Уголовный процесс Современные проблемы Сборник Томин

Руководство МВД Украины предпринимало попытки по разработке но-

вой системы показателей, используя индикаторы, коэффициенты, но ожида-

ния пока не оправдались: количественные показатели остаются основным критерием оценки деятельности органов досудебного расследования. В графе

«показатели» каждый элемент начинается со слова «количество», а в графе

«индикаторы» говорится о динамике показателей. Таким образом, система оценки эффективности опять же базируется на критерии «больше - меньше».

Подобная система не учитывает конкретные обстоятельства дела, не отража-

ет всего спектра разновидностей полезной для общества уголовно-

процессуальной деятельности и ее результатов.

Если деятельности органов досудебного расследования и прокурора

(обвинительной власти) стало продуцирование показателей, то вместе с этим продуцируются и преступники, являющиеся, по сути, жертвами незаконной деятельности. В государстве до сих пор используется советский подход: об-

щее благо будто бы удовлетворяется (общие цифры борьбы с преступностью выглядят красиво), а вот обеспечение прав отдельных участников уголовного производства статистическими показателями «измерить» не удается. Чело-

век, ознакомившись с «хорошими» показателями деятельности правоохра-

нительных органов, остается доволен их работой, но только до того момента,

пока не обратится к ним сам с заявлением о преступлении.

Кому интересны проценты раскрытия преступлений, кроме руководи-

телей правоохранительных органов? Какая польза для потерпевшему, пре-

ступление в отношении которого не раскрыто, от того, что процент раскры-

тия преступлений в районе, области или по стране в целом весьма велик?

Странным кажется и то, что все, кто причастен к уголовной юстиции понимают, что система оценки деятельности правоохранительных органов,

основанная на количественных показателях, является противоестественной,

не правовой, но изменить ее в течение двадцати двух лет так и не удается.

Для ликвидации количественной системы оценки деятельности органов досудебного расследования не нужны дополнительные средства, не надо

421

принимать дополнительные законы или вносить изменения и дополнения в действующие законы. Для этого нужна только политическая воля и воля ру-

ководителей правоохранительных органов.

Сторонники количественных показателей оценки уголовно-

процессуальной деятельности мотивируют свою преданность им тем, что по-

сле отказа от таких показателей правоохранители вообще перестанут рабо-

тать. Так, мол, они хоть как-то стремятся показать свою работу в количе-

ственном выражении. То есть показатели стимулируют активность. Но ведь

такое стимулирование влечет за собой вопиющие нарушения прав человека.

Существует немало действенных стимулов для эффективной и каче-

ственной работы. Это - уголовно-процессуальные гарантии прав участников уголовного процесса; правильно понимаемые принципы уголовного процес-

са прокурорский надзор; ведомственный контроль и т. д. Кроме того, суще-

ствует и иные гарантии эффективной деятельности правоохранительных ор-

ганов (принятие присяги сотрудниками милиции, дисциплинарные поощре-

ния и взыскания и т. д.).

Их достаточно для того, чтобы стимулировать активную, наступатель-

ную деятельность по расследованию преступлений. Просто надо научиться правильно их применять и своевременно реагировать на допущенные нару-

шения.

Вопрос о показателях деятельности органов, осуществляющих уголов-

ное судопроизводство, в «чистом виде» процессуальным не является. Но он прямо и существенно влияет на состояние обеспечения прав человека, кото-

рого привлекают к уголовному процессу как заинтересованного его участни-

ка. Это проявляется, как уже отмечалось, в существовании потенциальной и реальной возможности бесчеловечного обращения при производстве по уголовным делам, начале уголовного производства по вымышленным фактам и других негативных явлениях.

Оценка работы правоохранительных органов в сфере уголовного про-

цесса по количественным показателям нивелирует конституционное положе-

422

ние о том, что человек является высшей ценностью в государстве. Показате-

ли для чиновников и представляемых ими органов государства оказываются важнее, чем права личности, для обеспечения которых они созданы. Такое положение дел для демократического и правового государства является не-

удовлетворительным и заставляет человека, защищая свои права в государ-

ственных органах, защищаться от них самих.

