить и исследовать». В этом смысле Р. является «крупным явлением умственного прогресса».

Публицисты начала 1880-х гг., смотря на Р. с чисто народнической точки зрения, старались найти в нем те здоровые начала народной жизни, которые в своем развитии могли бы послужить основой для лучшего будущего. Точка зрения на

Р., получившая преобладание в исторической науке, может быть сведена приблизительно к следующему. Первой и главной причиной Р. был протест против новшеств в делах церкви, которые вводил патриарх Никон и которые заключались в исправлении книг церковных и в изменении некоторых церковных обычаев и обрядов. Начавшись на чисто религиозной почве, Р. сделал вопросы религии главным содержанием своей умственной жизни; но преследование его со стороны церкви и государства выдвинуло в его среде вопрос политический - об отношении к государству, а необходимость устроить свою жизнь при таких неблагоприятных обстоятельствах, в каких жили старообрядцы, наложила своеобразную печать и на различные стороны их общественного и экономического быта.

2. Исправление церковных книг. Возникновение Р. Ближайшим поводом к возникновению Р. послужило исправление церковных книг. Потребность в таком исправлении чувствовалась уже давно, так как в книги было внесено много мнений, не согласных, с учением православной церкви. В первой четверти 16 в. исправление это было поручено Максиму Греку. Он нашел много ошибок, исправил некоторые книги, но в то же время вследствие незнания славянского языка допустил и некоторые неточности, которые дали возможность его противникам, во главе которых стоял митр. Даниил, обвинить его в порче книг и сослать в отдаленный монастырь. На Стоглавом соборе (1550) решено было исправить книги, не переводя их с подлинников, как делал Максим, а сравнивая только с «добрыми переводами». Так как дело исправления поручалось протопопам и поповским старостам, то при общем их невежестве открывался еще больший простор для искажений церковного текста. Для предотвращения дальнейшей порчи и искажения книг переписчиками была учреждена в Москве первая типография, которая в 1564-65 напечатала очень неисправно Апостол и Часослов. При патриархах Иове и Гермогене было напечатано несколько богослужебных книг, но опять-таки с ошибками, которых не могли исправить невежественные справщики. В Смутное время издание книг прекратилось и самый печатный двор сгорел. В начале царствования Михаила Федоровича исправление книг было поручено архимандриту Троице-Сергиевой лавры Дионисию; в помощники ему дали монаха того же монастыря Арсения Глухого и свящ. Ивана Наседку. Исправляя Требник, они в водосвятной молитве на Богоявление, после слов «освяти воду сию Духом Твоим Святым», вычеркнули слова «и огнем», выбросили концы некоторых молитв и нашли в книге даже некоторые еретические мнения. Когда они представили свою работу заместителю патриарха митр. Ионе, то попали под суд и были осуждены (1618). Несколько времени спустя, уже при патриархе Филарете, справщики были оправданы, так как вселенские патриархи, к которым обратились за

437

РАСКОЛ

разъяснением вопрос«, нашли, что прибавка слова «и огнем» в водосвятной молитве действительно липший, При натр, Филарете исправление книг было поручено Арсению Глухому» Шану Наседке и богоявлеискому игумену Илье. Считай книги» напечатанные на Западе, неправославными, они исправляли их только m славянским спискам и в свои исправления внесли не меньше ошибок, чем было их прежде, При патр, Иосифе справщиками при печатном дворе были Иван (в монашестве Иосиф) Наседка, черниговский протопоп Михаил Рогов, архимандрит Сильвестр и некоторые другие духовные и светские лица. Исправляя книги, они ие исключили, а напротив возведи на степень догматов или несомненных принадлежностей православной церкви ряд неправильных мнений и обычаев, ВОЗНИКШИХ, большей частью, ие раньше 15 в, и отчасти утвержденных Стоглавым собором« Таковы, напр., мнения об имени Иисус, будто оно ДОЛЖНО быть произносимо Исус; о двуперстном знамении; об употреблении семи просфор при богослужении; о хождении посолонь; о чтении в символе веры о Сыне Божием: «его же царствию иесть конца», а о Св. Духе; «Господа истинного»; о небри-тин бороды и усов; о сугубой аллилуйе, Поднят был вместе с тем целый ряд вопросов о церковном благочинии, церковном пении, иконописа-нин, церковной проповеди и т.п.

Новгородский митрополит Никон сделался самым ревностным проповедником последнего рода новшеств. Патриарх Иосиф испугался и стал сноситься с константинопольским патриархом. Среди духовенства поднялся ропот, стали поговаривать о появлении ереси: «заводится ересь новая, говорили недовольные,- единогласное пение и людей в церкви учить, а преж сего людей в церкви никогда не учивали, учивали их втайне». А в 1649 в Москву приехали иерусалимский патриарх Паисий и грек Арсений, получивший образование в римской коллегии. Они указали на ошибки справщиков. Царь и патриарх отправили троицкого келаря Арсения Суханова на Восток для изучения греческих обрядов. В то время среди русских господствовало уже мнение о том, что вера греков не чистая, а испорченная, Арсений Суханов в своем статейном списке старался подтвердить это мнение. Кроме греков, обличителями ошибок справщиков явились и ученые монахи из Киева, которых вызвали в 1649 в Москву для исправления Библии; Епифаний Сла-винецкий, Арсений Сатановский и Феодосий Са-фонович, В 1650 к ним присоединился еще Дамаскин Птицкий, В то же время боярин Федор Ртищев учредил недалеко от Москвы Андреевский монастырь, куда было приглашено до 30 киевских ученых, Они занимались переводом книг и учили желающих греческому языку. Ознакомившись с исправленными книгами и заметив в них ряд ошибок, ати ученые стали неблагосклонно отзываться о справщиках и о лицах, близко стоявших к делу исправления книг. Москвичи

ответили на это обвинением киевских ученых в ереси, В 1651 приехал в Россию с Востока назаретский митрополит Гавриил, в 1652 — константинопольский патриарх Афанасий; оба стали обличать исправленные книги и в особенности внесенные в них еретические обряды. Афонские старцы также уведомили патриарха, что они сожгли привезенные для них из Москвы книги как содержащие в себе много ересей. Словом, обличения шли со всех сторон, и престарелый Иосиф стал уже бояться, как бы его не лишили патриаршего престола. В 1652 он скончался и на его место был выбран Никои. В следующем году возвратился в Москву Арсений Суханов и представил свой отчет царю и Никону. Записки об его путешествии называются «Проскинитарием» и содержат в себе не описание уставов греческой церкви, а описание ее внешней обрядности, которая, вследствие условий жизни греков под турецким владычеством, во многом изменилась: греки ие всегда имели возможность соблюдать все православные обряды. Суханов, впрочем, не скрыл, что греки крестятся тремя, а не двумя перстами, употребляют сугубую аллилуйю и ходят против солнца, а не посолонь. «Проскинита-рий» Суханова ие удержал Никона от исправления книг. В предисловий к служебнику, изданному в Москве в 1655, сам Никон рассказывает, как он собственными глазами убедился в порче книг, увидев в акте об учреждении патриаршества и на древнем саккосе митрополита Фотия символ веры без прибавления слова «истинного».

В 1654 в царских палатах был собран, в присутствии царя и патриарха, церковный собор из русских святителей и духовенства. Никон, указав им на ошибки в книгах, просил благословения на их исправление. Собор единогласно отвечал: «достойно и праведно исправите (книги) противу старых харатейных и греческих»; но когда дело дошло до подписи под постановлением собора, то некоторые, говорят, отказались; и действительно, нет подписей одного епископа (Павла Коломенского), двух архимандритов, одного игумена И двух протопопов. Затем Никон отправил к константинопольскому патриарху Паисию 26 вопросов относительно обрядов и ошибок, вкравшихся в богослужебные книги; Паисий вполне одобрил мысль Никона и постановления Московского собора. Снова был послан на Восток Арсений Суханов с богатой милостыней; он должен был, не щадя издержек, заботиться о приобретении греческих рукописей. Суханов вывез до 500 рукописных книг, восточные патриархи также прислали не менее 200 рукописных древних книг. В 1655 Никон снова созвал в Москве собор, на котором присутствовали и два патриарха - антиохийский Макарий и сербский Михаил. На соборе было прочтено послание Паисия, подтверждены постановления собора 1654 и исправлен служебник, который и был напечатан в том же 1655 в Москве. Хотя на соборе было постановлено исправить служебник

РАСКОЛ

«согласно сотворя древним греческим и славен-ским», но, по новейшим исследованиям» исправление происходило по греческому евхологию, напечатанному в Венеции в 1602, что н дало повод к нападениям на исправленный служебник. Во главе лиц, занимавшихся делом исправления книг, стояли теперь Епифаний Славинецкий и другие киевские ученые* хорошо знакомые с греческим языком. Был вызван и заточенный патриархом Иосифом в Соловки Арсений Грек. 23 апреля 1656 Никон опять собрал собор русских архиереев, провозгласивший проклятие на двуперстное крестное знамение. На этом же соборе была предложена Никоном для рассмотрения переведенная с греческого книга «Скрижаль», и собор одобрил ее к печати. Книга эта была составлена греческим иеромонахом Иоанном Нафанаилом и заключала в себе изложение литургии, таинств и обрядов в том виде, как их понимали на православном Востоке. В приложениях к «Скрижали» были напечатаны Деяния московского собора 1654 и константинопольского, подтвердившего постановления московского; ответ патриархов антиохийского и сербского о крестном знамении; слово о кресте иподиакона Петра Дамаскина; слово вопросительное и увещательное против ревнителей двоеперстия; мнение Максима Грека и ученика его Зиновия о неприкосновенности символа веры и т.п.

