22.Знание—сила

И всё-таки приболел. Сначала начался кашель, сухой, как «Монастырская изба». Потом нос заложило, в ломбард имени Гиппократа, и в финале конечно же нарушилась температурная составляющая — подло и низко поползла вверх. Ненавижу такое состояние. Вечером надеялся, что за ночь отойду, не в мир иной конечно, а в смысле поправлюсь. Напился чая с мёдом, наелся чеснока с луком. Однако с утра пришлось с грустью констатировать, что народная медицина не помогла, видно вирус серьёзный попался, генномодифицированый, или, того хуже — нанотехнологичный. Подло сбежавший из секретных лабораторий «НИИ гриппа» через систему вентиляции. Естественно по причине отсутствия государственного финансирования, распиздяйства персонала и врождённой способности передаваться по воздуху в капельножидкой форме. А уж вырвавшись из шкатулки Пандоры, тут же начал выкашивать город квартал за кварталом. Далее, следуя азбуке революционной науки, захватил телеграф, мосты и вокзалы, добрался до поездов дальнего следования и пошло-поехало... Бабушкины средства такую дрянь уже не берут, слишком далеко мы ушли от старых добрых времён. Теперь всё вокруг молодое и злое. Естественно такой объект, как я, пал одним из первых, где-то между телеграфом и мостами. Марина расстроилась ужасно.

— Мне на работу убегать... Ты тут справишься один?

— Я, честно сказать, тоже хотел на работу...

— В своём уме? Ты же больной! В твоём возрасте простуды на ногах переносить нельзя ни в коем случае!

— Да знаю я...

— А если знаешь, что тогда говоришь глупости.

Она погладила меня по голове.

— Температуру меряй и не забудь, сегодня врач должен быть.

— Куда я денусь с подводной лодки?

Животные, дождавшись пока Марина уйдёт, тоже пришли выразить сочувствие.

— Сморю на тебя,— кошка говорит, — живого места нет. Измордовала тебя болезнь. Скрутила, как рулон рубероида.

Я молчу. Не отвечаю на провокации. Проявляю чудеса нечеловеческой выдержки.

— Всё потому,— решает открыть мне глаза собака,— что абсолютно не занимаешься профилактикой.

— Я пить бросил.— Напоминаю я в оправдание.

— Кто о чём... — рассеянно отвечает она.

— Ему бесполезно объяснять, — встревает кошка, — ему вот так надо, чтобы температура под сорок, чтобы озноб, прочие прелести постельного режима...

— Спасибо! — говорю им.— От всего сердца спасибо! Чтобы я делал без вас? Где бы сейчас был? С кем бы собирал бутылки?

Звери молча слушали мой монолог, готовя каждая свой ассиметричный ответ, а я продолжал:

— Слова поддержки, вами сказанные, тронули моё сердце от левого желудочка до правого, аж весь холестерин осыпался.

— Всегда, пожалуйста. Ты же знаешь, мы всегда рядом в трудную минуту.

— Как говорят, и в радости, и в горе пишем слово на заборе... вот как с ними быть? И ведь всё с такими серьёзными мордами произносится. По-взрослому...

Я кряхтя и охая вылез из-под одеяла и ёжась, побрёл на кухню—очень хотелось пить.

— Лежи. Я принесу... — кошка опередила меня и стрелой метнулась из комнаты.

— Может морсик лучше? — поинтересовалась собака.

— Клюквы нет,— ответил я, залезая назад в постель.

— Тогда погоди, сейчас мы чай с малиной и мёдом замутим, и ещё с лимончиком.

— Мне бы воды простой, пить хочется...

Кошка принесла воду.

— Пей, но дело разумей.

Собака ушла заниматься чаем, кошка забрала у меня пустой стакан и тоже решила присоединиться ей в помощь. Я закутался в одеяло и попытался уснуть, к счастью мне это очень быстро удалось. Приснилась страшная мутатень. Пятый сон Настасьи Филиповны, после принудительного лечения галоперидолом. Когда проснулся, почувствовал, что весь вспотел. Рядом с кроватью сидела собака.

— О, проснулся...

— Я мокрый как мышь, — всё ещё находясь в плену остаточных сновидений, сообщил я.

— Сейчас новое бельё принесу, — сказала она.

И как без них? А, главное, всё с такой заботой делается. Как с ребёнком они со мной...

