3. Этический аспект принудительной эвтаназии.

Следует отметить, что хотя пропаганда и практика этого вида эвтаназии ассоциируется с нацистами, надо учитывать следующее. В США еще в 30-х годах существовало общество "Эвтаназия", которое ставило своей целью изменить законы,чтобы легализовать умерщвление "дефективных". Однако вплоть до конца 80 годов это движение заметной поддержки не получило.

Теперь ситуация меняется, и, обсуждение вопроса о насильственной эвтаназии недееспособных пациентов, в особенности явно неполноценных новорожденных, полностью потерявших рассудок престарелых и пациентов всех возрастов, находящихся в устойчивом вегетативном состоянии, вновь набирает силу.

Поскольку основным критерием подобных решений остается право пациента на автономию, то при заранее явно выраженной воле она должна исполняться. Чтобы оправдать подобные действия в отношении менее предусмотрительных пациентов, на помощь призываются понятия "милосердие" в отношении их самих и "справедливость" в отношении других, будь то их близкие, другие пациенты или общество в целом. Продление жизни таких пациентов, лишенных способности испытывать какие бы то ни было рациональные или эмоциональные ощущения, расцениваются сторонниками такого подхода как неоправданное бремя для родственников, а также для страховых и правительственных учреждений, оплачивающих их медицинское обслуживание. Кроме того, учитывая ограниченность средств на здравоохранение, содержание подобных больных в клиниках сужает возможность оказания медицинской помощи другим членам общества.

Те же аргументы "милосердия" и "справедливости" используют и противники принудительной эвтаназии, считающие, что никто не вправе лишать человека жизни, какими бы благовидными предлогами это ни прикрывалось: милосердие здесь не причем, ведь речь идет о пациентах, утративших способность страдать, а "справедливость" по отношению к другим оборачивается вопиющей несправедливостью к тем, кого лишают жизни, дабы сэкономить средства. Кроме того, легализация принудительной эвтаназии открыла бы, по мнению сторонников этой точки зрения, широкие возможности для всякого рода злоупотреблений, которые уже сейчас отмечаются в ряде стран, и прежде всего в Нидерландах, где, несмотря на существующий контроль, пациентов насильственно принуждают подвергнуться "добровольной" эвтаназии. Эту опасность, предостерегают некоторые исследователи, следует иметь ввиду, всем, кто ратует за легализацию добровольной эвтаназии.

4.Этико-социальный аспект эвтаназии.

В публикациях по проблемам эвтаназии имеет место предостережение от чрезмерного упрощения процессов принятия соответствующих решений. Анализируя доводы сторонников и противников внедрения эвтаназии в медицинскую практику, следует отметить, что даже те, кто выступает за ее применение, с известным скептицизмом относятся к возможностям жесткого юридического регулирования процедуры принятия решений. Главная трудность заключается в "иррациональности" самих основ эвтаназии, что делает создание разумного законодательства в этой области задачей чрезвычайно сложной, если вообще выполнимой.

Наибольшие опасения, по мнению исследователей, вызывает перспектива передать в руки человека судьбу другого человека, особенно в условиях, когда у общества нет абсолютно никаких этических норм, а лишь общие соображения о том, чем оно считает полезным руководствоваться.

Высказывается также мнение, что если разрешить добровольную эвтаназию, то есть вполне реальная перспектива, что она перерастет в широкомасштабное уничтожение всех, кого общество сочтет несчастными или ненужными. Признание правомерности убийства немощных людей грозит ужасающей дегуманизацией общества.

Конечно, соглашаются носители этой точки зрения, основной аргумент сторонников добровольной эвтаназии - "порою жизнь теряет всякий смысл" - звучит вполне убедительно. Но что в таких случаях считать критериями "смысла жизни", как оценивать допустимый для человека уровень качества жизни, за пределами которого его можно умертвить, тем самым лишить вообще всех качеств жизни?

Не правы ли в таком случае те медики, которые считают человеческую жизнь наивысшей, абсолютной ценностью?

Ответы на эти вопросы зависят от того, что именно понимать под главной целью, миссией медицины в обществе. Является ли медицина искусством исцеления, сохранения жизни или ее задача облегчать страдания и давать успокоение? Ведь с этой точки зрения противоречия содержатся даже в клятве Гиппократа, которая провозглашает две, не всегда совместимые, вещи: облегчать страдания и сохранять жизнь. Дело в том, что во времена, когда родилась эта клятва, медицина была иной: тогда еще не существовало современных средств, способных поддерживать в организме некое подобие жизни. И в этих условиях, долг врача - по возможности облегчить пациенту страдания и дать ему спокойно умереть. Основными аргументами в пользу добровольной эвтаназии является сострадание к другим и признание права человека самому определять время собственной смерти. Однако реализация такого права предполагает, что какой-то другой член общества должен будет стимулировать смерть, что дает другим право убивать. Теоретически считается, что право на смерть лимитируется гарантируемым конституцией правом на жизнь. Поэтому решение об эвтаназии может приниматься только самим пациентом. В случаях, когда он находится в невменяемом состоянии, его воля или намерение при известных обстоятельствах уйти из жизни должны быть в той или иной форме выражены им заранее. Решать, в какой момент жизнь становится слишком мучительной и невыносимой, достаточно трудно даже в отношении самих себя, и еще труднее, когда это касается других. Разумеется, такие решения не могут приниматься без участия близких. Тем не менее, воле и свободе индивида должен отдаваться приоритет перед ценностью жизни и желаниями семьи или общества. Эвтаназия, подчеркивают сторонники данной точки зрения, допустима ради избавления от страданий пациента, но не ради удобства остающихся в живых.

На социальных и этических аспектах эвтаназии акцентирует внимание профессор Калифорнийского университета и руководитель программы "Медицинская этика и гуманизм" Л. Шнейдерман. Не отказывая эвтаназии в праве на существование, он, основываясь на собственном опыте и общении с практикующими врачами, предостерегает от превращения этого акта в рутинную операцию, когда факт лишения жизни утратит свой исключительный, продиктованный лишь чрезвычайными обстоятельствами характер.