Действия Никона вызвали протест как со стороны лиц, не сочувствовавших делу исправления и считавших греческую церковь неправоверной, а потому ее указания не заслуживающими доверия, так и со стороны лиц, труд и ученость которых признавались негодными, напр.» прежних справщиков. К еп. Павлу Коломенскому и протоиерею Иоанну Неронову, заявившим свое несогласие с исправлением книг еще на соборе 1654, вскоре присоединились Аввакум, протопоп Юрьевца Повольского, Даниил - протопоп костромской, Логгин - протопоп муромский, и другие справщики при патриархе Иосифе. Они подали царю Алексею Михайловичу «общее прошение на многомятежного Никона», в котором жаловались, что Никон запретил в великий пост 1654 земные поклоны в церкви, кроме четырех великих, и ввел троеперстное крестное знамение вместо двуперстного. Царь оставил это прошение без ответа. После этого они стали возражать против четырехконечного креста и трегубой аллилуйи. Иоанн Неронов запрещал у себя в церкви троить аллилуйю, часто являлся к патриарху и спорил с ним. Из Москвы недовольство исправлением книг и Никоном стало проникать и в другие места. Этому способствовало и то обстоятельство, что Никон сурово расправился со своими противниками; разосланные по разным местам и окруженные в глазах народа ореолом мучеников за старую веру, они подготовили почву для быстрого распространения Р. Епископ Павел Коломенский был лишен сана (был слух, что его подвергли даже телесному наказанию) я

сослан в Палеостровский монастырь; Иоанна Неронова лишили скуфья и сослали в Каменский монастырь; Даниила расстригли я, по приговору светского суда, заключили в астраханскую тюрьму, где он скоро и умер; расстригли я Логгина и сослали в Муром, где он вскоре умер. Лазарь был сослан в Тобольск; туда же сослали и Аввакума, которого, говорят, не лишили сана только благодаря заступничеству царя. Аввакум упорно продолжал отстаивать своя мнения и приобретал все больше и больше сторонников. Его поэтому сослали дальше, в Дауршо. Не пострадал только один хитрый я уклончивый придворный протопоп Стефан Вонифатьев.

Удаление Никона с патриаршества я затем его окончательное падение яа время дало успех его противникам. Аввакум был помилован и возвратился в Москву. К числу его ревностных приверженцев принадлежали дворецкий и любимец боярина Салтыкова Исайя, боярыня Феодосия Морозова, женщина богатая и очень близкая ко двору, сестра ее княгиня Евдокия Урусова и др. В духе Аввакума действовал и бывший справщик при патриархе Иосифе, дьякон Успенского собора Федор. Главными соучастниками ях были архимандрит Покровского монастыря Спиридон Потемкин, игумен Златоустовского монастыря Феоктист, игумен Веселовского монастыря близ Тихвина Досифей, а также Коряилий. Досифей я Корнилий странствовали в олонецкие пределы и на Дон я там подготовили почву для Р.; монах Иосиф Истомин, сосланный в 1660 в Сибирь, сделался в тех местах главным насадителем Р. Со всех сторон к царю поступали челобитные с жалобами на Никона и заведенные ям новшества. Даже вятский епископ Александр, одобривший «Скрижаль», прислал в 1663 челобитную против новшеств Никона. Это заставало царя Алексея Михайловича созвать в феврале 1666 собор, признавший восточных патриархов я Восточную церковь православными, книга, употребляемые имя при богослужении, правильными, собор 1654, постановивший начать исправление книг, тахже правильным. Епископ вятский Александр принес на соборе покаяние, но протопоп Аввакум не покаялся, был предан анафеме, лишен сана и после напрасных увещаний передан гражданскому суду, который сослал его на заточение в Пустозерский острог. Поп Никита также был предан анафеме и сослан в Николаевский Угрешский монастырь, но вскоре покаялся и был опять присоединен к православной церкви. В тот же монастырь был сослан и дьякон Федор, лишенный сана и преданный анафеме. Он прислал было покаянную грамоту, но затем опять обратился в Р. Ему отрезали язык и сослали в Пустозерский острог. Ефрем Потемкин, Неронов и Феоктист принесли покаяние я были прощены. Лазарю было дано несколько месяцев на размышление; когда он не покаялся, его сослали в Пустозерск. Собор 1666 составил общее наставление к духовенству и разослал его по всем

РАСКОЛ

церквам, убеждая не уклоняться в Р., а слушаться православной церкви. Кроме того, он рассмотрел и напечатал книгу, составленную Симеоном Полоцким против раскольников: «Жезл правления, утверждения, наказания, казнения». В ноябре 1667 в Москву приехали патриархи александрийский Паисий и антиохийский Макарий, имевшие полномочия от патриархов константинопольского и иерусалимского. В декабре (с 1 по 12) заседал собор, в котором участвовали и патриархи. Он утвердил постановления прежних соборов относительно обрядов церковных и исправления книг, проклял тех, которые будут противиться этим постановлениям, осудил Стоглав и житие святого Ефросина, на которых утверждали свое учение старообрядцы, отменил клятву на троеперстие и трегубую аллилуйю, наложенную Стоглавым собором. Несогласные с постановлениями этого собора сделались уже формально раскольниками, и с этого времени Р. нужно считать окончательно возникшим.

3. Распадение раскола на толки. В Пустозер-ском остроге были сосредоточены все выдающиеся силы Р.: Аввакум, Лазарь, дьякон Федор. Хотя их велено было держать строго, но они жили вольно, сносились со своими родственниками и знакомыми в Поморье, Керженце, Боровске, куда были сосланы Морозова и Урусова. В Москве оставались духовный сын Аввакума, Аврамий, казненный в феврале 1670 за свои сношения с Аввакумом, и инокиня Мелания, стоявшая во главе всех учениц Аввакума; последний называл ее «матерью», «великою», «начальницею». От этих вождей Р. исходили различные разъяснения и ответы на возникавшие в церковной практике вопросы. Они носили отчасти вероучительный, отчасти законодательный характер. Вопрос о том, как жить старообрядцам вне церкви, среди враждебного им православного общества, Аввакум решал в смысле полного разрыва с «никонианами», как он называл приверженцев православия: он требовал, чтобы никониан не принимали в дома, не стояли с ними на молитве, не имели с ними никакого общения. Другим насущным вопросом был вопрос о священниках. Он был первоначально решен в том смысле, что только те из них, кто был посвящен до 1666, могли совершать таинства; что же касается лиц, посвященных после 1666, то не только отрицалось их священство, но запрещалось даже молиться с ними в церквах и домах. Впоследствии, по мере того как вымирали священники дониконианского посвящения, взгляд этот значительно был смягчен: уже Аввакум признал священников нового посвящения, которые приняли старую веру и отреклись от новой. Вопросы о крещении младенцев и о браке были решены так, что крещеных не следует перекрещивать, а повенчанных - разводить, но следует только «довершить» таинство, прочитав молитвы по старому требнику. Уже Аввакум своими толкованиями подготовлял крайние направления в Р., допуская много от

ступлений от старых церковных обрядов. В случае нужды Аввакум допускал, напр., венчание в простой избе и освящение церкви без благословения архиерея, дозволял мирским людям крестить младенцев, исповедоваться друг перед другом и т.д.; причащать мог каждый самого себя запасными дарами. Не все соглашались с этим: среди старообрядцев с самого начала не было полного единомыслия. Аввакум с Федором препирались, напр., о непорочном зачатии Богородицы, о святой Троице и т.п.- и эти препирательства, отличавшиеся обычной обоим учителям Р. раздражительностью, волновали старообрядцев, отражаясь не только в Москве, но и в отдаленном Керженце. Учители Р. нр теряли надежды вернуть «никониан» к старой вере. С этой целью они подавали целый ряд челобитных царю и патриарху. В 1668 поп Лазарь подал одну челобитную на имя патриарха Иоасафа II, другую - на имя царя Алексея Михайловича; в 1670 царю подали челобитные Аввакум и Аврамий. Они уличали «никониан», просили, умоляли, требовали принятия старой веры, грозили наказанием на Страшном Суде, ссылались на разные бывшие им видения, домогались правильного суда и изъявляли готовность пострадать за старую веру. На челобитные эти никто не отвечал.