Пока переодевался в сухое, кошка принесла чай. Всё как было обещано — мёд, лимон, малина. Я цедил обжигающий напиток, заставляя себя верить, что он выжигает из меня заразу. В лечении, главное—желание поправиться, без этого даже самые сильные лекарства не помогут. Думая так, я выпил огроменную кружку и опять закутался как мумия.

— Ну, как? — поинтересовалась кошка.

— Пока никак, надеюсь, что опять усну и пропотею

— Может таблеток каких принять?

— Врач придёт и скажет, что надо, что не надо.

— Врач этот твой ещё хрен знает когда придёт... Давай я посмотрю какие лекарства нужны,— отрезала собака.

— Я против!— попытался я сопротивляться.— Без рецепта нельзя таблетки есть.

— Тебе сколько лет? — пристыдила меня кошка.

— Достаточно, и я хочу чтобы счётчик и дальше щёлкал.

— Мы берём ситуацию под полный контроль,— заявила кошка, пока собака шерстила Интернет.

— Смотрите, если угробите меня, то второго такого не будет.

— Знаем, знаем... — делово успокоила меня кошка.

Тем временем собака приволокла коробку с лекарствами. На пару с кошкой стала перебирать.

— Тут больше половины выкидывать пора. Закончился срок годности.

— Выкидывайте.., только не в меня...

Кошка унесла просроченные медикаменты в помойку, а собака скептически оглядела горку оставшихся.

— Не богато...

— Слушай, оставь ты эти лекарства в покое. А ещё лучше, засуньте их туда, откуда достали. Пускай и эти там стухнут.

— Да тут остались такие, которые не портятся, только ядрёнее становятся с возрастом, как коньяк.

— Не ври, — я поневоле засмеялся,— нет таких.

Раздался строгий и настойчивый звонок в дверь.

Собака принюхалась:

— О, вот и врач. Иди встречай.

Я пошёл открывать, а животные, естественно, следом за мной. Врач оказался женщиной лет тридцати, немного полноватой и с лёгкой грустью во взгляде. Я вкратце описал, на что жалуюсь. Она быстро прослушала лёгкие, постучала по рёбрам, заглянула в горло и выписала больничный, заодно объяснив чем и как лечиться.

— Я тут написала, чтобы вы не забыли.

— Спасибо,— поблагодарил я.

— Выздоравливайте,— пожелала она уходя.

— Есть у нас что-нибудь из необходимого? — спросил я у собаки, когда доктор удалилась.

— Вообще ничего. Вот если бы она йодовую сетку прописала...

Я позвонил Марине и попросил заскочить в аптеку, перечислив ей список лекарств, а сам опять залез в кровать и не вылезал оттуда уже до самого вечера.

Так прошло четыре дня и болезнь, наконец, отступила. Но радовало меня не это, а то, что вирус не зацепил ни Марину, никого из четвероногих, хотя я так и не знаю до сих пор, болеют они человеческими болезнями или нет? А у меня наступил самый приятный этап, когда ты уже фактически здоров и можешь спокойно заниматься всем, чем хочешь. Вот тут и наступил кризис жанра. Что делать? Извечный вопрос... На работу нельзя — я ещё опасен как переносчик заразы. С друзьями видаться не следует по той же причине.

— Книги,— сказала собака.

— Футбол,— расширила ассортимент кошка.

— Плоско мыслите,— ответил я и пошёл на кухню.

Видимо заинтриговал я их здорово, потому как через минуту обе были Уже рядом.

— Ты что это задумал? — осторожно спрашивает кошка.

— Хочу Марине сюрприз приготовить...— подмигиваю им заговорщицки.

— Чайник решил вскипятить? — уточняет собака.

— Очень смешно...

— Не смешно, а тревожно. Озарения — они вещь такая, может на благо, а может и нет

— Хочу приготовить что-нибудь особенное,— говорю,— из еды.

— Своевременное уточнение. Помощь нужна?

— Конечно.

— А что готовить будем? — оживилась кошка.

— Ещё не решил, давайте вместе выберем. Только так, чтоб не особо сложно и без всяких там — «25 грамм майорана» или «полстакана цедры».

— Тогда я опять «вскипятить чайник» предлагаю.

Я выразительно посмотрел на собаку:

— Тебе не уняться?

— Ну хорошо, хорошо,— сдалась она. — Давайте думать...

— Я уточнить сразу хочу... — посмотрела на меня кошка.

— Чего уточнить? — спросил я, чуя подвох.

