7. Этические проблемы счастливчиков, заполучивших новый орган

Однако на этом проблемы не кончаются. Оказывается, что счастливчики, с таким трудом заполучившие новый орган, не так уж счастливы. Возникает еще один вопрос: на сколько приемлемо для человека существование с чужим органом. Шансы на более или менее стабильный успех трансплантации и стабильное существование потом имеют больные, страдающие хронической почечной недостаточностью. В хирургическом плане операция сравнительно проста. В случае отторжения органа пациент может вернутся на диализ и ждать повторной трансплантации. Вероятность выживания в течение двух первых лет весьма высока, среднесрочные прогнозы неплохие.

Больные-сердечники рискуют больше. Лучшим специалистом по пересадке сердца считается Н. Шамуэй. Возглавляемый им центр трансплантации в Стенфорде недаром приобрел славу "Лорда для сердечников" (город на юго-западе Франции - место паломничества католиков, среди которых много больных, надеющихся на чудесное исцеление). 65% пациентов Н. Шамуэя после операции живут дольше 2-х лет, а половина - свыше 5 лет. Это самые высокие показатели в мире. Однако жизнь, ожидающую их после операции, трудно признать полноценной. До конца дней они обречены принимать иммунодепрессанты, а эти медикаменты весьма токсичны. Циклоспорин поражает почки и ведет к гипертонии. Стероиды вызывают остепорез и другие нежелательные последствия. Как заявил один из пациентов Шамуэя, в результате одну болезнь меняешь на другую. Постоянным спутником пациентов становиться страх отторжения органа, страх осложнений вследствие приема токсических препаратов. Работоспособность остается низкой. Больных мучают депрессии и чувство вины из-за того, что своей жизнью они обязаны гибели другого человека.

Положение больных, решившихся на пересадку печени еще безотраднее. Смертность во время операции у них выше, а средняя продолжительность жизни после операции - ниже. В 1983г. на операционном столе или в течение первого месяца после хирургического вмешательства погибли почти 40% больных.

С появлением ЦИКЛОСПОРИНА ситуация несколько улучшилась, Шанс с первой попытки продлить свою жизнь на один год в результате операций в США имеют около 70% пациентов. Среднесрочные прогнозы малоутешительны. Для пациентов, проживших после трансплантации пять лет и более, у Штерцля в Питсбургском университете составляет 65%. Однако, в среднем в США она не превышает 40%, да и то с учетом ретратрансплантации. (Повторная трансплантация печени после того, как первый трансплантат был отторгнут организмом больного, предпринимается довольно часто и в целом позволяет улучшить статистику, однако шансов пережить вторую операцию у больного еще меньше, чем пережить первую). К тому же послеоперационный период зачастую оказывается более мучительным, чем предсмертная стадия при естественном течении болезни. Как уже говорилось, наиболее удачливые среди пациентов могут обеспечить пять и более лет жизни, однако их ожидает изнурительная борьба с отторжением трансплантата, инфекциями, отеками, кровотечением и болью.

Это заставляет заново задуматься над вопросом: а не было ли преждевременным широкое внедрение трансплантации в практику. В каких случаях пересадка органа - это разумное средство помощи больного, а в каких - клинический эксперимент на человеке?

И наконец, оправдывает ли безнадежное состояние больного хирургическое вмешательство, если шансы таким путем продлить жизнь пациента или облегчить его страдания заведомо ничтожны? Можно сформулировать вопрос несколько иначе: из каких побуждений берется за скальпель хирург–трансплантолог?