Рядом с этим, так сказать, теоретическим протестом шла и открытая борьба, в которой Р. выступал уже не только против церкви, но и против государства. В 1657 (значит, задолго до осуждения раскола на соборе 1666) в Соловецкий монастырь был прислан исправленный тогда же служебник и другие церковные книги. Архимандрит Илья велел сложить их в кладовые, а в следующем году братия составила приговор не принимать исправленных книг. К братии присоединились многие богомольцы и часть монахов Анзерского скита. Меньшинство соловецких монахов, не приставших к приговору, отправило жалобу на архимандрита Илью в Москву, но безуспешно: Никона в то время не было уже на патриаршем престоле. Это способствовало тому, что протест в Соловецком монастыре против новых книг окреп. Когда преемник Ильи, Варфоломей, был вызван на собор 1666, соловецкие монахи поручили ему ходатайствовать перед царем о старых книгах и обрядах и написали в этом смысле челобитную. Архимандрит ярославского монастыря Сергии был послан в Соловки для увещевания монахов и угрозы жестокого наказания. Монахи не послушались его увещаний и снова отправили челобитную, в которой грозили уйти из монастыря, если им не позволят служить по старым книгам. В 1667 на место Варфоломея был назначен Иосиф, но монахи его не приняли. В сентябре того же года в Москву к царю была отправлена высоко ценимая раскольниками «Соловецкая челобитная», написанная казначеем Геронтием. Здесь говорилось о близкой кончине мира, об уклонении христиан от православия, о порче греческой веры и книг, о всех отступлени-

440

РАСКОЛ

ях никониан от старой веры. В заключение челобитчики выражали решимость лучше умереть, чем принять новые книги. На эту челобитную царь ответил сначала отнятием у монастыря богатых береговых вотчин, а когда это не помогло, решил употребить силу. Соловецкие монахи сами просили прислать войско, готовясь погибнуть от меча в борьбе за старую веру. Во главе соловецких монахов стояли теперь находившийся там на покое архимандрит Саввина монастыря Никанор, казначей Геронтнй и келарь Азарий. У монахов были большие запасы хлеба, 90 пушек, до 900 пудов пороха; монастырь был укреплен толстыми стенами; защитники его дрались с фанатизмом. Осада монастыря продолжалась более семи лет; за это время сменились три предводителя царских войск. Монастырь был взят 22 января 1676 только вследствие измены одного из братии. Ожесточение монахов дошло до того, что они 28 декабря 1673 на соборе постановили: «за великого государя богомолье оставить». Не все священники, впрочем, подчинились этому постановлению; непослушных принуждали к этому силой, и они были вынуждены бежать из монастыря. После взятия монастыря архимандрит Никанор был казнен, его товарищи разосланы в остроги Кольский и Пустозерский; принесшие повинную церкви и государству были прощены и остались жить в монастыре. Защитники монастыря стали считаться мучениками за старую веру; в народе их называли «страдальцами соловецкими». Это не могло не способствовать распространению Р., особенно в Поморском крае. В 1681 Аввакум написал царю Федору челобитную, подобную тем, с которыми он прежде обращался к царю Алексею. В челобитной он позволил себе непочтительные выходки против Алексея Михайловича: «Бог судит между мной и царем Алексеем. В муках он сидит, слышал я от Спаса: то ему за свою правду». Вероятно, за это челобитье Аввакум, вместе с товарищами по заключению, был сожжен «за великия на царский дом хулы» (1 апреля 1681). Раскольники этим не были испуганы. По инициативе Досифея, игумена Троицкого монастыря в Олонецкой губернии, они написали к царю новую челобитную «о исправлении веры». По жребию,, челобитную эту довелось везти в Москву иноку Сергию, который сыграл там деятельную роль во время стрелецких бунтов. Раскольники воспользовались этими бунтами для своих целей, причем руководителями их явились суздальский поп Никита, прозванный потом Пустосвятом, и волоколамский инок Савватий. Они познакомились с Сергием; скоро к ним присоединились еще три волоколамских инока. Совещания происходили у Сергия. По совету Никиты была написана челобитная к царям Ивану и Петру без указания лиц, от кого она подается. Челобитчики стали подговаривать стрельцов, среди которых было много приверженцев старой веры, написать челобитную «от лица всех полков и чернослободцев». Стрель

цы согласились; челобитную для них написал Сергий, исчислив в ней, по образцу соловецкой, все ереси никониан. Предводитель стрельцов, Хованский, сочувствовал движению раскольников и указал на попа Никиту как на человека, который может быть ответчиком перед властями, может им «заградить уста». 25 июня было назначено венчание царей Ивана и Петра. Раскольники желали, чтобы служба в этот день шла по старым книгам и на семи просфорах. С этой целью они старались устроить 23 июня публичный диспут с духовными властями; но, благодаря, кажется, главным образом политике Хованского, диспута в этот день не произошло, а были поданы только челобитные. Хованский, впрочем, обнадежил Никиту, что служить будут на 7 просфорах, с печатями восьмиконечного креста. Никита напек подобных просфор, но, вследствие тесноты на Кремлевской площади и в Успенском соборе, не мог протиснуться к алтарю, и служба в день коронации происходила на пяти просфорах. 3 июля раскольники пришли в патриаршую крестовую палату и спорили о вере с патриархом. 5 июля, благословившись у Никиты и взяв старые книги, кресты, икону Страшного суда, они зажгли свечи и явились на Кремлевскую площадь, вызывая духовенство на публичный диспут. Диспут состоялся в Грановитой палате, в присутствии царевны Софьи, царицы Натальи Кирилловны, царевен Татьяны Михайловны и Марьи Алексеевны и патриарха. Кругом царил шум, беспорядок; спорящие не понимали друг друга и ни до чего не договорились; тем не менее, раскольники, выйдя из Грановитой палаты, кричали, что они победили, и, поднимая вверх два пальца, говорили, что так нужно креститься. Софья круто расправилась с главными вождями этого раскольничьего движения. Никита был казнен 11 июля за оскорбление царской чести; Сергий сослан в ярославский Спасский м-рь; остальные были разосланы по разным монастырям. Духовная власть издала в том же году новую полемическую книгу против Р. «Увет духовный» Афанасия Холмогорского, а светская власть ответила на раскольничье движение суровым указом 7 апреля 1685 (см. ниже).

Около этого времени Р. разделился на две главные секты - беспоповщину и поповщину. Пока вся задача Р. ограничивалась борьбой с никонианами, старообрядцы были единодушны; но как только им пришлось организовать свою собственную церковь, начались существенные разногласия. Первым встал возникавший еще при жизни Аввакума вопрос о священниках, который и послужил основанием для разделения Р. на две важнейшие секты. На то или другое решение вопроса повлияло учение об антихристе, которого видел уже Аввакум и который, по представлению раскольников, царствует на земле. Раз это так, то православие, значит, утрачено; на земле нет ни истинной церкви, ни таинств; нет и не может быть священства; для общения с

441

РАСКОЛ

Богом достаточно молитвы и религиозных упражнений; посредничества церкви не нужно. По этому пути пошла беспоповщина. Другае хотя и верили в пришествие антихриста, но не сделали таких крайних выводов и признали необходимость таинств вообще и священства в частности; для них - а это было большинство в Р.,- вопрос об антихристе отходил как бы на второй план; являясь защитниками старой веры, со всеми ее обрядами и таинствами, они не могли думать, что она исчезла и уже не существует. Это была поповщина (см. также Белокриницкая, или Австрийская, иерархия). Беспоповцы не отрицают брака, но ввиду того, что его некому совершать, требуют девственной безбрачной жизни. Так как это требование трудно исполнимо, то вопрос о браке у беспоповцев является вообще спорным и в четырех различных толках беспоповщины решался различно.

Главным районом первоначального распространения беспоповщины было северное русское Поморье, где ему способствовали природные условия жизни, давно уже приучившие обходиться без попов (см. Поморское согласие). Здесь в конце 17 в. возникла Выгорецкая, или Выгов-ская, пустынь, сделавшаяся скоро центром тогдашней беспоповщины и опорой Р. Около того же времени дьячок Крестецкого яма Феодосий Васильев ушел за польский рубеж, основал в Невельском уезде скит и старался сформулировать

шествования Выгорецкого м-ря, Феодосий съездил туда и завел с ним сношения, а затем и споры. Он упрекал Выгорецких иноков в сношениях с никонианами и в отрицании надписи на кресте «И.Н.Ц.И.», которую поморцы считали новой, думая, что древнею была: «Царь Славы, Иисус Христос, сим побеждай». Феодосий признавал браки, заключенные православными священниками, законными, между тем как Андрей Денисов, руководивший Выгорецкой обителью, требовал безусловного воздержания. На диспуте в 1706 Денисов не присутствовал; его заменял сторонник его Леонтий, который вел себя очень нетерпимо. Диспут повел к окончательному разрыву и к отделению от поморского толка особого нового толка - федосеевщины. В 1730-х годах образовался третий толк беспоповщины - филип-повщина. Филипп в миру назывался Фотием; служил в стрелецком полку, бежал во время сражения под Нарвой и поселился в Выгорецкой пустыни. Там ов был сначала простым монахом, затем на него возложили обязанности духовного отца, и он думал по смерти Андрея Денисова занять его место, но это ему не удалось. Когда иноков Выгорецкой пустыни принудили молиться за царя, Филипп горячо протестовал и был за это наказан Семеном Денисовым и братией обители. С несколькими единомышленниками он ушел из монастыря и построил кельи на р. Умбе. Народ стал прибывать к нему. Выгорецкие иноки старались сначала возвратить к себе Филиппа увеща

ниями; когда это не помогло, против него отправили воинскую команду, при приближении которой в 1743 Филипп заперся в избе вместе с 70 своими приверженцами и сгорел. Во главе филипповцев стал некто Терентий, но и он в 1747 сжег себя вместе со своими 98 приверженцами. В 1750 сжег себя с несколькими десятками лиц обоего пола новый вожак, старец Матвей. С той поры самоубийство считается у филипповцев мученичеством за веру.