— Слово «чайник» сегодня можно произносить или это теперь табу?

— Только в правильном ключе.

— Всё... — кошка подняла вверх обе лапы, показывая, что более вопросов не имеет.

Я взял поваренную книгу и, положив её на стол, стал листать. Животные позапрыгивали на стулья и тоже с интересом разглядывали страницы. Книга была большая, красочная, с огромными цветными фотографиями готовых блюд.

— Красиво сработано,— оценила собака.

— Да, со вкусом, — согласился я.

— Как раз без вкуса,— поправила кошка и, видя мой непонимающий взгляд, пояснила,— Фотки «как живые», а не попробовать. Вот вкуса и нет... Игра слов!

— Это что за экибана? — удивилась собака с какой-то фотографии.

— Салат из креветок, — прочитал я.

— Осилишь?

— Не, не рискну. Да и вонь от этих креветок будет стоять неделю...

— Больше,— опять уточнила кошка.

— Ах да. Вы же с нечеловеческими носами.

— А насчёт этого как?

— Грибы нужны...

— А у нас что, нету?

— А с чего им быть? Вы собирали?

— Ты собирал.

— Когда это было? Тем более, сразу и сожрали всё...

— Тогда, что у нас есть, чтобы знать, на что рассчитывать? Соль?

— Если какая-то критичная позиция — ничего, я съезжу— куплю недостающее звено, мне на улицу можно выбираться, даже полезно для иммунитета.

— Может тогда грибов и купишь?

— Не хочу, грибы надо только свои есть, откуда ты знаешь, где люди их собирают?

— Да ведь это же шампиньоны. Они промышленно добываются, на шампиньоновых плантациях. И с поганками их ни за что не спутаешь!

— Всё равно не хочу.

— Вот упрямый как баран... — пробурчала кошка.

Собака продолжила изучение литературы.

— А вот насчёт этого как? — поинтересовалась она.

— Не...

— Не угодишь на тебя!

— Может пирог какой? — осторожно предложил я.

— Банально. Ещё блины напеки...

— Всё, у меня кончилась фантазия! — капитулировал я.

— Слабак! — кошка решила не сдаваться и бешено листала книгу.

— О! То, что надо.

— Что там такое ты нашла? Чего нам надо? — я встревоженно уставился на открытый разворот.

— Лазанья!

— Не, у меня такое не получится! — замахал я руками.

— Не ссы, поможем! Одевайся и дуй в магазин за ингредиентами.

Я ещё раз попытался остановить набиравший силу маховик, но кошка была неумолима:

— Сам же спасибо скажешь...

Пока я шарахался по прихожей, напяливая на себя одежду, животные составили список необходимых покупок

— Имей в виду, что для лазаньи нужны специальные макароны. Пластинами ...

— Разберусь — не лох.

— Помидоры бери не сухие, а такие, чтобы сока было больше.

Когда сумки с продуктами были распакованы, их содержимое критически изучено и одобрено, кошка объявила второй этап операции. Моя функция сводилась к «подай-принеси», «помой-почисти», «убери-вытри».

— Растирать надо, чтобы не было комков,— назидательно поучала кошка, мешая ложкой соус.

— И шерсти, желательно, тоже... — парировал я, заливаясь слезами. Резать лук доверили естественно мне.

— Не более трёх штук за раз! — прямо таки орала кошка, подпрыгивая на столешнице, когда я варил пластины лазаньи в кастрюле.— Следи, чтобы не слиплись!

Наконец всё было выложено на противень, по какому-то адски хитрому алгоритму. Сначала листы, потом фарш, протушеный с луком и помидорами и пропитанный мясным бульоном, потом опять листы, потом опять фарш, потом листы...

— Теперь осталось сверху натереть пармезана...— восторженно шептала кошка облизываясь.— И в духовку.

— В духовку— духовку — духовочку,— пропела она и, проскакав по всей столешнице, прыгнула на диван, перекувырнувшись в воздухе от восторга.

— Если этот ритуал входит в рецепт, то сразу предупреждаю — я как ты не смогу.

— Натирай давай.

— Сейчас... — я открыл шкаф в поисках тёрки. Потом другой. Потом третий...

— Где же тёрка-то...

Я перерыл всю кухню — тёрки не было. Кошка тревожно наблюдала за моими метаниями.

— Плохо дело,— наконец произнесла она.

— Давай я этот сыр так порежу, тонко-тонко.

— Дурень, это пармезан, он плохо плавится, поэтому его и трут.