423

П.В.Козловский

Лекция 17. Конкуренция видов доказательств1

§ 1. Постановка проблемы

Исследование общих и частных вопросов доказательственного права,

являющегося сердцевиной права уголовно-процессуального, представляется наиболее продуктивным направлением оптимизации всей совокупности уго-

ловно-процессуальных отношений, обнаруживающих в современный период признаки неустойчивости. Приоритетного внимания требует форма доказа-

тельственных сведений (именуемая нами видами доказательств), поскольку именно от искусства определять, что есть доказательство, зависит эффектив-

ность уголовного судопроизводства в целом.

Поиск объяснений несистемному, порой хаотичному и противоречиво-

му, развитию уголовно-процессуального законодательства, предельной фор-

мализации правоприменительной деятельности, выходящей за рамки ценно-

сти уголовно-процессуальной формы, заставляет обратить внимание на ре-

гламентацию видов доказательств как на один из факторов, косвенно опреде-

ляющих складывающееся положение.

Действующая система видов доказательств содержит внутренние про-

тиворечия, порождающие конкуренцию данных видов между собой, что тре-

бует понимания истоков современного соотношения видов доказательств, за-

кономерностей формирования их системы.

1 В мае 2013 г. в диссертационном совете при Омской академии МВД РФ П.В.Козловским была защищена диссертация на тему «Виды доказательств в уголовном судопроизводстве: эволюция, регламентация, соотношение», представленная на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Научные редакторы настоящей книги сочли возможным познакомить читателей с интересными мыслями и предложениями молодого ученого.

424

Изначальной (в историческом плане) можно считать совокупность до-

казательств, состоящую из показаний и явных следов преступления. В ходе длительной эволюции под влиянием самых различных факторов (естествен-

ная неоднородность вовлекаемых в процесс сведений, научно-технический прогресс, совершенствование методов собирания следов преступления, раз-

витие учения об участниках уголовного процесса, необходимость обеспече-

ния состязательного начала и др.) деление доказательств на виды становится дробным, а сами доказательства специализируются.

Система доказательств «перешагнула» через естественное основание градации содержащихся в них сведений, каким традиционно считают четыре формы получения и использования доказательственной информации: устные пояснения, рассказы людей; вещи и документы, позволяющие сформировать необходимые сведения; информацию, исходящую от сведущих лиц; сведе-

ния, полученные органами уголовного судопроизводства собственными по-

исковыми действиями. В результате специализации доказательств показания стали различаться в зависимости от статуса участника, прочие устные сведе-

ния оказались содержанием протоколов следственных действий или иных документов, фактические данные, полученные с использованием специаль-

ных знаний, присутствуют в нескольких видах доказательств, отчетливо ста-

ла видна конкуренция вещественных доказательств и документов и т. д. Дру-

гими словами, сведения одного рода вошли в содержание различных видов доказательств. Такой вид доказательств, как «иные документы», стал вклю-

чать в себя сведения любого характера и дублировать другие виды доказа-

тельств.

Виды доказательств никогда не были разграничены абсолютно, всегда существовали сведения, отнесение которых к конкретному виду доказа-

тельств вызывало споры. Значимость этой проблемы возросла с усилением требований к допустимости доказательств. Существование однородных све-

дений в различных уголовно-процессуальных формах приводит к тому, что правоприменитель, а иногда и законодатель, вопреки правилу о непредуста-

425

новленности доказательств и безотносительно к оценке достоверности сведе-

ний, вынуждены отдавать предпочтение отдельным процессуальным формам

(например, заключению эксперта перед заключением специалиста, актом ис-

следования в стадии возбуждения уголовного дела, заключением эксперта,

полученным по делу об административном правонарушении, и т. п.). Поло-

жение усугубляется тем, что отсев неопороченных сведений по мотивам их ненадлежащей процессуальности происходит, как правило, «на входе» в уго-

ловное дело, когда еще нет их судебной интерпретации.