Дробление беспоповщины вообще шло быстрыми шагами. Спор из-за титла на кресте повел к отделению от федосеевщины в конце 18 в. особого согласия, титловщины. Постановления федосеевского собора в С.-Петербурге (1809), снисходительно отнесшегося к федосеевцам, вступавшим в брак, создали особое аристово согласие, или аристовщину, которая не соглашалась на послабление. От филипповцев отделились Пастухово согласие и аароновщива,, основанная в конце 18 в. мещанином Андреем Жуковым, прозывавшимся Аароновым. Он считал отречением от имени христианина занесение в раскольничьи списки, но не требовал отречения от мира и допускал браки, совершенные мирянином. Как протест против компромиссов, допускавшихся в конце 18 в. федосеевщиной и филипповщиной, сложилась секта странников, или бегунов. В конце 18 в. в Москве образовалось согласие приемлющих браки. Еще раньше зародилась «нетовщина» или козьминщина (по вмени основателя ее Козьмы), В основе нетовщины лежит убеждение, что в настоящее время нет и не может быть спасительных тайн и общественного богослужения, так как благодать взята на небо. Иначе нетовщина называется Спасовым согласием, потому что, по мнению нетовцев, один Спас знает, как можно спастись: необходимо уповать на его милость и молиться. От нетовщины следует отличать глухую нетовщину. Последователи ее хотя и признают православную церковь еретической, но считают возможным совершать крещение и брак в православной церкви. Другие нетовцы решили вопрос о крещении таким образом, что каждый может сам себя крестить, войдя в воду. Эти самокрещенцы к концу 19 в. уже исчезли; появились же они, должно быть, в середине 18 в. Есть еще целый ряд мелких беспоповщинских сект, появившихся, большей частью, в конце 18 и в 19 вв. Такова, напр., рябиновщина, названная так потому, что признает только крест, сделанный из рябины, на том основании, что в Писании словом певга будто бы означается рябина. Дырники проповедуют, что молиться нужно только на восток, а потому устраивают у себя в домах отверстия на восток, в которые и молятся; средники ведут такое счисление времени, что у них Пасха падает на нашу среду; любушкино согласие названо так потому, что допускает сожитие по любви, ожидая освящения его в будущей жизни; воздыхатели, на основании своеобразных исчислений и толко-

442

РАСКОЛ

•

ваний «седмин Данииловых», признают, что в настоящее время нет таинств, ве должно быть и никаких обрядов: нужно только вздыхать и молить Бога, чтобы Он спас оставленных им, Дробиться на толки беспоповщина продолжала и дальше.

4. Учение о пришествии антихриста. Самоубийства у раскольников. Вера в господство антихриста составляет одну из характернейших черт значительной части Р. Мысль об антихристе, перепугавшая Европу 1000 лет спустя после Рождества Христова, страшившая христиан в 1492, при исходе седьмой тысячи лет от сотворения мира, никогда не исчезала в России. Русские люди были уверены, что антихрист появится непременно на Западе, в Римской церкви. В 1648 в Москве появилась «Книга о вере», в которой автор прямо доказывал, что настали последние времена, что папа - предтеча антихриста, что скоро явится и сам антихрист-папа: «много пре-дотечев, но и сам уже близ есть по числу еже о нем, 666; число бо человеческо есть антихристово. Кто весть, аще в сих 1666 явственных предо-течев его или того самого не укажет». Начало пришествия антихриста автор видит в появлении унии: «по исполнении лет числа 1666 ве непотребно и вам от них вин опасение имети, да ве некое бы что зло пострадати». Когда Никои стал исправлять книги и отпадать таким образом, по мнению старообрядцев, в латинскую веру, т.е. царство антихристово, все они заговорили о пришествии антихриста: «книга о правой вере, говорили они, указа их (т.е. отступников) яко перстом в лице, и книга Орель (небопорвый) сказа нам время се». Ефрем Потемкин, одни из видных учителей Р., проповедовал, что антихрист уже пришел. Аввакум даже видел антихриста: «Я, братия моя,- пишет он около 1666,-видел антихриста, собаку бешеную: плоть у него вся смрад и зело дурна, огнем пышет изо рта, а из ноздрей и из ушей пламя смрадное исходит; по нем царь последует и власти, и множество народа». Другой расколоучитель, Авраамий, проповедовал, что Никон если не сам антихрист, то, наверное, предтеча его. Стали ожидать конца мира. С осени 1668 (пришествия антихриста ждали собственно в 1669, ва основании апокалипсических вычислений) в некоторых местах забросили поля, а весной 1669 бросили и избы, исповедовались, причащались, ждали архангельской трубы. Когда назначенный срок прошел, тогда отсрочили гибель мира на 33 года, предполагая, что сатана был связан клятвой на тысячу лет ве от Рождества, а от Воскресения Христова. Антихрист, следовательно, явится в 1666 + 33-1699, а мир погибнет через 3 года после этого, т.е. в 1702. В 1698 возвратился Петр I из-за границы и начал кровавую расправу со стрельцами. Совпадения во времени было достаточно, чтобы призвать Петра I за антихриста и с этой точки зрения смотреть на все его реформы. Стали опять ждать кончины мира,

опять исповедовались, приобщались, ложились • гробы, ожидая трубы архангела. Она не звучала, мир стоял по-прежнему; ожидавшие его гибели были сбиты с толку; в то же время исчезла и надежда убедит» или победить никониан. «Самые упорные,- говорит П.Н. Милюков,- должны бы-

не о загробной жизни, а о продолжении земного существования, и притом не в виде господствующей церкви, а в качестве отдельной от нее

этой общины нужно было теперь позаботиться».

Забота эта привела к окончательному распадению Р. на поповщину и беспоповщину, которые затем дифференцировались в целый ряд толков и согласии. Но не все раскольники шли этим путем; некоторые из них, ожидая кончины мира или же мрачно смотря на жизнь как на царство антихриста, решались уйти от соблазнов мира и кончали жизнь самоубийством, считая самоубийство за веру равным мученичеству. Насильственная смерть за веру вожделенна,- учил Аввакум; поэтому нужно «стоять в вере» непоколебимо, «страха человеческого ве бояться, а надеяться ва Бога всевадежвым упованием и смело по Христе страдать,.., хотя и бить станут или жечь... Что лучше сего? С мученики в чин, с апостолы в полк, со святители в лик.,. А в огне то здесь небольшое время потерпеть. Боишься пещи той? Дерзай, плюй на нее, не бось! До пещи стрзх-от, а егда в нее вошел, тогда и забыв вся»... Совет Аввакума находил себе ревностных последователей. «О братие и сестры,- говорили они,- полно вам плутати и попам окуп давати; елицы есте добрая, свое спасение возлюбите и скорым путем, с женами и детьми, в царство Божие теките. Радейте, не ослабейте; великий страдалец Аввакум благословляет и вечную вам память воспевает: тецыте, тецыте, да вси огнем сгорите». Под влиянием подобных проповедей составлялась обыкновенно кучка людей, готовых на смерть. Иногда энтузиазм проходил, во иногда какое-нибудь внешнее обстоятельство, напр. правительственное преследование, заставляло энтузиастов привести свое намерение в исполнение. Такие «гонимые» считали себя мучениками; чтобы добиться мученичества они часто искусственно вызывали гонение, совершая какое-нибудь оскорбление святыни, и, когда являлась ва место военная команда, они запирались и сжигались, приняв предварительно меры, чтобы никто не выскочил из огня и чтобы видели, что «все те страдальцы с радостью горели и яко ва пир, веселяся, пришли», Таким образом, под влиянием ожидания кончины мира и преследований властей самоубийство принимает грандиозные размеры. Являются энтузиасты, которые мечтают «спалить» всю Русь.

Первые самосожжения, о которых дошли до нас сведения, были в период с 1676 по 1683, когда тв Пошехонском уезде сожгло себя до 1920 человек. До начала 1690-х IT. сожгло себя не менее

РАСКОЛ

20 тыс. человек (до издания указа 7 апреля 1685 - не более 3800 душ, остальные - после издания указа). Самосожжения встречаются на всем протяжении 18 в.; число сжигавшихся за один раз доходило иногда до 2700 душ. Кроме самосожжения были в ходу также утопление, голодная смерть и самопогребение. Не исчезли самоубийства в Р. и в 19 в.: в 1802 некто Юшкин засыпал себя землей, в 1827 сын его Иван Юшкин и 35 других крестьян перерезались; в I860 в Олонецкой губ. сожгли себя 15 человек; в 1897 в Терновских плавнях открыты замурованные в погребе фанатики, и замуровавший их Ковалев жалел, что не успел замуровать и себя.