— Надо было другой сыр брать!

—Рецептура — это святое! Про лак Страдивари слышал?

— Если в течение пяти минут ставим в духовку, то как раз к приходу Марины будет готово,— напомнила собака, следившая за всякими техническими моментами, в том числе и за хронометражем.

Я ещё раз внимательнейшим образом перерыл всю кухню сверху — донизу и справа — налево.

— А вы что сидите, как говно на именинах? Тоже ищите!

Животные нехотя присоединились ко мне. Но тщетно — тёрки не было нигде. Наконец собака озвучила очень интересную мысль:

— А она вообще была?

Все крепко призадумались, но так чтобы точно — никто ничего сказать не мог. «Вроде была»... как люстра в елисеевском магазине. Я всё-таки более склонялся к тому, что была. Кошка заняла антагонистическую позицию, собака поддерживала мудрый нейтралитет.

— Была! Я же сыр тёр на ней! — доказывал я кошке.

— Когда ты чего тёр? — отбрыкивалась она, и тут же обращалась к собаке:

— Ты помнишь, чтобы он чего-нибудь тёр?

— Яйца чесал, но это без тёрки...

— А кто когти точит? — не выдержал я, идя в атаку.

— Это моя природа! — защищалась кошка.

— А яйца, это, между прочим, тоже моя природа!

— Тихо, тихо, — успокоила нас собака, — Терки-то всё равно нет. Хоть с яйцами, хоть без яиц...

— Марина всё ближе... — напомнила кошка, — сюрприз может не состояться.

— Ну что мне, к спортсмену идти?

— Придётся. С тобой сходить, для усиления состава?

— Ага, и про протеин не забудь ему напомнить!

— Я думаю, что он не забыл.

— Я тоже так думаю...

Как ни не хотелось, а похоже надо было выдвигаться. Я собрался с мыслями и решительно направился на площадку. Храбро затрезвонил в соседскую дверь, но в последний момент всё же отступил на шаг назад. Открыл сосед. Пару секунд смотрел на меня, что-то соображая своею спортивной головой.

— Добрый вечер,— начал я.

— Привет... — приглушенно и подозрительно медленно ответил он.

— У меня проблемка небольшая... надо сыр натереть, а тёрки нет в доме. Куда-то запропастилась, никак найти не могу...

— Сейчас.— Спортсмен скрылся в недрах квартиры, а я остался стоять на лестнице.

Из открытой двери моей квартиры высунулись две мохнатые головы, явно очень интересующиеся происходящим. Я зашикал на них:

— Уйдите... Уйдите с глаз долой,— шипел я, махая рукой, чтобы они убирались.

Ну и естественно увлёкся, когда обернулся, в дверном проеме уже стоял сосед, протягивая мне тёрку.

— Устроит? — как ни в чём ни бывало спрашивает.

— Наверное... Я вообще-то не специалист в готовке, — начал я зачем-то рассказывать первое, что пришло в голову,-— хочу жене сюрприз сделать, приготовить еды. Спохватился — тёрки нет.

Сосед кивал, соглашаясь.

— Без тёрки трудно,— наконец согласился он, и видя, что я явно не понимаю, что он имеет в виду, пояснил:

— Иногда...

— Конечно...— я начал отступать, стараясь не смотреть ему в глаза. — Я минут через пятнадцать верну, мне только сыр натереть и всё...

Так, без эксцессов, я, наконец попал в свою квартиру.

— Ну что стоишь?— сразу набросилась на меня кошка,— три быстрее! Марина скоро будет.

Я бросился на кухню, но собака перегородила дорогу:

— Руки сначала вымой.

Наконец злосчастная лазанья была торжественно отправлена в духовку, и я плюхнулся на стул.

— Терку не забудь вернуть.

«Ах да»,— спохватился я. «Спортсмен»...

Вернул я ему эту тёрку... А всё-таки, куда же моя-то подевалась? Если она была, конечно...

Мы сидели на кухне и наблюдали, как за окном из жаропрочного стекла лазанья покрывалась румяной корочкой. Как по команде все трое потянули носом.

— Ах, какой волшебный запах, — облизнулась кошка.

— Да,— согласился я, —г Здорово пахнет.

— Это не запах,— благоговейно поправила собака, — это аромат. Потом подумала и добавила:

— Как у кварков...

Мы с кошкой многозначительно переглянулись. Но что-либо сказать не успели — пришла Марина.