Приоритет уголовно-процессуальной формы проявляется не в оттор-

жении непроцессуального, а в проверке и оценке в установленном порядке в досудебном и, главное, в судебном производстве полученных сведений. По-

этому представляется, что не стоит однозначно говорить о неприемлемости процедур, которые в ряде отраслей законодательства (налоговом, таможен-

ном и др.) приближаются к уголовно-процессуальному порядку, нередко скопированы с него, порой с приращением гарантий. Вместе с тем при дей-

ствующей системе видов доказательств результаты, например, сложнейшего авиационного эксперимента или заключения экспертизы в рамках админи-

стративного расследования, представленные сторонами, не могут претендо-

вать на изначальное равенство по статусу результатам заключения судебной экспертизы или следственного действия. Это, в свою очередь, влечет иные негативные последствия в виде исключения законным способом полученных относимых и достоверных сведений из процесса доказывания. Кроме того,

исключение отдельных сведений побуждает правоприменителя повторно по-

лучать их посредством производства следственных действий, поскольку иные процессуальные действия по собиранию доказательств (истребование,

представление и др.) позволяют сформировать на основе даже самого слож-

ного внеуголово-процессуального экспертного исследования только иной до-

кумент. В результате существенно возрастает затратность уголовного судо-

производства.

426

Дополнительное «напряжение» в проблему соотношения и конкуренции видов доказательств внес ФЗ РФ от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ1, который, во-первых, указал, что полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения (в том числе объяснения, результаты исследований) могут быть использованы в качестве доказательств, что в системе действующего регулирования придает приоритет одним разновидностям «иных документов» перед другими; во-вторых, придал заключению эксперта, полученному до возбуждения уголовного дела, признаки неполноценного доказательства, поскольку по ходатайству стороны защиты или потерпевшего обязательна повторная экспертиза; в-третьих, заключением специалиста назвал результаты исследования в стадии возбуждения уголовного дела, что не согласуется с нормативной и судебной интерпретацией заключения специалиста как вида доказательств.

§ 2. Предлагаемые пути решения проблемы

Новейшая история формирования и функционирования видов доказательств тоже сопряжена как с внутренними, так и с внешними по отношению к процессу доказывания факторами, выявляет ошибочные решения и нереализованные возможности. Оценка потенциальных (например, результаты ОРД) и существовавших ранее - акты ревизий и документальных проверок – видов доказательств свидетельствует о нестабильности соответствующих процессуальных форм.

Нормы доказательственного права о показаниях различной категории лиц, во многом развившиеся под влиянием учения об участниках уголовного судопроизводства, значительно от него отстают. Среди видов доказательств отсутствуют показания гражданского истца, гражданского ответчика и др. Встречается несоответствие содержания показаний процессуальному статусу участников уголовного судопроизводства. Таковыми, например, выступают

1 «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. № 9. Ст. 875.

427

показания соучастника преступления, допрошенного по выделенному уго-

ловному делу в качестве свидетеля.

В реальном уголовном судопроизводстве существует широкий круг устных сведений, получаемых в ходе процессуальной деятельности, но не относящихся к показаниям. В их числе, объяснения в стадии возбуждения уголовного дела, устные заявления в ходе следственных и иных процессу-

альных действий, пояснения в ходе судебных заседаний в досудебном произ-

водстве и др. В рамках действующего уголовно-процессуального законода-

тельства они вовсе выпадают из круга источников доказательственной ин-

формации.

Происходит дробление процессуальных форм применения специаль-

ных знаний. К существовавшим ранее результатам исследований (заключе-

ние эксперта) добавились показания эксперта, заключение и показания спе-

циалиста. В ст. 2265 УПК РФ заключением специалиста названы результаты исследования, проведенного в ходе проверки сообщения о преступлении, что не согласуется с нормами ст. ст. 58 и 80 УПК РФ и разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ, согласно которым заключение специалиста может быть и не связано с проведением исследования. Норма о назначении повторной экспертизы после возбуждения уголовного дела по ходатайству сторон (п. 1.2

ч. 1 ст. 144 УПК РФ) фактически означает градацию по юридической силе одного и того же вида доказательства. Результаты производства судебных и несудебных экспертиз должны на легальных основаниях без ограничения до-

пускаться для проверки, оценки и использования в уголовно-процессуальном доказывании. Здесь возможна постановка вопроса о модификации заключе-

ния эксперта как вида доказательств.