5. Отношение Р. к православной церкви и государству. Из убеждения, что православная церковь совратилась в латинство, а в мире царствует антихрист, логически вытекало отношение раскольников к православной церкви. «Попы и диаконы,- говорит один из учителей Р.,- не священны суть по правилам; вси они отступницы и еретицы глупии. Православным христианам не подобает от них ныне благословения приимати, ни службы, ни крещения, ни молитвы, и в церкви с ними не молитися, ниже в дому, то есть часть антихристова полка, и от исполнения церковного самовольне отсекшеся, но от всепагубно-го сына геены, пагубного сосуда сатанина, явившегося в свое время настоящее, о нем же вам изреку, Никона еретика, адова пса, злейша и лютейша паче всех древних еретик, иже быша под небесем». Разрыв с церковью был на первых порах весьма резкий, но затем он смягчился в поповщине и даже в некоторых толках беспоповщины. Поповщина признавала все таинства и поэтому нуждалась в священниках. Когда вымерли все священники дониконовского посвящения, тогда, за неимением у поповцев архиерея, который мог бы посвящать новых попов, приходилось принимать посвященных никониан (см. Беглопо-повщина). Восточная церковь знала три разряда еретиков: из первого разряда она принимала в лоно церкви не иначе, как совершив вторично крещение, из второго - путем миропомазания, из третьего - требуя только проклятия ереси. Никониане были причислены сначала к первому разряду еретиков, но скоро стали считаться еретиками второго разряда и над ними совершали только миропомазание. В 18 в. среди поповцев возникло мнение, что никониан можно принимать и по третьему разряду, т.е. ограничиваясь проклятием ими ереси. Защитником этого мнения был дьякон Александр, основатель т.н. дьяконовщины. Мнение это не получило перевеса: на старообрядческом соборе 1779 было постановлено принимать никониан, совершая над ними миропомазание. Тогда вожди дьяконовщины стали хлопотать о примирении с господствующей церковью, которое и совершилось в 1800 в виде единоверия.

Примирительное направление в поповщине, склонное внести в старообрядчество дух терпимо

сти, стало вообще одерживать верх в 19 в. Образовалась партия (преимущественно из московской старообрядческой интеллигенции), которая, исходя из факта приема старообрядцами беглых попов, доказывала, что и в господствующей церкви существуют остатки истинного православия. Выразителем этого взгляда явился старообрядец Илларион Егоров Ксенов, составитель известного, наделавшего в 1862 много шуму «Окружного послания», в котором доказывалась близость поповщины к господствующей церкви. По этому поводу возникла горячая полемика; большинство старообрядцев оказалось на стороне окружного послания, и в конце 19 в. (по сведениям П.Н. Милюкова) из 19 существующих в России архиерейских старообрядческих кафедр только 3 были заняты противниками «Окружного послания», а 13 - его сторонниками. Иное дело -беспоповщина. Она требовала полного разрыва с православной церковью и принимала присоединяющихся к ней православных не иначе, как перекрещивая. Впрочем, требования жизни заставляли и беспоповцев делать много уступок. Уже в 1691 один из учителей беспоповщины, вооружавшийся против самосожжений, Ефросин, проповедовал умеренные взгляды: «позываемы от неверных на трапезу, во славу Божию идите и вся представляемая вам ими ядите; также и на торжище вся продаваемая купите, ничто же не сумняшеся за совесть». Учение Ефросина применялось в Выгорецкой общине, которая была большим торгово-промышленным предприятием и, следовательно, постоянно находилась в сношениях с миром, с никонианами. Против этого восстали федосеевцы, но и они в конце концов должны были сделать уступку. Тогда против федосеевцев стали возражать филипповцы. Если жизнь по необходимости сближала беспоповцев с никонианами, то их учение, исходящее из положения о господстве антихриста, отрицающее священство, брак и вообще все таинства, резко отделяло их от господствующей церкви.

Враждебное отношение Р. к церкви перешло и на государство, раз оно взяло церковь под свое покровительство и стало преследовать старообрядцев. После собора 1666 учители Р. стали говорить, что «напоили никониане царя Алексея Михайловича пиана неповинною христианскою кровию и своим прокислым учением прелести, и ограбили душу его, яко татии и разбойницы духовный, снявше с него драгую ризу православия и облекоша его в многошвенная своя и раз-дранная рубища нечестия многаго». Царь Алексей Михайлович «отсечеся от колена царского, и прелестию восхитив власть, несть отча и дедина престола наследник, но восхититель престола римского, сиречь преемник римские веры». С того времени русские цари являются в глазах крайних представителей Р. слугами антихриста; не они царствуют, но антихрист, который воплощается в каждом из них по очереди. Для подтверждения своего учения старообрядцы стара-

444

РАСКОЛ

лись находить число антихристово (ббб) в именах русских царей посредством разных в них изменений (напр., вместо Николай - Николаай). Из понятия о царе как антихристе вытекало логически положение: молиться за царя - значит молиться об укреплении царства антихриста. Если царь - антихрист, то, значит, и все исходящее от царской власти - законы, суды и т.п.-носит на себе печать антихриста. Двуглавый орел, по их мнению, происхождения демонского, потому что все люди, звери и птицы имеют по одной голове, а две главы у одного дьявола. Свод законов - «Богом ненавидимые, кривосказатель-ные, духоборные книги»; должностные лица -слуги антихристовы; синод - «жидовский синедрион»; сенат - «антихристов совет»; делопроизводство по законам - «никонианский богоборный суд». По-своему толкуют старообрядцы перенесение Петром I нового года на 1 января, учреждение подушной подати: до Петра, говорят они, не было описания народа, «а сей гордый князь мира, антихрист властный, и одушевлен образ самого сатаны по образу Августа Кесаря учинили народное описание и по запасании в своя пагубныя книги, требуя дани душевныя, сиречь с душ человеческих». В свое время старообрядцы вооружались и против чая, против кофе, даже картофеля, когда последний распространялся путем административных распоряжений,

В первое время существования Р. бывали случаи активного противодействия правительству. В 1687 и 1689 раскольники нападали на Пале-островский ы-рь. В 1693 под предводительством Василия Емельянова они, в числе 200 человек, напали на Пудожский погост, разграбили попов, завладели церковью, омыли иконы, вынесли новые книги и стали совершать богослужение по-своему. Когда пришли государевы люди, то они, пока было возможно, отбивались, а затем заперлись и сожглись. В 1696 «воровские люди и раскольники» совершали грабежи на Волге и Каспийском море. Враждебное настроение Р. было обострено реформами Петра. Раскольники принимают деятельное участие в бунтах астраханском и булавинском. Создается легенда, что Петр - самозванец, жидовин из колена Данова. В 1700 о пришествии антихриста проповедует книгописец Григорий Талицкий; в 1707 в Новгороде про царя-антихриста говорят посадский человек, священник, офицер и т.д. Не имея сил для открытого сопротивления, старообрядцы бегут, укрываются или их укрывают. Правительство старается разыскать беглых, наказывает жестоко и их, и укрывателей. Старообрядцы не чувствуют себя безопасными внутри государства и бегут на далекие окраины или за границу (см. Выгорецкая пустынь, Ветковское согласие). Не старообрядцы подготовили и организовали пугачевщину, но они приняли в ней участие как один из крупных враждебных правительству элементов. От пугачевщины они ждали возвращения к старой вере и разрушения царства антихриста на

земле. Крестом, бородой и уничтожением всех тягостей, которые созданы были правительством и которые Р. считал произведением антихриста, жаловал Пугачев своих приверженцев. Пугачевщина была последним актом, когда Р. активно заявил свое противодействие власти; не прекратилась только пассивная оппозиция его, наиболее ярко выразившаяся в секте бегунов, или странников. Суровое для старообрядцев царствование Николая I, разрушение их молелен, уничтожение скитов не вызвали какого-нибудь массового сопротивления, за исключением отдельных случаев. В 1857-58 у старообрядцев-поповцев возникла мысль просить защиты у Наполеона III. Мысль эта, говорят, была приведена в исполнение в 1862. 15 июня 1862 при «Колоколе», под редакцией Кельсиева, было основано «Общее Вече», предназначенное специально для русских старообрядцев. «Общее Вече» имело в виду пропаганду революционных идей среди старообрядцев; но Р. представлял для этого неблагоприятную почву. В одном из политических сочинений федосеевцев против филипповцев находится следующее место: «дабы никто не имел на нас гнева во еже до конца обидети, аще требует враг злата, дадите; аще ризу - дадите; аще почести - дадите; аще веру хощет отьяти, мужайтесь всячески. Мы в последнее время живем - и потому всяку дань даем всякому просящему, дабы не предал враг на муку, или бы не заточил в незнаемое место». Такова, большей частью, и была политика Р.

б. Меры духовной и правительственной власти против Р. Со времени образования Р. постоянно принимались и принимаются меры к тому, чтобы удержать распространение Р. и обратить старообрядцев к православной вере. Меры эти двоякого характера: духовные (увещания, обличения, поучения) и принудительные. Первые применялись духовной властью, вторые - гражданской, но нередко по настоянию духовенства; послабления суровых законов против Р. часто встречали неприязненный прием в духовной литературе. Уже собор 1667 обнародовал повеление и завещание, которым убеждал всех православных слушаться церкви и пользоваться при богослужении вновь исправленными книгами, проклиная всякого, кто осмелится не покоряться церкви. Собор одобрил и издал книгу «Жезл правления, утверждения, наказания, казнения», в которой опровергались мнения учителей Р., и на основании древних примеров вселенской Церкви постановил, что «еретики и раскольники не токмо церковным наказаниям имут наказатися, но и царским, сиречь градским законом и казне-ниям». К «Жезлу правления» духовенство отнеслось равнодушно: ни один экземпляр его не был выписан и куплен. Со стороны старообрядцев «Жезл» был встречен самой суровой критикой, указавшей в нем важные промахи, вроде латинского учения о пресуществлении даров и зачатии Богородицы (см. Симеон Полоцкий). 15 июля 1677 была напечатана «страшная книга Изве-

445

РАСКОЛ

щение о том, как по молитве одного благочестивого мужа, Вышеславцева, у него сложилось три пальца для крестного знамения и о руке преподобного Комненоса, изображающей троеперстное крестное знамение». Издавалось и много других поучений, посланий и обличений против старообрядцев. Такие послания писал, например, патриарх Иоаким, сибирский митрополит Игнатий; даже Юрий Крижанич в 1675 написал «обличение на Соловецкую челобитную». Все эти писания вызывали полемику, но практических результатов не имели: Р. продолжал увеличиваться и расширяться. Для обсуждения этого обстоятельства в 1681-1682 был созван собор в Москве, под председательством патриарха Иоакима. Собор постановил открыть новые епархии, нераскаянных раскольников отсылать к гражданскому суду; пустыни я часовни, устроенные раскольниками, уничтожать; запрещена была продажа тетрадей, листов и столбцов с выписками из Священного Писания; старые книги велено было отбирать, а взамен выдавать безденежно новые. После мятежа 5 июля 1682 патриарх Иоаким разослал по епархиям и велел читать каждую неделю тетради соборных постановлений, состоявшихся по случаю казни Никиты Пустосвята. 20 сентября 1682 была напечатана и разослана по епархиям для всенародного чтения книга «Увет духовный», заключающая в себе историю исправления церковных книг и разбор по статьям стрелецкой челобитной. Были основаны четыре новые епархии в местах, где Р. наиболее распространялся: холмогорская, устюжская, воронежская и тамбовская.