— Лёша,— закричала она с порога, — Я сегодня хочу приготовить такое...

— Какое? — вышел я к ней на встречу.

Марина принюхалась:

— А чем это так вкусно пахнет?

— Пока ты собираешься, я уже приготовил... — ответил я, загадочно улыбаясь.

— Ты? Не может быть! И что это за волшебное блюдо, потому что если судить по запаху — оно именно такое.

— Лазанья.

— Не может быть...

— Почему это сразу «не может»?

— Потому что я хотела её приготовить!

«Вот так сюрприз...»,—думаю.— «Ну, кошка! Знала ведь, наверняка!»

— Милый, ты прямо как чувствовал.— Марина прямо ела меня влюблёнными глазами.

Естественно сразу подошла кошка, всем видом говоря, что самое время говорить ей спасибо. Марина тут же погладила её по голове. Кошка ещё раз выразительно поглядела в мою сторону и чинно проследовала в комнату.

«Точно знала!»

— Я чего вспомнил! — начал я, чтобы отвлечься, — Ты не знаешь, куда у нас тёрка делась?

— Я в свою квартиру уносила, когда родители приезжали, наверное, так и не принесла...

— Была тёрка! — рубанул я по воздуху ладонью, радуясь, что оказался прав.

— Эмоций-то сколько! — удивилась Марина.

— Главные эмоции вложены в еду.

— Это какие, если не секрет?

— Любовь, разумеется...

— Когда дегустация?

— Ты проходи пока, руки помой, а я обеспечу полянонакрытие.

Сам тут же дернул в комнату к собаке:

— Когда готова будет? — зашептал я, косясь на дверь.

— Через десять минут.

Я благодарно кивнул и ушёл на кухню. И только придя туда, вспомнил, что на плите, как раз для таких целей, существует таймер.

«Учите мат. часть...»

Пошёл, рассказал об этом собаке. Намекая при этом, что неплохо бы и ей это знать.

— Неплохо, неплохо... Только не мне, а тебе,— отвечала она,— Я-то этот таймер как раз установила, так что когда запищит, не пугайся, а нажми любую кнопку — он отключится.

И видя мой глуповатый вид, добавила поучительным голосом:

— Знай и умей. Запомни это словосочетание, и одно без другого не делай.

Пока я расставлял тарелки, в кухню вошла Марина. Сразу же заглянула в духовку.

— Ну, ваще!

— Стараемся.

Я открыл белое вино и разлил по бокалам.

— Что за праздник-то такой? — спросила Марина, садясь за стол.

— Ты так хлопотала над больным мной, что, будучи здоровым, я решил воздать по заслугам, — я тоже присел.

— А пить за что будем?

— За тебя.

Мы взяли бокалы в руки.

— Лазанью будешь доставать? Или она у тебя как предмет декора, для создания соответствующей обстановки?

— Ждём звукового сигнала.

— Ты смотри! — восхитилась Марина,— Освоил, наконец, технику.

— Давай-ка уже выпьем, наконец,— попросил я.

Я отпил немного. Вино я не любил. Кислятина и есть кислятина, а всех разглагольствований про «букеты» и ароматы, пусть даже как и у таинственных кварков, я не понимал.

— Вкусное вино, что ты морщишься? — пристыдила меня Марина.

— Извини мне мою серость, не догоняю я в этом вопросе, может придёт с возрастом...

Запищал таймер. Я достал противень и невольно залюбовался, до чего же аппетитно всё получилось. Аккуратно отделив два куска, разложил их по тарелкам. Потом отрезал кусочки поменьше и положил в миски животным.

Можно было с чистой совестью пробовать. Я подождал пока Марина не выскажет своё мнение, впрочем, её долго ждать не пришлось:

— Потрясающе вкусно...

Я самодовольно хмыкнул и подлил ей вина.

— Марина, ты случайно не помнишь, что такое кварки?

— Чего? — Марина даже сначала не поняла о чём это я.

— Да так, знакомое слово, а где слышал — не помню...

— Вечно ты себе голову всякой ерундой забиваешь! Бери пример с братьев наших меньших, им все эти вещи до фонаря, и живут как-то.

— Ага,— подтвердил я, отрезая себе часть поподжарисгей,— Именно до фонаря.

В кухню вошли кошка с собакой. Быстро опустошили свои миски и ушли. Молча.

— Видишь? — Кивнула в их сторону Марина,— И никаких кварков...