Далее. Фактические данные (сведения) всегда существуют лишь в языковой форме, т. е. выражены речевыми средствами. С этой связи позволи-

тельно, на наш взгляд, утверждать, что в информационно-познавательном плане вещественные доказательства выпадают из ряда видов доказательств.

Доказательственная информация должна быть из них извлечена, трансфор-

428

мирована в вербальную форму путем производства следственных действий

(осмотров, предъявлений для опознания и др.) либо путем назначения и про-

изводства судебных экспертиз.

Несовершенство системы видов доказательств порождает конкуренцию между ними, под которой понимаются ситуации, когда сведения, могущие быть собранными и тем, и другим предусмотренным законом видом доказа-

тельств исключаются из использования на том основании, что они не отве-

чают специфическим правилам получения конкретного вида доказательств.

Итогом соперничества всегда является победа одной из сторон, что примени-

тельно к видам доказательств означает приоритет одного над другим. При исключении из процесса доказывания сведений в определенной форме (в том числе полученных законным способом) возникает конкуренция видов дока-

зательств.

Деление доказательств целесообразно проводить в зависимости от природы сведений, что позволит сделать систему видов доказательств опти-

мальной и открытой для любых относимых, достоверных, полученных за-

конным путем данных. Они могут быть разделены на группы, в основе кото-

рых лежит:

1)вербальная информация;

2)результаты исследований с применением специальных знаний;

3)непосредственное восприятие (методом наблюдения);

4)иные сведения, не относящиеся к вышеуказанным группам.

Каждая из групп может быть разделена на подгруппы. Так, среди уст-

ных сведений можно выделить:1) показания, в том числе сведения, сообщае-

мые в ходе очной ставки, проверки показаний на месте, предъявления для опознания; 2) заявления при производстве прочих следственных действий; 3)

заявления при производстве иных процессуальных действий (задержание,

наложение ареста на имущество и др.); 4) объяснения и иные устные поясне-

ния, полученные при проверке сообщений о преступлениях; 5) пояснения,

данные в ходе судебных заседаний в досудебном производстве; 6) вербальная

429

информация, зафиксированная в ходе исполнения запроса о правовой помо-

щи.

Кроме того, могут быть выделены еще четыре группы устных сведе-

ний, формируемых за рамками уголовно-процессуальной деятельности:

1)показания, получаемые в рамках административных процессов;

2)объяснения, полученные в ходе оперативно-розыскной и иной госу-

дарственной деятельности по расследованию различного рода происшествий

(авиационных, железнодорожных катастроф и т. п.); 3) объяснения и иные формы фиксации устных сведений в рамках дея-

тельности, регламентированные подзаконными актами; 4) результаты опроса, проведенного защитником, адвокатом, частным

детективом.

Решение проблемы конкуренции между различными уголовно-

процессуальными формами вербальных сведений видится не в придании от-

дельным сведениям на законодательном уровне доказательственного значе-

ния, а в унификации процессуальной формы для данного вида информации.

Заслуживает пристального внимания опыт законотворчества в дореволюци-

онной Росси. Вспомним, например, что согласно Уставу уголовного судо-

производства 1864 г. любые устные сообщения, полученные в процессе рас-

следования, считались показаниями.

Показания – это устные сообщения лица, высказанные и зафиксиро-

ванные в установленной уголовно-процессуальным законом форме. Формой получения показаний принято считать лишь допрос, а формой фиксации – протокол допроса. Однако отношение к этим постулатам может быть изме-

нено, если задуматься о возможности закрепления в законе: форма получения любые следственные и иные процессуальные действия.

Сравнительное исследование процедур получения устных сведений в рамках административных процессов ( НК РФ, КоАП РФ и др.) подтвержда-

ет, что получение показаний (объяснений) обеспечено в них достаточным объемом процессуальных гарантий, позволяющих утверждать о возможности

430