Законом 7 апреля 1685 было постановлено: 1) раскольников, которые бранят церковь, производят в народе соблазн и мятеж и, несмотря на увещания, будут продолжать упорствовать, «по трикратному у казни допросу, буде не покорятся, жечь в срубе»; 2) если покорятся, то отсылать их под строгий надзор и испытание в монастыри, а по окончании испытания холостых совсем не выпускать из монастырей, чтобы снова они не совратились в Р., женатых же выпускать на поруки и, в случае совращения их вторично в Р., казнить смертью; 3) раскольников, увлекающих людей χ самосожжению, сжигать самих; 4) совершивших вторичное крещение над людьми, уже раз крещеными, детьми и взрослыми, казнить смертью; 5) тех, которые перекрещивались сами у раскольников вместе с детьми, в случае раскаяния отсылать для исправления к местным архиереям, в случае же упорства казнить смертью; о) совратившихся в Р. недавно и утверждающих, что сделали это по неведению, наказывать, смотря по вине, отсылать на патриарший двор для исправления, а потом отдавать за порукой отцам духовным под строгий надзор; 7) если обвиняемый в Р. оправдается и невинность его будет удостоверена его духовными отцами, то отдавать его под строгий надзор последним; если же не оправдается или будет

запираться, а потом будет уличен, то бить его кнутом и сослать в отдаленные города, даже если бы он и раскаялся; 8) кто будет укрывать у себя раскольников, давать им помещение, пищу и питье, если сознается, то, смотря по вине, бить только кнутом или же, кроме того, ссылать в отдаленные города; 9) кто держал у себя раскольников, не зная об их Р., и потребовал даже поруку, в доказательство того, что они не раскольники, с тех брать пени по 5 руб. с человека, кто поруки не потребовал - с тех по 50 руб. с человека; кто держал раскольников хотя с порукой, но знал об их Р. и не донес начальству, тех бить кнутом и ссылать, а с поручителей брать пеню по 50 руб. за человека; 10) если обвиняемые в Р. будут запираться, а очных ставок им нельзя будет устроить, то опрашивать их соседей, духовных отцов и пр., и если они оправдают, то обвиняемого освобождать; если же не оправдают, то поступать с обвиняемыми по закону; 11) имение раскольников и недобросовестных поручителей, сосланных в разные города, продавать в пользу казны, так как из нее идет много денег на жалованье сыщикам. По поводу нападения раскольников на Палеостровский монастырь велено было «смотреть накрепко, чтобы раскольники в лесах и в волостях не жили, а где объявятся, самих иметь, пристанища их разорять, имущество продавать и деньги присылать в Москву».

Все эти жестокие меры не останавливали, а, напротив, усиливали распространение Р. При Петре I указом 1716 раскольникам было разрешено открыто жить в селениях и городах, под условием платежа двойного оклада. Пропаганда их учения наказывалась смертью или ссылкой на каторгу. Раскольники не имели права занимать общественные должности и быть свидетелями на суде против православных. Они должны были носить особого рода платье: мужчины - крашенинную однорядку с лежачим ожерельем и сермяжный зипун со стоячим клееным козырем красного сукна; женщины - опашни и шапки с рогами. Раскольники могли носить бороду, но за нее полагалась особая подать; особую подать платил и всякий, кто не венчался у православного священника; раскольничьим попам запрещено было совершать требы; у них отбирались старые книги и отсылались в Синод; строить скиты раскольникам запрещалось; раскольничьих монахов и монахинь рассылали по монастырям под строгий надзор, а иногда присуждали к горным работам; православные священники должны были вести исповедные книги по приходам, исполнять для раскольников требы по православному уставу и строго следить за тем, чтобы все бывали у исповеди; детей раскольников приказано было крестить по православному обряду; укрывательство раскольников влекло за собой тяжкие наказания как противодействие власти. Розыск «потайных» раскольников происходил через посредство особых военных агентов. При Екатерине I строгость к раскольникам несколько уменыпи-

446

РАСКОЛ

•

лась, во при Петре II и особенно при Анне Ивановне и Елизавете Петровне опять усилилась. Раскольников силой заставляли молиться за царя (1738); они привлекались к отбыванию рекрутской повинности и деньгами, и натурой; при всяких отлучках с места жительства они обязаны были брать паспорта, причем производилось строгое следствие о причинах и месте отлучки (1745). В том же году им было запрещено принимать кого бы то ни было в свои скиты, называться «староверцами, скитскими общежи-телями и пустынножителями», а велено было называть их раскольниками. I... ]

Из лиц духовных особенно отличались усердием против Р. местоблюститель патриаршего престола Стефан Яворский, новгородский митрополит Иов, {ростовский Димитрий и нижегородский епископ Питирим. Стефану Яворскому принадлежит книга «Знамения пришествия антихриста и кончины века от писаний Божественных», направленная против учения раскольников о пришествии антихриста. Когда в 1707 в Новгороде появилась раскольничья брошюра «О рождении антихриста», Иов написал ее опровержение под заглавием «Увещательный ответ от Писаний» и разослал ее по епархии; впоследствии этот ответ был напечатан в Москве. Иов много спорил также с вожаками Р. Семеном Денисовым и Феодосием Васильевым. Димитрию Ростовскому принадлежит, во-первых, «Рассуждение об образе Божии и подобии в человеце», написанное против тех, которые утверждали, что бритьем бород искажается образ Божий; во-вторых, «Розыск о раскольнической брынской вере». Последняя книга распадается на три части: в первой -Димитрий доказывает, что вера раскольников неправа, во второй - что учение их вредно, в третьей - что дела их не угодны Богу.

Первоначально делами раскольников ведал приказ церковных дел: с учреждением Св. Синода все дела по Р. были переданы ему, но в 1725 была учреждена особая раскольничья контора, к которой перешли административно-полицейские дела по Р.; в ведении Синода осталась только миссионерская деятельность. Синод учредил должность синодального миссионера, по разным поводам издавал «увещания» и не раз вызывал желающих на диспут, во никто не являлся. В 1722 в поморские «раскольничьи станы» был послан иеромонах Неофит. Он предложил поморцам 106 вопросов и через несколько времени получил ответ (см. «Поморские ответы»). Миссия Неофита была неудачна; подобно Питириму, он стал требовать содействия гражданских властей и борьбы с Р. путем насилия. Возражение на «Поморские ответы» было поручено в 1723 тверскому архиепископу Феофилакту Лопатинскому, но он только в 1734 представил свой труд на «апробацию» синода. Синод поручил Арсению Мацеевичу приготовить этот труд к печати, и в 1745 он был издан под заглавием «Обличение неправды раскольнической». Миссионером в Ста

родуб был отправлен Иосиф Репшлов, бывший раскольник и ученик Питирима Нижегородского; но он позволял себе такие насилия над жителями, что скоро был отозван в Петербург. В 1740 была основана миссия в Екатеринбургском крае, но успеха она не имела. При Петре III в 1762 последовали один за другим два указа: одним раскольники, в отношении религиозной свободы, приравнивались к иноверцам, живущим внутри России; другим были прекращены следствия о раскольниках ввиду часто повторявшихся случаев самосожжения. При Екатерине II 14 декабря 1762 дозволено было раскольникам, ушедшим за границу, возвратиться в Россию и селиться особыми слободами, причем они должны были быть положены в двойной оклад, но с освобождением от всяких податей и работ на шесть лет, а также от указного платья и бритья бород. В 1763 была уничтожена раскольничья контора, и раскольники подчинены ведению общих присутственных мест. В 1768 и 1778 изданы указы, запрещавшие раскольникам строить церкви и часовни и иметь колокола. В 1769 было признано за раскольниками право выступать свидетелями на суде; в 1782 они были освобождены от двойного оклада; в 1783 запрещено употреблять слово «раскольник» в официальных бумагах и в разговоре; в 1785 разрешено раскольников выбирать на общественные должности. Тогда же возникли Иргизские монастыри. Преображенское и Рогожское кладбища, Покровская ионинская часовня в Москве. При Павле I положение раскольников фактически ухудшилось; некоторые облегчения получали при нем исключительно старообрядцы, т.е. поповцы и единоверцы. Император Александр I в указе от 21 февраля 1803 так определил свое отношение к Р.: «не делая насилия совести и не входя в розыскание внутреннего исповедания веры, не допускать однако ж внешних оказа-тельств отступления от церкви и строго воспрещать в сем соблазны, не в виде ересей, но как нарушение общего благочиния и порядка». Вообще в отношениях правительства к раскольникам замечаются в это время постоянные колебания. В 1803 в официальных бумагах снова появляется слово «раскольник», которое старообрядцы считают для себя обидным. В том же году раскольникам с. Городца разрешено было иметь попов с Иргиза, но с ведома духовных и гражданских властей и с тем, чтобы они не распространяли своего учения и своих обрядов далее того селения, для которого вызваны. Когда же в 1812 жители с. Иваново Владимирской губернии обратились с такой же просьбой, им было отказано, так как «попы Иргизских монастырей суть беглецы, опорочившие свое звание». В 1822 разрешено было раскольникам иметь открыто беглых попов. В 1811 на просьбу монахинь Климовского Стародубского монастыря Черниговской губ. о позволении освятить построенную там церковь и разрешить отправление в ней богослужения Александр I положил такую резолюцию: «Не чинить

РАСКОЛ

помянутым монахиням препятствия в продолжении богослужения, но и формального разрешения на освящение церкви не давать». В 1820 постановлено было допускать раскольников к общественным должностям только в том случае, если число единоверцев или православных было ограничено. В 1824 за вторичное уклонение в Р. мужчин велено отдавать в рекруты, а женщин ссылать в Сибирь. В 1825 по делам раскольничьим был учрежден секретный комитет из митрополитов Серафима и Евгения, Аракчеева, управлявшего тогда министерством внутренних дел, и министра народного просвящения адмирала Шишкова.

При императоре Николае I распоряжения относительно Р. становились все суровее и суровее. 9 января 1826 комитет министров разъяснил губернаторам, чтобы они не преследовали раскольников за совершение треб по их обрядам, а смотрели только за тем, чтобы раскольники никого не совращали в Р. Это распоряжение секретно подтверждалось еще несколько раз, с оговоркой, чтобы раскольники о нем не знали; на самом деле, следовательно, раскольники часто встречали препятствия к совершению треб по - их обрядам. [...] В 1835 раскольники [т.е. старообрядцы и сектанты] были разделены на секты менее и особенно вредные. К последним были отнесены духоборцы, молокане, иконоборцы, иудействующие, не молящиеся за царя и те, которые по местным соображениям будут в равной степени признаваться вредными для общества. На признание последних вредными нужно было каждый раз испрашивать разрешение министерства внутренних дел. В 1842 министерство внутренних дел обратилось в Святейший Синод с просьбой указать, какие именно из раскольничьих сект и толков признаются духовным начальством особенно противными учению св. Церкви и в каком порядке следует одна из них за другой по степени вреда для веры православной. Обер-прокурор граф Протасов уведомил министерство, что секты раскольников, наиболее известные, могут быть разделены на три степени таким образом: «I) секты вреднейшие: 1) иудействующие, ибо это хуже, нежели ересь; это совершенное отпадение от христианства и существенная вражда против христианства. 2) Молокане хотя, по-видимому, и держатся Священного Писания, но берут из него только то, что им нравится: не признают ни таинств, ни иерархии. Не принимают присяги, никакой власти не признают богопоставленной; повинуются, только поколику нельзя противиться. Секта разрушительная. 3) Духоборцы. Сколько известно, одинакового духа с молоканами. 4) Хлыстовщина. Ересь богохульная, потому что, не отвергая наружного общения с христианской церковью, вводит человекообожа-ние. 5) Скопцы. Также богохульная ересь, потому что начальника секты почитают Христом. Вредит обществу, осуждая брак, искажая людей

и истребляя потомство, б) Те беспоповщин-ские секты, которые отвергают брак и молитву за царя: они пишут и произносят жестокие хулы на церковь и таинства и всякую власть нынешнего времени почитают антихристовой. II) Секты вредные - те из беспоповщины, которые принимают брак (новожены) и не отказываются молиться за царя. По сим чертам могли бы считаться менее вредными; но решительно вредны, потому что отвергают священство и таинство евхаристии и, кроме сказанного, все заимствуют от худших отраслей беспоповщины, и между прочим дух демократический. III) Секта менее вредная - поповщина. Это не ересь, а Р. Более церковного сохраняет и более представляет надежды к обращению». Этими соображениями министерство внутренних дел руководствовалось в дальнейшей своей борьбе с Р.

25 июня 1831 в Москве был учрежден секретный совещательный комитет с целью «соединить дух терпимости с необходимыми мерами строгости». На тех же основаниях секретные комитеты были учреждены, начиная с 1838, и в других губерниях. Они состояли из епархиального архиерея, губернатора, председателя палаты государственных имуществ и жандармского штаб-офицера и действовали в строгой тайне. Объединяющим их органом был центральный комитет в Петербурге. Сам император ревностно следил за раскольничьими делами. Раскольники не признавались особым обществом или классом населения. За их учреждениями не признавалось, поэтому, права приобретать имущество по купле, завещанию и другими способами; они не могли иметь печатей, выдавать книги для сбора подаяний; метрические книги, которые велись раскольничьими священниками и начетчиками, считались недействительными; раскольники обязаны были записывать свои браки в местной полиции. Запрещено было принимать пожертвования от их учреждений. Кладбища старообрядцев и состоявшие при них благотворительные учреждения, получившие право на существование еще в царствование Екатерины II или Александра I, мало-помалу были подчинены ведению приказов общественного призрения и «освобождены от раскольничьего характера». Раскольники не могли быть свидетелями против православных в делах тяжебных и гражданских; не могли получать свидетельств от учебных заведений и начальств на право обучения детей (1839); в гимназии и университеты дети раскольников могли поступать только по принятии православной веры; раскольники не могли приобретать недвижимых имений в Остзейских губерниях, селиться в пограничных губерниях и уходить за границу, записываться в иконописные цехи, содержать этапы; в гильдии раскольники принимались только на «временном праве» (1853); отлучаться они могли по письменным видам только для законных надобностей (1843), а некоторым и совсем воспрещались отлучки (1853). Занятие по выбору

448

РАСКОЛ

должностей, соединенных с властью, последователям более вредных сект было вовсе воспрещено (1831 и 1838); помещикам и Горным заводчикам рекомендовалось начальниками в имениях делать преимущественно единоверцев и православных (1834). В 1835 было предписано наблюдать, чтобы в купеческих и мещанских обществах начальственные и соединенные с особым влиянием должности, напр. градского главы, городового старосты, головы ремесленного, замещались непременно православными и единоверцами, где таковые есть; присутственные же места должны пополняться по выборам таким образом, чтобы число членов православных и единоверцев превышало число раскольников.

Правилами 13 февраля 1837, разъясненными 12 апреля того же года, раскольники более вредных сект были лишены права на общественные отличия; поповцы могли быть возводимы в почетное гражданство, если не будут изобличены в распространении Р. Раскольники более вредных сект не могли приписываться к городским сословиям (кроме Закавказского края), не могли принимать православных детей в свои семейства, быть опекунами, нанимать вместо себя православных в рекруты; дети их считались незаконнорожденными; жены записывались по IX ревизии в тех семействах, из которых происходили. Раскольники могли пользоваться только теми молитвенными домами, которые существовали до 1826; строить новые, исправлять старые, обращать в публичные молельни крестьянские избы строго воспрещалось; существующие молельни запрещено было называть церквами, ставить на них кресты, вешать колокола, производить колокольный звон. Ветхие часовни - так теперь официально назывались церкви раскольников - велено было запечатывать с целью окончательного уничтожения. Закон Александра I о беглых попах был отменен; побег священника был признан преступлением, которое влекло за собой лишение сана и ограничение личных прав; бежавшие до издания этого закона священники были оставлены у раскольников, но им запрещено было переезжать из губернии в губернию, останавливаться в Москве проездом, подавать о себе ревизские сказки, называться священниками. Раскольничьи монахи считались простыми простолюдинами; предписывалось в скиты никого не принимать, опустелые в скитах дома ломать и т.п. Были уничтожены Иргизские монастыри.

С начала 1850-х гг. отношение правительства к раскольникам делается еще более суровым. Объяснения этому нужно искать, с одной стороны, в событиях революционного характера, имевших место в то время на Западе, с другой - в том характере, который старались придать расколу его официальные исследователи, чиновники министерства внутр. дел (Липранди, Мельников и др.), доказывавшие политическую и социальную его опасность. 18 февраля 1853 был учрежден особый комитет для пересмотра постановлений о

раскольниках, а в апреле того же года министр внутр. дел Бибиков вошел к императору с представлением, чтобы «все меры, предполагаемые вновь в отношении к раскольникам, проводить постепенно, без всяких оглашений, в виде точного исполнения законного порядка, статьи же из Свода законов о раскольниках, при будущем издании Свода, или вовсе исключить, или ограничиться одними общими постановлениями в духе принимаемых мер». Император не согласился на исключение статей из Свода, но предписал строго исполнять то, что постановлено против Р. Для заведования делами о Р. был учрежден в том же году особый секретный комитет. В местах, где проживали раскольники, была усилена полиция; министру внутренних дел предоставлено право постепенно упразднять скиты, монастыри, кладбищенские заведения и «прочие противозаконные раскольничьи сборища», под каким бы видом они ни существовали, без всякого исключения; раскольникам, проживавшим в скитах, воспрещена отлучка; запрещено утверждать раскольников в общественных должностях и представлять их к наградам; раскольники были обложены рублевым сбором с души в пользу православных церквей, в приходе которых они жили. Все эти правила получили Высочайшее утверждение 10 июня 1853. Для приведения их в исполнение (постепенно и в совершенной тайне) при министерстве внутренних дел было учреждено «особое временное управление». Раскольников запрещено было называть несвойственными им именами «исповедующих старообрядческую веру по священству» или по «часовне, по Рогожскому, по Преображенскому кладбищу». Александр II 17 апреля 1855 уничтожил особый секретный комитет, но в то же время было подтверждено приводить в исполнение все правила 1853. Были ограничены права черниговских раскольников; сделано распоряжение, чтобы раскольников, отданных под надзор полиции, не освобождать вовсе от этого надзора; на просьбу московских и тверских раскольников иметь священнослужителей и открыть запечатанные молельни, государь ответил, что он на это решительно не согласен; запрещено было раскольников увольнять за границу. [...] В Свод законов 1857 были внесены почти все постановления о Р., изданные при Николае I.

Отставка Бибикова отразилась и на положении раскольников. Новый министр, Ланской, не сочувствовал системе гонений, практиковавшейся до него. В составленной в 1857, по его поручению, П.И. Мельниковым записке проводится взгляд о необходимости улучшить положение раскольников, так как вследствие преследований сочувствие раскольников оказывается на стороне иностранных правительств и Р. может быть для них сильным орудием. В 1858 в совете министров обсуждалась записка петербургского митрополита Григория о том, какой системе в отношении раскольников следовать на будущее время. Госу-

449

дарь нашел, что изменять действующую систему нет надобности; если хе происходят от нее неудобства, то это зависит не от самой системы, а от неточного и неправильного исполнения ее низшими инстанциями, может быть, даже неумышленного, вследствие множества самых разнообразных распоряжений, изданных по равным ведомствам. Найдено было поэтому нужным издать наставление губернским секретным совещательным комитетам и собрать и пересмотреть действующие постановления о раскольниках. 15 октября 1858 государь одобрил выработанное министерством внутр. дел «Наставление для руководства при исполнительных действиях и совещаниях по делам, до Р. относящимся». «Наставление» это было немедленно разослано губернаторам с предписанием «безотлагательно прекратить все следствия и розыскания, которые несогласны с порядком, указанным в наставлении». За силой наставления, сделавшегося на все царствование Александра II главным руководством по делам Р. и значительно смягчавшего существовавшие законы, гражданское начальство в делах о Р. должно было единодушно действовать вместе с духовным, стремясь к одной главной цели - искоренению в народе раскольничьих заблуждений. Духовенство не должно вмешиваться в полицейские распоряжения, а должно ограничиваться только духовными мерами и обращаться по делам Р. не к светским властям, а к своему епархиальному архиерею, который, в свою очередь, прибегает к светской власти лишь в исключительно важных случаях. Раскольников природных нельзя преследовать за веру; им только запрещается распространять ее и уклоняться от исполнения общих правил благоустройства. Гражданское начальство должно заботиться о том, чтобы раскольники не исполняли богослужения и треб явно. Просьбы о разрешении раскольникам вступать в брак и хоронить по их обрядам должны быть оставляемы без внимания, с объявлением, что правительство не вмешивается в заблуждения, противные правилам истинной церкви. Раскольничьи лже-попы ие должны допускаться из-за границы. Новые скиты и молельни заводить запрещается. Власти должны особое внимание обращать на начальствующих лиц из раскольников, стараясь обратить их к православию. Преследование раскольников за совращение в Р. и об оказательстве Р. производится общим порядком.

С изданием этой инструкции раскольникам стало легче. Хотя раскольники допускались по закону только к низшим общественным должностям, но бывали случаи утверждения их городскими головами; старообрядцы подавали адресы от имени обществ и удостаивались личных представлений государю. В 1863 министр внутренних дел Валуев в докладной записке императору Александру II доказывал несостоятельность прежнего взгляда на Р. и находил необходимым немедленно приступить к разрешению вопроса о

кол ^•жяжяшинпкнявяяааяяевв

раскольниках в таком смысле, чтобы дедам« раскольников ведала только одна гражданская власть. Для рассмотрения проекта Валуева в марте 1864 был учрежден комитет из духовных и светских лиц под председательством графа Панина. В мае комитет окончил свои работы, а 16 августа 1864 труды его получили высочайшее одобрение после предварительного рассмотрения их московским митрополитом Филаретом. Положено было постепенно вводить меры, выработанные комитетом, начав с тех, которые касалась общегражданских прав раскольников. В царствование Александра II был издан 19 апреля 1874 один только закон о браках раскольников, находившийся в связи с введением всеобщей воинской повинности. По этому закону браки раскольников записываются в особые метрические книга, которые по формам, утвержденным министром внутренних дел, ведутся в столицах - участковыми приставами, а в провинции - волостными правлениями и полицейскими управлениями. После этого брак приобретает законную силу и дети, родившиеся от него и записанные в метрические книги, пользуются всеми правами законных детей. Исполнение соблюдаемых между раскольниками брачных обрядов ведению полицейских чинов не подлежит. Закон этот не мог удовлетворить раскольников; во время ревизии Саратовской губ. сенатором И.И. Шамшиным в 1881 старообрядцы г. Хвалынска подали ему записку, в которой между прочим просили, чтобы ведение метрических книг было передано старообрядческому духовенству, с отчетностью перед думой. «Закон 19 апреля 1874 о записях при полиции,— говорили старообрядцы,— невыполним, во-первых, уже потому, что слово "полиция" отталкивает каждого из нас по духовным делам иметь с ней дело: веками наложенный ею на старообрядцев страх в преследованиях нашей веры не скоро изгладится из нашей памяти, да и кроме того самих себя признавать раскольниками по совести мы не могли». В 1875 была учреждена при министерстве внутр. дел комиссия для всестороннего обсуждения остальных предложений комитета 1864. Этот комитет делил все толки и секты на более или менее вредные, причем к первым относил и тех беспоповцев, которые отвергают брак и молитву за царя. Некоторые гражданские права предполагалось дать им с ограничениями; относительно же отправления духовных треб облегчения проектировались только для менее вредных сект. К числу таких сект комиссия относила все толки старообрядчества. Против этого возражали Синод, II отделение собственной Его Величества канцелярии и министерство внутренних дел; получилось большое разнообразие мнений, и вопрос о подразделении сект не получил окончательного разрешения.

Труды комиссии 1875 долго оставались без движения. В начале 1880-х гг. в газеты проник слух о намерении правительства снова надолго отложить разрешение вопроса о раскольниках. В

480

РАСКОЛ

1881 по распоряжению обер-прокурора Святейшего Синода была издана брошюра Н.С.: «О сущности и значения Р. в России». «Русский Р.,-говорвт автор брошюры," есть болезневвое порождение самой русской церкви. Это есть домашний, внутренний кровный враг ее, именно из

в основу своего существования мысль об еретичестве в даже антихристианстве Греко-российской церкви, Р. живет исключительно враждой к ней. Этими своими коренными свойствами Р. существенно отличается от иностранных религий, существование которых дозволено в Россия и к которым так несправедливо желают иные приравнять его. Оградить законом полную свободу Р. во всех его религиозно-общественных отправлениях значило бы узаконить и оградить законом во всех ее проявлениях злейшую вражду против православия, стремление к ниспровержению или по крайней мере, за невозможностью достигнуть этого, к причинению всякого зла православной церкви». Дарованию раскольникам некоторых льгот способствовали, по-видимому, прошения, поданные во время сенаторских ревизий 1880-81 казанскими старообрядцами сенатору М.Б. Ковалевскому я саратовскими - сенатору И.И. Шамшину. 3 мая 1883 был издан закон, главнейшие постановления которого заключаются в следующем: паслорты всем раскольникам, за исключением скопцов, выдаются на общем основании; им дозволяется на общем основании вести торговлю я заниматься промыслами; они допускаются в иконописные цехи, с разрешения министра внутр. дел; им разрешается занимать общественные должности, во с тем, чтобы при избрании раскольника, напр. старшиной, помощник его обязательно должен быть православный; раскольникам позволяется творить общественную молитву, исполнять духовные требы, совершать богослужение по их обрядам как в частных домах, так и в предназначенных для этого зданиях; с разрешения губернатора, им дозволяется исправлять и возобновлять часовни, с тем, чтобы наружный вид их не был изменен; распечатывание молитвенных зданий допускается с разрешения министерства внутр. дел, по сношению с обер-прокурором Св. Синода и без всякой торжественности; где раскольников много, а молитвенных домов нет, допускается обращать для общественных молитв существующие здания, с тем, чтобы им не придавался вид православных храмов и не вешались колокола; наддверные кресты и иконы ставить не возбраняется; при погребении допускается нести впереди усопшего икону и петь на кладбищах, но без облачения; уставщики, наставники и т.п. лица не признаются лицами духовными, но им не возбраняется совершать требы; они преследуются только за распространение Р. [...]